Часть вторая. Глава 21

Ну и безопасники их проверяют незаметно. Ну как незаметно — гребцы ошалели от кучи вопросов, да от разных людей. Потом просто свели их ответы для выявления несоответствия, но ничего серьёзного не обнаружили.

Так что за пару последних месяцев в производства Адлера влилось почти две сотни рабочих. Запускаем домну и конвертер, пойдет прокат, очень нужный для строительства корабля. И в эллинге работа закипела — к опытному коллективу прибавилось много новичков, теперь они горы свернут. Лишь бы корабль со стапеля не свернули.

И при этом, дефицита людей не ощущается, ну в рамках существующих производств. Химпром надо расширять — он опять доказал свою стратегическую важность. Но это будем делать не спеша, все продумаем.

Так что отправляется экспедиция 'Воронеж' с прицепом. На 'Гефесте' стало еще теснее, в струге пойдет только кормчий и шестеро гребцов, остальные на пароходе.

Пока металлургия простаивала, мастера-изобретатели немного увлеклись без моего присмотра. Даже сейчас, когда металлурги запустились, ни на металлургическом комбинате, ни в эллинге изобретатели пока не нужны, там дело известное, а корабль пока по чертежам делают, до новых конструкций там пока далеко. Только одна группа возится с винтом переменного шага.

У других же техническое творчество. Догадались — на локомобиле наладили привод на колеса, чтобы он себя двигал. Только не едет у них. Не, колеса крутятся, но это маленькие сварные колеса — это же телега. И прямо на земле, про рельсы не догадались.

Сделали одну жесткую ось на локомобиле с шестеренкой посередине. Дали давление — колеса крутятся. Но они гладкие — зачем телеге грунтозацепы. А локомобиль весит почти две тонны — никуда он не едет, колеса землю шлифуют, развесовка по осям еще не подходящая . Я стою, не вмешиваюсь. Пусть сами все испытают, а то потом все равно проверять будут.

Догадались — наварили на колеса поперечины, грунтозацепы. Запустили — локомобиль стал уверенно закапываться, грунт мягкий оказался. Когда шестерня главной передачи стала кидать землю — остановил это варварство. Тупик у них. Появилось мнение, что это невозможно в принципе. Такие настроения нельзя допускать, пошел на помощь. Предложил два варианта — поставить на рельсы и сделать большие и широкие колеса. В результате бурных дебатов разделились на два лагеря — одни пошли на рельсы, другие занялись большими колесами.

'Паровозникам' подсказал, чтобы ресурсы зря не тратили. Нарисовал классическую схему с внешними цилиндрами, и шатунами сразу на колеса. Тут работы много — надо и колеса делать новые, у вагонеток слишком маленькие, и делать одноцилиндровый блок цилиндр-золотник.

'Трактористам' предложил две схемы — либо как у паровоза — шатуны на колеса, либо с главной передачей, как сейчас, но тогда нужен дифференциал. Размер колес им тоже подсказал, вспомнил трактор 'Беларусь', назначил диаметр полтора метра и ширину тридцать сантиметров, про развесовку по осям рассказал. Рулевую трапецию пришлось рисовать.

Тут с новой пушкой проблема — запороли ствол при горячей посадке кожуха. Вроде проточили все как надо, нагрели кожух до 400С, больше нельзя, металл отпустится. Стали надевать на трубу. Прошло сантиметров двадцать, что-то зацепилось. В таком положении все и схватилось. Хорошо схватилось, сталь аж потрескивала, когда кожух остывал.

Начали заново. Точность надо повышать — расчетный зазор менее полумиллиметра. И кожух по все длине нам не посадить — разделили на три части по восемьдесят сантиметров. Кожух в дульной части сделали тоньше. Сделали калибр, чтобы внутренний диаметр точно промерять, большой бронзовый штангенциркуль. Все точно вымеряли и отшлифовали.

