Ключи ушедшего бога

Вообще нежданные возвращения — обычное дело для высших сущностей, если судить по книжкам фэнтези. Их я прочла в изобилии, в тщетных попытках найти ответ на вопрос: 'Со мной ли одной творится разная потусторонняя фигня, или нас, 'счастливчиков', много?'. Ответ, конечно, не нашелся, но книжки понравились, увлеклась и почитывала под настроение регулярно. Уже не в поисках истины, а исключительно для развлечения и отвлечения от муторной миссии заступающей последнюю дорогу.

В книгах порой тоже встречались бедолаги, работающие на 'старушку с косой' или вообще ее подменяющие. Смеялась я тогда до колик. Когда знаешь, о чем речь, со стороны все так забавно выглядит, даже если автор не собирался читателей на 'ха-ха' пробивать. Досмеялась, ага, теперь можно и поплакать, когда на мне типичный рояльный метод решения проблемы главного героя — попаданство — использовали. Ну лысый, ну удружил...

От чужой памяти голова раскалывалась, как кокосовый орех под топориком аборигена с тропических пальмовых островов. Я с трудом присела и энергично помассировала виски. Вроде бы тело начало слушаться и уже не напоминало ощущениями древний скафандр водолаза для глубоководных работ. Теперь оно больше походило на новый костюм из грубого льна, не поддающегося глажке, которому еще предстоит обмяться и сесть по фигуре, то есть, по душе.

Рядом смирно отсвечивала факелами и неуверенно переминалась с ноги на ногу или пошатывалась парочка мужиков. Кирт и Керт — телохранители с отличными рекомендациями и из Серого Щита, специализирующиеся на охране и усмирении буйных порывов вздорной принцесски Симелии. Если сиротку Кимею из древнего нищего рода дрессировали в Кордессе, пансионе для камеристок, горничных и наперсниц высшей категории, то щитовики тоже числились элитой среди своих, телохранителей-наемников. Выпускников этого учебного заведения разбирали, как горячие пирожки, представители самых знатных фамилий Фальмира. Если же кто из щитовиков не хотел заключать постоянный контракт, то отлично зарабатывал на разовых. За десяток лет ударно-защитного труда сколачивалось небольшое состояние. Папочка-король Ламильяна покупал для своей балованной младшенькой дочурки самое лучшее из вещей и людей.

Собратья и сестра по присмотру за златовласым несчастьем, Кирт, Керт и Ким находились если не в дружеских, то в приятельских отношениях точно. Общие проблемы, знаете ли, сближают сильнее совместных попоек. Трое коллег по нелегкой миссии неплохо знали друг друга. Хорошо, что я врать мужчинам, притворяясь Кимеей или Симелией, не стала. Смену личности те почуяли бы сразу. Я решила и дальше от щитовиков ничего не скрывать. Не открутят же они мне голову только за то, что я, это я, жертва произвола всяких темных сущностей и богов? Никто из пары Кирт-Керт глупостью и жестокостью не отличался. В конце концов, мы в одной лодке, то есть на одном алтаре всяким извращенным экзекуциям подвергались.

Сейчас щитовики всего лишь хотели знать, кто я. Блин, да я, если уж говорить начистоту, и сама бы не отказалась. Судя по всему, старый маг-маразматик движимый прихотью, вдохновением или личной шизой, нацепил на покалеченную горничную лицо мертвой принцессы. А его не менее гениальный призванный бог добавил в этот кровавый коктейль душу попаданки. Ладно хоть на память отлетевшей души Кимеи кто-то (местный Ольрэн или мой знакомец Смерть) расщедрился. Не придется тыкаться на ощупь в местных реалиях, как слепой котенок в поисках мамкиной титьки.

— Керт, Кирт, повторяю, я не Симелия и не Кимея. На татушку и прочие приметы не смотрите. Когда коляска упала с обрыва, вы все угодили в руки безумного мага, — хрипло прошептала я. — Старик провел ритуал, призывая Ольрэна, ушедшего бога метаморфоз. Тот заглянул на огонек. Не знаю, что он сотворил с вами, но та девочка Ким, которую вы знали, нынче умерла в пещере. На ее искалеченное лицо прилепили физиономию принцессы Симелии. Ее тушка сзади в общей груде валяется, Ким видела. Мою же душу выдернули из умирающего тела в другом мире. Душа Кимеи хотела уйти от мучений и ушла, а память осталась. Такая вот окрошка.

