Звёздный принц.

Вот потому оспорить принятое решение Поднебесного императора было просто невозможно. Он являлся на Элании и Гелее непререкаемым голосом и волей богов.

У любого существа прибывшего впервые в столицу империи Леон при виде Поднебесного дворца, невольно вырывался вопль удивления и восхищения, от увиденной необычной фантастической красоты и великолепия дворца.

Сам императорский дворец не рукотворный, является также даром богов первому Поднебесному императору.

Расположен этот дворец на верхней планете Элании. На вершине высокого пологого холма, в окружении гор с видимыми в большом удалении зеленеющими склонами, чередующихся серо-черными скалами и белоснежными пиками вершин. На лазурном берегу огромного полуострова в очень большой красивой лагуне Леонского моря, отделенного от Голубого океана в ста восьмидесяти четырех морских милях длинной рифовой грядой и цепью малых островов. В своеобразном и живописном месте, этой планеты.

Сама столица империи раскинулась в большой зеленеющей долине, одной стороной, выходящая к самому берегу моря с лева от дворца. Если смотреть на город со стороны моря. При этом, находясь на очень приличном удалении от величаво возвышающегося над всей столицей и морем Поднебесного дворца.

Когда-то очень давно, во время зарождения империи с чьего-то простого высказывания вслух и появилось название Эланийская Поднебесная империя.

Сейчас все собравшиеся именитые гости на площади перед императорским дворцом, как и простые жители империи, начиная от самой столицы и заканчивая в удаленных уголках обоих планет. Кто-то, сидя за чашей чифа (чая) кружкой пива эля сидора ягодной или фруктовой наливки, с золотым или серебряным кубком шикарного дорогого вина, дешёвого самогона именуемого в народе само плясом или обыкновенной бражки, разлитой по разным глиняным крынкам чашам или деревянным кружкам. На постоялых дворах, в кабаках или тавернах, пабах или в харчевнях, у себя дома или еще где либо. Кто-то, прогуливаясь неспешно по красивым ухоженным улицам имперской столицы или шагая по тропе, убегающей в неизвестные дали. И чем ближе эта улица или тропа приближалась к ажурной металлической оградной изгороди, удерживаемой вертикально, фигурными, монолитными гранитными столбами, отделяющей основную столицу империи от Поднебесного дворца. Тем больше жителей империи собиралось на ней. Превращаясь в бурлящую нешуточным накалом, почти неуправляемую плотную массу народа. Везде и всюду обсуждая один и тот же вопрос: "Кого из двух родных братьев выберут боги". При этом, споря с рядом стоящим соседом или соседкой до хрипоты и измождения, от нехватки слов, иногда изъясняясь при помощи некультурных фигурных жестов и на разных языках между собой.

Частенько то тут, то там, доходило до обоюдного мордобоя среди низшего мещанского сословия, шикарных тумаков и затрещин с целью доказать только свою правоту и значимость.

Среди всей этой огромной массы существ, находились и юркие алчные дельцы, заключающие между собой и богатыми жителями империи, большие, а порой огромные денежные пари. Ставя на кон нешуточные ставки, за того или иного кандидата в Поднебесные императоры...

2

... Прошло около пятидесяти лет как ныне правящий император Аврелий, взошел на Поднебесный престол. В его непростой и нелегкой судьбе, которой почему-то очень многие завидовали. Бывали жизненные различные моменты, через которые он был вынужден перешагнуть при этом, иной раз, до скрежета зубов подавляя в своей душе всплеск сильнейших эмоций и амбиций. Невольно превращаясь в бездушную машину правосудия и порядка.

На протяжении всей его жизни за ним очень пристально следила вся огромнейшая империя и боги. Любое его неверное слово жест мимика лица или необдуманный поступок, так или иначе, могли привести к непоправимым трагическим последствиям. Начиная от простого осуждения окружающим обществом одного невиновного существа. Из-за чего тот мог разом лишиться уважения титула звания семьи или жизни. До нелицеприятного высказывания о конкретном народе. Вследствие чего в любой момент могла вспыхнуть межрасовая война в обоих мирах.

