Территория матриархата... Глава 31. А приключения продолжаются

— Об этом не переживай, нас Мила проводит.

Я взглянул на эльфийку, которая уверенно ехала впереди, целеустремлённо направляясь вглубь леса, и немного успокоился. Потом пришпорил коня, поравнялся с остроухой всадницей и спросил:

— Далеко ещё?

— Трудно сказать, сигнал слабый. Может, метров пятьсот, а может и километр.

— А она не умрёт, пока мы к ней едем? Может, нам поспешить?

— Нет, вряд ли. Если б скоро должна была умереть, то мы бы её совсем чувствовать перестали.

— А вдруг...

— Успокойся. Скоро увидишь ты свою фею. Только я очень тебя прошу, не подходи к ней совсем близко и не касайся. Феи в таком состоянии малость в неадеквате. Могут наслать смертельное проклятие и глазом не моргнуть. Они потому и уходят умирать в глухие места, чтобы их никто не беспокоил. А тут мы заявимся, представляешь? Может и осерчать.

— Хорошо, я не буду близко подходить, — вздохнул я.

Минуты три мы ехали сохраняя молчание, а потом Мильтрель подняла руку и сказала:

— Рядом уже. Кажется, на поляне впереди. Видишь просвет между деревьями? Оставим лошадей здесь, дальше лучше пешком.

Я спрыгнул на землю и буквально сорвался с места, бросаясь вперёд, в указанном Милой направлении.

— Стой, дурень, ты куда! — тихо воскликнула эльфийка.

Но я уже не слышал её, выжимая из себя все силы, мне хотелось поскорее увидеть фею, успеть ей помочь. Хотя бы сказать, показать... ну не знаю, дать понять, что есть на свете человек, который переживает за неё и будет горько оплакивать её уход.

Миль поймала меня за шкирку на самом краю поляны и остановила, буквально отрывая от земли.

— Ты что, рехнулся?! — тихо прошипела она. — Самоубийца чёртов! Если с тобой что-нибудь случится, Мариша нас живьём изжарит!

Но я опять ничего не услышал из сказанного, лишь во все глаза смотрел в центр поляны, где на траве правым боком к нам сидела, подогнув под себя ноги, очень маленькая беловолосая девушка с полупрозрачными золотистыми крыльями и, повернув голову, смотрела на нас тревожным взглядом.

— Старшая фея! Охереть! — продолжала шептать Мила. — Вот жеж невезение! Димыч, замри и не шевелись. Она хоть и чахнет уже, но всё равно очень сильная. Размажет нас и не заметит.

А вот эту фразу я услышал почти целиком. Словосочетание "старшая фея" заставило меня навострить слух и сконцентрироваться на получаемой информации.

— Старшая? А сколько ей лет? — спросил я тоже шёпотом.

— Думаешь, я знаю? Лет двести может быть, а то и больше. Давай-ка потихоньку отсюда мотать подобру-поздорову.

Пока мы с Милой переговаривались, фея переводила сердитый взгляд то на меня, то на эльфийку и всё более и более хмурила бровки. Мол, что за фигня? Ворвались без спросу и приглашения, побеспокоили, а теперь ещё и перешёптываются как ни в чём не бывало? Она приоткрыла рот и угрожающе зашипела, как зверь на чужака, проникшего на чужую территорию.

— Твою мать, сердится, — шепнула эльфийка.

Она сделала осторожный шаг назад, но запнулась обо что-то и выронила меня, пытаясь сохранить равновесие. Неожиданно обретя свободу, я сделал то, чего мне больше всего сейчас хотелось — бросился к фее.

— Твою мать! — выругалась Мила и шагнула вслед за мной в тот момент, когда я уже успел приблизиться к фее шагов на пять.

— Стой!!! — рыкнула мне Мара чуть ли не в самое ухо и заставила замереть на месте. — На колени!!! — приказала она, и я моментально послушался, настолько тревожным был её голос.

Фея тем временем вскочила на ноги и зашипела ещё громче, а радужки её глаз засияли зелёным светом. Мила сделала шаг ко мне, и фея буквально заревера на неё, а в маленьких ладошках девушки вспыхнули довольно крупные плазменные сферы, сотканные из плотного голубого огня.

— Димчик, ну что же ты делаешь, придурок! — прохныкала эльфийка, но сделать ещё шаг в мою сторону не посмела.

