Затерявшийся

Ничего особенно интересного не нашёл, так мелочи — запасная обойма к Люгеру, коробка на двадцать пистолетных патронов, часы, зольдбух , немного денег и прочая мелочь что лежит в мужских карманах вроде сигарет, зажигалок, расчёсок. Так как не курю, хотел сигареты сначала мужикам отдать, но подумал, что те на них здорово спалиться могут, да и мне для других целей сгодятся. Вдруг собачки например появятся, не слишком хорошая конечно защита, но и минута лишняя при погоне для спасения не помешает. Напрягать мужиков на самосад не хочется, они ещё не знают, что просто так от меня не отвяжутся, вдруг решат что меня проще убить чем прокормить. Война всё спишет.

— Уважаемый, а как величать тебя лучше? — обратился я к обладателю вил, впрочем сейчас, их уже не имеющему.

— Опанас Григорьевич я, но все дядькой Опанасом кличут.

— Тогда, дядька Опанас, пригляди чтобы с немцев народ ничего не растащил. Мне в общем не жалко, но если этих искать будут, а увидят у кого гармошку какую губную, часы или курево, погорите всей деревней, причём в прямом смысле.

— Чего ж мы, совсем без разуму?

— Берёшься за всех ответить?

— Не, за усих не возьмусь. Разные есть. Лады, погляну.

— Ну вот и хорошо. Ещё к тебе вопросик — кто местность здесь хорошо знает?

Мужик странно посмотрел на меня.

— Як хто? Уси и разумеют — живём мы тут, как не разуметь.

— Хорошо, давай по другому. Кто знает как в болото мотоцикл протащить, чтобы не утопить, но и не нашёл его никто?

Тут дядька уже задумался.

— Ну, Кузьма болота разумеет, но вшел он кудыть третьего дни. Пацан если его, Миколка. Тот завсегда с батькой шляется, даж в школу не ходе. Председатель Кузьму завсегда с того костерил.

— Так удастся Миколку найти?

— Як вще ево искать. Вона с малыми подглядыват, — и указал на группу мальчишек, что собрались метрах в пятидесяти и что-то активно обсуждали, не отрывая от нас взглядов.

— Миколка, подь сюды.

От группы отделился паренёк лет двенадцати и пыля босыми ногами помчался в нашу сторону.

— Вот, Миколка, товарищу бойцу помощь треба.

— Николай, — с серьёзным видом протянул немаленькую мозолистую ладонь мальчишка.

— Константин, — с неподдельной серьёзностью ответил я и пожал руку. — Помощь от тебя, Николай нужна следующая. Место мне нужно, куда можно мотоцикл своим ходом загнать, но так чтобы и не далеко, и не нашёл никто, и в сохранности всё осталось. А если ещё и немцев где можно будет схоронить, а лучше попросту притопить, то и вообще хорошо.

— Можно, — молвил Коля, предварительно поморщив лоб, будто обдумывает что-то, но по сразу загоревшимся глазам, было понятно, что место такое он знает. — Покажу, но близко не будет. Да и лошадь нужна с постромками — своим ходом не пройдёт, хоть механизм и мощный. У нашего участкового послабже был.

Ишь, разбирается, прогульщик.

— Как дядька Опанас, лошадь будет?

— Та буде, куды от вас, бусурман, деваться.

— Вот и отлично. Через десять минут встречаемся... А кстати, Николай, где?

— На околице, там, — он махнул рукой в ту сторону, откуда я пришёл.

— И ещё, дядька Опанас, не в службу, если кто баню топит пусть мне водички тёплой оставят — третью неделю из лужи умываюсь, сам небось по запаху заметил.

— Да, уж, — усмехнулся тот. — Дух свиреп. По любому Любку обмывать надоть. Апосля покойницы не сбоишься? Хотя чё те, душегубцу.

— Да ничего страшного, я непривередливый, да и в приметы не верю.

Моё утверждение о приметах мужику явно не понравилось, но тот промолчал.

— А волосы стричь у вас кто умеет? — вдруг вспомнил я.

— А те накой? — удивился Опанас, глянув на мой слегка заросший полубокс.

— У немцев стрижки другие, мою всё равно в их не превратить, но если поаккуратнее подравнять, но под пилоткой почти незаметно будет.

