Приятели облюбовали один из заброшенных уголков родного института и обедали. В столовой лишние деньги тратить не хотелось, а на кафедре не поболтаешь свободно — коллеги дадут фору любым сплетникам.

— Боюсь за нее. Она, как проснулась, стала... — Петя помолчал, подбирая слова, — как заморозилась. Ни чувств, ни слов. Представляешь, она меня сегодня вообще не контролировала! Что одел, что съел, что с собой взял... Как подменили! Только завтрак приготовила, да вместе поели. Она такая даже после отцовской смерти не была. Ревела, конечно, но так, для порядку больше.

— Мдя... ситуевина. — Друг отложил пустую упаковку и тоже взял в руки крышку от термоса, — ты знаешь, что? Ты пока никому ничего вообще не говори, ладно?

— Да я еще вообще ни с кем не общался, только с тобой сейчас и все. Ну, и с куратором, но с ним — только по диссертации. А что?

— Я вот о чем: все знают, кто фиолетовую лихорадку подхватывает. Не дай бог, узнают, от чего твоя родня померла — клеймо мигом навесят, и не отмоешься.

— Думаешь?

— Стопудово! Так что говори, что каким-нибудь спиртным отравились. Тогда все пристойно получается. Мало ли? Подарили бутылку коньяка, а он оказался левым. Дело насквозь житейское.

— И то верно. Я и директору мамкиному сказал, что просто скоропостижно скончались, а причину не называл. Как кто подсказал будто.

— А за матерью и в самом деле присмотри. Ты у них с бабкой последний и единственный мужчина остался.

— О! Хорошо, что напомнил. Бабку надо известить, а еще лучше — лично пообщаться. Попой чую, что это на моих с ней делах сказаться может.

— Отличная идея! — Димка аж подскочил, — давай, поезжай прямо сегодня! Все равно с диссером уже все решил, а от начальства я тебя прикрою. У тебя же сегодня занятий нет?

— Нет, только консультация.

— Вот и давай, сейчас доедим, и отправляйся. Бабка у тебя умная, в жизни всякого навидалась. Может, чего и посоветует.

— Сейчас только с кафедры ей позвоню, чтобы точно дома застать.

Бабушка как раз никуда не планировала уходить, так что уже через пару часов Петя Романский постучался в домик на окраине города. Собравшись с духом, поведал последние новости и с внутренним замиранием принялся ждать чего-то похожего на материну выходку. Но, против всех ожиданий, Мара Моисевна только поджала губы и на несколько минут замерла, прикрыв глаза.

— Бог мой, — очнувшись от размышлений, старуха вздохнула, — не обманул меня Дава, подсказал матери верный шаг.

Петя вытаращился на бабку, открыв рот.

— Сон мне был, — отозвалась она на реакцию внука, — аккурат перед той вашей поездкой ко мне. Пришел мой сыночек ко мне и говорит: 'Поговори с моей женой, мама, посодействуй, иначе сама сгинет и сына нашего погубит'. И подсказал мне, какую клятву твоя мать должна дать, чтобы самой живой остаться и тебя не задеть. А вот про родственничков ее Давушка мне ничего не говорил. Теперь я поняла, почему. Гнилое полено доброго огня не даст.

...и снова Новгородский полигон...

На полигоне мы просмотрели все записи. Вадик вызвался вырезать нужный кусочек, чтобы Александр мог как можно ближе к оригиналу повторить пароль завтра. Я же с интересом взялась за изучение добытых в Эльмирионе книг. Особенно порадовали мемуары некоего Лиарефа Эльбрима из рода Эльфинир, айатаари по способностям, гениального артефактора по таланту и редкостной сволочи по характеру. Мастер, придумавший в свое время первые магомеры и стационарные порталы, обожал 'шутить' над близкими, проверяя самые безумные идеи. Чего стоило только подсунуть младшему брату мини-портал в дверях личной комнаты, связав его с глухим урочищем? Ребенок отправился вечером спать, а угодил в полное хищников предгорье. Хорошо хоть, что сработал детский амулет 'против всего', а родителям мгновенно поступил сигнал тревоги. Мальчик отделался всего лишь сильным испугом и простудой. Но при этом Лиафер чувствовал тончайшие нюансы энергий, соединяя в своих изделиях несоединимое, с легкостью разрушая одни законы магии и открывая другие.