— Скажи остроухой, чтобы отступила назад! — приказала Мара.

— Мила, сделай назад один шаг, — переадресовал я эльфийке слова сёкаи. — Немедленно!

— Твою мать, — выругалась та, но послушалась. Фея снова прошипела на неё и приопустила руки вниз. Но плазмоиды так и продолжали в них светиться. — Теперь ты, — шепнула Мильтрель, но я отрицательно помотал головой. — Какого хрена! Я не могу тебя тут с ней оставить, — тихо простонала эльфийка.

Фея всё так же переводила взгляд с меня на эльфийку и обратно, и глаза её накалялись гневом.

— Скажи Миле, чтобы ушла с поляны совсем, — посоветовала мне сёкая. — Пусть скроется за деревьями. Скажи, что она маг и нервирует фею, а тебя, простого человека, малявка за угрозу не считает. Скажи, чтобы не медлила с этим.

Я тут же передал рекомендацию Мары эльфийке, перефразировав её так, чтобы не использовать слово "малявка". Просто я не знал, понимает ли фея мою речь, поэтому решил обойтись без оскорбительных выражений.

Мила снова выругалась, но послушалась, ретировавшись с поляны совсем. Фея некоторое время смотрела ей вслед, а потом перевела взгляд на меня.

— Глаза в землю, — подсказала сёкая, и я послушался, задействуя свой компьютер и переключаясь на периферийное зрение. Маленькая крылатая леди ещё какое-то время смотрела на меня, а потом развеяла свои огненные шары и снова присела на землю. Тяжело вздохнув, она подняла руки к голове и зарылась ими в свои белокурые локоны. Используя приближение на компьютере, я смог хорошо разглядеть девушку, увеличивая её лицо на экране и выводя его крупным планом. Огромные зелёные глаза феи выражали глубокую печаль, уголки детского пухлого рта были слегка опущены. Ушки имели острые концы, но были гораздо короче, чем у эльфийки, голову покрывал венок из жёлтых и белых цветов со светло-зелёными стебельками и листиками.

"Ох, боже, какая печальная, — подумал я и тихонько всхлипнул. — Как же хочется утешить её и приласкать".

— Думаешь, ей нужна твоя жалость? — иронично спросила Мара.

"Я не знаю, что ей нужно. Я бы всё для неё сделал, только бы она не умерла".

— Охо-хо, болван ты, Димочкин, — тяжко вздохнула сёкая. — Все когда-нибудь умирают, и феи в том числе. Это нормально, естественно. Она прожила массу времени, и ей просто надоело жить. Уйти в этом случае из жизни — полное её право.

"Но она такая, такая юная, такая прекрасная. Мне так хочется, чтобы она жила!"

— Ну мало ли что тебе хочется?

"Я только-только встретился с ней, очаровался и теперь должен потерять? Не хочу!"

— У-у-у! Какой эгоист, — рассмеялась Мара. — А о её желаниях ты не подумал?

"Думаю, но она не права. Жить — это хорошо! Надо просто как-то доказать ей это! Неужели нет ни единого способа её спасти?"

— Если фее надоело жить, то она умрёт, — ответила дух, — и ничего с этим не поделать. Есть, правда, один способ сохранить эту жизнь в другой форме, но в данном случае он вряд ли сработает.

"Как сохранить?! В какой форме?!" — спросил я с надеждой.

— Ну, если бы фея вдруг обратилась в пикси, то она, скорее всего, обрела бы новый смысл жизни и не умерла.

"В пикси? — обрадовался я. — Она ведь останется такой же?"

— Внешне да, хотя и это не факт. А вот характер её кардинально изменится. В каком-то смысле она станет похожа на меня и будет не менее похотливой.

"Её сознание и память ведь сохранятся? Она будет помнить, что раньше с ней было?"

— Безусловно. Память, знания, сила. Силы даже станет ещё больше. Подпитываясь энергией Богини, пикси становятся очень сильны.

"Как её уговорить?"

— Никак, — хмыкнула Мара. — Если за свой долгий срок фея ни разу не соблазнилась силой, которую даёт энергия блаженства, значит, она знает, какую цену придётся за силу платить и её не устраивает эта плата.

"И что же это за цена такая неподъёмная?"