— Ты чо ж, в ихнем бродить собрался? В емперилистическу за то стреляли враз.

— Эх, если я им живым попадусь, боюсь, по любому, расстрелом не обойдусь.

— Ну тож верно. Лады Верку спрошу, всих пользует, може и тебе обломится, — хитро усмехнулся он в усы.

Намёк про Верку был понятен, но что-то мне не до того сейчас. Около мотоцикла уже лежали три трупа, завёрнутые в драную мешковину, кое-где уже пропитанную кровью. Рядом были и сложены вещи, что сняли с покойников. Быстро собрав боеприпасы и прихватив ещё кое какую мелочёвку вроде перочинного ножа и плоского фонарика со светофильтрами попросил унести вещи и застелить коляску ещё парой слоёв мешковины. Все трое в коляску не влезли, и один труп пришлось закрепить верёвками. Наконец, под озабоченными взглядами жителей деревни, тронулся в путь. Колька уже ждал, сидя охлюпкой, на серой кобыле. Сразу попросил его внимательно осматривать дорогу — неподалёку должно быть место, где немцы обстреляли моего будущего донора. Надо бы гильзы собрать, нечего немцам давать зацепки, вдруг жителей деревни обвинят. Место нашли, причём сворачивать надо было там же. Намаялись с лапником, который разложили на месте съезда в лес, дабы следов не оставлять на обочине — штык немецкий оказался туп как колун, не следят дойчи за оружием, а ещё орднунг называется. Шучу, но если бы не сведения полученные от унтера, так бы и подумал, что ленятся.

Работка по перетаскиванию мотоцикла, маскировки оного, 'похоронами', а проще сказать утоплением останков, оказалось та ещё. Удачно заглянул за сидение в мотоцикле, обнаружив там ранец, да не пустой. Повезло, а то так и остался бы в болоте. Обратно добирались одвуконь наоборот, Колька правил, а я сзади задницу отбивал. Прибыли когда уже сумерки легли. Николай довёз меня до дома Опанаса, попрощался и был таков. Баня много время не заняла — под пар её не топили, просто воды нагрели, но и мочалкой меня Опанас отдраил до скрипа. Стрижка тоже заняла от силы минут десять, которые Верка, молодая симпатичная баьёнка, провела с большой пользой, успев прижаться ко мне всеми возможными частями тела. И хотя реакция моя была почти нулевой, ни капли не расстроилась, пригласив заходить, когда ещё чего в размерах прибавится. Пара часов ушла на разбор трофеев и чистку оружия.

Из оружия решил взять один Маузер, жаль обе были не карабины, а старые винтовки, Люгер, и две гранаты М-39 оказавшиеся в ранце вместе с кучей хозяйственных мелочей и некоторым количеством нескоропортящихся продуктов. Штык и портупея оказались одни, причём даже не понятно зачем первый из убитых мной их вообще надел. Унтеровские знаки различия решил перешить — форма его была мне мала, а звание выше рядового могло и пригодиться, не так цепляться будут. Мордой лица ни на одну из фотографий я не походил, но тут уж ничего не поделаешь. Исподнее мне местные подобрали из своих запасов на 'пока поносить', и я блистал в кальсонах и белой рубахе. Завтра в немецкое переодеваться придётся. А вот брюки и особенно китель, что стирала сейчас супруга Опанаса Григорьевича, могут к завтра и не просохнуть. Хотя Елена Борисовна, та самая супруга, показав огромный страшный агрегат, названный утюгом, обещала что всё будет хорошо.

День ещё не закончился, а потому мне предстояли и новые встречи. Нежданно-негаданно пришёл Кузьма, запропастившийся где-то отец Миколки. Поздоровался с хозяевами, прошёл к столу, где я разложил на мешковине свой арсенал для чистки, и так же как сын протянул мне руку.

— Кузьма.

— Константин, — я встал, опасливо попытался пожать лопату, заменявшую хозяину кисть руки. — А по отчеству как?

Тот только махнул рукой, присел и тут же сграбастал только что вычищенный пистолет.

— Хороший Парабеллум. Мне в как-то империалистическую почти такой же попался, только ствол подлиннее. Меняешь чего?

