Электричка в Буслаевку (фэнтези с попаданцем)

Может, тут что-нибудь прояснится?

Не прояснилось. Названия в списке отсутствовали — только "зоны" и стоимость проезда.

Буслаевка, судя по карте, соответствовала номеру 8. Внутри этого номера цена билета составляла 1 чеш. Проезд в соседнюю "зону" стоил на единицу больше. И так далее, вплоть до числа 24, то есть, до станции Карухтан — противоположной "точки" кольца. Потом цена уменьшалась, что тоже понятно — если ехать по кругу в обратную сторону, расстояние становится меньше: до 25-й — столько же, сколько до 23-й, а 32-я по списку "равняется" 1-й — той, которая Малино.

"Чеш — это чешуйка", — догадался я, припомнив, что говорил контролер.

Быстро прикинул курс.

Мой билет стоил 38 рублей или 2 чешуйки. Значит, одна чешуйка соответствует 19 рублям. Для простоты округлим до двадцатки, так будет легче считать. А еще было бы неплохо найти обменник и поменять рубли на местную валюту. Если, конечно, здесь вообще принимают российские деньги...

Кроме тарифов на "пригородное сообщение" в таблице имелись и данные по "поездам дальнего следования". Только с припиской, что в Буслаевке на них не сядешь. Надо сначала доехать до Малино, Свирска или до Карухтана. Названий остановок вне "кольца" я тоже не обнаружил — опять "зоны", от 1-й до 12-й. Только стоимость выше: вместо 1 чеш — 1 ког. Как этот "ког" расшифровывается, непонятно. По всей видимости, это более крупный дензнак. Типа, один "ког" равен ста "чеш". Хотя, возможно, тут другое соотношение, не как у рублей и копеек. Пока что-то не купишь, не поймешь.

Ничего покупать я пока не собирался. Не стоит лишний раз светиться перед аборигенами. Сначала надо попробовать самому разобраться. К тому же и денег нет. В смысле, местных денег, а не рублей.

Бумажные купюры лежали в левом кармане джинсов.

Вынул, пересчитал.

Негусто. Три тысячи двести. По текущему курсу примерно сто шестьдесят чешуек. Или один и шесть "ког", если догадка о соотношении верная. Посмотрим теперь, что с монетками.

Монеты я обычно держал в другом месте. В карманах ветровки. В левом — червонцы и пятаки, в правом — двухрублевики и ниже, вплоть до гривенников и даже копеек, их иногда давали на сдачу.

Выгреб из карманов всю мелочь, вытащил ее на свет божий и...

Опаньки! Вот это сюрприз!

Вместо привычных металлических кругляшей с двуглавыми орлами в ладони поблескивали совершенно иные монеты. На аверсе самой маленькой красовалась цифра 1, а на обратной стороне было выбито изображение чешуйчатого крыла.

"Так вот ты какой, северный олень. То бишь, чешуйка".

Номиналы чешуек были представлены числами 1, 2, 5, 10 и 50. В точности, как "наши" копейки. Они-то, скорее всего, и превратились неведомо как в местный аналог, по упрощенному варианту, один в один. С рублями, по-видимому, произошло то же самое. А "ког", надо полагать, это сокращенное "коготь". На более крупных монетах было отчеканено не крыло, а лапы с устрашающего вида когтями. И циферки 1, 2, 5 и 10. Десять рублей — десять когтей, один рубль — один коготочек, курс один к одному.

Однако, если судить по цене билета, покупательная способность здешней валюты была гораздо выше отечественной. Один к двадцати или около этого. Так это или нет, можно проверить стандартным способом — купить какую-нибудь фигню. Только, для чистоты эксперимента, уже не "проездной документ", а что-то другое. Какой-нибудь местный товар, сравнимый с похожим российским.

Скрупулезно пересчитал имеющуюся наличность.

Ого! Да я, выходит, богач. Сто шесть когтей, двадцать две чешуйки. При переводе в рубли по "плавающему курсу" получалось двести двенадцать тысяч четыреста сорок. Что ж, для начала неплохо. Можно идти торговаться.