— Ты и сам должен знать. Ценой силы является похоть, которую феи очень не любят. И то, что они устояли перед чужеродной энергией, заполонившей этот мир, является предметом их гордости. Хочу сказать тебе одну важную вещь: феи дружат со многими существами и благосклонны практически к любым духам, если ни те, ни другие не проявляют к ним враждебности. Однако они терпеть не могут ни сёкаев, ни пикси, считая нас самыми противными и ненормальными существами. Забавно и то, что сёкаи и пикси друг друга тоже не любят, воспринимая в качестве конкурентов. Но, по правде говоря, мы лишь частичные конкуренты и во многом можем сочетаться, разделяя добычу между собой. Пикси нужны поглотители их энергии и источники эмоций. Мы, сёкаи, энергию блаженства не производим, она нам, наоборот, нужна. И мы можем улучшить удовольствие пикси при отдаче энергии, но нам, как и им, нужны эмоции. Вся беда в том, что мы с пикси очень жадные и нам сложно друг с другом делиться.

"Значит, вы могли бы ужиться?"

— Если эта фея станет пикси, то, думаю, да. Она умненькая, я тоже не дура. Могли бы договориться. Но вот только разговор сей теряет всякий смысл, покуда фея не станет пикси. И я просто не представляю, что могло бы заставить её пойти на этот шаг. Потом-то она точно жалеть не будет, но вот как убедить фею, что ей понравится быть пикси, я без понятия.

Я взглянул на маленькую крылатую девушку, увидел её печальные глаза, и в душе у меня вновь остро кольнуло. Совершенно непроизвольно я сделал маленький шажок к ней на коленках. Фея повернула голову на это движение, долго и внимательно смотрела на меня, но потом вздохнула и отвернулась, будто смирилась с тем, что я стал ближе.

— Оу, — немного удивлённо сказала сёкая. — Знаешь... Можешь ещё капельку к ней подойти.

Всё так же не глядя на фею прямо, я сделал ещё один шажок. Глаза маленькой девушки слегка качнулись в мою сторону, она явно заметила моё движение, но никак явно на него не отреагировала.

— Хи-хи, подойди-ка ещё, но только очень плавно, будто подкрадываешься.

Я сделал плавный шаг — и опять ноль внимания, потом по совету сёкаи сделал ещё один и ещё. Медленно и незаметно (якобы) я приближался к фее, и когда до неё оставалось метра два, она вдруг неожиданно вскочила на ноги и угрожающе зашипела, бросаясь в мою сторону; я в страхе отшатнулся и сел на попу. Блин! Да меня чуть кондратий не хватил!

А эта мелкая согнулась пополам и разразилась весёлым, заливистым смехом. Вот обормотка, разыграла меня! Но пока она смеялась, она будто окрепла и даже засияла немного, наполняясь силой.

"Развеселил?! Получилось?!" — мысленно воскликнул я и засмеялся вместе с феей, чувствуя, как в душе моей рождается надежда.

— Э нет, это лишь временно, — вздохнула Мара. — Но поздравляю тебя, ты сумел отличиться. Помог фее на несколько секунд вновь почувствовать радость, и за это она тебе благодарна.

"Что? Она всё равно умрёт?"

— Ну да. Но не прямо сейчас, не беспокойся.

"Это не то, что меня могло бы успокоить!"

— Ну извини.

Фея тем временем сделала ко мне несколько шагов и остановилась прямо на пути моего зрения, заглядывая в глаза снизу-вверх.

— Не отводи взгляд, — предупредила Мара. — Она хочет его увидеть.

Я посмотрел в огромные зелёные очи девушки и вновь был очарован их красотой. Фея долго глядела мне в глаза, а я повторял мысленно:

"Не умирай, не умирай! Умоляю, только не умирай!" — изо всех сил надеясь, что она меня услышит.

Маленькая девушка улыбнулась мне грустно и, подойдя вплотную, легко вспорхнула мне на колени. А потом улеглась в ложбинку между ними на спину и расслабилась, доверчиво прижимаясь к моему бедру щекой. Она была почти полностью обнажена. Лишь лёгкий золотистый лифчик прикрывал её грудь и тонкие золотые трусики скрывали промежность.

