Блюз девочки-волшебницы

— Вот оно как... — тут перед Лизой очутилась чашечка чудесного напитка и она примолкла. Похоже, проскальзывающие немного старомодные манеры, присущие гостю, получили своё объяснение. Даже если он приврал, с этим уже можно было работать.

— Ладно... так что там у вас за проблемы?

— Беда. Большая беда...

Тут гость вывалил на Лизу жуткую историю о замечательном городе, подвергающемся атакам чудовищ. О найденном средстве противостоять им. И о том, что лишь избранные девы могли взять его в руки и легко и непринуждённо побеждать чудищ... За что получали вполне весомые блага. Вечную юность, невообразимые для обычных смертных способности и восхищение окружающих...

И на поиск дев, обладающих особыми качествами, отправлялись особо доверенные товарищи. Товарищи эти, само собою, преодолевали жуткие испытания, неся с собой уникальные артефакты, способные пробудить оных дев. С единственной целью, предоставить им всю эту силу за сущий пустяк в виде заключения контракта на защиту простых смертных того чудесного края. Ну и становясь им верными напарниками... Речь вдохновляла. Заставляла проникнуться. Почувствовать себя на переднем крае защиты человечества и пойти грудью вперёд, на амбразуры.

Единственная загвоздка состояла в том, что чем дольше Лиза слушала эту прочувствованную речь, тем сильнее крепло в ней убеждение, что от истории пахнет. Пахнет примерно так же, как от формулировки, по которой у американских индейцев за жменьку бус отбирали земли, на которых умещались порой целые страны Старой Европы... Как там было то... "Да будет земля от "сего места" до "того места" принадлежать племени "имярек" пока светит солнце, текут реки, высятся горы или пока зима не сменится весной...". И связываться с ней хочется примерно так же, как с чаем липтоном в пакетиках. Тем самым, который с соком чайных листьев. В общем, ей пытались всучить негодный товар. Ай-яй-яй... А ещё дворецким назвался... Не зря его выперли.

Так что, когда странный посетитель высказался, Лиза уже определилась.

— Ах, это было та-а-ак захватывающе... Вы прекрасный рассказчик...

Бэзил обрадованно сверкнул глазами.

— Всецело поддерживаю вас в борьбе... Да, всецело. Такая благородная цель...

Бэзил возгорелся энтузиазмом и буквально просиял.

— Спасибо, что заглянули. Удачи в поисках...

Бэзил погас.

— Эмм... Вы, видимо, не до конца поняли ситуацию... — промямлил он.

— Нет — нет. Я буду болеть за вас и вашу избранницу всей душой. За посуду не тревожьтесь, я сама вымою.

— Но артефакт...

— Что артефакт?

— Артефакт уже у вас...

— Не брала. Ну или покажите. Я отдам.

— Это невозможно, — смотреть на Бэзила было откровенно жалко, но Лиза держала своё сердобольное сердечко в кулаке.

— Он уже, скорее, в вас. И полностью признал хозяйкой. То есть, полностью в вас растворился. Обратно его извлечь невозможно, даже если вы вдруг решите пожертвовать для этого жизнью...

— Э?

— А вы не заметили? Вы так непринуждённо использовали при нашем знакомстве... Мннэээяу... Предметы обстановки, — речь взволнованного Бэзила начала приобретать явственный кошачий акцент.

— Аффект, — открестилась Лиза. Все знают, что в состоянии аффекта девушка способна на многое. Разорвать медведя, пробиться к прилавку на распродаже. Догнать трамвай на шпильках.

— Возможно. Но при разговоре с соседкой вы уже успокоились! Я вдвое тяжелее, но вы спокойно держали меня на вытянутой руке!

Тут крыть было нечем, поэтому Лиза решила зайти с другого конца.

— Не помню, чтобы я в здравом уме и трезвой памяти заключала контракт...

— Не заключали... Но, вследствие обстоятельств неодолимой силы...

— А вот тут поподробнее...

— Вы же бросились в пропасть!

— Не было такого. В любом случае, проехаться по подвесной дороге не преступление.

— Я был просто обязан вмешаться!