А еще этот гениальный мерзавец упомянул об особенной медитации, позволяющей открывать что-то новое, когда нет никаких зацепок и вообще не от чего начинать цепочку логики. Описание было кратким, но вполне рабочим, так что до самой темноты я осваивала новые горизонты познания, забросив остальные дела. Попа недвусмысленно сигнализировала, что это мне в самом скором времени пригодится.

4 ...ря

Саша накрепко выучил фразу-пароль к Храму, так что сегодня идем ее испытывать. Находясь под впечатлением от вчера изученных записей, немного наплевательски проследила, как муж пропел кодовую фразу и магическим импульсом передвинул скрытый рычаг. В этот раз ворота открылись полностью и без эксцессов. Лучше всего ситуацию охарактеризовал Вадик:

— А где все?! — с какой-то детской обидой он осматривался, стоя почти у самого алтаря.

— Алтарь на месте, — я осмотрела здоровенную плиту в пару метров с каждой стороны, — чего тебе еще надо?

— В видении у тебя здесь была куча всего. Перегородки, подставки, факелы...

— Чудак, — хмыкнул Саша, — это же сколько веков прошло с того времени!

— Ну, тогда же у нас получилось, с подземным храмом, в Карелии.

— А где сказано, что все всегда должно быть одинаково? — мы в четыре руки распутывали провода датчиков.

— Ну... — археолог снова пожал плечами и отошел в сторонку.

Рамирос остался возле ворот и посматривал по сторонам, не выпуская из рук автомат.

— Как-то мне тут, — поделился он, — не по себе.

— Да, — я прислушалась к ощущениям, — все очень... необычное.

— Можно начинать, — Шурик протянул мне датчики.

Покорно надев их, я провалилась в транс. Но считать ничего не получилось. Промучившись с полчаса, использовав несколько точек считывания и разные методики, недовольно хмыкнула и признала свое поражение:

— Фигня какая-то! Просто темнота и никаких видений.

— Такое бывает?

Саша подумал и предположил:

— Теоретически, если они как-то экранировали магию снаружи пирамиды, внутри тоже может стоять какая-нибудь защита. И, согласно теории вероятности, от телеметрии — тоже.

— Во всяком случае, — я была вынуждена согласиться, — такая возможность есть.

— И что делать? — Рамирос бдительности не терял, умудряясь внимательно следить и за нами.

— Давайте подумаем, — я присела на край алтаря, — пирамиду мы нашли на ключевые слова 'интересные технологии'. Значит, что-то новое тут точно есть. В видениях было показано, как толпы и толпы тащат офигенное количество приношений на алтарь, который поднимается и за пару секунд очищается неизвестно, как и куда. Но если прикинуть объем всех приношений...

— Если подумать, — Вадик присел рядом, — площадь алтаря около четырех квадратных метров. Около пяти минут на укладку, полминуты на 'очистку'...

Он достал блокнотик и погрузился в расчеты.

— Да даже без расчетов объем колоссальный! А наверху места мало...

— Портал?

— Должно быть, да. Но... все равно должно чувствоваться, что творилась магия, а тут... просто все стерильно, — я наконец-то подобрала правильное слово.

— Или ты просто не можешь эти ощущения идентифицировать, как тогда с воргами, — закончил Вадик.

— Но магию воргов я все-таки чуяла...

— Значит, просто тут все совсем чужое для нас! — победно закончил Саша и оторопело замер, как и мы все.

— Во-от оно что!!! — хор голосов породил эхо и замер где-то под сводами храма.

— Чуждая раса, чуждая магия...

— Но ведь магомеры что-то отмечают?

— Как знать?

— А ты не мог бы сделать магомер, который бы реагировал на эту новую энергию?

— Новую... — Саша на минуту отключился от реальности, — да, мог бы!

— Ура! — я бросилась на шею мужу, — тогда что?..

— Тогда идем за материалами, — Саша засмеялся и покружил меня.

Мы быстренько собрались и вернулись на полигон. Муж выписал мне характеристики, я рассчитала координаты. Парни пока разжились снаряжением для сбора: вместо автоматов — лопаты и секаторы, вместо приборов — банки, пакеты и коробки.

Портал открылся в ущелье среди рыжих скал. Плечо кольнуло грустным воспоминанием, я в легкой панике прислушалась к ощущением, но кислорода было как обычно. Выдохнув, присоединилась к парням, под руководством Саши уже собиравшим в коробку какие-то мелкие зеленоватые камешки, мини-обвалом высыпавшиеся из трещины в скале чуть поодаль. Потом мы наловили каких-то дурно пахнущих жуков с ярко-красными спинками (надеюсь, они не ядовиты?), собрали сноп разных трав, пособирали еще целый мешок разноцветной гальки. Последняя была идеально округлая и гладкая-прегладкая, словно только что с морского пляжа. Наломали толстых веток с отдельно стоящего деревца. Древесина его оказалась почти черной, очень твердой и блестящей на изломе. Через пару сотен метров наткнулись еще на один 'водопад' из лиловатых камешков с желтыми прожилками. Собрали и их.

— Емкости закончились, — сообщил Рамирос.

— Это еще не все, — радостно отозвался Саша, любовно поглаживая особо крупный кристалл, — сейчас все выгрузим, и надо будет еще в другое место смотаться. Там, кстати, будет нужно оружие.

— О, как, — Вадик обреченно поддернул лямки тяжеленного рюкзака, — веди же нас, Вергилий!

Фыркнув, открыла портал. В рабочем домике уже поджидали на стеллажах банки и коробки. Заполнив их, мы прихватили пару автоматов и снова повторили всю процедуру. На этот раз портал открылся посреди джунглей.

— И где? — Рам, похоже, уже смирился с собственной участью.

— Вперед, очень тихо. Нам нужна ярко-рыжая обезьяна.

— Ты что, ее... убьешь?

— Нет. Надо ее ощипать — ее шерсть необходима. Не бойся, мы сумеем. А оружие — потому что вокруг джунгли.

Мы переглянулись и послушно потопали по тропе. Судя по следам — ее проложило животное не меньше носорога. По ходу путешествия Шурик то и дело отскакивал в сторону, то срывая несколько веток или листьев, то выкапывая парочку ростков. Все это он бережно раскладывал по пакетикам. Подсадил меня на плечи, попросив нарвать розовых плодов, похожих на рябину, но мельче и тверже. Набрал орехов с другого дерева. Внезапно присев на корточки, вытащил из-под валежника шкурку змеи.

— Чувствую себя первобытным охотником-собирателем, — пожаловался Вадик, которому все это отправлялось в рюкзак.

— Тс-с, — Саша сделал еще пару шагов и показал вперед. Мы поспешили за ним и слегка обомлели.

На обширной поляне сидела... блин, я не представляла, что обезьяна может быть ТАКОЙ!! Такой огромной (под три метра сидя, не меньше!), и такой... жирной!! Гигантский примат был почти одинаков по ширине и вышине. Сидя на поляне, он с аппетитом жевал траву, срывая ее толстыми короткими руками и запихивая в пасть.

— Ого, — я чуть слышно выдохнула и первой двинулась вперед.

Обезьян покосился на что-то мелкое, почти сливающееся с окружающей средой (спасибо камуфляжу), но никаких действий не предпринял. Мысленно помолившись всем богам, каких только вспомнила, робко протянула руку и дотронулась до откормленного бока. Ноль эмоций. Примат продолжал мерно жевать. Погладила, выждала секунду, а потом дернула за шерсть. Парни аж присели, но обезьяна даже не шевельнулась.

— Похоже, ему не больно? — с недоверием прошептал Рам.