Внутреннюю часть ствола — трубу, охладили в речной воде, она сейчас холодная. Обтерли насухо и поставили вертикально. Кожух уже стоит в печи — прогревается. Специальными клещами для двоих кузнецов с двух сторон, вытащили кожух и легко надели на трубу до упора. Кожух стал остывать — труба нагреваться, пошел натяг, сталь стала потрескивать. Нормально село!

Опять трубу охлаждать, протирать. Так посадили все три части кожуха. Вот только между торцами частей кожуха получились зазоры миллиметра по два, зачеканили мягкой сталью, зашлифовали.

Поставили травить нарезы, катод уже давно готов. Двадцать четыре нареза с прогрессивным шагом. Пять гильз уже готово, пришлось точно выдерживать конусность гильз, они у нас очень длинные — 480 мм, порох будет дымный, его надо больше. Насыпная плотность черного порох почти в два раза больше чем у пироксилина, но удельная энергоемкость меньше раза в три. Зато гораздо меньше проблем со скоростью горения, у него нет такой сильной зависимости скорости горения от давления. Надо только подобрать размер гранул. На каждую гильзу уходит почти два килограмма оловянно-цинковой бронзы.

Лафет для пушки еще не готов, закрепили ствол в колоде квадратного сечения. Колоду со стволом положили в желоб из трех досок, в конце поставили столб. Повозили колоду по желобу — разобьется об столб при сильной отдачи. В конце желоба насверлили отверстий в вертикальных досках, вставили туда деревянных палочек. Чтобы при откате колода эти палочки переламывала. Ближе к пушке палочки тоньше — прогрессивное сопротивление.

Снаряд — болванка шесть килограммов, два медных пояска. Заряд — половина гильзы, один килограмм двести грамм пороха. Все собрали, снаряд зарядили. К спуску веревочку, все в укрытие. Хорошо стрельнуло, громко. Пушка целая, палочки-гасители отдачи поломались, но не все. Затвор открылся штатно, гильза вышла нормально, подутий нет, давление низкое.

Стали увеличивать вес пороха в заряде, дошли до полной гильзы и снаряда в восемь килограммов. Держит — можно доделывать лафет.

Наконец-то пришли персы! Взял с собой красители, весь ассортимент и пошел к ним на шхуне в Поти. Там застал странную картину — купцы и их отряд живут в недавно построенных домах и жгут костры. А гарнизон солдат — все отделение и греки-аграрии живут на сельхозбарже. Стал выяснять — комары заели. Оказывается тут кругом болота, мы сюда пришли ранней весной, комаров еще не было. Сейчас начался сезон — работать невозможно — только руками машешь, или в дыму сидеть. Еще и днем кусаются, не только вечером и ночью. А на барже, в тридцати метрах от берега, комаров почти нет, там мои и живут. Дома стоят пустые, только сейчас караван поселился.

Вот засада, а мы тут картошки посадили много. Решили так — пусть рабочие валят те деревья, что близко к берегу, строят большой плот в три наката. На нем построят два домика, материалы пришлем из Адлера. В этом плавучем доме будет жить гарнизон. До уборки урожая тут больше никто не нужен. Баржу с сельхозрабочими перетащим в Батуми — там скоро картошку копать. Купцов и часть охраны возьму с собой, поселим в Сухуми, вторым рейсом перевезут остальных охранников.

В Сухуми с купцами уже нормально сели поговорить. Цены мы давно обсудили, но тут я им новый краситель показал — 'бриллиантовый зелёный '. Сразу предупредил, что линяет при стирке и выцветает на солнце. Цену в два раза ниже мовеина сочли справедливой.

Про огнестрел, тюфенки спросили, еще хотят. Я же им говорил прошлый раз, что можем сделать лучше османских. Караван два раза от разбойников отбился удачно. Но было одна не боевая потеря — уже дома, разорвало один мушкет и убило наемника. Признались — заряжали своим порохом, но тем же количеством.

