Двое и старуха. Записки некроманта

— Время позднее. Юрген, проводи меня в мои покои, — обратился я к новоиспеченному личному камердинеру. И, повернувшись к Вацлаву, спросил уже у него — Надеюсь, там все в порядке?

— Конечно, сир! Уборка была сегодня и производилась под моим личным присмотром. Пол вымыт, пыль тщательно вытерта, свежие простыни, свежий пододеяльник и чистые наволочки ждут вас. А так же я распорядился, чтобы всю вашу одежду доставили к вам и развесили по шкафам.

— В таком случае, спокойной ночи, Вацлав.

— Спокойной ночи, сир, — сказал Вацлав и оставил меня с Юргеном наедине.

Тем временем, Юрген снова открыл верхний ящик комода, достал другую шкатулку, вынул из нее ключ и сказал:

— Следуйте за мной, сир.

Мы вышли из кабинета. Затем мы пошли по коридору и, наконец, вышли к лестнице, поднялись по ней, повернули направо и оказались в полукруглом коридоре со множеством дверей.

— А это что?

— Гостевые покои, сир.

— И сколько их?

— Дюжина, — коротко ответил Юрген и направился дальше.

Наконец, мы пришли к хозяйским покоям. Юрген отпер дверь, отдал мне ключ и вошел, как и предписывает этикет, первым. Я прошел следом и закрыл за собой дверь. Юрген зажег пару канделябров. Я осмотрелся — даже здесь дядя Кейн остался верен себе — единственным предметом роскоши была огромная кровать с балдахином, остальное же убранство комнаты было очень скромным — стол, три стула, да пара платяных шкафов.

В глубине комнаты я заметил невзрачную дверку.

— А это что? — спросил я у Юргена.

— Моя комната, сир, — ответил он. — Хотите взглянуть?

— Пожалуй.

Юрген молча подошел к дверке и открыл ее. В отличие от остальных дверей, она не закрывалась ни на замок, ни даже на задвижку. Я заглянул вовнутрь — узкая кровать, табурет, умывальник на стене — вот и вся обстановка человека, получающего такое большое жалование. "Интересно, на что он тратит свое золото", — подумал я, покидая его каморку.

— Не желаете принять ванну, сир? — раздался голос Юргена.

— Да, это было бы очень кстати.

Мой камердинер быстро вышел и довольно скоро вернулся в сопровождении слуг, несших ведра с горячей и холодной водой, а так же большую бадью. Поставив все это, слуги удалились, а Юрген принялся готовить мне ванну. Он делал это быстро, без лишних движений. Когда же все было готово, Юрген помог мне снять платье, и я погрузился в приятную теплую воду, испытав ни с чем несравнимое наслаждение — я не мылся с тех самых пор, как покинул отцовский замок.

После ванной Юрген помог мне облачиться в ночную рубаху и, погасив весь свет за исключением ночника, пожелал спокойной ночи и удалился к себе.

Вся усталость этого дня навалилась на меня, и я мгновенно провалился в сон.

II

Проснулся я до безобразия поздно — часы, которых я вчера не заметил, показывали четверть двенадцатого. Солнце разбудило бы меня раньше, но кто-то деликатно опустил шторы. "Юрген, больше некому", — разгадал я этот несложный ребус и решительно свесил ноги с кровати. Открылась дверь каморки, и появился Юрген. Пожелав мне доброго утра, мой камердинер вышел из комнаты. Вскоре он вернулся в сопровождении слуги, несшего миску с горячей водой, затем он спросил меня, чего я желаю: отпустить бороду, а может усы, или просто побриться.

— Побриться, — ответил я, и Юрген принялся за работу.

Затем он помог мне облачиться в чистые одежды, которые — спасибо предусмотрительному Вацлаву — уже висели в шкафах.

— Сир, наверное, хочет кушать, — произнес мой камердинер.

— Хочет, — согласился я.

— Тогда следуйте за мной.

Путь до господской трапезной я помнил смутно, а посему положился на Юргена. Проходя мимо гостевых покоев, я заглянул в одну из комнат. Кровать, стол, пара стульев, платяной шкаф, зеркало — вот и все. Дверь закрывалась не на ключ, а на задвижку.

— Скажи мне, Юрген, у дяди часто бывали гости? — осматривая скромное убранство гостевых покоев, спросил я.

— Нечасто. В основном, такие же бывшие военные, как и он сам.

— Ладно, пошли есть, — и мы отправились дальше.

— В какие часы здесь принято трапезничать? — спросил я, усаживаясь за стол.

— При вашем дяде завтрак подавался в восемь, ланч в полдень, обед в три, ужин в восемь вечера, — сказал Юрген.

— Я не дядя — люблю поспать. Поэтому завтрак отодвинем часов на девять, все остальное оставим, как есть, так и передай на кухню, и будь добр, пни их там хорошенько, времени уже полдень, а ланча нет, — распорядился я.

Не прошло и трех минут, как в трапезную влетели один за другим несколько слуг. Один расстелил скатерть, другой поставил блюдо с жареной курицей и корзинку с нарезанным белым хлебом. Как по волшебству, слева от меня возник младший виночерпий и налил мне вина в кубок. Я попробовал, вино оказалось сносным, но зная какие сокровища скрыты в погребе, я велел после ланча позвать старшего виночерпия. Мною овладело мальчишеское озорство и желание намылить кому-нибудь шею.

— Позвольте мне, — вдруг раздался голос Юргена.

Я непонимающе взглянул на него. Он же, несколько не смущаясь, взял из моей руки нож и мастерски разделал курицу.

— Приятного аппетита, — пожелал он мне.

Я кивнул головой и впился зубами в куриную ногу.

Съев половину, я почувствовал себя вполне сытым, отодвинул блюдо от себя и запил трапезу кубком вина. Тотчас передо мной оказалась миска с теплой водой. Я помыл руки, вытер их о полотенце, поданное Юргеном, и бросил его на стол. Юрген же тем временем взял блюдо с недоеденной курицей, снял висевшую на стене кружку, сам налил себе вина, удалился за маленький столик, стоявший особо, и принялся есть то, что не смог осилить я. Ел он быстро и аккуратно, однако в его движениях не было спешки или суетливости. То, что он совершенно спокойно доедал за мной, меня не удивило, точно так же поступал Ямес — камердинер моего отца, вот только он удалялся из господской трапезной. Юрген же предпочитал не терять меня из виду ни на секунду. "Отныне, он — ваша тень", — вспомнил я слова Вацлава. Покончив с едой, он встал и направился к моему столу. Помыв, и вытерев все тем же полотенцем руки, Юрген молча встал за моим стулом, ожидая новых приказов.

— Вот что, Юрген, спустись и позови сюда старшего виночерпия, — сказал я, наблюдая за тем, как слуги наводят порядок в трапезной. Камердинер бесшумно вышел, и вскоре я созерцал старшего виночерпия собственной персоной. Это был мужчина лет пятидесяти, весьма тучный, с круглым, как блин, лицом, бесцветными глазами и изрядной плешью.

— Чем же ты, голубчик, меня поишь? — как можно более ласковым голосом поинтересовался я.

— Палерно, урожай 30-го года, — отозвался старший виночерпий.

— Всего пять лет выдержки, — задумчиво произнёс я. — Что за экономия такая? Я еще вчера был в погребе. Он был полон отличным вином. Никак у нас за ночь закончилось хорошее вино?

Старший виночерпий побледнел и замотал головой из стороны в сторону.

— Позвольте мне, сир, — шепнул мне на ухо Юрген.

— Изволь, — согласился я.

Камердинер отвел старшего виночерпия в сторону и стал что-то говорить ему. До меня долетали только обрывки фраз: "...пусть это еще настоится.... на завтрак ... на обед...к рыбе...на ужин...". Наконец, Юрген и старший виночерпий вернулись к столу.

— Я слушаю, — произнес я намеренно ледяным тоном.

— Простите, сир, такого больше не повториться, — дрожащим голосом сказал старший виночерпий.

