Глава 2
Ген
Голова болит. Больно. Очень больно. Боль мешает думать, она колотит в виски двумя молоточками. Странно больше ничего не чувствую. Совсем ничего. Даже тела. Пытаюсь пошевелиться, но тут в голове разрывается бомба и снова темнота.
Темнота. Она заполнила собою весь мир и вытеснила краски. Хотя нет, в виски по прежнему стучит алыми всполохами боль, но уже не такая сильная, совсем не такая. Я мыслю, а следовательно существую. Что со мной? Голова болит, тело не повинуется. Что случилось? Так, что последнее я помню? Шел по лесу. Заблудился в трех соснах. Потом какой-то странный аппарат, синий свет и ничего не помню. И вот что странно, эта вытянутая штуковина висела в трех метрах надо мной без всякого выхлопа, да и звук совсем не напоминал вертолетный пропеллер. Если исключить версию, что ее просто привязали к веткам, то... перспективы нерадостные. Я что забрел на экспериментальный полигон, где военные обкатывают новые виды вооружений? Не слышал о таком в нашей области. Может он секретный? Бред. Ни один мудак в погонах не расположит такой важный объект в получасе ходьбы от мест скопления гражданских. И не потому, что мирное население жалко, просто наш великий и ужасный Российский народ по такому случаю разворует даже минные заграждения. Собственноручно выкопает, и сдаст в металлолом. Значит, военные отпадают — что тогда? Террористы, и прочие малозаконные элементы — версия, заслуживающая внимания, но не в моем случае. Для них слишком сложно. Хотя раскалывающаяся голова — это в их стиле, но такого результата они обычно добиваются хорошим ударом по черепу. У кого еще могут быть такие интересные летучие прибамбасы с синим светом? Ученые. Возможно, возможно, у них появляться самым необычным аппаратам сам бог велел. Но опять же, какого хрена они забыли в пригородном лесу?! Обкатывали бы себе свой ... ну не знаю как он называется в лаборатории. Или полевой опыт? Я такие и сам проводил. Но не на людях же!
— Господин, один очнулся, посмотрите, варвар шевелится — произнес голос со странным, шипящим акцентом. Звуки тихие, голос низкий, слова — непонят.... Стоп! Какой господин?! Неимоверным усилием я разодрал веки и тут же зажмурил их вновь. Надо мной нависал тираннозавр, одетый в синий балахон и с непонятной штуковиной в лапах. Все, — понял я, — дочитался фантастики. Теперь лежу в палате в рубашке с длинным рукавчиком. Брежу. Или все таки нет? Но открыть глаза снова не получается. К векам словно привязали по гире.
-Твоя некомпетентность поразительна Деньшин! После обработки станером ни один белковый организм не начнет подавать признаков жизни еще десять затов! Я отправлю тебя на Сворг как только найду замену! — какой мерзкий голос, кричит точь в точь как преподавательница философии, нет не буду открывать глаза, мало ли какие там глюки бродят.
— Я не лгал, Господин, — взгляните на монитор, унижено заскули обладатель шипящей дикции. — Этот абориген уже в сознании.
-Прекрати нести чушь! Это невозмож... Странно, очень странно. Наверняка компьютер барахлит, переключись на резервный! Что тут у нас? Те же результаты? Не может быть, вывести данные по биологическим параметрам объекта. Ну, ... ну, ерунда какая, а это еще что такое? Какая устойчивость к псионическим ударам! По шкале Арокена это будет так, так, шестьдесят семь! Невероятно! Да у киборгов она не выше пятидесяти! Деньшин! Открытие века! Интересно, это свойство всей этой примитивной расы, или перед нами мутант? Проверить, сейчас же проверить! Везите следующего! А этого — в изолятор. Деньшин! Вколи ему транквилизатор, чтобы не рыпался. Если у других нет ничего похожего, то вскрываем этого. Нет, ну в это невозможно поверить!
