То, что внутри. Пробуждение

Не успел я подумать, что штуковина как живая, как она начала шевелиться, раскрываясь и расправляя крылья, из которых, как оказалось, и был сложен шар. Не дожидаясь, пока "это" начнёт делать со мной всякое разное, наверняка плохое, я кинулся вперёд и принялся молотить по нему канделябром, не обращая внимания на зловещий клёкот и разлетающиеся в стороны раскалённые брызги.

Неведомая тварь не осталась в долгу — раскрыв огненную пасть, она выстрелила в меня целой очередью из жёлтых огненных шаров, попавших в руки, грудь и живот. К счастью, большего сделать крылатая гадина уже не смогла — очередной удар оказался смертельным, судя по безвольно упавшей голове, опустившимся крыльям и гаснущим "огненным" прожилкам.

Убедившись, что больше бояться нечего, я осторожно скосил глаза вниз. Боль от ожогов уже растекалась по телу, заставляя из последних сил сдерживаться, чтобы не раздавить колбу во рту. Я поспешно вынул её и позволил себе застонать, медленно сползая на камни.

Плохо слушающимися, обгоревшими пальцами, с трудом распутал узелок и отправил в себя одно из голубых зелий, восстанавливающих здоровье. Чуть поколебавшись, выпил и второе, последнее. И стал, скрипя зубами, ждать спасительного забытья...

Как назло, эффект получился совсем не такой, как в прошлый раз. По крайней мере, я не отрубился. По обожжённым участкам кожи начало постепенно разливаться тепло, сначала усиливая и без того почти нестерпимую боль, но потом постепенно ослабляя её. Прошло какое-то время, и я вновь ощутил себя способным хоть как-то двигаться, а места, где были ожоги, начали безбожно чесаться. Похоже, пронесло... И, видимо, просто не надо было пить эти снадобья вместе с настойкой. Вот только, что делать в следующий раз? Осталось только одно, большое лечащее, которое сиреневого цвета. И чего я сразу две колбы-то заглотил?.. Вдруг бы одной хватило!

Стараясь отвлечь зашевелившуюся внутри жабу, перешёл к обследованию трупа крылатой зверюшки. Выглядела она премерзко, как летучая мышь-переросток. Такая же злобная морда с оскаленными зубами, такие же маленькие глазки, такие же кожистые крылья. Больше никаких намёков на огненные линии, они исчезли бесследно с гибелью существа. Вот только... Да, перевернув труп на спину, убедился — у него в груди, под кожей, что-то светилось.

Оставить как есть? Или всё таки...

Или. Поколебавшись мгновение и сглотнув образовавшийся в горле ком, я вонзил свои когти в грудь летучей мыши-переростка, и буквально раскрыл её в стороны. Хрупкие тонкие рёбра, и так уже изрядно поломанные моими ударами, поддавались легко, и там, в глубине, пульсировало голубым нечто. Я взял его пальцами и вырвал, извлекая наружу.

Чёрный многогранный камушек, похожий на пирамидку, со светящимися голубым символами на гранях. Не успел я толком разглядеть, как он растаял в руке и будто впитался в неё. А я так и остался сидеть, в недоумении разглядывая свои окровавленные пальцы. И что это было сейчас?..

Отвечать мне никто не спешил. Попробовал обратиться к лежащему рядом трупу, как к скелету внизу — ничего не получилось. То ли сделал всё не так, то ли эта тварь, как и пауки, не относится к разумным. А жаль, вопросы вертелись на языке крайне интересные...

Пошевелив ещё трупик и убедившись, что никаких загадок в себе он не таит, я собрал колбы, связал их обратно в свёрток, перехватил поудобнее копьё-канделябр, и пошёл дальше, ещё более осторожно, чем до этого.

Спустя какое-то время наткнулся на ещё один шар. На этот раз не стал рассусоливать, набросился на него сразу, пока он даже не начал трансформацию. А когда начал — следил за мордой и старался уйти с линии возможного огня. В итоге, летучая мышь "потухла", так и не успев плюнуть ни разу. Я повторил с её трупом все те же действия, что и с предыдущей, достал из груди камушек и растворил в руке. Что бы это ни было, вряд ли стоит разбрасываться такими штуками.