Где именно совершать покупки, вопрос не стоял. Конечно, на "привокзальной" площади. Наверняка там есть и лотки с какой-нибудь мелочевкой, и торгующие ей граждане.

Итак, решено. Идём знакомиться с рынком.

"Эх, ког-чешуя, щас чего-нибудь куплю..."

Глава 2

Кроме "вокзала", иных строений поблизости не наблюдается. Видимо, станция Буслаевка и одноименный населенный пункт — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И это правильно. Нечего пускать поезда прямо через городские кварталы... или через деревенские, что, в принципе, то же самое. Идиотов хватает и там, и там — желающих помериться силами с электричкой полно, откуда только берутся? Понятно, куда они деваются после "встречи", но вот как доживают до этого знаменательного события — фиг знает. А ещё рельсы в жилой застройке — это почти как граница. Половина села живет "здесь", половина "там", встречаются только на переезде. Вечная головная боль как для обычных граждан, так и для местных "начальников"...

По обе стороны железной дороги — лес. Довольно густой и... я бы сказал... неухоженный что ли? Не чувствуется в нем паркового колорита, присущего большинству пригородных пикниковых угодий. Уверен, сюда не ходят "туристы", не собираются шумные компании с неизменным мангалом для шашлыка и горячительными напитками, и даже ягодники и грибники нечасто балуют присутствием эти места. А если и забредают в чащобу, то только по крайней нужде. Например, чтобы срезать угол, когда куда-то спешат. Да и то — с опаской. Заблудиться здесь, по-моему, легче легкого. Хотя я, возможно, просто сгущаю краски, и всё не так страшно, как кажется.

На той стороне железки лес реже, даже прогалины попадаются, и кусты у опушки повырублены — видимо, это "полоса отчуждения". Типа, чтоб партизанам жизнь сахаром не казалась (три раза "ха-ха"). А вообще, путейские заморочки везде одинаковые. Содержать магистраль в рабочем состоянии — занятие муторное и затратное. Проблемы с обслуживанием и ремонтом надо решать загодя. Так что пустое пространство вдоль рельсов — не блажь, а жизненная необходимость...

Отхожу от информационного стенда и направляю стопы к "рыночной" площади. Она расположена за вокзалом. "Торговые ряды" здесь и вправду имеются. Только какие-то куцые. Метров десять прилавка, прикрытого от дождя и солнца полотняным навесом. И всего две продавщицы. Одна торгует булочками-пирожками, вторая — напитками. Негусто, однако.

К продтоварам решаю пока не прицениваться. Останавливаюсь на краю площади. С любопытством осматриваюсь. Тут ведь не только торговля, тут еще и транспортный "хаб".

На отсыпанном гравием пятачке шесть разнокалиберных экипажей. Три — натуральные телеги, запряженные... нет, не лошадками, а... быками. Или волами. Я их по внешнему виду не различаю, но, раз вымени нет, значит, не коровы. Ездовая скотина не мычит и не телится. Жует потихоньку "траву" (или "жвачку" — бог весть, как это по-научному называется) и сонно смотрит на суетящихся вокруг гуманоидов. А те, знай себе, закидывают в подводы вещички и одновременно торгуются с возницами-хитрованами. Тяжелый и негабаритный груз, как я понимаю, идёт отдельным тарифом — по чешуйке за место. Пассажирское стоит столько же. Основная задача обеих сторон — не переругаться вдрызг. Определять степень негабаритности приходится на глазок, а глазомер у всех разный. У "таксиста" любая шкатулка превращается в огромный сундук, а у клиента наоборот — здоровенный мешок, словно по волшебству, становится маленькой дамской сумочкой...

Слушать перепалку и разглядывать деревенскую экзотику достаточно интересно, но все же не до такой степени, чтобы забыть обо всём. Внимание привлекают и другие транспортные средства, стоящие рядом с телегами. Я таких никогда не встречал. Крепкий дощатый "кузов" с открытым верхом, высокие борта, лавки вдоль них, восемь колёс размерами почти как у БТР, только без шин, но зато с обрезиненными ободами и вроде бы на рессорах. Под днищем какие-то приводы и валы... Конструкция по виду довольно мощная, грузоподъемность... ну, не знаю, тонны, наверное, три или около. В каждую суперколяску вмещается человек двадцать со скарбом. Плюс сидящий на облучке водитель. Перед ним руль-штурвал, сбоку несколько рычагов. Животные в повозки не запряжены — выходит, это "самобеглые экипажи". Только двигателей почему-то не видно. Так же как и топливных баков...