-Какое еще вскрытие?! Вы че, совсем ополоумели?! — пронеслись мысли у меня в голове, но тут спину кольнуло, и я провалился в такую знакомую темноту.
Ментан.
В специальном блоке, больше похожем на карцер для содержания особо опасных преступников на полу в позе лотоса сидел минотавр. Во всяком случае именно так назвали бы его охранники расы фел, если бы были знакомы с земными преданиями. Огромный рост, грубая угольно-черная кожа, длинные руки, перевитые жгутами мускулов и снабженные неплохими когтями, вытянутый череп с рудиментарными рогами, литые мускулы, приспособленные к гравитации в два g с хвостиком, из одежды только набедренная повязка. Охранники, транспортировавшие, сей выдающийся образчик живой природы в отсек от пасти даже парализованного существа на всякий случай держались подальше. Мало ли, вдруг у него хватательный инстинкт не мозгом управляется? В дополнение к транквилизаторам они зафиксировали все конечности надежными магнитными оковами, предназначенными для спутывания ног крупных ездовых животных. Очень крупных. Повторить судьбу бедолаги ловчего не хотелось. А ведь ему был нанесен всего один удар, смявший черепную пластину как нагретый пластик.
После того как минотавр был брошен на пол отсека, напоминавшего каменный мешок, и к нему вернулась способность двигаться, он сел в одну позу и застыл, напоминая каменное изваяние. Так он проводил почти все свое время, лишь иногда совершая разные гимнастические упражнения, чтобы размять затекшее тело, или подходил к небольшой нише в стене, где появлялись порции еды. Сторонний наблюдатель бы подумал, что он молится, и был бы недалек от истины, поза в которой он находился, действительно была предназначена для воззвания к высшим силам. Но инопланетянин не молился. Он думал.
— Кажется это все же не пещеры Джамала, порождения Проклятого не расплескивают содержимое своей черепушки по полу от легкой оплеухи. Даже жаль, настоятель клялся, что такого грешника как я еще не видели стены нашей обители, воспитывающей из беспризорных сирот монахов-воинов, опору власти Джакара на земле. Все годы моего послушничества он обещал, что как только я покину священные стены, тотчас за мной вышлют демонов, изнывающих от жады забрать мою душу. И с чего он так злился? Ну не рассчитал я силы, ну сломал на тренировке брату-поучающему ребра. А зачем он наложил на нашу келью епитимью, запретившую мне и еще трем братьям употреблять хмельное до конца обучения? Мы меру знали. Молодое вино не трогали — знаем же, что обитель кормится с продаж редких сортов, растущих лишь в нашей провинции. Нашли самые старые бутыли, в которых оно лишь чудом не превратилось в уксус. Нам же не говорили, что оно и есть самое ценное и монастырь поставляет его лишь на свадебный стол к князьям. Зачем же сразу вопить, что мы вылакали четыре деревни? Но это ладно, к концу четвертого года настоятель уже отошел. Не швырял в нас священной книгой Джакара, едва завидев. Но недавно к нему в гости приехала жена. С дочкой. Ее к жениху на смотрины везли. И ведь клялся, что не по моей вине наш настоятель скоро станет дедушкой. Не поверили. Посадили в подвал до выяснения обстоятельств. Обстоятельства прояснились тройней. Все как один — вылитый я. До сих пор собой горжусь.
Естественно меня выгнали из монастыря без вещей, без денег и с кучей чуть заживших переломов. Старик хоть и старше меня раз эдак в семь, но удары у него хорошие, еще бы, столько практики. Слава Джакару, что настоятель не может отлучать от церкви, а гражданскому суду меня судить не за что, все было добровольно...
Минотавр ненадолго прервал свои размышления из-за нещадно закружившейся головы.