Потом были ещё два шара, с которыми удалось справиться без проблем, и, в конце концов, я понял, что обошёл пещеру кругом — дошёл до "парадной лестницы", только теперь с другого конца. И там был проход. Видимо, путь наружу.

Открытым вопросом осталось, откуда я провалился в пещеру — судя по оущениям, отверстие должно было находиться где-то в стене ниже парапета, по которому я шёл, то есть у меня получилось подняться выше того тёмного коридора с пауками. Подумав, решил не искать его — не факт, что получится подняться назад, да и ничего хорошего меня там не ждёт. А значит — вперёд, только вперёд!

Как выяснилось, не зря я опасался этого слишком удобного и явно подставного пути. Только подошёл к круглому тёмному зёву, в глубине которого, как оказалось, была дверь — как по пещере прошла лёгкая дрожь. Я кинулся к двери, попробовал открыть — оказалось заперто. А за спиной что-то вспыхнуло, освещая тёмные своды.

Я обернулся — это поднимались в воздух три огненные "летучие мыши". В меня уже летели пылающие шары, к счастью, довольно медленно — так, что я смог уклониться от них, прыгнув за камень.

Ситуация получалась препоганой: вперёд не пройти, сзади — враги, которые летают и могут достать издалека. Высунулся из-за камня — в мою сторону тут же вновь плюнули, пришлось прятаться обратно.

С другой стороны — пока прячусь за камнем, им меня тоже не достать. А это значит... Будем ждать.

Потянулись долгие томительные минуты. В стену рядом ещё несколько раз врезались очереди из огненных шаров, но ни одна меня не задела. И наконец, моё терпение вознаградилось. Я заметил на стене блики от пламени, кто-то клюнул!

Выбив пробку у одной из колб с "боевым коктейлем", выпил её залпом. Что бы это ни было — сейчас пригодятся любые средства.

Перед глазами будто появилась красная дымка, и я почувствовал закипающую злость. Огненные летучие мыши? Дайте десять! Всех перемолочу! Мышцы налились неэфемерной силой, сердце превратилось в боевой барабан, призывающий выйти на ринг и порвать всех на лоскуты.

И я бросился вперёд. Легко уйдя от первых двух шаров, не обратив внимания на третий, врезавшийся в плечо, я налетел на крылатую сволочь и мощным ударом прямо в прыжке заставил её кубарем полететь назад. Две остальные маячили сзади — одна сдала в сторону, уворачиваясь от летящего в неё уже трупика своей товарки, вторая плюнула огнём.

Только приземлившись, я прыгнул не от неё, обратно в укрытие, а, наоборот, вперёд. Пройдя в каких-то миллиметрах от летящих шаров, взвился в воздух и прямо в полёте ударил летуна по крылу, ломая его. В меня полетели новые шары, от которых я уже не успел увернуться — но мой противник падал вниз, и большинство из них ушли вверх, бессильно разбиваясь о стены.

В то же мгновение спину обдало жаром — оставшаяся "в строю" тварь принялась расстреливать меня, будто в тире, пользуясь тем, что я забыл про неё. Бешено взревев — что, это я так могу, правда?! — я развернулся, пригибаясь и пропускя над головой очередную очередь, и побежал навстречу последней оставшейся летучей мыши. Та, будто поняв мои намерения, отлетела в сторону — туда, где пропасть, и где её не достать.

Одновременно, красная дымка перед глазами начала мигать, будто предупреждая, что сейчас исчезнет. А тварь зависла в воздухе и снова выстрелила.

Решение опять сформировалось мгновенно. Используя последние мгновения своего "боевого коктейля", я остановился, отвёл руку с "копьём", вытягивая вперёд левую ногу и приседая на правую — и резко выпрямился, кидая снаряд вперёд.

