-Утром увидишь красоту. Сейчас марш в душ, а потом спать. День выдался суматошный, да и из метели в весну прилететь, перемена климата, ты опять уже засыпаешь. Иди, маленькая.

Наташка с удовольствием постояла под душем, закуталась в один из банных халатов и вышла, смущаясь, к мужу.

Муж, посмотрев на неё, разулыбался:

-Иди, ложись, жена Чертова. Я сам, как сдохший бобик. Мы просто с тобой славно выспимся!

-А чего? — заикнулась Натаха.

-"А чего" будет попозже! — он чмокнул её в нос и свалил в душ.

Наташка отрубилась, едва коснулась головой подушки, а вышедший из душа Ванька, долго сидел и любовался спящей женушкой:

-Вино ты мое, молодое и терпкое! — с нежностью, удивляющей его самого, подумал он, осторожно лег рядышком, обнял свою длинноногую козу и незаметно уснул.

Проснулся от стука в дверь, покосился на сладко спящую Наташку и, прихрамывая, пошел к двери:

-Доброе утро, пожалуйста приходите на завтрак, через полчаса начнем убирать все, а потом вам надо на прием к врачу, за назначениями! — вежливо сказала женщина средних лет.

-Да, простите, прилетели ночью и вот проспали.

-Ждем вас! — улыбнулась горничная и пошла дальше.

-Просыпайся, женушка, нас ждет завтрак.

-Охх, что-то я заспалась.

— У нас десять минут, тут поблизости никаких кафешек-столовых нет, так что можем остаться голодными, а до обеда слушать бурчание твоего живота...

-Встаю! — Наташка шустренько умылась, оделась, и пошли супруги Чертовы в столовую.

А там их ждал сюрприз. На столе стоял роскошный букет и бутылка какого-то вина.

-Дорогие товарищи, прошу минуточку внимания! — проговорил вышедший из кухни, этакий солидный мужчина в поварской одежде. — Волею судьбы к нам приехали вчерашние младожены!! Коллектив санатория поздравляет их, желает много всего: любви, здоровья, уважения к друг другу, много детей и много-много счастья! Как это по-русски: совет да любовь вам, дорогие младожены!

Немногочисленные отдыхающие дружно захлопали, Наташка смущенно покраснела, а Ванька пробасил: -Мы очень вам благодарны, спасибо огромное!

-Попробуйте, дорогие, нашего абхазского вина, всем-всем можно по чуть-чуть, за здоровье и счастье молодых!

Официантка внесла поднос, уставленный небольшими бокалами с налитым в них рубинового цвета вином, прошла по всем столам, шеф-повар опять сказал:

-Все взяли?

-Да!

-Значит, пьем за молодых, ай как славно!

Выпил сам, приобнял Ваньку, поцеловал Натахе руку и с достоинством удалился.

Наташка не столько ела, сколько любовалась цветами:

-Какая красота!!

Позавтракав, пошли к врачу. Пока Ивана осматривал врач, жена, не скрывая восхищения, любовалась, глядя в окно, необычной природой, виденной ею до этого только на картинках или по телевизору.

-Что, милая, нравится? — спросил подошедший Ванька.

-Вань, так хочу все потрогать, пощупать, пойдем, а? Тут же море близко.

-Конечно, пошли.

И через пять минут Наташка замерла в восхищении, совсем как Минька Аверченко, прижала руки к груди и, не мигая, смотрела на открывшуюся водную гладь. Она жадно вглядывалась в переливающуюся в солнечных бликах, огромную массу воды, вдыхала какой-то необычный запах свежести и ещё чего-то, потом, как завороженная, пошла к воде, нагнулась, протянула ладошку к неспешно лениво набегающей волне, намочила, лизнула и, смешно сощурившись, сказала:

-Солененькая!

-Ну да! — кивнул Ванька.

И Наташка, вскочив и счастливо взвизгнув, обняла своего невозможного Чертова:

-Вань, спасибо!!

Весь день прошел под восторженные охи и ахи козы-дерезы. Её радовало и удивляло все, экзотические растения, пальмы, красивейшие окрестности, вид на поросшие деревьями горы, долго любовалась на знаменитую колоннаду и фонтан.