-А-а, проклятье, да пошлет Джамал на головы этим уродам кару свою, — зло пробурчал он, едва способность соображать вернулась. — В голове сплошной туман. Что же было дальше? Я шел по дороге, намереваясь дойти до города Ашкандер, хотел устроиться там на какую-нибудь работу. Зашел в лес, и тут меня неумолимо потянуло в сон. Очнулся непонятно где, вокруг синие карлики ходят. Все тело болит, как будто дубиной охаживали. Каюсь, заподозрил настоятеля в черной магии. Решил, что плюнул он на священные заветы Джакара и воззвал к его нечестивому брату Джамалу с просьбой покарать меня. А эти трехглазые, не иначе как слуги Проклятого. Сейчас пытать меня начнут. Взмолился я тогда, пресветлому чтобы пощадили душу мою, но не ответил он недостойному. Решил, что просто так не сдамся, не для того я науку воинскую девять лет изучал, чтобы сдаться безропотно. Ну и двинул ближайшему по голове. Щедро так двинул. Наставник по рукопашному бою таким ударом железные щиты в клочья разбивал. Я так не умею, деревянный в щепу могу, а вот с металлическим проблемы — пробиваю насквозь, а на кусочки не разваливается. Впрочем и того хватило — череп у синекожего едва не оторвало, остальные в рассыпную — и бежать. Прыгнул я на спину ближайшему, но врезался в стену со всего размаха. Пока вставал головой о потолок ударился. Нет, он был высокий, только в теле странная легкость появилась и вместо тысячу раз отработанной связки получился этюд акробатический. Что со мной было? Почему скакал я как насекомое какое? Мог ведь передавить всех врагов, мог. Неужто заклинание, какое наложили так, что и не заметил его?
Но не успел я разобраться в происходящем тогда, появились те же карлики, но в доспехах и вырубили меня. Как вырубили, до сих пор не пойму, стоял ведь вроде спиной к стене, а один из них в стену рядом со мной камнем странным кинул и все — темнота. Вторую неделю сижу уже в этом застенке. Воды дают только попить, вместо еды — отвратительная бурда. И с силой Пресветлого какие-то проблемы, давит не хуже чем в монастырском карцере. Но здесь же нет тонн заговоренного камня? Или есть? Что же со мной случилось и где я нахожусь? Есть впрочем, одна мысль. Брат Сизеон рассказывал, что Джакар, в несоизмеримой силе своей, создал множество миров, населил их жизнью и утомился, ушел в наш мир и создал избранную расу — джакхов. А в других его забыли и стали поклоняться нечестивым духам, которые даровали последователям своим великие знания, наделившие смертных почти божественной силой. Самые могучие из них даже научились ходить меж мирами. В доказательство слов своих молвил, что появлялись их летучие корабли в небе над столицей двести лет назад, и обложили они данью детей Великого. Но проникли братья воины к ним в ящиках вместе с мясом, и не выдержало чародейство неверных столкновения со святостью слуг Джакара и сгорело творение пришедших вместе с ними. А храбрых братьев забрал Пресветлый к себе в чертоги. Признаться, я считал, что глупая выдумка вся эта история, но не знаю существ, хоть отдалено похожих на карликов этих. Но раз так, то и их можно победить. Но вера моя слаба и значит, придется полагаться на силу телесную. Силу духовную же нечто незримое сминает, едва выйдет энергия за пределы тела моего. Быть может все же рискнуть и вспомнить молитвы, что наделяют мускулы силой божественной? Они должны сработать, чары не покинут мою плоть а значит, их не развеет. Одного из существ странных повергла уже верная рука в могилу, так значит и с другими справится. Но не добраться мне до врагов моих, нет выхода из этого мешка, но разве остановит меня хрупкий камень?! Я проломлю эту стену во славу Всевышнего!!!
Ген,
Очнулся я на полу небольшой камеры, одетый в светло серый комбинезон. Головная боль, словно старая знакомая, зашедшая на чашку чая, не торопилась уходить. Помещение до ужаса походило на КПЗ, только вместо решетки была стеклянная перегородка. За ней виднелся небольшой коридор в конце которого сидел за своеобразным столом охранник в странной форме. Синекожий. С тремя глазами. Не человек.