Взгляды темных глаз, в полумраке пещеры казавшихся черными, снова скрестились на мне. Секунда, другая, третья, мужчины снова переглянулись, обернулись назад и подсветили получше указанный ком мертвой плоти. Меня затошнило. Окровавленное девичье тело без лица, изломанные лошади, здоровенный черный пес, похожий на Макса, хрупкий парнишка-кучер, выбранный принцесской за смазливую мордочку и знание лошадей — инсталляция вкупе с запахами вдохновляла лишь на прочистку желудка.

Помилосердствовав, телохранители описали факелами знак круга, перечеркнутого по косой в нижней трети, — символ Первоотца. Сотворив таким образом ритуал прощания с ушедшими, они снова вернулись ко мне, смещая факелы и скрадывая жуткую груду в тенях.

Глава 2. На дне, почти по классику. Рекогносцировка

— Как-то вечерком слышал в трактире 'У стены' старую песню-легенду. Очень пьяный бард пел о безумном жреце-маге, чьи преступления неисчислимы и смертный приговор которому подписан едва ли не в каждом уголке Фальмира. Служители Первоматери приговорили его к сожжению заживо, блюстители долга Первоотца к котлу с кипящим маслом, а жрецы-псы Дагонта Законника-Очистителя к четвертованию. Йорд — Седой Отступник, презревший богов нынешних, продавший душу Ольрэну за бессмертие и могущество — так называл бард того безумца, — припомнил Кирт.

'Надо же, — отметила я памятливость и наблюдательность щитовика. Небось, и сам тогда в дрова пьян был, по трезвяку такие песни не поют и не слушают, а запомнил. — Выходит, телохранитель не только языком треплет, но и других слушать умеет'.

— Вот, стало быть, в чьи лапы мы угодили к добру или к худу, — задумчиво крякнул Керт.

— К добру? — аж поперхнулся от возмущения Кирт.

— Не появись Отступник здесь, в ущелье лежали бы наши трупы, брат, — резонно пояснил разумник Керт.

— М-да, — крякнув, вынужденно согласился щитовик, и сумрачно продолжил мысль напарника. — Не только бедолаги Тимаса и Симелии, но и твой, мой и лапули Ким. А так, вот они мы, живехоньки и целы. Я это точно я, ты — это ты...

— А Ким? — невольно настороженный взгляд Керта метнулся в мою сторону. Я напряглась. Вдруг меня сейчас в четыре руки убивать станут, как того Йорда?

— Ким не повезло, — философски констатировал Кирт, не предпринимая никаких агрессивных телодвижений, и добавил, сделав еще один знак Первоотца факелом: — Жаль лапулю, пусть идет в светлые объятия Первоматери, как того и желала, но нам-то всем жить.

— Что предлагаешь? — справился о мнении брата Керт, начиная рассуждать вслух: — С одной стороны, тело ее высочества надо бы отцу доставить...

Я же, пользуясь данными из памяти горничной, его перебила:

— Надо драпать и поскорее!

— Согласен, кобылу мне в жены! — решительно выпалил Кирт со своим обычным ругательным присловьем. — Бежать и быстро. Смерти Симелии нам не простят, а уж если следы ритуала почуют и найдут, то гореть, плавать или на куски быть разорванными вместо Йорда, мне вовсе не мечтается. Никто разбираться не будет, как мы уцелели. Ты с нами, лирта с лицом принцессы, памятью Ким и душой незнакомки?

— Куда ж я с подводной лодки, лирты! Будьте!— согласилась я, припомнив, что бесконечные пожелания бытия — здешний аналог приветствия, а лирт и лирта — обычное обращение к мужчинам и женщинам Фальмира. — Тикать, так тикать, только с этого каменного одра слезть помогите, пока совсем не простыла. Апчхи! Меня шатает, как пьяную, и голова болит.