Во всех этих ситуациях его единственной отдушиной и опорой всегда и везде была его любимая супруга императрица Ирэна, родившая ему двух здоровых и замечательных сыновей Георга и Даниила. За что он был благодарен жене судьбе и богам.

Но младший сын Даниил в императорской семье был очень поздним ребенком и потому ему как-то больше уделяли ласки любви и внимания. Мужчины только к сорока годам начинают осознавать в полной мере свое чувство отцовства. Ранее четко следуя по заложенным природой инстинктам. Являясь по сути своей бесконечными семейными добытчиками пропитания и достатка. Поэтому, не успевая потратить заложенную любовь и ласку на своих быстро растущих детей, переносят ее на своих внучат. Вот отсюда и бытует народное мнение, что старики всегда больше любят внуков, чем своих детей.

Даниил на любовь и ласку родителей, всегда отвечал взаимной любовью, тянувшись к ним, всем своим сердцем и душой.

После смерти жены у императора Аврелия очень сильно пошатнулось здоровье, и младший сын не отходил от отца, ухаживая за ним день и ночь.

Прошли годы. Даниилу исполнилось 20 лет. По существующим законам империи юноша вошел в возраст престолонаследия или, выражаясь иначе, стал совершеннолетним. Император Аврелий ожидавший этого момента, посетив большой храм, оповестил всю Эланийскую империю. О своем решении сложить с себя полномочия верховного судьи и правителя. Ссылаясь на отсутствие сил и здоровья. В связи с чем, он, через две недели, по священному ритуалу передаст бразды правления одному из своих сыновей или же тому, кого выберут боги.

Так как аэйр (герцог) Георг Валехаин Белорийский, был старшим сыном Аврелия, то как-то само собой, у многих жителей обоих планет, постепенно сложилось мнение, впоследствии перешедшее в твердую уверенность, что именно его выберут боги во время ритуала на престол Поднебесной империи.

Хоть и не смертными выбирался верховный судья и правитель, но все же, он был живым существом. У него имелись свои пристрастья вкусы, привычки, иногда проявлялись и амбиции, что-то он любил, что-то нет. И находились интриганы из окружающей свиты, которые тонко и умело играя ненавязчиво на этих инструментах императора, отдаляли одних и приближали других к Поднебесному престолу. В связи с этим и по ряду других причин, на политической арене обоих планет, наступила очень напряженная пауза.

И вот прошли две недели. Внутри большого храма началась священная церемония избрания нового Поднебесного императора. Георг и Даниил, перед этим неделю постились, употребляя лишь воду, отказавшись от всего мирского, в покаянии и смирении пребывали в одиночестве в монашеских кельях.

Перед тем как войти в храм, сняли свои простые рубахи и обувь. Оставаясь в одних лишь штанах шароварах, с голым торсом и босыми ногами.

Капелла священнослужителей и послушников, при входе избранников, очень красиво и торжественно запела молитвенные песнопения, во славу богов. В это время, по божественному мечу "Элиону", лежащему без ножен на алтаре, пробежала цепь разноцветных огоньков, перешедших в яркие фантастические всполохи, которые отразились в золоченых вещах храмовой утвари.

Георг, улыбаясь, прошел к алтарю. Глядя восхищенно на меч, опустился на колени и склонил голову. Император Аврелий, до этого стоящий чуть в стороне от алтаря. Прошел вперед и склонился в глубоком поклоне перед образом бога, увековеченного в полный рост. В большой мраморной скульптуре, стоящей на высоком постаменте по центру храма. Касаясь пола пальцами правой руки, произнес:

— Слава тебе бог Элан! Великая слава, во веки веков! Слава!