— Ва-ва-ва-ва-ва! — заголосила сёкая голосом, полным изумления. — Это что же?! Фея тебя приняла?! Выбрала своим провожающим?! Я не верю своим глазам! Димчик, это удача! Фантастический подарок судьбы! Просто посиди неподвижно, ладно? Минуток пять не шевелись, и всё произойдёт!

"Что произойдёт? — спросил я взволнованно. — Она вылечится? Не умрёт?"

— Нет, извини, Димчик, умрёт всё равно, причём совсем скоро. Но она выбрала тебя провожающим, а это значит, решила передать тебе свою силу. Уже очень скоро, Дим, ты станешь магом. Причём очень сильным магом-стихийником. Естественно, без рангов и без уровней, но с очень высоким потолком.

"Умрёт! — понял я. — Скоро! Прямо сейчас?!"

Это стало последней каплей. Горло сдавил горький спазм, чёрная волна накрыла сердце, и я отчаянно в голос зарыдал, роняя слёзы прямо на фею.

Девушка открыла затуманенные глаза, удивлённо заморгала и непонимающе посмотрела на меня снизу-вверх.

— Не умирай! Не умирай! Не умирай! — повторял я как заклинание и непрерывно плакал, не имея сил остановиться.

Но фея, похоже, не понимала моей речи. Она взмахнула своими золотистыми крыльями и взлетела вверх, цепко хватаясь за моё лицо. Прям как насекомое, которое держится на вертикальной стене, она прилипла ладошками и стопами к моим щекам, будто у неё были там присосочки. Большие зелёные глаза неожиданно оказались прямо напротив моих, и я услышал мысли феи:

"Ну ты чего? Чего так плачешь-то? Это совсем не больно, совсем".

— Она про силу свою, — пояснила Мара. — Думает, будто ты боишься, что передача силы болезненна. Кстати, можешь ей мысленно отвечать, я установила связь между вами на свой страх и риск.

"Это больно! — с горечью возразил я фее. — Моё сердце разрывается от боли!"

"Что? Почему? — удивилась крылатая девушка. — Я ещё не делала ничего!"

"Ты сделаешь! Умрёшь! Я не хочу! Мне не нужна твоя сила без тебя! Мне нужна ты, понимаешь?!"

"Нет, — ещё более удивилась фея. — Я нужна? Зачем?"

"Потому что ты... я... ты очень дорога мне! Я без тебя не смогу! — сквозь слёзы подумал я и снова заплакал. — Не умирай, пожалуйста".

"Но почему не сможешь? — удивлённо хлопала глазами девушка. — Раньше ведь мог? Или нет? Ты специально искал меня?"

— Очень скоро она может меня заметить, — предупредила Мара, — и тогда я не знаю, как она отреагирует. Успевай объясниться. Лучше говорить прямо, без намёков.

"Я... к... кажется, — даже в мыслях своих я заикался от волнения. — Я люблю тебя!"

Фея вдруг отпрянула от меня и зависла в воздухе перед моим лицом, жужжа крыльями, как стрекоза.

— Ву-у-у-о-о-о?! Ё-о-о-у-у — фью-у-у! — мелодично пропела она, а в мыслях своих я услышал:

"Что-о-о?! Ты — дура-а-ак!"

Она снова вцепилась мне в лицо и, дёргая за щёки, стала повторять:

"Ты дурак, дурак, дурак! Какой же ты дурак!"

Фея прижалась ко мне и вдруг тоже разрыдалась, вздрагивая плечиками и всхлипывая [2].

— Фью-у-у, — сквозь плачь сказала она, и я теперь уже знал, что означает это слово. Я не возражал. Я лишь улыбался, как этот самый "фью-у-у", и гладил девушку пальцем по спинке.

"Но мне совсем немного жить осталось, — грустно вздохнула фея, останавливая поток своих слёз. — До утра я не доживу!"

"Нет, доживёшь! — возразил я — Ты сможешь!"

"Как?" — грустно улыбнулась мне девушка.

"А вот так", — я высунул изо рта язык и провёл его кончиком по трусикам феи. Она удивлённо посмотрела на меня, непонимающе похлопала глазами, а потом вдруг больно сжала пальцами кожу на моём лице и снова впилась своим взглядом в мои глаза. Крылья её грозно загудели, и она резко взмыла в воздух, что-то непонятное рыча своим тоненьким голосом. А в мыслях своих я услышал: