После Пламени. Венец Феанора

Не натворила. Уследили. Заняли делом.

Но какое значение имеет дело, если его нет рядом?!

* * *

- Таринвитис, он вернется.

Талло. "Совершенно случайно" оказался у меня на пути. В который раз уже. Мягко обнял за плечи, пошел рядом.

- Наш Вала вернется.

- Он тебе сам сказал? — я сбросила его руку.

Понимала, что они все правы, что поступают разумно, что иначе сейчас нельзя, что надо ждать, но каких же усилий стоило не начать видеть врагов в прежних соратниках! Нет, не прежних, конечно, но...

- Тарис, выслушай меня!

Талло не обижается, он еще более терпелив, чем Саурон. Они все терпеливы, они готовы столетиями ждать Властелина. Тысячелетиями, если потребуется.

- Может, ему сейчас помощь нужна! — я обеими руками вцепилась в тунику Мастера Иллюзий. - Он там один. Один, Талло! А мы тут отсиживаемся, как последние... последние...

- Как последний резерв, - он осторожно разжал мои пальцы. - Сядь.

Я оглянулась. Ну да, разумеется, вокруг уже не коридор. Комната с камином и удобными креслами. Посиди, Таринвитис, отдохни, расслабься. Что тебе за забота, даже если Мелькор...

- Сядь, пожалуйста, - мягко повторил Талло. - И не надо так смотреть на меня. Я не Манвэ.

- Ты хуже, - мрачно отрезала я, усаживаясь. - Вы нарушаете закон Удуна. Я приняла решение, вы не вправе вмешиваться.

- Закон Удуна действовал в мирное время, - парировал Мастер Иллюзий.

- Его никто не отменял, - я не собиралась сдаваться. - Когда Властелин вернется, он вам...

- Он нам объяснит, что мы неправы, да, Таринвитис? Что нам не нужно заново отстраивать Ангбанд, восстанавливать земли Севера, собирать разбежавшихся орков, готовиться к новой войне. Нет, мы, конечно, должны отправиться в Аман и подставиться под удар. Чтобы в Эндорэ не осталось никого из поющих Тему Мелькора. Наш Вала именно для этого нас собой прикрыл, так?

- Да. Прикрыл, - я моргнула, потому что лицо Талло начало расплываться перед глазами. - А мы его бросили. Даже не пытаемся помочь.

- Мы делаем все, что можем, - твердо сказал Мастер Иллюзий. - Что в наших силах.

- Мелькор никогда не делает, что может! - я сцепила пальцы. - Он делает, что надо. И не жалеет сил.

- Да, - согласился Талло. - И поэтому он наш Властелин. И он вернется. А мы дождемся его.

* * *

Дождемся, дождемся. Так думать легче. Главное — все время быть занятой. Забот хватает, и в этом наше спасение.

— Таринвитис!

Тевильдо. Заглянул мне в лицо, вздохнул, потерся об руку пушистым боком.

— Никаких вестей, — тихо сказала я, хотя Кот не спрашивал.

Тевильдо сел, лизнул лапу. Подумал.

— В таком случае тебе стоит слетать на охоту.

— Мне больше не хочется есть, — я поморщилась.

Что за радость играть в Воплощенных — теперь, без него?

— Не для еды. Для забавы.

— Скверная это забава, Кот, — я передернула плечами. — Мелькор бы не одобрил. Он собирался сделать квенди нашим народом.

— И где они, эти квенди? — пышные усы Тевильдо встопорщились, изумрудные глаза яростно блеснули. — В Амане! А те, что остались, упорно не хотят принимать нашу Тему. Чего ради беречь их, Тарис? Поймай себе нескольких, развлекись вволю, а что останется, отдай оркам.

— Думаешь, полегчает? — я больше изображала сомнение, чем чувствовала его.

Потому что Кот был прав. Война началась из-за квенди. Поющие Валинора напали на нас, думая, что защищают Детей Песни. И вот результат: Властелин в плену, Удун полностью разрушен, Ангбанд мы только недавно закончили восстанавливать.

К тому же, все попытки приручить Детей Песни заканчивались неудачей: те эльфы, что не ушли в Аман, не доверяли никому из Поющих. Кроме Мелиан, которую они признали своей, но эта майэ всегда была нам врагом, а Саурон почему-то приказал ее не трогать.

А вот ловить квенди он не запрещал. Ловить — и делать с ними все, на что фантазии хватит.

Тевильдо ухмыльнулся в усы, наблюдая за мной. Я облизнулась. Кончики пальцев слегка зудели: начали отрастать когти.

— С тобой поделиться? — я направилась к распахнувшемуся окну.

— Впечатлениями, Тарис. Мне этого хватит.

— Я расскажу тебе все в подробностях, — я весело оскалила удлинившиеся клыки. — И покажу.

Ветер взметнул волосы... и ударил в перепонки крыльев.

Главное — все время быть занятой! Хотя бы новой игрушкой.

12

"Почему ты медлишь, Черный?"

"Еще не время".