— Надеюсь, что не повторится, — сказал я. — А если повторится — станешь вместо виночерпия конюхом и будешь до конца жизни чистить лошадей и убирать навоз, — жестко добавил я.

Как только он ушел, я расхохотался. Юрген тоже позволил себе улыбнуться.

— Что ты там ему говорил? — спросил я Юргена.

— Я втолковывал этому, простите, болвану, что в различное время суток и к различным блюдам подают различные вина.

— Как же так вышло, что старший виночерпий не знал всего этого? Ведь в этом сама суть его дела.

— Ваш дядюшка был к этому совершенно равнодушен, вот и поставил первого, кто способен отличить красное вино от белого. Хотя в винах он разбирался очень неплохо — вы ведь были в погребе? Он считал, что хорошим вином надо угощать гостей, а самому сойдет и так.

— Странно, — пробормотал я. — Вот что, Юрген, отведи меня к учителю фехтования, — велел я Юргену и встал из-за стола.

Юрген привел меня в большой зал, на одной из стен которого было развешано всевозможное оружие. Заметив мой удивленный взгляд и правильно истолковав его, он объяснил:

— Это коллекция учителя фехтования, оружие вашего дядюшки хранится, как и положено, в оружейной.

Я принялся придирчиво изучать развешанное оружие. Коллекция была богатой, но чувствовалось, что здесь нет ничего лишнего, добавленного для красоты — только то чем пользовался хозяин.

Вдоль стен стояли стойки с тренировочным оружием — деревянными мечами, топорами, копьями, двуручными секирами, пара пик и несколько шестов разной длины. В углу притулились стойки с луками и арбалетами.

— Юрген, сходи за учителем, — приказал я.

Я еще раз окинул взглядом зал. Он мне напомнил тренировочный зал Дзен Риэля — там тоже на стенах было развешано оружие. Единственное и основное отличие было в том, что в Дзен Риэле оно было намертво приковано к стенам, дабы избегнуть буйства беспокойных ручек, здесь же — снималось, когда хозяину хотелось ощутить в руках настоящий клинок.

— Вы звали меня, сир? — раздался за моей спиной голос. Я резко обернулся — оказывается, не только Юрген умел бесшумно ходить.

— Звал, — сказал я и принялся разглядывать учителя фехтования. Это был мужчина моего роста, может, чуть повыше. Резкие черты лица, большие карие глаза, длинные русые волосы собраны в хвост.

— Как вас зовут? — начал я расспрашивать его.

— Йоген.

— Сколько вам лет?

— Сорок восемь.

— Где вы обучались фехтованию?

— Там же, где и вы — в Дзен Риэле, — усмехнулся Йоген.

— Так вы — дворянин? — удивился я.

— Дворянин, вот только из очень бедного, да и незнатного рода. Чтобы оплатить мою учебу, отец окончательно залез в долги и оставил мне их в наследство. Дзен Риэль я окончил с отличием по всем дисциплинам, включая фехтование — у меня был высший, шестнадцатый дэн. Чтобы расплатиться с кредиторами, мне сначала пришлось давать уроки фехтования, чтения, письма, математики и всему, чему меня обучали в Дзен Риэле, мещанам и их детям, но платили мало. Поэтому я завербовался десятником в наемники — в кои-то веки благородное происхождение оказало мне услугу, хотя на вербовщика, я думаю, больше произвело впечатление мое свидетельство об окончании с отличием. Вот где я прошел настоящую школу — наш инструктор показывал рекрутам трюки, которые не изучались в Дзен Риэле, как "недостойные дворянского звания", да и у других наемников тоже было чему поучиться. Порой, парень знал не больше пяти приемов, но так их комбинировал, что залюбуешься. Там-то я и познакомился и сошелся с вашим дядей, когда же после Валтавской кампании, он подал в отставку, то сделал мне предложение, отказываться от которого было глупо — четыре злата в месяц, плюс стол, крыша над головой, да любимое дело — что еще надо для счастья? — закончил Йоген свой рассказ и взглянул на меня.