Версию что у меня поехала крыша отбросил сразу. Может все это мне и мерещится, но слишком уж реально стреляет в висках. Версию со скрытой камерой задержал лишь на секунду дольше, ну не доросли наши телевизионщики до подобных спецэффектов. Осталось лишь одно предположение, хоть как-то увязывающее в единую систему — не все из тех, кто рассказывал по телевизору, как похищались пришельцами были психами. Теперь я убедился в этом на личном опыте. Так, отставить, пороть чепуху! Надо настроиться положительно, тогда как учил всероссийский гуру Задорнов проблема исчезнет. Не бывает безвыходных положений, бывают очень узкие двери.
В конце концов, везде надо искать хорошие стороны. Только подумать, я нахожусь на настоящем космическом корабле (предпочел бы фальшивый) в личной, можно сказать каюте (и плевать что меня никто не спрашивал а боюсь ли я замкнутых помещений, нет, я не боюсь, но хотя бы спросили), и наверняка в ближайшем будущем мне предстоит что-то очень интересное. Припомнились вычитанные в газетах слова о экспериментах над похищенными и фраза о вскрытии, брошенная кем-то из инопланетян. Наигранный оптимизм испарился. Вместе с легкой паникой пришла здравая мысль о попытке свалить подальше при помощи подручных средств (спасибо зарубежной игровой индустрии за приобретенный ценный опыт). Стал лихорадочно обыскивать одежду. Не нашел ничего, даже карманов. Поразмыслил о попытке напасть на охранника с голыми руками и выругался — никакими боевыми искусствами или видами спорта, кроме шахмат, я отродясь не занимался. Да и из камеры без посторонней помощи вряд ли выберусь. Оставалось только покорится судьбе и ждать доброго доктора Айболита с циркулярной пилой.
В глубоком шоке от открывшихся перспектив сидел минут десять, или двадцать, или час. Сколько точно не знаю, в голове вертелись хаотические мысли о бреде, и вялые идеи о попытке звать на помощь. Но ради сохранения чувства собственного достоинства будем считать, что прошло только пятнадцать минут. В чувство меня привел громкий противный звук, напоминавший пожарную сирену. Стена прямо напротив меня сменила грязно-серый цвет на блекло-желтый и начала слегка светиться.
Охранник выскочил из-за стола и бодрым шагом потрусил к месту происшествия, на ходу доставая странного вида дубинку, напоминавшую помесь миксера с электрошокером. По блестящей поверхности хромированной ручки пробегали синие всполохи, а навершие было похоже на бутон цветка с тремя лепестками, между которыми пробегали короткие молнии.
-Компьютер, отменить режим непрозрачности, подготовить усмиряющее излучение, — скучающим голосом произнес он на непонятном языке.
Непонятном?! Да, слова не походили ни на русский, ни на английский, ни даже на французский, из которого я случайно знал пару слов. Но, тем не менее, смысл сказанного был мне понятен; более того, я различал даже интонацию, с которой говорил тюремщик. Открытее больше испугало меня, чем обрадовало.
Стена напротив тем временем замерцала, стала прозрачной, и за ней оказался минотавр. Причем не просто оказался. Мифический персонаж сосредоточенно колошматил стену пудовыми кулачищами Версия с помешательством вновь начала набирать вес. Не знаю, из чего была сделана эта перегородка, но простое стекло мончтр разбил бы в момент. Армированный бетон впрочем, вряд ли бы выдержал многим дольше.
Охранник скучающе посмотрел на усилия дикаря, видимо по его мнению, разбить дверь из пластика было решительно невозможно.
Гигант также прекратил свой сизифов труд. Он опустился на корточки, сложил руки на груди и начал монотонно раскачиваться, все набирая и набирая амплитуду.
-Компьютер, не вырубай этого урода, — хмыкнул охранник позевывая. — Скучно мне, полюбуюсь на его кривляния.