Мелькор старался не смотреть на Унголианту. Ее присутствие и так ощущалось. Да еще взбираться наверх пришлось по ее паутине: восточные склоны Пелоров были почти отвесными, а коснуться Музыки Ауле, чтобы изменить форму скал, беглец не рискнул. Эти горы явно были созданы Валар для защиты от брата. Измени хоть что-то в мелодии — Кузнец тут же услышит.

"Ты обещал, что дашь мне насытиться".

"Я сдержу слово".

Мелькор взглянул на ладони, поморщился от отвращения и тщательно вытер руки о край плаща. Не помогло. Казалось, липкая паутина по-прежнему касается кожи.

"Ты ведь не хочешь сама стать добычей для моих братьев и сестер?"

Мохнатые лапы Унголианты дернулись.

"Ты сказал, что другие Большие не тронут меня!"

"Да. Но ты должна во всем меня слушаться. Сейчас они голодны и съедят тебя, если встретят".

Вала посмотрел вниз. Западный склон горы оказался пологим, тут спуститься будет легко даже без помощи Паучихи. Впереди и справа переливались зелеными волнами леса Оромэ. Слева земля казалась золотой. Мелькор прищурился: серое марево — похоже, единственное, что умела создавать Унголианта — скрывало их с Паучихой от чужих взглядов, но разобрать что-либо сквозь него было трудно.

Золотая земля... Ауле, что ли? Нет, его владения севернее. А это... да это же поля! Спелые колосья. Творения Йаванны.

"Я тоже голодна, Черный".

"Ты сможешь надолго утолить голод, — Мелькор смотрел на север: блеск серебряных крыш Валимара в свете Древ был виден даже отсюда. — Мои сородичи наедятся и уснут. Тогда настанет наш черед охотиться. А пока жди".

13

Окно распахнулось само собой, словно от сквозняка. Хоть и было заперто. Нигде, кроме Форменоса, не увидишь такого: мы первые в Амане создали замки и засовы. И стену вокруг своего города возвели первые. И единственные. Прочим такое даже в голову не придет. Они беспечны, они все еще верят Валар.

Конечно, от Стихий за стенами не укроешься. Но это нам и не требуется. Форменос — лишь проба сил. В Покинутых землях мы построим новые крепости — прочнее, надежнее. Я все же уйду в Эндорэ. Сам, без Мелькора. Как только закончу приготовления.

В окно влетел золотистый сокол, посланец Манвэ. Опустился посреди комнаты, сложил крылья.

— Владыка Арды приглашает короля нолдор на Праздник сбора плодов.

Сокол произнес это медленно, с явным трудом, но достаточно внятно. Меня всегда удивляло, как майар ухитряются говорить в облике птиц или зверей. Впрочем, обычно они предпочитали мысленную речь.

Финвэ покачал головой:

— Пока мой сын Феанор не может вернуться в Тирион, я считаю себя лишенным трона. Передай Владыке Манвэ: я не приду.

Сокол щелкнул клювом.

— Владыка Арды приказывает принцу нолдор Феанору явиться на Таниквэтиль и присутствовать на празднике.

Приказывает?!

Я вздрогнул и невольно сжал кулаки. Но сдержался. Ничего не поделаешь, придется подчиниться... на этот раз. Ради отца. И так ему из-за меня бед хватает. Вытерплю еще одно унижение. Недолго осталось.

— Что ж, — проговорил я холодно. — Я исполню приказ.

14

Золотое сияние внизу стало мягче, постепенно меняя оттенок на серебристый. И едва свет Тэльпериона достиг полной силы, с севера донесся колокольный звон: Валимар приветствовал наступление нового дня.

Иная мелодия, чем обычно? Кажется? Плохо слышно, а ошибиться нельзя.

"Я велел ждать! — раздраженно одернул я Паучиху, подползшую ко мне слишком близко. — Еще успеешь насытиться, а сейчас не мешай мне".

"Я голодна, Черный", — огрызнулась она, но подчинилась.

Звон стал немного отчетливее. Я замер, вслушиваясь.

Глубокий бархатный голос большого колокола. И тут же откликаются два других — чуть выше. Ага, вот вступили самые мелкие!

Да. Это праздничный звон. Пора!

Они все сейчас на горе Таниквэтиль: Поющие, Воплощенные. Весь Аман, кроме, разве что, тэлери.

— Пора! — закричал я вслух, потому что некому было услышать меня сейчас, тем более рядом с Унголиантой.

И засмеялся, осознав, как близок мой план к завершению. Я вернусь в Эндорэ, и вернусь победителем! Никто не рискнет меня преследовать: Валар получат достаточно хороший урок.

Я помчался вниз, на бегу меняя форму склона там, где он был недостаточно удобен для спуска. Ауле все равно не почуял бы это: он праздновал. Они все сейчас были очень заняты: танцами, развлечениями, играми. Самое время устроить сюрприз!

Я бежал, не заботясь, следует ли за мной спутница. Знал, что она не отстанет.

15

— Забудем прошлое, — предложил Финголфин.

