Разбитое зеркало (глава 3)

По дороге они не проронили ни слова и, наверное, хорошо, что никого не встретили. Каша в голове у Грустинина постепенно стала укладываться в какую-то более-менее устойчивую картину. И картинка получалась довольно стройная, но жуткая. И как ни странно наибольшее смятение вызвала совсем не та информация, что всей нашей цивилизацией двести с лишним лет руководили чужие, а описание гибели лунной базы и скупая информация о жизни автора дневника после ее гибели.

Когда добрались до комнаты, Глеб усадил гостя, а сам отправился рыться в своих немногочисленных пожитках, вскоре на свет была извлечена пластиковая бутылка с темно-коричневым содержимым, переместившаяся в центр стола.

— Откуда? — изумился Хокс.

— От верблюда. Подарок моих однополчан, в том числе и для таких случаев. Правда предполагалось, что она — Глеб щелкнул по бутылке -сначала долетит до Марса.

— У тебя прекрасные и умнейшие однополчане! Мои, подарили мне электробритву — пожаловался Бен.

— Сделай пока что кофе и закажи обед — сказал Грустинин и вновь стал рыться в сумке.

Рытье ни к чему не привело, пришлось достать из нее все содержимое, после чего искомый предмет естественно оказался в наружном кармане сумки.

— Ага! — сказал Глеб, довольно небрежно закинул вещи обратно в сумку и сев за стол, продемонстрировал Бену небольшой кожаный чехольчик.

— И что это? — поинтересовался гость, ставя на стол пару чашек кофе приготовленных синтезатором.

— О! Это великая вещь, без которой теряется весь сакральный смысл употребления крепких алкогольных напитков! — пояснил Грустинин и, открыв чехол, достал из него две крошечные серебряные рюмочки.

Рюмки были наполнены, офицеры стоя выпили за победу, сидя за живых товарищей и молча за погибших. Перекусили и все же решили обсудить полученную сегодня информацию, естественно не касаясь той, что была на красном чипе и содержалась в кратком обзоре.

— И что тебя поразило в сегодняшней информации больше всего? — поинтересовался Хокс.

— Ты знаешь — немного подумав, ответил Глеб — наверное, оборона лунной базы. То как долго и упорно они сражались. И ведь при этом люди, запертые в ее недрах, продолжали получать информацию извне, с нескольких станций разведки уцелевших на поверхности. Они знали, что помощи ждать уже неоткуда, знали, что война проиграна, и что их сопротивление, по большому счету ни к чему не ведет. Знали, но продолжали сражаться за каждый коридор, за каждую комнату, за каждый камень. И для того чтобы подавить их сопротивление чужим потребовалось без малого два года.

— Ты, упертый романтик и фанатик, впрочем, как и все русские — констатировал Бен.

— И именно поэтому мы выигрывали все войны! — резко ответил Грустинин.

— Это какие же? — ехидно поинтересовался Хокс — Кроме вашей Великой Отечественной, я других как-то не припомню.

— У вас и такой не было! — зло ответил Глеб — Даже ваша война Севера с Югом, похоже, миф. Про войну за Независимость я и вовсе промолчу!

— Брек! — примиряюще поднял руки Бен — Мы с тобой Глеб, наследники двух великих держав, воспитанные на великой истории, грандиозных победах и вере в нашу исключительность и мессианство. Вот только на поверку выяснилось, что великая история — ложь, грандиозные победы — на бумаге, исключительность — под вопросом, а мессианство — навязано. Ты знаешь, мне все-таки проще. У моей страны все же, даже официальная история всего то лет триста.

— Ты прав, извини, что завелся. Давай лучше выпьем — ответил Грустинин и налил в микроскопические стопочки новые порции коньяка — Хорошо ты сказал про историю и победы. Я запомню. Вот только, какой-то ты не настоящий янки. Настоящий американец, так бы сказать не смог или это из тебя под действием коньяка гены русской бабушки повылезли?

— Уел. За успех Марсианской миссии — улыбнулся Хокс.

— Да, так лучше — прислушавшись к своим ощущениям, констатировал Глеб — А, что тебя мой дорогой американский френд больше всего поразило, раз лунная оборона оставила твое сердце равнодушным?

— Ты не поверишь, бредовость командования флотом в той войне — ответил Бен.

— В смысле? — изумился Грустинин — Я как-то ничего особенного и уж особенно бредовости в их действиях не заметил.

— Да-а? — протянул американец и, горячась, продолжил — Вот точно не быть тебе генералом, потому что из тебя генерал, как из...

— Ты уверен, что хочешь закончить эту мысль? — ехидно перебил его Глеб.

— Нет — ответил Бен, остывая и почесав кончик носа, продолжил — Посмотри сам. Все действия флота подчинены каким-то глобальным планам, при этом они регулярно оставляют без прикрытия тыловые объекты и даже родную планету. Командование в упор не видит, как флот все дальше и дальше оттягивают от центра системы, заставляют распыляться на малые группы, которые уже не способны будут удержать контратаку противника. И в результате такой контратаки Земля захвачена. Части флота просто не смогли предотвратить удар собранных в кулак сил чужих. А дальше классика. Пребывающие малыми группами человеческие корабли без труда перемалываются силами прикрытия, в то время как основные силы чужих прогрызают планетарную оборону. Они захватили бы Землю даже без своего чудо-оружия, просто потери были бы больше.

— Хм, я как-то не смотрел на ситуацию под таким углом — признался Грустинин.

— Я же говорю, что ты прекрасный полковник — ухмыльнулся Хокс — Но дальше хлеще. Падение Земли их ничему не научило. При обороне Марса эти горе-стратеги повторили все ошибки один в один. После чего и вовсе решили сбежать, бросив на произвол судьбы оставшиеся базы. И ты знаешь, я надеюсь, что чужие не выпустили их из системы, а загнали в какую-нибудь ловушку и перекрошили к чертовой бабушке!

— Ты знаешь, а мне тут пришла в голову одна идея — немного поразмыслив, сказал Глеб — Вполне возможно, что руководство Человеческого флота было как-то связано с чужими. Потому что такая зоологическая глупость в природе не встречается, а если встречается, то имеет под собой предательство.

— Интересная идея — через некоторое время выдал Бен — Ты, как стратег не безнадежен! За это нужно выпить! — американец посмотрел какую-то информацию на коммуникаторе, хмыкнул и сказал — А еще нужно выпить за великого мистера Кирилова, а в особенности за его человеколюбие и умение тонко чувствовать русскую душу, даже если она американская!

— Это ты к чему? — поинтересовался Грустинин, оторвавшись от наполнения стаканчиков.

— У нас завтра выходной, сообщение пришло — ответил Хокс — Ну, за Владимира Александровича!

— Ты же, вроде бы хотел за мои полководческие таланты? — съехидничал Глеб.

— Твои таланты менее очевидны! — наставительно сообщил Бен — Поехали!

— Поехали! — согласился Грустинин.

И они поехали, выходной оказался очень кстати.