Правило двух. Глава 16

Это сразу не понравилось ситху. Не той личностью был Боргезе, чтобы отбрасывать его в сторону, как мелочь, не влияющую ни на что. Род Боргезе имел глубокие корни, сильные связи с Ватиканом — один из пап носил их имя, а также титулы князей и принцев. Уже это возносило их высоко. А ведь Боргезе еще и являлись 'черной знатью', со всеми вытекающими из этого титула привилегиями, вроде двойного гражданства.

Какого черта алхимик из другой реальности крутится вокруг князя?

И, словно этого мало, ищейки Посредника, расследуя деятельность Фулканелли и Фламеля, обнаружили еще нескольких алхимиков, которые по всем данным должны лежать в земле и не шевелиться. Смогли опознать Александра Сетона, а также нашли упоминания о Козимо Руджиери. Личный алхимик, астролог и зельевар Екатерины Медичи был жив и здоров, процветая в Венеции, хотя давно официально умер и был похоронен.

И это только то, что смогли найти невероятно компетентные и чудовищно дорогие специалисты в первом приближении.

Следующее денежное вливание знатно опустошило кубышку, прибавив странностей. Разыскивая барона де Ре, ищейки напали на какой-то очень мутный и давным-давно остывший след, ведущий почему-то к внучке Наполеона. Наполеон и его потомки оказались ни при чем, зато обнаружилась, ни много, ни мало, Ла-Вуазен.

Когда Виктор получил первые данные, то никак не мог понять, каким боком здесь эта отравительница, сожженная на костре за слишком близкое знакомство с тайнами высшего общества Франции и королевской семьи. Поиски придали ясности: мадам Ла-Вуазен прославилась не только тем, что приторговывала ядами, способными быстро, незаметно и с гарантией отправить на тот свет врагов любого, кто готов был заплатить нескромные суммы за Аква Тофану, но тем, что занималась абортами.

А это уже был совсем другой коленкор.

Магловский мир, это вам не магический, в то время о противозачаточных ходили только мифы и сказки, а не нормальные данные. А позажигать в койке с самыми разными целями хотелось всем. Вот только не всем удавалось избежать последствий.

И вот тут всем неверным женам, девицам на выданье, просто любительницам разврата, приходила на помощь мадам Катрин. Она с легкостью избавляла высокопоставленных пациенток от плодов любви и насилия, не причиняя вреда здоровью, что было особенно ценно, а также хоронила эти самые плоды, скрывая улики.

В конце-концов, слишком знающая простолюдинка поплатилась за то, что влезла с сапогами в грязное белье аристократии, и закончила жизнь на костре, как ведьма. А обычный костер — это вам не магический, он сжигает не до конца. И вот эти обугленные останки мало того, что нашли, так еще и подняли. И допросили, судя по всему.

После чего упокоили так, что теперь Ла-Вуазен даже труба Страшного суда не поднимет.

Дуреющие от размаха поисков ищейки ринулись рыть с удвоенным энтузиазмом, а Виктор, почитав собранные материалы, понял, что ничего не понимает. Но скоро поймет.

После чего, решив некоторые насущные проблемы, погрузился в аналитику.

Схемы вырисовывались запутанные, но ситх уже видел связи. Фулканелли кружил рядом с Боргезе и Римом, за ним самим следили алхимики, которые тоже имели связи с Римом. Во Франции подняли Ла-Вуазен, и волны от этого действия докатились до Лондона, где вызвали из небытия Джека-потрошителя. А еще был Дамблдор, связанный с Фламелем, убитый неизвестной силой, Сен-Жермен, Жиль де Ре, наемники-мутанты, и еще целая толпа знакомых и не очень персонажей.

А не за горами — война. Пусть Гриндевальд в этой реальности от участия в ней отстранился, благодаря чему резко сошло на нет забурлившее было на почве чистокровности магическое общество, обычный мир готовился к кровопролитию. Слишком уж сложились подходящие обстоятельства.

