страна нигде

Вернувшись в столовую, я прикончил вторую тарелку овсянки, выдвинул из-под стола второй стул и, положив на него ноги, удобно откинулся. Мне всегда хотелось это сделать в столовой нашего ВУЗа, но окружающие бы неправильно поняли.

Итак, вот уже скоро сутки, как я на острове, а меня никто не спасает. Наверняка ищут, но почему не могут найти? Во-первых, радиомаячок. Когда я уходил, он работал — судя по миганию светодиода. Во-вторых, даже если он сломан, неужели так много островов здесь? Достаточно подняться в воздух на вертолете и облететь их, чтобы увидеть ярко-оранжевый плот, на темном песке горящий как маленькое солнце.

Предположим, меня считают погибшим. Ну, например, тому дядьке с пьяных глаз привиделось, что я выпал за борт и синяя пучина поглотила меня в один момент, а плот умчался вдаль пустой, так что теперь меня ищут не вертолеты, а водолазы. Но ведь и плот должны искать, разве нет? Надо же им составлять отчеты о произошедшем, да и немалых денег должен стоить этот плот. Неужели все сразу? Меня считают погибшим, а радиомаячок испорчен? Если так, то я очень невезучий человек.

С другой стороны, я сыт и у меня есть крыша над головой, в кране вода и в лампочке свет — хоть один робинзон мог похвастаться этим? Это во первых. А во-вторых, мне нет нужды запечатывать записку в бутылку — через большое окно столовой я видел крышу небольшого двухэтажного здания из силикатного кирпича, на которой были установлены аж три спутниковые антенны, направленные в одну сторону.

Я вышел из гостиницы и направился туда, лениво и не торопясь, одновременно нежась под полуденным солнцем и поеживаясь от прохладного ветерка. Чтобы попасть в здание из гостиницы, следовало сделать крюк по асфальтированной дорожке, но я решил срезать и пошел напрямую по невысокой траве. Из-под ног брызгами рванули во все стороны уже отогревшиеся на солнышке и теперь вовсю трещащие кузнечики, убегая, прошелестела в траве мышь. 'Клещей бы не нацеплять' — подумал я, но тут же забыл об этом, увидев в траве быстро проскользнувшее пестренькое тело.

-Уфф... вроде не гадюка, вроде это уж был? — спросил я сам себя и сам себе ответил — вроде бы...

Решив впредь быть осторожнее, я побыстрее миновал оставшуюся часть пути и остановился перед зданием. На металлической двери, выкрашенной тусклой краской, была привинчена табличка с надписью: 'Администрация'. Электронный замок на двери подмигнул мне зеленым светодиодом — именно его я видел ночью. Совершенно рефлекторно поширкав и без того чистыми ногами о металлическую решетку на полу, я постучал в дверь и, не дождавшись ответа, потянул за дверную ручку. Дверь оказалась не заперта и открылась, я вошел. Внутри было прохладно, пахло сыростью и почему-то свежей хвоей (как выяснилось спустя минуту, запах источал все еще не выдохшийся твердый дезодорант для помещений, столбик которого стоял в конце коридора).

Быстро изучив висящий в застекленной рамочке план эвакуации при пожаре, я нашел на нем довольно небольшую по сравнению с остальными комнатку, лаконично и понятно обозначенную как 'информационный центр' и направился туда.

Комнатка, и без того маленькая, была заставлена всевозможной техникой. Помимо двух серверных шкафов, стойки с роутером и компьютерного стола с, как ни странно, компьютером, в комнате находились:

Не менее десятка системных блоков разной степени убитости;

Штук пять принтеров, под одним из которых растеклась и потом засохла разноцветная лужа;

Большой плазменный телевизор, то ли по небрежности, то ли с самым злодейским умыслом стоящий так, что любой входящий рисковал разбить его экран своим ботинком;

Кухонный стол, заваленный мобильными и стационарными рациями. В середине стола было расчищено место, где лежал разобранный сотовый телефон;

Не поддающиеся идентификации платы, схемы, блоки питания, соединительные шнуры, коробки без маркировки, мониторы — два плоских, один древний ламповый, без счета клавиатур и компьютерных мышей.

С некоторой натяжкой можно было назвать 'компьютерными мышами' и мышей из плоти и крови на том основании, что они устроили себе гнездо в компьютере. Войдя в комнату, я зацепил ногой провод, тянущийся от одного из системных блоков, он упал и его боковая панель съехала, открыв моему взору ворох сухой травы и мерзеньких на вид тряпок, на котором пищали и толкали друг друга носами маленькие розовые мышата. Содрогнувшись от отвращения, я открыл окно (к счастью, владелец кабинета часто им пользовался и проложил туда путь через кучи техники), взял системный блок и вытряхнул оттуда в высокую траву все биологическое. Говорят, мыши заботливые матери, раз так — найдет своих мышат. Если же нет — трагедия одной отдельно взятой мышиной семьи меня тревожила меньше всего.

Я положил засранный мышами системный блок на прежнее место и задумался. Конечно, вычислительная техника и тем более связь это не мой профиль, однако могу предположить, что главным каналом связи с большой землей был спутниковый интернет, голосовые звонки осуществлялись при помощи IP-телефонии. Следовательно, для связи мне требовалось запустить... хм...

Будь я на месте этого неизвестного мне администратора, я бы постарался настроить все так, чтобы оно могло работать без моего участия — чтобы в случае чего меня не выдергивали из отпуска и с выходных. Впрочем, какие отпуска на этом острове — скорее, здесь было несколько сотрудников, работающих посменно, но дела это не меняло. Я вышел из комнаты, нашел щит электропитания и, мысленно держа пальцы крестом, поднял один из тумблеров. Раздался громкий щелчок, но к счастью, больших бед не произошло, лишь вспыхнула и перегорела лампочка в коридоре, да какой-то паучок, имевший неосторожность натянуть свою паутину меж лопастей напольного вентилятора, получил ряд незабываемых ощущений.

Вернувшись в комнату, я воткнул в розетку провод, идущий к плоскому, похожему на сундук источнику бесперебойного питания, затем ткнул кнопку на нем. Бесперебойник проснулся, жизнерадостно загудел, на маленьком дисплее появились цифры — 30%. Я подождал пару минут, затем один за другим включил запитанные от него приборы, начав с компьютера. По счастью, мышей в нем не было, компьютер пискнул и шустренько загрузился — похоже, его хозяин держал операционную систему в порядке в отличие от рабочего кабинета.

В правой части монитора появилось вытянутое окошко со списком внешних устройств, напротив тех из них, что уже прогрелись, появились зеленые галочки. После появления зеленых галочек напротив надписей 'спутниковая антенна' и 'роутер' компьютер сделал попытку подключения к интернету. Попытка провалилась, чему компьютер, дитя эпохи оптоволокна и спутниковой связи, сильно удивился и сообщил, что через шестьдесят секунд вызовет ремонтников. Я отменил вызов и, пощелкав мышкой, включил автодозвон раз в минуту. Мне думается, что для компьютера, ни разу не оскверненного медленными и ненадежными доисторическими диалапом либо адээсэлом, это стало самым большим унижением за всю его карьеру.

Через несколько минут, так и не дождавшись подключения, я решил проверить работоспособность спутниковой антенны очень простым и грубым средством. Взяв со стола одну из раций, я убедился в ее исправности, вышел в коридор, поднялся на второй этаж и по прикрепленной к стене металлической лестнице вылез на крышу. Подойдя к спутниковым антеннам, я вытянул руку со включенной рацией и в ее динамике услышал характерные шумы.

Значит, аппаратура в порядке, — подумал я, присаживаясь на бортик крыши. — сигнал исправно идет. В чем же причина? Может быть, просто интернет давно никто не оплачивал либо вовсе аккаунт аннулирован? Нет, тогда бы я увидел сообщение 'неправильный логин или пароль' или что-то вроде того.