Приветливо улыбающийся, в нарядной тунике, расшитой серебром, в венце с сапфирами. Новый правитель Тириона. Действительно, зачем ему вспоминать прошлое? Времена, когда он был всего лишь вторым сыном короля Финвэ.

Феанор молчал. Он явился во дворец Манвэ в рабочей одежде, черной, без украшений, даже без вышивки. Вежливо кивал в ответ на приветствия, но сам не заговаривал ни с кем. Равнодушно пригубил чашу с вином. Казалось, мысли его были далеко от Таниквэтиль.

— Я не держу на тебя обиды, — Финголфин протянул руку.

Феанор пожал ее все с тем же отстраненным видом. Так, словно и это ему приказали сделать.

— Пусть по крови я лишь наполовину брат тебе, я буду братом по духу. Я последую за тобой повсюду.

Вот как? Повсюду? Как... соглядатай Манвэ, что ли? Владыке Арды уже не хватает птиц, ему теперь нолдор понадобились для наблюдения за непокорными? Прав был Мель...

Нет. Не теперь. Не время думать об этом. Не здесь, не перед троном Манвэ.

Феанор медленно кивнул, посмотрел в светлые глаза брата и заставил себя улыбнуться.

— Да, — сказал он достаточно громко, чтобы все желающие смогли хорошо расслышать. — Пусть будет так.

16

Я поднялся на холм, и ветви Древ задрожали, словно в испуге. С истошным криком взлетела какая-то птица — и тут же мертвой упала к моим ногам. Не стоит отвлекать Манвэ от гостей и веселья. Рано еще.

"Вот твоя пища, Унголианта", — я показал на Древа. — "Теперь никто не помешает тебе".

Паучиха попятилась.

"Я не могу, Черный! Слишком громкая Музыка. От нее больно".

Так. Ладно. Придется начать мне. Только... Начать-то можно, но чего это будет стоить? Сколько времени уйдет на восстановление сил после того, как я ударю в самое сердце чужой Темы? А ведь мне предстоит путь до Эндорэ. И еще вопрос, удастся ли избежать встречи с Тулкасом по дороге.

Но медлить тоже опасно. И бесполезно.

Я с досадой отшвырнул ногой птичий трупик и закусил губу. Надо справиться. Другого выхода нет. Только бы мои враги ослабели после гибели Древ больше, чем я! Хоть ненамного.

Я поднял голову, разглядывая темно-зеленую с серебром листву Тэльпериона. Только видел сейчас иное...

Дымящиеся развалины Удуна. Трупы волколаков и орков. Разбитые в щебень горы. Озера, обращенные в пар. Мои изувеченные мелодии.

Но ведь не все Валар виновны в этом! Когда меня приволокли в Аман, Ниэнна просила за меня. И Ирмо был против заточения. И Эстэ, и Нэсса, и Вана, и...

И что из этого? Они не со мной. Они не остановили тех, кто начал Войну. Они не помешали заковать меня в цепи, они допустили, чтобы меня заключили в Мандос!

Они не на моей стороне, даже если и не враги мне. Вернее — врагами не были. Теперь-то на это рассчитывать нечего.

Они не свободы для меня хотели — надеялись, что я перестану быть собой, откажусь от собственной Темы. Зря надеялись!

Мелодия зазвучала увереннее, обрела зримый облик. Первая по-настоящему моя мелодия в Амане. И последняя: больше меня здесь не будет.

Я крепко сжал свое творение: черное копье с зазубренным наконечником на узком тяжелом древке. Вокруг длинного центрального острия хищно поблескивали четыре коротких.

Тэльперион вздрогнул, когда мое оружие пробило его кору и погрузилось в мягкую древесину. Я с трудом удержался на ногах и едва не выпустил копье: сила уходила стремительно, словно ее из меня высасывали.

Продержаться... ну, хоть немного дольше... все! Хватит... надеюсь.

Я рванул копье, разбрызгав мертвенно светящийся сок с наконечника. "Пей!" — отрывисто приказал Унголианте. И повернулся ко второму Древу.

Я почти не видел его: уснувший было Лаурэлин теперь снова был окружен ослепительно ярким золотым сиянием. И лицо не закрыть от палящего жара: копье не удержишь одной рукой.

Только бы подобраться на расстояние удара!

Еще один шаг.

Еще.

Волосы начали потрескивать — вот-вот вспыхнут.

Ближе...

Я ударил вслепую, по силе мелодии найдя цель. Упал, выпустив оружие. Заставил себя подняться. Наощупь отыскал древко и выдернул из ствола. Копье рассыпалось в пыль у меня в руках.

Все. Большего даже мне не сделать.

Я кое-как отошел в сторону, дважды едва не оступившись. Опустился на траву. Посидел немного, закрыв глаза, выжидая, пока восстановится зрение.

Кажется или чужая Музыка, грохочущая вокруг, стала тише?

Я посмотрел на Древа. На этот раз даже щуриться не пришлось: свет стал намного мягче. Кроны Лаурэлина и Тэльпериона потускнели, листья начали опадать, кора почернела, словно обугленная.