Помня о больной ноге мужа, часто присаживались на лавочки, а то и просто на какой-то бордюрчик -Мужа? Блин, Натаха и муж? Ещё два дня назад такого и быть не могло! — у неё сладко замирало сердце. Она исподтишка любовалась своим Ванечкой, похудевший, почему-то немногословный, он, наоборот, безумно нравился Наташке.

Поймав её такой взгляд, Ванька усмехнулся:

-Что, коза-дереза, страшно? Боишься дяденьку?

-Дурак старый, наоборот, любуюсь!

"Дурак" расцвел:

— А уж я-то как, ребеныш ты мой, высокорослый!

-Вань, а как же ты так быстро в санаторий смог путевки достать, ведь мой батя, вон, даже на наш местный курорт Усть-Качку три года ждал?

-Ловкость рук и другая цена, да и зима же, народ больше любит в отпуск летом приезжать, когда море теплое.

-А мне оно и такое нравится, я, знаешь, как хочу по берегу босиком походить.

-Ну будет так тепло, возьмем полотенце и сходим, чуть-чуть разрешу. А то засопливишься в медовый ... хмм, месяц.

Наташка как-то опечалилась. -Ну, что теперь? — спросил Ванька, сам себе удивляясь, как это он враз лихо научился различать нюансы её настроения.

-Да, боюсь я. Мне же пацаны рассказывали много всякого, я как бы в теории знаю, а вот... вдруг ты во мне сильно разочаруешься?

-Пацанам твоим по кумполу настучать, нашли о чем с девчонкой малолетней говорить, — пробурчал Иван, — я, думаешь, не боюсь тебя разочаровать?

-Да ладно! — удивленно посмотрела на него жена. — Ты, с твоим-то опытом?

-А откуда, позволь узнать, ты про мой опыт наслышана, а?

-Ой, дяденька, только вот не надо лапшу мне вешать, тебя же за версту видно было когда ты, весь такой из себя, в Медведке нарисовался, фу-ты, ну-ты.

-Это какой такой? Обычный мужик.

-Ага, бабник паршивый, думаешь, я не видела, как ты на наших девок смотрел на танцах?

-Я? На девок? Я? Ну, ты загнула!

-Смотрел, смотрел, этим, как его... а... раздевающим взглядом, вот!

Иван захохотал:

-Это чё? Мы с тобой в первый день женитьбы уже отношения выясняем? Весело!! Я на танцах ваших, деревенских, если уж тебе так хочется знать, злился и хотел пару ручонок шаловливых оторвать твоим обожаемым ребятам. Вот скажи, чё тебя этот ваш Валерка лапал, а?

-Меня Валерка? Ты сдурел? Да он мне просто друган.

-Друган не друган, а прижимал тебя тесно и... — Ванька опять заржал. — Конопушечка, а ведь мы с тобой, похоже, так и будем разборки устраивать постоянно. А чё, клёво, как Минька говорит. Пошли в нумера?

-Ванечка, а давай ещё немного на море полюбуемся. Оно такое... такое, — Наташка раскинула руки, — так и хочется его обнять.

-Больше, чем меня?

-Тебя тоже, но как-то неловко, люди же ходят!

-Ладно, обнимешь в номере, но как следует, а ща пойдем, надо пару звонков сделать.

На переговорном сначала поговорили с Аверами, те смеялись:

-Вань, мы тебе столько планов подкинули, вплоть до похищения, как в "Кавказской пленнице", а Наташка нас всех с носом оставила, но мы рады, очень-очень!! Ребята, пусть у вас все будет замечательно. Вань, ты там того...

-Чего того?

-Нас догоняй по деткам. Наверняка ведь привезете с югов, зная твою неуёмную натуру...

-Но-но! Авер, я теперь серьезный, женатый, верный.

-Точно, что верный?

-Сашка, я когда-нибудь тебе врал?

-Даже так? Рад, Вань, твоя коза-дереза славная девчонка, не обижай.

-Это она меня сегодня бабником окрестила, а я весь такой положительный стал, и по-другому не хочу...

Потом позвонили мамульке.

-Мам, все путём, мы в Гаграх, да, да, рядом, нет, все замечательно. И я тебя, ладно, ты только не напрягай мою молодую жену слишком.

-Наташ, поговори с мамкой.

Наташка робко сказала в трубку: -Здравствуйте, Ольга Евсеевна!

-Здравствуй, девочка! Ванька тебя не обижал? — выстрелила мамулька вопросом.

-Что Вы, он такой хороший!

— Хороший, как же, неслух двухметровый. Ты ему спуску не давай, а приедете, я помогу.

Наташка засмеялась:

-Спасибо, я очень боялась именно с Вами говорить.

-Ну и зря, мне не терпится увидеть тебя. Чтобы мой сыночек за столь короткое время так оглушительно влюбился... мы тут всем малинником сгораем от любопытства, как такое возможно.

-Да я как бы и не при чем. Все само собой получилось.

Вот на такой радужной ноте и расстались со свекровью.

Наташка выдохнула:

-Вань, я так боялась!

-Не боись, они у меня все хорошие, и чё-то мне подсказывает, что против вас, шестерых, у меня шансов нет.

Он смеясь, чмокнул её:

-Пошли, я тут шикарное местечко приглядел, посидим немного.

Неподалеку, с торца двухэтажного, какого-то внушительного на вид дома, оказалась маленькое кафе, доносящиеся оттуда запахи вызывали обильное выделение слюны-пахло жарящимся мясом, какими-то специями.

-Вань, так вкусно пахнет!

В небольшом помещении на пять столиков было пустынно, вышедший навстречу полный мужчина сиял улыбкой:

-Заходите, дарагие! Сичас ми вас накормим, что за еда в вашем сантории, фэ. Садитес, сичас все будэт!!

Наташка с любопытством рассматривала развешенные на стенах какие-то чеканки, связки лука и перцев, пучки трав, потом обратила внимание на столы — положеные на высокие, какие-то корявые пеньки широкие доски, выглядели основательно и монументально-могуче... Устраиваясь поудобнее на широкой лавке, она счастливыми глазами взглянула на Ваньку:

-Как здорово, я будто в средневековый фильм попала.

-Зачем в фильму, дарагая. У нас все в живую здэс! На здаровье! — хозяин поставил на стол графин с рубиновым вином, большую миску с зеленью и два высоких стакана.

-Наливай, дарагой, сичас будэт хачапури, нэ хачапури, а мэчта, потом мясо, лично для вас сам сдэлаю, всэ занют у Гиёргия самая лючая кухня. Ай харашё, што зашли! — он поцеловал собранные в щепотку кончики пальцев.

Вино с названием 'Букет Абхазии' изумило Наташку. Она, по натуре своей не любительница выпить, с огромным удовольствием пила глоточками холодное, с привкусом какой-то ягоды, земляники что ли, вино.

-Вань, какое вино...

-Нравится? Это из Изабеллы, виноград такой, местный, о, вот и хачапури.

И Наташка пропала, она сначала долго рассматривала лодочку с растопленным сыром и яйцом посредине, посыпанную сверху рубленной зеленью, а уж когда попробовала...

-Вань, я ща язык проглочу... вкууусно!!

А затем был шашлык и аджика... и влюбилась с тех пор Натаха в такие вот небольшие, насквозь пропахшие запахами жареного мяса и специй кафешки.

Расслабленные, наевшиеся до отвала, Чертовы сидели и молча любовались друг другом.

-Прасти, дарагой, скажи, ти недавно жинился?

-Да, — кивнул Ванька, — вчера!

Вай, Манана, иди сюда скорэй. Ти пасматры на етого маладова мужа. Он вчэра жинился! Манана, неси нашу чачу, надо випить за здаровэ маладих!

И были цветистые тосты, которых во множестве знал Георгий. А узнав, что у Ваньки отец был тоже Георгий категорично сказал:

-Ти мэнэ тэпэр родня! Захади в любой врэмя, ви всегда жиланные гости!

И шли Чертовы в гостиницу с полным пакетом, который Манана, худенькая, шумная женщина просто всучила Ваньке, — "тут фрукты и бутилочка 'Лыхны' — не возьмеш-абидиш!"

Наташка, совсем обалдевшая от такого шумного гостеприимства, удивленно смотрела на всю суету и повторяла:

-Спасибо, спасибо большое вам!

В нумерах они долго сидели обнявшись, потом Наташка шевельнулась:

-Вань, тебе небось неудобно сидеть с твоей ногой, раз хромаешь, значит, сильно ранен был? Только не ври.

-Да, не буду, видишь ли, — он как-то осторожно подбирал слова, — с нами... мы втроем уходили от горящей вертушки, Юрку ты видела, он вертолетчик, такой мужик надежный, настоящий, а вот третий, что был с нами... там хуже. В общем, у меня рана-то была пустяковая. По касательной пуля задела, перевязать нечем, оторвал кусок майки своей, а штаны-то с дыркой, приходилось лезть в таких местечках... — он замолчал. — Ну мы с Юркой друг другу раны спиртом промывали, было немного во фляжке, чтоб заразу не занести. У него плечо, не всегда зацеплялся им, я-то бедром больше... А этот, третий, спёр у нас спирт и выжрал, ему показалось, что он заболевает... — Ванька выматерился, -прости, нет слов. Ну, вот и попала какая-то бяка в рану, а шли, ползли ещё два дня. Вот эта гадость и воспалилась. Я смутно помню как дошли, температура уже была приличная. Юрка меня, можно сказать, на себе волок, я ноги, правда, переставлял. Помню только, он матерился на меня и орал в ухо:"Ванька, не падай. Ванька, мы вышли, ещё чуть-чуть, вон наши бегут!!" Ну а потом понеслось, все эти больнички... но, как видишь, живой.

-Вань, прости, а этот третий?

— А что третий? Когда нас первым бортом отправляли, я уже где-то плавал в тумане, а Юрка видел, как он ломанул к вертушке, отталкивая носилки со мной и вопя, что ему срочно надо отчитаться за груз и чё-то там ещё. А майор, командир точки, заорал: "Молчать!" — и двинул ему по морде. Не все, Наташ, герои там, не все, что на фронте тогда, что сейчас. В таких ситуациях натура человеческая и проявляется — если гниль есть, она вылазит. Раз уж пошёл такой разговор... я боялся. Я так сильно боялся не дойти, тебя больше не увидеть, не успеть родить детишек, абсолютно все равно кого, но оставить после себя. Матерился, что не успел, жалел, что не случилось у меня с тобой всего, вот и пёр злой, как чёрт, сам на себя. Но если б не Юрка... наверное, не вышли бы. Он-то летал над этим районом, и кой какие ориентиры запомнил, вот по ним и перли. Ладно, это всё фигня. Самое главное — ты вот она, и локти свои не выставляешь, могу целовать спокойно и наконец-то труселя в поцелуйчиках увидеть, а?

-Вань, я... мне...

-Иди сюда, коза-дереза, я все понимаю, мы спешить не будем, у нас с тобой целая жизнь впереди, надеюсь.

Долго-долго и мучительно нежно Ванька нацеловывал свою козу, полюбовался на неё, одетую уже лишь в один комплект:

-Красивошно, но ручки шаловливые хотят большего, — он опять зацеловал свою жену, которая сначала робко, а потом полностью расслабившись, начала откликаться на его ласки.

Она обнимала его, погладила по широкой груди.

-Так давно хотелось потрогать, — пробормотала она.

-Как давно, конопушечка?

-Ммм, не мешай, — она нежно-нежно едва касаясь, гладила мускулистое тело.

-Коза?

-Ну ещё тогда, когда ты Шарипова с ребятами на поле раскидал, я залю...бовалась... твоими мускулами...

-А, значит, дяденька тебе понравился тогда?

-Не, совсем нет, ты был как куст репейный, но тело, да. Повернись, — осмелевшая Наташка аккуратно и бережно гладила млеющего Ивана, дойдя до шрама на бедре, замерла, потом прикоснулась к нему: — Ох, как жалко!

-Иди сюда, жалельщица! — потянул на её себя муж. — Я не железный. Взорвусь ведь. Мы сейчас немного тебе больно сделаем, а потом уже все будет хорошо.

-Да я наслыша... — Ванька не дал договорить своей 'подкованной и просвещенной в теории жене', и опять Наташка потерялась в его ласках...

Придя в себя, Ванька понял, что его невозможная жена лежит и улыбается.

-Наташ, ты как?