Вопрос присоединения к компании телохранителей, или по-здешнему щитовиков, для меня вовсе не стоял. Куда я одна, тощая недомога, с неотсортированной грудой чужих воспоминаний о чужом мире подамся? Плохо мне, защитить себя не способна, одна надежда на парней. Подлости от них Кимея не видела, лишь помощь. Доверюсь! Другого выхода все равно нет.

Кирт легонько сдернул меня с плиты и небрежно подержал, давая ногам привыкнуть к тяжести чужого-своего тела. Кимея, в отличие от моего прежнего тела с приятными округлостями, оказалась тушкой с цыплячьим весом и формой стиральной доски. Кажется, всех достоинств у девчонки, заморенной пансионом и нервной работенкой, и были, что светлая, почти пепельная, коса толщиной в руку да серо-голубые глазки с длинными ресничками. Нет, покойница Симелия садистскими наклонностями не страдала, ни разу не подняла руки на компаньонку или слуг, но ее капризы доставали людей почище изощренной пытки.

— Кстати, куда мы будем драпать — раз, и на какие шиши — два? — переадресовала я паре спутников актуальные практические вопросы. — У меня в карманах пусто, даже безделушек на продажу нет. И одежда у нас всех драная, испачканная в крови.

— Нам скрываться, а Симелии уже все равно, — резюмировал Кирт и, воткнув факел в трещину плиты, двинулся к трупам, не просто сваленным, как теперь виделось четче при новом ракурсе освещения, а словно скатанным в единый рыхлый ком каким-то маньяком. Будто некий великан за неимением снега вздумал поиграть в снежки из мяса. Бррр!

— Украшений не трогай, запалить могут, только монеты из кошеля на поясе, — дал профессиональный совет Керт. — Камень поострее подыщи и дыру сделай, все монеты не бери, пару-тройку оставь, будто просыпались.

Я только присвистнула мысленно: это же надо, какое разностороннее обучение у телохранителей в Сером Щите. Обобрать жертву, чтобы ограбление выглядело естественным образом, наверное, не каждый сможет. Я бы точно не додумалась. С другой стороны, я ни разу в жизни не воровала ничего, кроме яблок у бабкиного соседа в деревне, и трупы тоже обирать не приходилось. Не та эпоха и профессия не та. Бухгалтеры по-другому зарабатывают, если они профи. Правда, мне и на этой ниве до звания мастера еще было пахать и пахать. Видала я такие примеры, что от любой проверки отбиться играючи могли, все данные в голове держали и любой отчет у них цифра к цифре с первого раза сходился.

— Снаружи подожду, — торопливо пробормотала я под нос и, пока мужчины обирали трупы, я по стеночке по стеночке, сдерживая рвотные позывы, двинула вперед. В сторону свежего влажного ветерка, долетающего от входа в пещеру. Шла навстречу неумолчному шуму, который способна издавать только текучая вода.

Небольшой коридор выводил за нагромождение камней в ущелье, ловко скрывающих ход. Я присела на один плоский и, вытащив гребешок, принялась переплетать растрепавшиеся до состояния мочалки волосы. Руки двигались сами, ловко разбирая пряди, я осматривала окрестности.

По дну ущелья, метрах в трех от валунов входа, мчался резвый поток. Не ручеек, уже речушка, перейти вброд и перескочить с разбегу не получится. Чай, не кенгуру! Взбираться наверх по камням на высоту трехэтажного дома как-то тоже не хотелось. М-да, если это награда за карму, то какая-то очень похожая на наказание. Всей награды — летняя пора попаданства. От холода не загнусь в сугробе. Плюс пара мужиков рядом, которые не рвутся незваную вселенку придушить и с вопросами про другой мир не лезут. Чего лезть-то? К срочным вопрос не относится. А если историю Фальмира вспомнить, все здешние — потомки тех, кто когда-то откуда-то пришел или был приведен богами. О множественности миров тут знают, хотя, вроде как последние века про гостей снаружи ничего не слышно. Но это Ким не слышала, она вообще нелюбопытной девчонкой была...