В то же мгновение последние отблески красного пропали, и я как подкошенный рухнул на каменный уступ, лишь чудом не перевалившись через него и не полетев вниз. Все конечности налились свинцовой тяжестью, и внезапно пришла боль. От обожжённых рук, плеча, спины...

У меня не было сил даже поднять голову, чтобы убедиться, что попал в свою цель. Судя по тому, что никто больше не пытался меня достать, я таки сбил крылатую гадину.

Всё так же не смотря по сторонам, собрав остатки сил и всю волю, я пополз к камню, за которым остался свёрток с остатками снадобий. Перед глазами темнело и летали светящиеся "мушки", боль заставляла стонать сквозь зубы, но я подтягивал своё тело всё дальше и дальше. И как всё это закончилось, просто не помню. В какой-то момент пришёл в себя уже с пустой банкой из-под снадобья в руке. Боль заметно ослабла, силы постепенно возвращались... Работает, светящаяся дрянь!..

Жаль вот только — почти все эти волшебные зелья, которые нашёл в пещере, в ней и истратил. Прискорбно... Что бы ни ждало снаружи, есть подозрение, что там подобные штуки ой как понадобятся, не меньше, чем здесь.

Сиреневая микстура оказалась забористой — поставила на ноги за считанные секунды. Даже зудело вроде не так сильно, как после "голубых". Или просто привык?

Убедившись, что силы восстановились, не стал разлёживаться и отправился собирать трофеи. Надо было хотя бы вернуть своё незаменимое оружие, и выковырять из трупов голубые камни. Что бы это ни было, не хотелось разбрасываться даже такими непонятными мелочами. Кто знает, что в будущем пригодится?..

Один труп валялся неподалёку, два других упали куда-то вниз. Спускаться на этот раз решил уже по "парадной лестнице". Хотя какая это лестница... Если только для великанов. К слову, какой я всё-таки молодец, что сразу по ней не пошёл, и сначала расправился с шарами-летучими мышами поодиночке. Если бы они пробудились все, сразу, мне бы определённо пришла хана. А что-то подсказывало, что именно так и должно было случиться.

Спускаться оказалось не так и легко, но всё же возможно. Долго ходил внизу, нашёл канделябр и одно тело, второго так и не отыскал. Видимо, застрял где-то по дороге, повис на камнях. Да и ладно с ним...

Когда вернулся к двери, готовясь искать какой-нибудь хитроумный способ взломать её — она оказалась открыта. Магия?.. Или где-то в плитах "парадной лестницы" были скрыты потайные пружины?

Долго думать об этом у меня не получилось — на стене появились блики, как от факелов, и из-за поворота быстрым шагом вышли два чудища. На этот раз прямоходящие, в чём-то даже человекоподобные, ростом с меня... Вот только — двухголовые, и с такими злобными, свирепыми, как у ящериц каких-то, харями, и с такими горящими красным маленькими глазками, что сразу стало ясно — каши с этими братцами не сваришь, и гасить их надо как можно скорее. Ещё больше в этом убеждали шипастые дубины, сжатые в мускулистых лапах, и свирепый рык, который твари издали при виде меня.

Драться с ними я не стал. Вместо этого просто побежал назад, пользуясь тяжёлой неповоротливостью чудовищ, и выбрался на опоясывающую пещеру террасу. Она была слишком узкая, чтобы идти по ней вдвоём, и уж тем паче свободно рахмахивать дубинами. Это давало некоторые шансы и преимущество.

Как и ожидал, враги пошли по одному. Первого, как только сунулся, я долбанул железякой по ноге, пользуясь её длиной и преимуществом первого удара. Только в последнее мгновение успел подумать "что я делаю, не попаду ведь..." — но попал! Чудище взревело и оступилось, шипастая дубина со свистом пролетела совсем рядом, ударившись о стену — уклониться от неё успел, но всё было на волоске. Факел, сжатый в другой лапе, метнулся мне навстречу, рассыпая искры — но ещё один удар "торшером" попал чудищу точно в предплечье, заставив выронить горящую просмоленную деревяшку. Противник попытался схватиться за канделябр освободившейся рукой, но я успел убрать его, и, увернувшись от очередного размашистого удара дубинки, ткнул прямо в одну из оскаленных рож, выбив острые клыки и загнав железяку глубоко в глотку.

