Охотник за страхами. Глава 10

Напрашивается сразу теория, что капля может пройти дальше. А дальше вотчина Беркариуса, к которой он привязан. Не станет того мира, не станет и этой твари. Но сначала, этот мир должен погибнуть, и сюда не должны доставить замену.

Осуществить это, должно быть, намного проще, чем сразиться с Беркариусом в лоб, а значит, это однозначно путь, который предпочтет Илона. Вопрос только в том, знает ли она об этом? Будем считать, что знает. Не стоит недооценивать ту, которая старше тебя в разы.

Эта теория объясняла многое. Действительно, Нолдорцы потерпев поражение в Суримисе, когда они не смогли занять место действующей власти, рвались в Аррасс. Зачем? Правильно, это было то самое место, та самая точка мира, откуда они могли на него влиять и, должно быть, откуда могли его переместить. Но они потерпели поражение, и потому... я нахожусь сейчас в их резервном плане. Ну а раз так, я знаю точно, где их искать.

Интересно, знали ли они о наличии в Алерии капли?

Джим. Мог ли я ему доверять и не выдал бы он меня, если бы я пошел против Альянса? Каждый раз, смотря на Ильтар, одну из лун, покрытую яркими точками, я понимал, что не могу посодействовать уничтожению этого мира. Даже, если целью стоит изничтожение Беркариуса. Но что именно и как я буду делать, я пока не знал, как и не знал, где именно находится капля. Может пройти сотня и даже, наверное, тысяча лет, прежде чем капелька отыщет себе носителя. Имей я каплю в крови, можно было бы пойти на переговоры с Нолдорцами, но без нее это было бы самоубийство. Да и предложить мне им кроме милосердной быстрой смерти нечего.

Я ухмыльнулся, за что заработал косой взгляд стражника. Тиренс ничем не отличался от уже виденных мною городов. Небольшие деревянные дома не более двух этажей, стоящие друг к другу иногда слишком близко, плюя на все нормы пожарной безопасности. Реже, у самых богатых людей города дома были каменные.

Вечер наступил быстро, и дойти до сносного постоялого двора я не успел. В темном переулке я был любезно встречен местной шпаной.

— Деньги сюда, мужик, коли жить хочешь — произнес мне здоровый детина.

Рядом с ним быстро нарисовались еще четверо. Мелкие хищники больших городов, которые есть везде. Гопота. Что же, разминка мне сейчас не повредит.

— Возьми... Если сможешь.

— Ну, это самое, ты сам напросился.

Короткие клинки мелькнули в полумраке, а я, тем временем, извлек свои катаны. Магией пользоваться не хотелось — можно привлечь местную колдовскую братию, а зачем мне лишние проблемы?

Первый рухнул на землю через пару секунд, словно бы ища укатившуюся куда-то в темноту голову, но остальные и не думали отступать — наоборот подгоняя друг друга ругательствами стали пытаться меня окружить. Я отвел несколько ударов, и уже выбрал себе свежую жертву, когда меня скрутил приступ. Эйфория, которую мне подарили клинки, выпившие жизнь секунды назад, ушла в момент, словно в бездонную яму. Давящие воспоминания уже давно не были четкими — лишь смутные образы прошлого вперемешку с бессвязными кошмарами. Из меня словно выходила жизнь, обращалась волнами панического ужаса и расходилась вокруг.

То, что в этот раз все не так, как обычно, я понял уже очень скоро. Остатки разума плавали где-то среди тех кошмаров, и лишь иногда приходя в себя, я видел ночное небо, стену здания, и различал крики ужаса где-то далеко. Я не мог остановиться. Как я ни старался — приступ был сильнее. Неужели конец?

— Алькор, прекрати мне страшно!

Ее лицо заслонило на миг уже появившиеся на небе звезды, и едва я узнал знакомые черты, словно кто-то щелкнул тумблером. Приступ прекратился. Я узнал ее.

— Инвил. Я умер?

— Нет, еще поживешь...

Она осторожно убрала мои клинки в ножны, и помогла подняться... Вернее поволокла меня, словно любящая жена пьяницу-мужа за собой.

Я едва переставлял ноги, поминутно, как мне казалось, теряя сознание.

— Сильно тебя прихватило — полгорода разбежалось — произнесла Инвил.

В ответ я смог только задать наболевший вопрос:

— Как?

— Скоро узнаешь.

Я не знаю, сколько мы брели по городу. Мне это показалось вечностью, и в то же время приятной вечностью. Потом, когда пошли кварталы, которые мой приступ не поразил нам стали попадаться люди. Многие стояли группами и со страхом смотрели в темноту. На нас никто не обратил внимания. Вскоре все встало на свои места — сюда мой приступ не дошел.

Один раз, пока мы шли, какой-то изрядно надравшийся горожанин предложил Инвил обратить свое внимание на него, а меня, "Оставить проспаться".

Совету та не последовала, а когда тот приблизился с руки ее сорвалась фиолетовая вспышка и незадачливый пьяница рухнул, как подкошенный, в канаву у дороги.