Минут через пять посадочная суета заканчивается, и первая из "колясок" трогается с места.

Шума моторов не слышно.

Они что, тоже на электрической тяге, как поезда? Но тогда у них должны быть "могучие" аккумуляторы, масса которых сравнима с грузоподъемностью, и заряжать их нужно черт знает сколько...

М-да, странный какой-то сон. Странный и непонятный. Сказочное и привычное в одном флаконе. Причем, настолько реалистичное, что просто не может быть правдой. Видимо, я сейчас действительно сплю, а та несуразица, с которой сталкиваюсь, не более, чем игра. Плод больного воображения. Своего рода "субъективная реальность, данная нам в сновидениях"...

Повозки, одна за другой, вырулили на уходящую в лес дорогу. Пассажиров на транспортном пятачке не осталось. Зато остались следы жизнедеятельности тележных "двигателей" — десяток воловьих лепешек. Впрочем, их достаточно быстро убрали. Какой-то мужик выкатил на площадь тачку, собрал лопатой навоз и увез его за платформу.

"Хозяйственный, — невольно подумал я. — Будет теперь, чем огород удобрять".

У меня самого ни дачи, ни огорода не было, но кое-какими познаниями в этой области я обладал. Поверхностными, конечно. Землю копать могу, картошку "похоронить" — тоже, а что делать с ней дальше, окучивать, например, или с вредителями бороться — дуб дубом.

Проводил взглядом удаляющуюся кавалькаду и не спеша направился к "торговым рядам".

Лишних глаз нет. От шопинга никто отвлекать не будет.

Продавщицы смотрели на меня с интересом. Ну а что? Делать им сейчас нечего, почему бы и не развлечься. Обе выглядели достаточно колоритно. Такие крепенькие, румяные, ну прямо кровь с молоком. Словно с картинки сошли. Живая реклама здорового деревенского быта. И одеты нарядно. Сарафаны, косынки, цветные переднички... косы толстенные. Только у той, которая с пирожками, волосы темные, а вторая — блондинка. Причем, натуральная. Не в том смысле, что дурочка, а в том, что некрашеная.

— Чего со всеми-то не поехал? — смешливо спросила чернявая.

— Экономный, наверно, — хохотнула напарница. — Пешочком-то завсегда дешевле.

— Ага. Пять верст отмахаешь, вот тебе и чешуйка на пирожок.

— Да не. Он по тропинке пойдет. Там всяко поближе.

— Правильно. Но сперва подкрепиться. Дорога-то дальняя.

— Точно. И кваску на дорожку, — поддержала подругу блондинка.

Я мысленно усмехнулся. Дамочки, хоть еще молодые на вид, а как вести себя с покупателями, уже знают.

— Звать-то вас как, красавицы?

— А как мамка с папкой назвали, так и зовут, — рассмеялась "светленькая". — Тамара я, стало быть.

— А я Марина.

— Ну а я Василий. Вот и познакомились, — улыбнулся я сразу обеим. — С чем пирожки-то, Марина-джян?

— С яблоками, картошкой, капустой. Есть с ягодами. Эти с малиной, вон те с крыжовником, — принялась перечислять та. — А вот еще с земляникой. Я ее сама собирала. И пекла тоже сама. Ну, то есть, с мамой вместе. Все хвалят. Говорят, что вкусные.

— А с мясом есть?

— С мясом закончились, — погрустнела девушка. — Дядя Охрим обещал к этому поезду подвезти, но вот... — она развела руками, — видимо, только к следующему. Там много народа выходит.

— А когда следующий?

— Из Малино через час, кольцевой через полтора, — ответила за подругу Тамара и тут же дала совет. — Бери с земляникой. Они у Маринки и вправду вкусные. Пальчики оближешь и добавки попросишь.

— Ну, хорошо. Почем они там?

— Чешуйка за штуку.

— Тогда один с земляникой.

Я вытащил горсть монет. Совершенно случайно среди них оказалась прадедова серебряная.

— Ух ты!

Девушки во все глаза смотрели на "орден" с драконом. Кажется, они были удивлены и даже немного испуганы. Чтобы их не смущать, я убрал медальон обратно в карман и протянул Марине монетку достоинством пять чеш. Спрашивать, что удивительного в имеющемся у меня "драконе", не стал. Захотят — сами расскажут.

— Ой, а у меня сдачи нет, — "растерянно" произнесла Марина. — Давайте я вам вместо нее еще пирожков дам.

— А я вам квасу налью, самую большую кружку, — добавила Тамара. — Как раз на пять чешуек и выйдет.

Интересно, почему они вдруг на "вы" перешли? Неужели из-за этого "медальона"?

— Давайте, — махнул я рукой, а затем посмотрел на часы. Половина пятого. На встречу со спонсорами я уже опоздал. Торопиться нет никакого смысла. Даже если выберусь из этой глуши, на место прибуду чёрт знает когда. Переговоры к тому времени завершатся.

— Настоящие? — с придыханием в голосе спросила Тамара.

"Опять двадцать пять. Часы-то их чем удивили? У них ведь тоже имеются, только поменьше".

Пожал плечами и молча кивнул.

Продавщицы переглянулись и, ничего больше не говоря и не спрашивая, "занялись делом". Тамара вытащила из-под прилавка большую стеклянную кружку и начала наливать в нее квас, а Марина свернула из бумаги кулек и стала складывать в него пирожки. Один, второй, третий...

— Нет-нет, больше не надо, — остановил я ее, когда с лотка в кулек переместилось пятое хлебобулочное изделие.

— Это бесплатно, — пояснила девушка.

— Без разницы. Хватит и трех. Больше я все равно не съем, — я опять улыбнулся и вынул из упаковки две "лишние" выпечки. — Вы лучше сами их скушайте. Я угощаю.

— Спасибо, — Марина с Тамарой слегка зарделись, но угощение все-таки приняли.

Я же, взяв кружку и пирожки, отошел к дальнему краю прилавка и принялся есть. Выпечка оказалась действительно вкусной. Буквально таяла во рту и пахла душисто.

Пока я морил червячка, девушки о чем-то шушукались и изредка стреляли глазами в мою сторону. Вновь заговаривать они почему-то не решались. То ли не знали, о чем еще говорить с "кавалером", то ли просто не хотели мешать.

Покончив с едой, опять подошел к продавщицам.

— На здоровье, — сказала Тамара, забрав опустевшую кружку. А потом вдруг добавила:

— Тощий какой-то.

"Не понял. Это она про меня что ли?"

Нет, сказанное ко мне не относилось. Обе девушки глядели вверх.

Посмотрел туда же.

"Фигасе баян!"

По небу, на небольшой высоте — метров примерно сто, летел дракон. Настоящий дракон, с длинным хвостом, страшной мордой и широкими чешуйчатыми крыльями.

— Сенька рассказывал, третьего дня двухвостого по полю гоняли. Козу хотел утащить, — пробормотала Марина.

— Врёт небось? Двухвостые досюда не долетают.

— Да. Наверное, врет. До моря от нас далеко...

Секунд через десять моя челюсть вернулась на место и я смог, наконец, хоть что-то сказать.

— Аа... эээ... а крыльями он почему не машет?

— А зачем? — Тамара недоуменно глянула на меня. — Это же магия.

"Ну да, действительно. Обычная магия. Чего непонятного?.."

Вслух я это, конечно, не произнёс. Почесал затылок и осторожно поинтересовался:

— А вы не боитесь?

— Кого?

— Ну-у... драконов?

— А чего их бояться? — пожала плечами Марина. — Они ж не дурные, чтоб на людей нападать. Особенно, возле железки. Вон же, антенна торчит, — она указала на странную металлическую конструкцию на крыше вокзала. — Ежели кто зашалит, так вдарят, мало никому покажется.