Я сообразил, что заряжали мякотью и плохо уплотнили, получили очень высокую скорость горения, скачок давления. Навеска пороха у нас была немаленькая, а они клали столько же. Да, говорю, порох у вас неправильный, используйте только наш. Я же вам его не очень дорого продаю. Вот так, подсадил на расходники, в лучших традициях капитализма. И еще более важный момент — это затормозит развитие огнестрела у персов. Ну пока не разгадают секрет гранулирования пороха.

Но у меня для вас сегодня отличное предложение! Идемте во двор, покажу. А там у меня тот самый сержант-инструктор с новым казнозарядным мушкетом.

Сначала просто показали — пули такие же, ствол такой же, порох тот же. Только заряжать отсюда. Теперь показательные выступления. Затвор открыть, пулю закинуть, насыпать пороха с горкой, с хрустом закрыть затвор. Прицел, выстрел. Опять все повторяется, только еще добавилась прочистка патронника влажным коротким ершом. И так пять выстрелов менее чем за минуту.

Очень удивились, не поверили, еще осмотрели. Дал самим попробовать, поверили. Теперь хотят, очень, с командиром охраны вместе.

Но есть недостаток, говорю — ресурс затвора около двухсот выстрелов, потом прогорает. Так что если купите — то один мушкет выдаю для тренировки стрелкам, а восемь берете в путь. Один мы сами расстреляли. Когда вернетесь, мы их отремонтируем.

Всего семьдесят лир за ствол. Да, как десять волов или три хороших коня. Зато какая скорострельность! Один стрелок с новым мушкетом заменит троих со старым, и у османов вы такой не купите.

Хорошо, шестьдесят лир, но не лирой меньше. Кстати, вы наши новые лиры видели? Рекомендую, там очень хорошее серебро.

Ну вот и договорились. Конечно, отвезу вас с товарами в Мавролако, бесплатно.

Хорошо получилось, и безопасность каравана повысится, и денег заработаю. Сейчас продадут свои товары в Мавролако, и на мушкеты им хватит. Еще пороха берут на тридцать лир. Пятьсот десять лир — шесть с половиной килограммов серебра.

Да, за такие деньги никто мушкеты кроме этих купцов не купит. Это в несколько раз дороже, чем османские мушкеты, но персов поразила скорострельность. Хотя с ценами на огнестрел сейчас непонятно. Говорят, что совсем недавно тюфенки стоили очень дорого. Но из разоренного Константинополя разбежалось много мастеров, и промышленное производство южной Европы значительно оживилось. Не промышленная революция, но прогресс есть. Вот и появилось много новых товаров, в том числе и аркебуз с пистолями. Стали чаще встречаться колесцовые замки. В армию их массово не берут — дорогие, разве что офицеры могут себе позволить, а фитиль это дешево и просто. А вот охрана купеческих караванов колесцовые замки берет охотно, им важна высокая боеготовность. Так что надо 'изобретать' ударный кремневый замок, продам персам мушкеты 'с совершенно новыми свойствами'. Передовое оружие это еще один 'якорь' для персов, еще один повод вернуться ко мне.

Конечно, персы начнут копировать мушкеты, но на освоение у них уйдет время. А 'по плану', уже через года полтора должен умереть падишах Узун-Хасан. Его наследники в особой воинственности не были замечены, начнется борьба за власть, отравления, деградация государства. Только при сефевидах в 1501 году Персия начнет восстанавливаться.

Но с мовеином эту продажу не сравнить, за красители я сейчас получил восемьдесят три килограмма серебра, и персы заказали к следующему возвращению в два раза больше. Даже был разговор — в три раза. Но двойную порцию они возьмут точно. Но это полтора месяца, быстрее им никак не обернуться.

Получается что это самый выгодный для них товар, я так думаю, они делают наценку в четыре-пять раз, не меньше. Причем во вьюках много не увезешь, а красители самые дорогие за единицу веса. Дороже только шафран. Ну или серебро.

Еще и золота немного привезли. Оно дешевле к серебру, чем в мое время. Всего в двенадцать раз дороже серебра, а не в восемьдесят, как в двадцать первом веке. Так что можно в технике использовать, если надо. Вон, в переключателях передатчиков контакты подгорают, хоть и серебряные, может их позолотить? Надо пробовать.