Дёрнул назад — застряло... А двухголовый заревел раненым зверем, уронил своё шипастое ковыряло и схватился обоими руками за моё "копьё". Я потянул ещё сильнее — чудище упало на колени, но держало крепко, всё так же цепляясь за торчащее из глотки "древко".

Дилемма, что же делать дальше, разрешилась просто. Со спины моего противника раздался рёв, и его здоровую голову буквально расквасило дубиной. То ли его брат-близнец пришёл в бешенство от вида крови, то ли просто настолько хотел до меня добраться, что по сравнению с этим тёплые чувства к сородичу были для него ничто — но он, мало того, что добил первого двухголового, так ещё и полез через него на меня!

Я еле успел высвободить своё оружие, теперь всё испачканное в крови и каких-то мерзкого вида ошмётках, отскочил от врезавшейся в камни палицы и снова побежал прочь, разрывая дистанцию. Окончательно убедившись, что мои новые враги, будучи могучими и мускулистыми, при этом жутко медлительны и неповоротливы, я собирался воспользоваться этим по-полной.

Но повозиться, тем не менее, пришлось изрядно. Мои удары, пусть болезненные, никак не могли причинить заметного вреда противнику. Двухголовый ревел от боли — но продолжал двигаться, выбивая искры и каменную крошку из стен и пола своей дубиной, размахивая ею с неутомимостью механизма. В отличие от тех же пауков, или летучих мышек, которым можно было с одного-двух ударов переломать кости, расправиться с этим было той ещё проблемой.

У меня всё не получалось ударить по тем единственным, выявленным опытным путём, уязвимым местам — головам твари. Противник же мой мог просто задеть меня своей палицей, и мне бы хватило, поэтому приходилось быть всё время начеку.

Всё закончилось, когда я, отступая, оступился, и от летящей дубины пришлось закрываться копьём, подняв его над собой в обоих руках — иначе уже просто не выходило. Страшный удар чуть не вышиб дух, но я ловко подцепил оружие противника и вырвал его из мощной лапищи, заставив упасть где-то за спиной. Тварь бросилась на меня уже врукопашную, но я вцепился когтями ей сразу в обе глотки, и уже чувствуя, как рёбра трещат в стальных тисках, вдавливал пальцы глубже и глубже, видя стекающие вниз струйки крови...

Когда чудище, наконец, испустило дух, мы какое-то время так и лежали, обнявшись в темноте, словно нежащиеся в постели любовники. Один из факелов погас, второй чадил где-то вдалеке, давая совсем немного света, а мои колбы остались далеко, я выронил их — хотелось верить, что твари не потоптали всё это хозяйство.

Пока я решился наконец выбраться из-под трупа, последний факел погас. Вновь окутавшая всё темнота пугала — кто знает, что она ещё может таить в себе?.. Пришлось восстанавливать навыки хождения наощупь... И ползком возвращаться к проходу из пещеры, где разглядел наконец легкое свечение — целая колба-фонарик валялась на камнях, просто скрытая от меня до поры поворотом. Я взял её, и уже со светом принялся обследовать тела врагов.

Были они похожи на двухголовых прямоходящих ящериц-переростков. Ростом с меня, но шире в плечах — теперь казалось чудом, что я смог расправиться с такими здоровяками. Всю "одежду" двухголовых составляли круглые щитки на груди, крепящиеся на надетых крест-накрест ремнях, дурацкие шипастые наплечники, наручи и поножи. Повозившись, я снял их и попробовал натянуть на себя, но одёжка оказалась не по размеру, и больше мешала. То же самое и с дубинами — я попробовал покрутить одной и чуть не отбил себе ногу. С немалым сожалением, решил оставить это замечательное оружие — с "канделябром" уже как-то привычнее и надёжнее, да и не такой он тяжёлый.