Как я уже упоминал, вычислительная техника и связь были мне знакомы очень и очень поверхностно, и процесс подключения к интернету мне представлялся в виде следующего диалога:

Компьютер: 'Эгей, спутник!'

Спутник: 'Чего тебе?'

Компьютер: 'Интернет давай!'

Спутник: 'Логин и пароль скажи!'

Компьютер: 'Ну, такой-то и такой-то'.

Спутник: 'Тогда подключаю!'

Поскольку в динамике рации при ее приближении к тарелке спутниковой связи был слышен треск, как минимум первая фраза этого диалога — 'Эгей, спутник!' — была сказана, продолжала повторяться каждую минуту и будет повторяться еще сутки — я поставил в настройках тысячу пятьсот попыток. Засечет ли кто-нибудь мой сигнал? Кто их вообще отслеживает, интересно? Компьютер спутника сообщит о надоедливом сигнале оператору, живому человеку, который заинтересуется им, или просто перестанет обращать внимание?

С крыши открывался чудесный вид на парк. Я подумал, что мне очень не повезло с местом высадки: если бы мой плот приблизился к острову с другой стороны, я еще с моря увидел бы вышку сотовой связи и верхушку небольшого колеса обозрения.

В парке был свой собственный маленький зоопарк, мне был виден один его угол. Кое-что в нем привлекло мое внимание, я прищурился, но разобрать не смог — годы над схемами с паяльником в руках даром для глаз не прошли. Тогда я спустился с крыши, вернул рацию на ее прежнее место, закрыл окно и поплотнее закрыл дверь, чтоб не проникли новые мыши, потом вышел из здания и направился в зоопарк.

* * *

*

Было бы печально увидеть зоопарк кладбищем погибших от голода животных, но к моему облегчению, все клетки были открыты — животных люди вывезли с собой. Я направился к тому месту, которое видел с крыши, зашел за угол и остановился как вкопанный.

Зоопарк был выстроен без излишеств, но очень добротно и аккуратно, поэтому еще с крыши мне бросилась в глаза некая неправильность. Одну из клеток люди оставили запертой, но ее обитатель вырвался наружу.

Прутья толщиной в мой палец были словно перегрызены и вывернуты наружу. Не веря глазам, я подошел и тронул их пальцем.

-Минутку... алюминий?!

Боже, какому умнику пришло в голову делать прутья клетки из алюминия? Но даже мягкий и ломкий алюминий — это металл, неужели чьи-то зубы могли перекусить их? Я опустил глаза и прочел табличку с названием зверя.

'Пардус' — было написано на металлической табличке. Ничего кроме названия там написано не было, должно быть, предполагалось, что все пояснения будет давать экскурсовод.

Пардус, пардус... где-то слышал, кажется, это зверюга семейства кошачьих. Вроде бы древние олигархи содержали их вместо собак. Но ведь они, кажется, до наших дней не сохранились? Пардусы, я имею в виду. Олигархи сохранились.

Нервно оглянувшись, я снял с одного из прутьев большой клочок светло-желтой шерсти, потер меж пальцев и понюхал. Шерсть не имела никакого запаха, на ощупь была несколько странной. Поскрипев мозгами добрых две минуты, я щелкнул зажигалкой и поджег клочок. Он сгорел в одно мгновение, оплавившись и оставив черную каплю, прилипшую к моему пальцу. Запахло химией.

Я облегченно вздохнул и расправил плечи. Получается, как и во многих зоопарках, в этом редкие виды заменялись кибернетическими копиями. Робот-леопард, конечно, не был мне страшен, три правила роботехники еще никто не отменял. Что заставило его так рваться на свободу, когда он остался в одиночестве, это вопрос открытый, но одно я знал точно — машины человека не едят.

