Льва узнают по когтям. Глава 22

Это был мертвый младенец.

Ноги Миллисенты подогнулись, она упала на пол, протянула руки к ребенку...

А затем закричала.

Это были не слезы, не рыдания, это был самый настоящий вой, пробирающий до костей, до самых глубин души, навсегда поселяющийся в ушах и до конца времен отдающийся эхом где-то за барабанными перепонками.

Её била истерика. Люпин подбежал, стараясь успокоить её, но она продолжала выть, не замечая ни слов, ни прикосновений. И даже когда он попытался оттащить её, она лишь кусалась и царапалась как кошка.

Миллисента стала болью, облеченной в один лишь нечеловеческий голос.

Даже боггарт, при виде Люпина — новой жертвы — не стал менять свой облик, словно понял, что тот мгновенно применит заклинание, и поток первородного страха исчезнет.

Рон уже готов был побежать к Помфри, а сам заорать Гарри, чтобы он нашел хоть какого-нибудь профессора... Да хоть кого-нибудь, хоть того же ублюдка-Снейпа.

Только бы он смог остановить этот кошмар.

Но это не понадобилось. В кабинет, буквально выбив дверь, ворвалось сразу трое. Профессор Макгонагалл и Саммерс, а также третий братец Рона — Перси. Он шарахнулся в сторону и едва не упал, пропуская вперед двух женщин.

— Что здесь происходит?! — закричала декан Гриффиндора. и подбежала ближе к воющей Миллисенте. — Силенцио! Конфундус! Мобиликорпус! А вы все прочь из кабинета! Живо!

Булстроуд замолчала и с удвоенной силой забилась в беззвучном, истеричном припадке, а затем замерла. Все кто присутствовал словно отмерли, побежав единой паникующей волной прочь из кабинета.

Профессор Саммерс подошла ближе, подняла палочку, готовясь разорвать монстра на части.

Боггарт повернул голову, отбросил ребенка и перевоплотился.

Весь пол оказался покрыт черной пленкой мерзкой тлетворной жижи. На поверхности плавали расчлененные тела. Чьи-то руки, ноги, головы... Смрад разложения затопил учительскую. Рон почувствовал, как к горлу подкатывает желчь, а сам он едва осознает, куда ему надо идти. Гарри закинул руку ему на плечо и повел на выход. Последнее, что Рон успел расслышать, перед тем как его сознание помутилось было:

— Инсендио!