— И вмешался. Скажи спасибо, что возмещение ущерба не требую, — Лиза начала раздражаться и тыкать коту. В конце-концов, явный иностранец, вряд ли заметит. В английском, скажем, и поросёнок "ты", и король "ты".

— Нападение, нанесение тяжких телесных повреждений, срыв уникальных съёмок, материальный ущерб, незаконное проникновение в квартиру! — начала она перечисление. Да тут состава преступления лет на десять тюрьмы хватит!

— Да какие такие повреждения! Это же вы меня били! Стулом! И этой вашей ручной молнией! И дверь сами открыли!

— Ноготь сорвала, когда удерживала маньяка. И ногу ушибла, там, на крыше. А главное вот! Кровища! Попытка убийства! Никак сердце со спины вырвать хотел когтищами и в пропасть сбросить?! — она потыкала себя пальцем пониже левой лопатки.

— Да вы не с той стороны тыкаете! — возмутился Бэзил. И это были не когти, а артефакт! Да он бы вас с земли собрал и живой поднял!

— Вот! А я о чём говорю! Ещё и незаконные медицинские эксперименты на живых людях!!! Лет пять к сроку как с куста! — щедро отмерила Лиза. Или эта штука в нашем Министерстве Здравоохранения свою лицензию имеет?

— А что прикажете делать? Живых независимым вербовать нельзя, а мертвый контракт не подпишет!

— А после сборки можно?

— А после сборки нужно! Это гуманно! Оживить, подправить мотивацию и подписать контракт! Дать цель пропащей жизни! Лицензия позволяет! — Бэзил осёкся.

— Вот! Вот с этого и надо было начинать! — укоризненно заметила мгновенно сбавившая тон Лиза.

— Другими словами, твоя лицензия позволяет отыскивать потенциальных покойников при смерти, обрабатывать им мозги и с готовым зомби подписывать контракт, так? А потенциальную самоубийцу ты искал потому, что подсуетиться с артефактом в момент гибели проще, так?

— Ну... В вашей формулировке это звучит как-то...Как-то... Мнээауу... Некорректно...

— Но, по сути, верно! — припечатала Лиза.

— А теперь поправь, если ошибаюсь. В мой мозг тебе лезть нельзя, и заставить принудительно подписать контракт ты не можешь, так?

— И никто не сможет... Артефакт уже развернулся, — поморщился Бэзил.

— Силы он мне и так придаст, правильно?

— Частично... Базовый уровень.

— Отлично. А теперь два вопроса, на который ты должен ответить правильно, или мы сразу расстаёмся. Первый — какого черта я сейчас тогда должна всё бросать и лезть в вашу мясорубку? И второй — почему я должна подписать контракт именно с тобой?

— Это все мои сбережения. На артефакт ушли все мои сбережения после переподготовки. Я буду о вас заботиться!

-Кхм... Ясно, как о ценном вложении... А что на первый вопрос?

— Сейчас не должны. Лет пять у вас всё будет хорошо. Если не будете пользоваться силой.

— А если пользоваться?

— Смотря как. Но месяца три точно есть.

— А потом?

— А потом... Вы же понимаете... Мутация на полиморфных цепочках, энергетическая коррекция оболочки, сложнейшие маготехнические решения ...

— Проще. Ещё проще. Я уже поняла, что ты сам в этом не разбираешься.

— Ну... Нам давали только обзорный курс лекций, так что...

— Ко-ро-че! Ну?!

— Потом всё. Если вашими понятиями, то или топливо, или ресурс выработаются. Смотря что быстрее закончится. Без техобслуживания больше не протянуть...#

Лицо Лизы словно окаменело. Что ж, Слово вылетело. Не то, чтобы Лиза рассчитывала на что-то хорошее. По совокупности действий и речей, от горе-агитатора с самого начала тянуло неприятностями. Но, признаться, услышанное было бы слишком и для более выдержанного человека. Невольно сжались кулаки. Были бы длинные ногти, пожалуй, вонзились бы в ладони до крови. Хотелось сразу много всего. Заорать, заплакать, разорвать тварь, сидящую напротив, в клочья... К сожалению, закатив истерику и потеряв лицо, ситуацию не улучшить.

Закрыть глаза. Сосредоточиться. Вдохнуть как можно больше воздуха, так, чтобы лёгкие попытались разорваться... Вы-ы-ы-ы-дох до самого донышка. До последней капли...

Лиза улыбнулась. Немного криво. Внутри заледенело спокойствие. Самую чуть холоднее арктической стужи. Медленно и аккуратно допила в запавшей тишине чай.

— Бэзил, мне нужно подумать. Не беспокойте меня сейчас. Дверь открывать не буду. В случае необходимости воспользуйся форточкой.

Уже на выходе из кухни девушку догнал полу утвердительный вопрос: "А вы ведь ноготь не ломали..."

— Да нет, конечно...

Из ступора Бэзил вышел не сразу. На то, чтобы разобраться в услышанной фразе, с его знанием чужого языка ушло время. А потом ещё раз подумал и решил остаться в квартире возможного контрактора на ночь. В конце концов, явно его за порог не выставляли, а предложение "воспользоваться форточкой в случае необходимости", можно было истолковать и так. Так что время до рассвета он провёл на кухне, перекинувшись в более удобную форму и чутко прислушиваясь к происходящему в квартире. В конце концов, вовремя остановить разбушевавшегося носителя артефакта тоже одна из его обязанностей.

Лиза прошла по квартире, гася огни. Кухня... Коридор... Гостиная... Спальня... В почти полной темноте посидела в кресле, бездумно наблюдая за время от времени скользящими по потолку полосами света от редких проезжающих машин на улице... Если она откажется... Пять лет... Много это или мало? Крохи. Если согласится — вечная жизнь, юность и сверх-сила. Как подсказывает логика — вечность продлится, пока она не получит фатальных повреждений или не выбросят на свалку. Смотря что раньше произойдёт. Совсем как с индейцами. Сколько это времени даст? Чемпионы в боксе за всю карьеру проводили не больше пятидесяти настоящих боев. Средневековые бретёры заканчивали в могиле или инвалидами после шести-семи дуэлей. Впрочем, средневековые же боксёры становились инвалидами или покойниками за два-три призовых боя, пока не ввели перчатки. Довериться этой твари на кухне? Даже не смешно...

— Забавно, — скользнула холодная мысль. Я ведь даже не удивилась, когда он заговорил. Сначала было не до того, потом некогда, потом стало уже поздно. Стечение обстоятельств или тоже действие артефакта, о котором он говорил?

Лиза замерла, прислушиваясь к ощущениям... Всё как обычно. Только чуть чуть саднит под лопаткой. Но и стул и кот действительно были как пушинки. Пять лет... Это много или мало? В памятном альбоме, рядом с вещами из бурной юности, лежит цветное фото. В обнимку — пять девчонок-хулиганок с Ромба, как называли их картал. Леночка... С ней всё хорошо. И не скажешь, что эта примерная мама в юности вытрясала из школьников деньги на завтраки. Маришка — смешливая блондинка, любившая зажимать в кулаке "командирские" часы массивным браслетом наружу. Связалась с байкерами и разбилась на мотоцикле. Нина... Брала призы на соревнованиях по кикбоксингу. Отличный круговой в голову. Как-то с одного удара выбила противницу с моста в ставок. На дискотеку тогда так и не попали. Пропала без вести. Римма — уехала за границу. Связь потеряна, но вроде тоже там обустроилась. Я... У меня всё тоже неплохо... Было. До этого дурацкого лунного затмения... Скучновато, но неплохо... А теперь надо подумать...

Когда мысли окончательно оформились, девушка плавно поднялась из кресла и, почти беззвучно двигаясь в темноте, включила синтезатор. Старенький инструмент приветливо отозвался россыпью огоньков. Убавила громкость почти до упора. Пробежалась по клавишам, выбирая звучание. Попеременно отзывались рояль, клавесин, орган, классическая гитара... Всё не то... Может быть, так? Ооууууув... Застонал инструмент долгим, почти человеческим голосом... С правой стороны клавиатуры протяжно откликался почти ангельский хор, с левой — голосили завывающие басы. Ооууууув... Лиза закрыла глаза.

В полумраке, над едва освещёнными призрачным голубоватым свечением клавишами синтезатора летали черные тени рук. Ямаха стонала, выла и перекликалась потусторонними голосами. Без определённой мелодии. Подчиняясь душевному наитию, правая рука извлекала переливы серебра, левая достраивала гармонию, вплетая басы. Где-то на заднем плане едва слышно плакали электронные саксофон и скрипка. Если верно, что блюз это когда хорошему человеку плохо, то в тишине ночной квартиры звучал именно он. На кухне, вслушиваясь в блюз красной луны, настороженно залегла неведомая тварь. А потом пришёл сон.#

Пробуждение у Лизы вышло... Тяжёлым. Всю ночь куда-то бежать, ползти, прыгать из стороны в сторону, уворачиваясь от преследующей тени — было довольно утомительно. Да ещё навалившаяся под утро духота, из которой пришлось вырываться подобно разрывающей кокон бабочке. Впрочем, как с проблеском удивления определила с трудом разлепившая глаза девушка, кокон действительно был. Иначе эту шелковистую оболочку, спутавшую Лизе ноги, обозначить было сложно. Размер как раз подходил для свернувшегося в позу зародыша человека. Кроме того, сама Лиза оказалась голой. Голой и влажной. Нижнее бельё исчезло, как и любимый китайский халатик алого шёлка с золотыми драконами, в котором она отходила ко сну. Беглый самоосмотр заставил девушку сжать челюсти поплотнее и рвануться к зеркалу, едва не грохнувшись с постели. Мало того, что ноги с трудом вырвались из липкой плёнки, так ещё и координация движений подвела. Когда же она, пошатываясь и держась за стенку, всё же добралась до цели, то в зеркале отразилось блестящее влажной кожей лысое чучело, похожее на суповой набор. Кожа, натянутая на мослы без малейших признаков подкожного жира, тоненькие ниточки мышц под ней и полное отсутствие волосяного покрова на весьма угловатом теле подростка. Кило так на тридцать пять живого веса.

Замуровали, демоны... — с юмором висельника отметила Лиза. Ну, хоть чулки кривыми не назовут. Твари.

Желудок скрутил голодный спазм. На голубые глазищи, кажущиеся такими огромными на ставшем кукольным личике, снова навернулись злые слёзы. Выстраданный в ночи план шёл коту под хвост. Плюнуть на кота и провести остаток жизни в своё удовольствие не получалось. Лиза слабо представляла себе, как девочка может обеспечить себе достойную жизнь на оставшиеся пять лет. План следовало менять. Но сначала Лиза дала волю лучшим порывам своей души, умноженным на нестабильную психику асоциального подростка. Мощнейщий душевный всплеск плюс поразительная для этого дистрофичного тельца сила. И, подхваченная этим порывом, громоздкая хрустальная ваза кончила свою жизнь радужным фонтаном брызг на ближайшей стенке.

— Всё равно ты мне никогда не нравилась... — злобно ухмыльнулась девушка.

Когда встревоженный грохотом Бэзил ворвался в спальню, он увидел по-своему душераздирающее зрелище. На полу сидела и горько плакала закутанная в покрывало лысенькая девочка. Она подняла на него взгляд огромных глазищ, похожих на наполненные слезами озёра, и жалобно вопросила: "Бэзил... Что же мне теперь делать!!!?"

Добила замершее на пороге спальни человекообразное, готовое к самому худшему, следующая фраза.

— Бэзил, вы... Вы шить умеете? Мне же теперь одеть нечего...

Вышиб же из дверного проёма горестный вздох пострадавшей.

— Вот я дура... Он же животное... А ну пшёл на кухню, поганец! Сейчас выйду.

К вздоху прилагался просвистевший над головой вторженца увесистый тапок, заставивший гостя пригнуться. Когда же дверь за Бэзилом захлопнулась, Лиза позволила себе улыбнуться самым краешком рта. Судя по поведению мохнатого, задумка могла сработать.