Утренняя овсянка успела утрястись в моем желудке, и я направился в столовую, чтобы продегустировать еще пару блюд из автомата быстрого питания. Перед едой я вспомнил, что считаю себя культурным человеком, подошел к раковине и стал мыть руки. Вода по прежнему текла из крана, и что интересно, ее напор усилился, вода перестала пахнуть затхлостью и стала ощутимо холоднее. Я приложил ухо к металлопластиковой трубе и услышал слабый гул — где-то работал насос. Включилась автоматика, когда я дал питание на первый этаж, и теперь где-нибудь на крыше наполнялся бак. Что ж, это не могло не радовать.

Я оставил кран открытым, чтобы прошла грязная вода, заказал себе обед из двух блюд и с аппетитом его употребил. К тому времени, как была проглочена последняя тефтелька, сочащаяся ароматным соусом, вода стала прозрачной как бриллиант и холодной как лед. Я подставил под кран пластмассовый стаканчик, ополоснул его, наполнил водой и сделал глоток. Вода из-под крана оказалась намного вкуснее родниковой, должно быть, насос качал ее из скрытой артезианской скважины.

Завершать такой вкусный обед пустой водой из-под крана показалось мне моветоном. На кухне был большой водонагреватель, был кофейный автомат, но с ними я связываться не стал, а вышел из столовой в коридор и стал открывать все незапертые двери. За одной из них обнаружилась комната с широкими полками в несколько ярусов, плотно заставленными запаянными в пластик комплектами постельного белья и столиком у окошка. На столике стоял пластмассовый электрочайник на два литра и два каноничных граненых стакана с одной на двоих ложечкой, а в ящике стола обнаружились опустошенные мышами либо насекомыми пакет из-под печенья, пакет из-под конфет, пакет из-под сахара и большая коробка с чайными пакетиками, которые ни для мышей, ни для насекомых привлекательными не показались.

Один стакан был покрыт изнутри какой-то дрянью, второй же оказался относительно чистым. Я ополоснул его кипятком, поскреб пальцем, еще раз ополоснул и заварил чай.

После обеда я через прозрачную дверцу автомата посчитал количество оставшихся упаковок еды быстрого приготовления. Вместе с четырьмя тарелками острого супа, есть который я бы не стал даже под дулом пистолета, упаковок было тридцать. При полноценном трехразовом питании — на неделю, при строгой экономии дольше, но экономию мой больной желудок ой как не одобрил бы. Поскольку я не знал, сколько еще мне придется ждать нерадивых спасателей, я решил поискать запасы продуктов немедленно.

Для начала я взял фонарик и спустился в подвал. Найти вход получилось не сразу: по какой-то, ведомой одним лишь архитекторам причине подвальная дверь находилась в комнатушке, в силу своих очень малых размеров не выполнявшей никакой роли, кроме своеобразного шлюза перед подвалом.

Фонарик не понадобился: в подвале уже горели тусклые энергосберегающие лампы. Спустившись по бетонным ступеням, я пошел по бетонному коридору туда, где слышал шум мотора, по пути заглядывая во все двери и дверные проемы.

Подвал не очень-то использовался, в этой гостинице он служил лишь складом для всякого барахла, которое уже не нужно, но еще не списано. Единственным энергоемким прибором в подвале был насос, который фыркнул и отключился, едва я приблизился к нему — бак заполнился.

Я надеялся найти в подвале продовольственный склад, так как увидел в столовой дверцы маленького грузового лифта. Увы, под столовой никакого склада не оказалось, а лифтом, судя по ни разу не царапанной краске, пользовались ровно один раз — в тот день, когда сдавали в эксплуатацию. Мысленно поставив на бесполезном для меня подвале крест, я поднялся, вышел наружу и отправился путешествовать по дорожкам.

Планировка парка могла бы послужить темой докторской диссертации по шизофрении, однако через целый час поисков и осмотров достопримечательностей в виде остановившихся аттракционов, сауны, бильярдной и кафе под открытым небом мне удалось найти находящийся совсем рядом с гостиницей, но скрытый лесом магазин, занимающий одноэтажное кирпичное здание. Металлическая дверь магазина была закрыта, через стекла с решетками я разглядел полки с пакетами и банками с одной стороны и каким-то мелким барахлом и вешалками с одеждой с другой.