Выпрямившись, подошел к алтарю, двумя руками взял меч "Элион" за рукоять и приподнял его. Радужное сияние тут же пропало. Развернувшись к Георгу, громко торжественно произнес:

— Боги, прошу вас, укажите: Достоин ли смертный стать голосом, выражающим вашу волю среди смертных в двух мирах, взойдя на Поднебесный престол, — после чего плавно плашмя коснулся лезвием меча, макушки головы Георга. Но ничего не произошло, ни на мече, ни на теле, не отразилось благословения богов.

У Георга ярко запылали щеки, борясь с безудержным гневом внутри себя, резко вскочил на ноги, развернувшись, с ненавистью посмотрел на стоящего недалеко в коленопреклоненной позе и находящегося в полной растерянности брата.

Но ничего не сказав ему, быстро выбежал из храма, при этом очень сильно хлопнул одной из створок малых боковых дверей, выходящих на небольшую площадку с примыкающей к ней пешеходной дорожкой, выложенной из гранитных плит. Убегающей полуовалом вокруг большой площади, вдоль красивой аллеи с растущими различными экзотическими деревьями и кустарниками, к императорскому дворцу.

От произошедшей ситуации, Даниил пребывал в большом шоке. Он всегда считал, что Георг будет следующим Поднебесным императором. И что его старший брат более подходящая кандидатура для этого. На эту священную церемонию, Даниил согласился лишь для того чтобы не обидеть отца.

В это время первосвященник подошел к Даниилу и мягко взяв того за руку, тихо произнес:

— Пойдем сын мой к алтарю. Боги ждут тебя.

Даниил поднялся и на негнущихся ногах, почти как на ходулях, побрел следом за первосвященником и с большим трудом опустился на колени перед алтарем.

Наклонившись вперед, уткнулся лбом в пол и тихо с мольбою зашептал:

— Боги! Прошу вас, простите меня. Но я не хочу быть Поднебесным императором. Георг брат мой должен им быть, он старше меня и более достоин, чем я.

Император Аврелий присев перед сыном на корточки, мягко плашмя опустил лезвие меча "Элиона" на затылок Даниила и с небольшой хрипотой в голосе негромко произнес:

— Боги прошу вас, укажите: Достоин ли смертный стать голосом, выражающим вашу волю среди смертных в двух мирах, взойдя на Поднебесный престол.

И в какой-то момент, все тело Даниила, засветилось мягким, нежно-розовым светом, как будто у него внутри включили маленькое солнце, постепенно перешедшее в золотое сияние. На мгновение позже, его левое предплечье окутало сиреневым непрозрачным туманом.

Когда этот туман рассеялся, а сияние исчезло, на его предплечье находился красочный герб, имеющий небольшое отличие от изображаемых гербов в Поднебесной империи. Отсутствовал окантовочный ромб. Сам рисунок был вытянут по горизонтали, и в бушующем пламене проступали слова: "ヘブンリー天皇" / "Поднебесный император". Точно такой же, только недавно находился на предплечье у императора Аврелия.

Выпрямившись, но, не вставая с колен чуть дрожа от волнения, Даниил вопросительно посмотрел на отца. Тот, улыбнувшись ему, перехватил "Элион" за лезвие и рукоять, приблизив к лицу и пригнув голову, поцеловал меч возле гарды. После опустившись на одно колено, решительно протянул "Элион" сыну.

Даниил с большим волнением и трепетом, обеими руками принял этот протянутый меч. Наклонив вперед голову и приблизив меч к губам, точно так же как и отец, поцеловал его возле гарды, и, не выпрямляя головы, громко произнес:

— Клянусь! Находясь сейчас у алтаря, богам, взирающим на меня с высоты. Чтить закон и заповеди, завещанные вами смертным. Клянусь! Никогда, не нарушать их, даже если придется пожертвовать жизнью своей. Если нарушу эту священную клятву, пусть постигнет меня ваша кара, кара богов, — меч "Элион" в руках Даниила вспыхнул ярким светом. Это означало, клятва нового императора принята богами.