Я медлил с ответом. То, что учитель фехтования оказался дворянином, а, следовательно, равным мне, если не по знатности, то по сословию, стало для меня неожиданностью. "Кэвин, сын мой, запомни на всю жизнь — в том, что ты происходишь из знатного рода, нет никакой твоей заслуги. Уважение и почтение окружающих надо заслужить", — вспомнил я слова отца.

— Если вы не против, я буду и дальше называть вас сиром, — видя мою заминку, просто сказал Йоген.

— Но вы такой же дворянин, как и я! — запротестовал я.

— Вы происходите из куда более знатного рода, чем я. Это — раз, а во-вторых, я у вас на службе и получаю от вас деньги, и деньги немалые, — отклонил мой протест Йоген.

— Вы заключали с моим дядей контракт? — сдался я.

— Нет, а зачем? — удивился Йоген. — Ваш дядюшка был дворянин и всегда держал свое слово. Сказал "четыре злата в месяц", и каждого первого числа ко мне приходил Вацлав и приносил кошель с деньгами. А незадолго до своей кончины, он пригласил меня в свой кабинет и говорит: "Йоген, я чувствую — мне немного осталось, дождись наследника, скорее всего, это будет Кэвин, сын моего старшего брата. Я тут замолвил за тебя словечко, так что не беспокойся, у тебя по-прежнему будет крыша над головой, стол и платить он будет тебе столько же и я".

— Что ж, Йоген, покажите, на что вы способны, — сказал я.

Он молча подошёл к стойке с одноручными тренировочными мечами, взял один и предоставил выбор оружия мне. Я тоже взял одноручник, прокрутил его в руке, привыкая к весу. На удивление, он весил, как и боевой, а так же был идеально сбалансирован.

— Вы готовы? — спросил Йоген.

Я утвердительно кивнул головой, и Йоген тут же атаковал меня простым уколом в грудь. Я едва успел уйти с линии атаки — так быстро он это сделал, но преимущества не получил — Йоген мягко развернулся и просто перевел колющий удар в рубящий, так что мне снова пришлось обороняться. Работал он скупо, точно и быстро. Проведя две неудачных атаки, я начал третью, Йоген парировал ее и, вдруг контратаковал необычным способом — сделав финт в голову, мгновенно сблизился со мной, и, сделав подножку, резко толкнул меня в грудь свободной рукой — я оказался распростёртым на полу, Йоген сделал намечающий укол в шею и протянул мне руку, помогая подняться. Да, таким приемам нас в Дзен Риэле не обучали.

— Так как? — спросил Йоген.

— Великолепно. Я даю слово дворянина, что пока я жив, у вас здесь будет крыша над головой, еда, и четыре злата в месяц, — сказал я. — Кстати, где вы поселились?

— В дальних гостевых покоях, — ответил Йоген.

— Надеюсь, вы не будете против, если я как-нибудь вечерком загляну к вам? — поинтересовался я.

— Что вы, сир, это будет честью для меня, — сказал Йоген. — Еще поединок?

— Не откажусь.

* * *

После плотного обеда, мне захотелось вздремнуть.

— Вот что, Юрген, пойдем-ка в мои покои, я хочу соснуть часок, — сказал я.

Пока мы шли, я тщательно запоминал дорогу к своим покоям, чтобы меньше зависеть от Юргена. Личный камердинер — это, конечно, отлично, но хозяин замка должен знать свой замок лучше всех. Тем более, если этот замок не так уж и велик.

— Юрген, у замка есть план?

— Конечно, сир, — ответил Юрген.

— И где он хранится?

— Не знаю, спросите Вацлава — он знает о замке все, — в голосе Юргена послышалась нотка ревности.

Спал я около часа. Стоило мне протереть глаза и потянуться, как появился Юрген. Он поднял шторы и снова помог мне одеться.

— Вот что, Юрген, проводи меня в кабинет и позови Вацлава, — распорядился я.

Юрген повиновался — спустя несколько минут, я был в кабинете, а вскоре появился и Вацлав.

— Вы звали меня, сир? — все тем же зычным, как труба, голосом спросил он.

— Звал. Ты знаешь, где находится план замка?