А вот про 'не придушить' уже занятнее. Почему не рвутся? Вдруг я не обычная бедолага-гостья, а могущественный злобный дух, занявший бесхозное тело? Или щитовики это... агностики? А может даже демонопоклонники? Хоть Кимея ничего такого припомнить не могла. Вроде братья Первоотцу молились, при мне его символы выписывали. Что ж, если мужики по демонам, то их ждет большое разочарование. На суккубу я точно не тяну, особенно в этой заморенной тушке. И вообще бухгалтер обычно имеет клиенту только мозг!

Я доплела косу, вернула гребешок в сумочку, а шпильки в прическу, закрепляя косу корзиночкой сзади. Мысли перескочили на другое. Интересно, где коляска навернулась с обрыва? Там бы тоже пошарить неплохо. Жаль, обломков не видно. Старый безумец неслабым магом оказался, если смог нас всех до пещеры доволочь и следов не оставил.

Шаги сзади прервали размышления и созерцание воды. Увы, последнее никак не способствовало решению проблемы с переправой. Кирт и Керт выбрались наружу с неплохой добычей. Монеты из кошелька принцессы они честно разделили на троих. Я взяла только три серебряных кругляша на всякий случай и спрятала в махонькую сумочку на поясе, к гребешку и заколкам. (Кошелька Кимея постоянно при себе не таскала, лишь когда собиралась в лавку или на торг деньги брала.) Остальные монетки вернула Кирту-трепачу, но более домовитому, чем брат.

Хотя, какой брат! Они, пусть и похожи были внешне, как близнецы, а приходились друг другу не родными, двоюродными. В Сером Щите из парней специально пару одинаковых с лица и фигуры лепили в интересах заказчиков, преследуя две цели разом: услаждение взора клиента и приведение в замешательство потенциальных врагов.

— У вас целее денежки будут, — обосновала я передачу монет и вопросительно мотнула головой. Кажется, собратья по несчастью от меня чего-то ждали.

— Лирта Ким... или Кат... — запнулся и окончательно запутался с именами Кирт, принимаясь ожесточенно чесать шею сзади.

'Да уж, 'кат'. Палачом меня еще не называли, неприятные ассоциации возникают, если вспомнить о проклятом даре заступающей последнюю дорогу. Нет, зваться Кат категорически не желаю!

— Пусть будет не вашим и не нашим, Кит, лирты, — вздохнула я, смешивая имя ушедшей девушки и свое собственное, словно ставила его порогом новой жизни. Жили-были бухгалтер — раз и горничная — два, а потом пришла за ними Смерть, чуток пошутил ушедший бог, и получилась диковинная зверушка под номером три.

Щитовики кивнули (на Фальмире кивки больше походили на наклон головы вбок), принимая вводную на знакомство.

— Плюс давайте без особо вежливых расшаркиваний. Память Ким при мне, я вас, отлично помню, будто и впрямь дружила, — вздохнула я, почесав лоб, и остро жалея об отсутствии возможности поскрести мозги, закипающие от усваиваемой информации. — Чего хотели-то?

— Кровь мы с одежды и сами замоем, а вот подлатать... У Тимаса нитки с иглой нашлись. Справишься?

— Кто ж его знает? — честно призналась я. Швеей на всю компанию мне горбатиться совсем не улыбалось. Как-то я все больше головой, чем руками работать привыкла. С другой стороны, щитовики меня не заставляли трупы обыскивать. Там бы я точно не пригодилась. Бу-э-э! Потому честно постаралась объяснить причины замешательства: — В своем прежнем теле с иглой обращалась редко, но если мышечная память Ким сохранилась, а она вроде знала, с какого конца иглу держат, можно попробовать.

— Давай, у нас всяко хуже выйдет, попросил Кирт и, неожиданно резко поднял планку требований: — Сделай знак Первоматери.

— Эй-эй, запросы-то поумерьте! — Пришлось сразу уйти в отказ. — Вышивать быстро ни я, ни Ким совершенно точно не способны.