— Шерсть легко выдергивается, дай пакет!

Ощипав обезьяну, мы двинулись дальше. Местность, все также покрытая густыми зарослями, начала полого подниматься.

— Похоже, поднимаемся в предгорья?

— Да. Тут скоро начнут попадаться скалы, не пропустить бы. Высматриваем светло-желтые.

Искомое нашлось после часа блужданий. С тропы пришлось сойти, так что кхукри мне в помощь. Саша наковырял желтых камней (благо, скалы были очень мягкие и легко крошились под молотком) и счастливо скомандовал:

— Домой!

Уже возле лаборатории он повернулся к парням:

— Готовьте 'Крота', еще в одно место сгоняем. И понадобится Котик.

— Хорошо.

Вадик принял у Рамироса ношу, и мы занялись очередной выгрузкой добычи. Саша счастливо насвистывал, я рассчитывала новую цепочку координат и понимала, что ради мужа сделаю не одну и даже не две таких вылазки, а хоть сотню. И готова ощипать всех горилл Вселенной, лишь бы он был счастлив.

5 ...ря

Вчера до вечера раскатывали по Вселенной, собирая всякую всячину. После той вылазки в джунгли мы до темноты успели трижды съездить на шахтопроходчике, заполнив несколько больших ящиков породой. Котик всю ночь прилежно ее обрабатывал. Надо сказать, наши ученые как-то сумели его выдрессировать, чтобы 'каплебомбочки' свои он самостоятельно выплевывал в специальные тазики (для каждого ящика — свой), а левитаций — еще и в тканевый мешок, заякоренный на два больших кирпича.

Так что, сегодня с утра парни контролировали процесс получения слитков и тренировались, а мы с Сашей засели за расчеты. Да, муж запряг и меня, обосновав тем, что пространство-время — это моя специализация, да и с альтернативной математикой и магической алгеброй я знакома лучше.

— Ты когда-нибудь варила зелья? — Внезапный вопрос Саши сбил с мысли и заставил чертыхнуться: сложнейшая цепочка математических выкладок исчезла из головы мгновенно. Теперь надо начинать все заново.

— Р-р... нет.

— А придется. — Муж покосился на мое лицо и потянулся, благоразумно отодвигаясь подальше. — Не сердись, любимая. Придется нам научиться не только по мирам шастать и приборы ваять. Ты же любишь все новое, верно? Значит, научимся.

— И?.. — я прищурилась и демонстративно размяла кулак.

Саша отодвинулся еще дальше и пояснил, косясь на выход:

— Требуется перестройка материалов на молекулярно-энергетическом уровне. Самый простой способ — зелье и особые манипуляции. Мне показали примерно, как это делать. Я это сейчас быстренько запишу, и будем пробовать.

— Ты что, не рассчитывал свою часть данных?!. — я уставилась на девственно-чистый лист под его рукой.

— Я медитировал, как ты научила, — Шурик поднялся и сделал шажок к двери, — ну, родная, не сердись! Я не смог ничего рассчитать, потому что понял, что не знаю и не понимаю слишком многого, чтобы начать работать. И начал медитировать. Ну, знаешь, твоя система 'с чистого листа'. И мне внезапно начали показывать картинки-мультики. Зато я теперь много чего понял и знаю, как нам сделать качественный рывок в исследованиях! Только надо кое-чего закупить и собрать. Но это уже быстро...

Я снова рыкнула, но с места не двинулась. Саша выдохнул и вернулся за стол. Вздохнув и махнув на него рукой, вернулась к работе.

...а в это время где-то в Санкт-Петербурге...

Петя уложил в сумку последнюю папку с бумагами, проверил пакет с перекусом и термос. Покосился на часы и вздохнул: работу и университет никто не отменял, но надолго маму оставлять одну не хотелось. Завтра она должна выйти на работу, но до завтра еще целый день — мало ли что? Мать все также изображала из себя ледяную статую. Это настолько контрастировало с прежней Фаиной Романской, что становилось жутко — а ну, как выкинет что?..