Деловой мужик. Не старый, и сорока бы не дал, в гражданской бы успел повоевать, а вот в империалистическую...

— Нечего особо менять. Если только Маузер один, но патронов нет, сорок две штуки осталось — самому мало. Гранаты и Люгер тоже нужны.

— Форму тоже на себе потащишь? Да и мотоцикл без присмотра на болоте проржавеет.

— Один комплект надену, а мотик всё одно бросать, если хочешь бери, да ты его и так можешь прибрать, без моего разрешения.

— Без разрешения нельзя — не к добру. Хорошо подумал, в германском идти? Мигом под расстрел.

— Мне по любому, — указал я на разложенный арсенал.

— Коли поймают, можно сказать что, на поле боя подобрал.

— Они уже завтра этих трёх искать начнут, номера сверят и кирдык.

— Разумно, а откуда они у нас взялись, кстати.

— Ремонтники восемнадцатой моторизованной дивизии, похоже просто пограбить заехали.

— Далековато.

— Откуда?

Кузьма усмехнулся и достал из сапога карту. Это была не карта, а мечта. Военная пятисотка, да ещё совсем свежая.

— Мы здесь, — снова улыбнулся Кузьма, увидев мои мигом загоревшиеся глаза. — Деревня Жерносеки, а Полоцк, где скорее всего находятся тыловые подразделения, здесь — почти в двадцати верстах по прямой.

— Хм, может передислокация шла, а они в сторонку отвернули.

— Могли, на Юровичи колонны сплошняком прут, даже ночью.

— А наши давно ушли?

— Третьего дня уже. Два дня войска с техникой шли, а сейчас вполне возможно тылы двинулись. Судя по тому, что канонады со вчерашнего дня не слышно, отошли больше чем на полтинник.

— А ты что за немцами следишь?

— Да сдались они мне. Так, ходил добро какое брошенное подобрать.

— И много подобрал?

— Да где ж его много подберёшь. Трофейщики у германцев жадные, чуть что сразу стреляют, — хитро глянул на меня собеседник. — Считай за зря сходил.

— Карту дашь? — задал я вопрос в лоб.

— А тебе зачем? Пройдёшь ещё двадцать вёрст на восток, она и кончится.

— Не иду я на восток. Есть тут у меня кое какие дела.

— Твоё конечно дело, паря, но не советую. Похоже советская власть не скоро вернётся, если вернётся вообще.

— Хватит тобе, Кузьма, — вмешался в разговор Опанас. — Опять в Сибирь захотел?

— Экие ж вы все пугливые. Где я неправду сказал? Или ты считаешь, что большевики завтра германцев обратно погонят, как в сказке о мальчише? Молчишь, вот и молчи, как всегда молчал, теперь на тебе германцы кататься будут.

— На простом люде завсегда хто нить да катается, — Опанас хлопнул дверью и вышел в сени, а может и на улицу.

— И всё же рискну, — вернул я разговор в старое русло, взяв на заметку, что мой новый собеседник похоже не слишком надёжен, всё таки пострадавший от советской власти. — Так как насчёт карты?

— Даже не знаю. Может кроками, с царской ещё, обойдёшься? Хотя они у меня на кальке, да карандашом — не для поля, конечно. А ладно, забирай.

Похоже карта у него не последняя. Да и та, с которой кроки снимал. Не простой мужик, мне попался, ох не простой. Хотел у него ещё патронов попросить, но решил не нарываться — поговорим ещё на эту тему. Надо связи нарабатывать, а эта семейка мне похоже нравится, что сын, что отец. Не чувствуется в них гнили. Считается что первое впечатление самое правильное, вот и будем ему следовать. Оглянувшись и заметив, что в избе пусто всё же решил рискнуть.

— Место нужно надёжное. Недалеко, удобно и безопасно. Желательно не одно.

— Подумать надо. А не опасаешься?

— Нет, не опасаюсь — кому-то верить надо.