Рассказали немного про дорогу. На пути сюда, в Кутаиси, им предложили нанять двуколку с большими колесами — арбу. Недорого, наняли четыре штуки, и до Поти лошади шли налегке. Обратно обещают довезти почти до Сурамского перевала, дальше только верхом. За перевалом уже река Кура, но в этом месте она слишком бурная. Надо спускаться ниже. Там, где река спокойнее, можно построить плоты и спустится по реке дальше Тифлиса. Потом начинаются мели и пороги, но это уже земли Ак-Коюнлу. Так что путь на восток может стать заметно быстрее.

А в Средиземном море улучшений в торговле нет — основной объём торговли сейчас составляет продажа желтой ткани в Каире. Венецианцы, под предлогом войны с османами, не пропускают наших торговцев в центральную и западную часть Средиземноморья. Наши стали ходить по османским городам что в Ионическом море, османские купцы стали торговать нормально, но рынки там мелкие. Не то что с Каиром, с Афинами не сравнить. А ведь до заключения мира, когда мы сидели в Черном море, османские купцы не отказывались с нами торговать, но, пользуясь монопольным положением, ставили нам очень невыгодные условия. Сейчас с ними торгуем почти нормально. Но Каир лучше.

Мой министр торговли Еремей Гусев туда поехал, сам на рынки посмотрит, приказчиков проверит. Турция, Египет, круиз, да еще и за государственный счет. Эх!

Иван, сын Терентия, командир отделения, сержант.

Наконец отправились в экспедицию 'Воронеж'! Так долго собирались, то одно, то другое. Теперь еще эти купцы. Придется 'Гефесту' тащить этот струг. Он его легко потащит, но время терять будем.

Наш 'Гефест' — это самое сильное в мире существо, пусть и не живое, людьми сотворенное. Нашими же людьми, на моих глазах и знаниями Командора. И корабль весь железный. Это же какая уйма железа! Стрелы от него отскакивают. Да что там стрелы — пули должны отскакивать, но никто не проверял, жалко.

Внутри он как маленький город, все в нем есть. Даже есть то, чего нет в других городах, ну кроме Адлера. И машины, и электрический свет, и водопровод, и даже с горячей водой. Столовая-камбуз, запасы воды и еды. Все что пожелаешь. Можно жить и никуда не выходить.

Две пушки, снарядов много, и фугасные и картечь. Даже шрапнель пять штук есть, но ее много не делают, сложно очень. И правильно стрелять из нее сложно.

Радиостанция есть, каждую ночь капитан Велислав посылает сообщение Командору.

Прошли Тану, потом прошли устье Донца. Пошли места где наши редко бывают. Мы тут с Командором шли на юг четыре года назад. С Федором и Велиславом — мы трое из самых первых людей Командора. Даже я и Федя раньше, Велислава позже освободили из татарского полона. Я тогда еще первый раз врага застрелил. Застрелил и замер, как забыл, что бой идет. Чуть Командора не подвел. А винтовки у нас были однозарядные. Сейчас бы меня туда с одним револьвером, я бы всех пострелял, охнуть бы не успели.

Идем только днем, ночью опасно, хоть и прожектор на носу есть. Против течения нельзя идти медленно, надо или быстро, или стоять. Иначе машина зря уголь тратит.

Еще до рассвета разводят пары, и, чуть забрезжит, поднимаем якорь и вперед. Утренняя вахта идет. В обед ее меняет вечерняя вахта, идем до самой темноты, прожектор включаем. Ночью все матросы спят, заступает армейский караул. Но мы им и днем помогаем — второй наблюдатель от нас, солдаты кочегарам помогают, с парусами тоже. Больше ста километров в день проходим.

Днем иногда тренируемся. По тревоге все гражданские должны спрятаться в трюме, артиллеристы и стрелки занять места по боевому расписанию. Матросы убирают паруса и лишние тоже прячутся. Так что все солдаты ждут с нетерпением, когда на нас кто-нибудь нападет.