Даниил поднялся с колен, осенив себя священным знамением, низко поклонился в сторону образа. Развернувшись, посмотрел на отца, тот улыбался ему. Улыбнувшись в ответ, поклонился ему не забыв поклониться и всем священнослужителям находящимся рядом. После вложил меч в ножны, протянутые ему отцом, и нацепил их на пояс.

Капелла священнослужителей и послушников, взяв в руки живые зеленые ветви акации, запев божественные песнопения пошла на выход через центральные ворота храма, становясь по обе стороны от распахнутых настежь ворот. Таким образом образуя живой зеленый коридор.

И в этот момент в небесах, зазвучала чарующая божественно сказочная музыка, слышимая в обоих мирах. А игривые лучи Гелиоса отразились в большой красивейшей радуге появившейся высоко над горизонтом.

Аврелий взяв сына за правую ладонь как в детстве, повел его выход из храма на дворцовую площадь вдоль импровизированной зеленой аллеи, созданной священнослужителями для нового Поднебесного императора.

Тут же послышались отдельные громкие возгласы, вопли, перешедшие в натуральный рев многотысячной толпы. Отовсюду на них устремились многочисленные взоры окружающих, при этом каждый старался как можно ближе протолкнуться вперед, что бы лично лицезреть восхождение нового императора на Поднебесный престол. Впоследствии, чванливо хвастаясь этим перед своими соседями и знакомыми.

Золотая и серебряная гвардия, задействованная в оцеплении, как могла, сдерживала далеко нешуточный напор наседающей толпы.

В этот момент Даниилу было не по себе, от нахлынувших чувств, пребывая перед всеми с голым торсом и босыми ногами. Чтобы каждый житель империи мог лично видеть на его левом предплечье священный символ власти, и висящий на его поясе божественный меч "Элион".

Над площадью громогласно прозвучала команда:

— Легио-о-он! На кара-а-улл!!! Все войны стоящие ровными рядами вдоль красной ковровой дорожки. Единым порывом, слаженным точным движением, взяли перед собой алебарды на караул при прохождении венценосной особы.

Подойдя вместе с отцом к краю ковровой дорожки. Аврелий произнес:

— Ну, с богом сынок! Я верю, в тебя и знаю, ты справишься. Боги выбрали тебя, а не Георга. Но на то их воля и мы не вправе их с тобой осуждать.

Даниил посмотрел в глаза отцу, после поднял голову к небу, посмотрев в небеса, где по-прежнему переливалась красивая радуга. Глубоко вздохнув, ступил на красную ковровую дорожку.

В очередной раз раздался оглушительный слитный рев многотысячной толпы, выкрикивающей здравницы в честь нового Поднебесного императора.

Даниил шел вдоль двух шеренг золотой и серебряной гвардии, стоящих по стойке на караул. При этом почти каждый воин, сопровождая его взглядом, улыбался, честно и добросовестно нарушая воинский устав легиона. Напрочь игнорируя грозные взгляды своих старших командиров.

Толпа ликовала и гудела, практически все молодые девчонки, а так же и женщины, чего-то кричали, очень многие посылали воздушные поцелуи, при этом кидая ему под ноги живые цветы и лепестки роз, визжа от дикого неуемного восторга.

Одна из них, ловко прорвалась сквозь первое оцепление легионеров и просунула свою руку, между двух стоящих к ней спиной солдат и нежно коснулась своей ладошкой предплечья Даниила.

Даниил оглянувшись, улыбнулся этой дерзкой симпатичной девчонке и подмигнул. Следуя дальше, услышал чей-то громкий возглас:

— У-у! Счастливая ты Марьянка! — и тут же следом, — А ну, отпусти! Кому сказала! Хам! Чего лапаешь где не положено, — звук смачной пощечины и задорный смех мужской половины.