— Ну гляди, паря, я тебя не тянул. Смотри сюда: если не далеко, то прямо на запад у нас не плохой лесок есть. Колька завтра тебе там землянку покажет. Не бог весть что, но перебедовать можно. А как поток спадёт, то лучше тебе на восток слегка перебраться. Вот тут, за Залесьем, небольшой массив уже есть, он слегка облагорожен, просеки пробиты, но место интересное. Озеро здесь и болото. На болото гать идёт, но на картах её нет, в середине три сухих острова. Можно даже землянки вырыть, ну и ещё плюс, что есть два прохода. Сам обвешивал, но туда без меня не лезь — есть хитрости. Это тебе пока, покумекую пару дней — ещё чего подберу.

На этом мы и расстались

Глава 3.

Колька растолкал меня ещё до рассвета, а значит проспал я не более трёх часов. Парень постоянно поторапливал меня, да и сам я не хотел задерживаться, тем самым дополнительно ставя под удар местных, отнёсшихся к прохожему в общем-то не плохо, несмотря на те неприятности, что тот им доставил. Потому быстро умылся прямо из бочки, навьючил имущество, получил от Борисовны узелок с нехитрым харчем и двинулись в путь. Дорога заняла не более часа и привела нас к хорошо замаскированной землянке, пригодной для проживания не более пары человек. Тут Коля устроил мне целую получасовую лекцию как нельзя ходить по одним и тем же местам, дабы не натоптать троп, огнь жечь только из сухих дров, да желательно ночью, чтобы запах дыма до утра разнесло. Больше всего удивило меня предложение справлять нужду в протекающий недалеко ручей, причём как малую, так и большую. Представил себя сидящим с голым задом над журчащим потоком и расхохотался. Зря это я — мигом потерял в глазах мальца половину уважения. Пришлось с серьёзным видом повторять, как на экзамене, его рекомендации. Пару раз он меня поправил, но остался доволен, обещался прийти к вечеру с едой и пропал. Буквально пропал — только что был и как ветром сдуло. Чудны дела твои...

День решил провести с пользой — память у меня теперь абсолютная, это я Кольке специально пару ошибок допустил, маскируюсь типа, потому решил выучить карту. Дело не сложное, но и не простое. Полдня убил, как и не было. Поел и решил ревизию провести. Нет, какие у меня в наличии вещи и оружие есть и так прекрасно помню. А вот что у меня в голове есть после двух Слияний? Там и чёрт ногу сломит. Начнём со знаний и способностей, что может мне понадобится для выживания. Имеем за плечами четыре курса железнодорожного института в Москве и техническую школу в Мюнхене, неплохую стрелковую подготовку, причём немец умел использовать как пулемёт, так и малокалиберную артиллерию. Правда её он больше чинил, но и выстрелить смог бы. Ещё Герберт Зелински умел водить любой транспорт, проходивший через их мастерские, вплоть до танков. Летать, правда, не умел, даже с использованием технических средств. Жаль, конечно, но не критично. А вот с починкой стрелкового оружия было хуже, не его специализация. Косте же в истекшем учебном году, вероятно под давлением военных, прочитали курс лекций по инженерному воздействию на железнодорожные пути и сооружения, а попросту что и как нужно взрывать или разрушать другими доступными способами. Тоже может сгодиться. С медициной ни как — могу шину и жгут наложить, да рану забинтовать, хотя кажется, что для меня это не слишком важно, особенно если пощупать вполне так заживший череп. Шрам ещё есть, но что-то мне подсказывает, что ненадолго. Плохо с личными воспоминаниями моих доноров — их практически нет. Не то чтобы сильно напрягало, но могут быть проблемы. С Гербертом ладно, а вот Константин, чьим телом я владею... Можно конечно разыгрывать амнезию или секретность, но как бы то и другое не вышло боком. Ну да ладно, будем бороться с проблемами по мере их поступления. Главное надо придумать причину, по которой я не хочу отдаляться от этого места, не объяснять же, что здесь наибольшая вероятность по выходу из задницы. Не поймут. Потому и надо закорешиться с Кузьмой. Вот и причина будет — связи у меня тут. Неплохо бы организовать небольшой партизанский отряд и застолбить за ним место, но здесь проблема — сразу найдутся командиры, постарше да позаслуженней. Мне это не подходит, хоть и меньше внимания к рядовому, но и крутить им можно как заблагорассудится, а уж просветить его на странности, появляющиеся в его поведении, сам бог велел. Так и шлёпнуть могут — они это здесь быстро. Опять надо думать. Эх, голова ты моя нерезиновая.