Нищета Германии. Имперские амбиции Великобритании. Разброд и шатание Италии. И прочая, прочая, прочая... Мир отряхнулся от спячки, готовясь к скачку вперед. А самым лучшим стимулом развития всегда была война.

И в магическом мире тоже все было не слава богам. Активировались демоны. Зашевелились слуа. Начали наращивать свою численность ковены вампиров и ликанские стаи.

А если принять за аксиому необходимость многочисленных смертей для создания Философского камня... То дело вообще приобретало совершенно определенный поворот.

Виктору все не давали покоя замаскированные гоблины. Совесть его не ела, а вот любопытство грызло со страшной силой. Поэтому он навел справки и обалдел: в мире бушевала эпидемия гриппа. Точнее того, что маглы приняли за грипп. Накатившая истерия по поводу повторения пандемии испанского гриппа, затопившая страны, быстро схлынула, но люди, напуганные смертями, нервничали и тряслись от ужаса. Почти одномоментную гибель самых разных представителей всех слоев населения всех возрастов, которую невозможно было пояснить, приписали вспышке гриппа, и успокоились. Виктор почитал сводки и статистику, и схватился за голову. Как он и думал, гоблины нашли лазейку и способ просочиться за пределы Туманного Альбиона. Во всех европейских странах таинственная эпидемия выкосила от пары сотен до тысячи гибридов. Размах тайной экспансии просто поражал.

И размышления по этому поводу были самые пессимистичные.

Виктор был реалистом, прекрасно понимая, что такие масштабы ему аукнутся. Никто не хочет жить с самоходной ядерной бомбой под боком, а если эта бомба разумна — тем более. Пока что невыразимцы его не трогали, переваривая мысль о том, что есть способ устроить геноцид, и пользуясь плодами его трудов. Но это пока. Банк уже открылся, общество побурлило-побурлило, обсуждая новость, и успокоилось. Ну изменились немного условия вкладов и прочее, ну монеты теперь выглядят по-другому. И что? Зато цены выросли, а потом снизились.

Значит, скоро работники Отдела тайн разгребут завал, придут в себя, и обязательно попробуют его устранить. Не с их самомнением терпеть такое превосходство. Тем более, что он — чужак. И управы, если что, маловато. Денежно не прижмешь, политически — тоже. Сплетни или шантаж? Опять мимо. Можно уехать в другую страну, но где гарантия, что там его не встретят с вилами и факелами, образно говоря? Английские маги не постесняются нагадить. Да и бросать замок с источником не было никакого желания.

Поэтому пришлось немного оторваться от аналитики, и готовиться к неизбежному визиту вежливости, который, ситх это чуял всеми фибрами и жабрами, должен был состояться буквально на днях.

Магов Виктор встречал в полной боевой готовности. Глава невыразимцев приперся лично, в компании с замом, видимо. Никаких трясущих шестым размером бюста красавиц, никаких томных воздыхательниц, жаждущих, чтобы ситх размножался в их компании, много и с удовольствием. Все строго, официально, и серьезно до зубовного скрежета.

И скучно настолько, насколько могут быть скучны такие визиты.

Происходящее напоминало театр абсурда: маги пригубили чай, вдоволь пообсуждали погоду за последние полгода, раскланялись, понамекали на сотрудничество и мир до гроба, и свалили. Виктор проследил за тем, как визитеры убрались к себе, и молча закрыл глаза, стоя под пасмурным небом.

— Значит, война.

Напрасно он рассчитывал на некоторую отсрочку нападения. Страх и зависть оказались слишком хорошими мотиваторами для превентивного уничтожения того, кто мог бы оказаться отличным союзником. Ведь Виктор был не против не то, что сохранять нейтралитет, а поддерживать магов, но... Он оказался слишком силен для самолюбия людей, а следовательно — слишком опасен.

Конечно, ситх не рассчитывал, что его просто оставят в покое — ведь у англичан нет союзников, есть только общие интересы, но предполагал, что время у него есть, хоть немного — разгребание последствий истребления гоблинов все продолжалось. Но маги мысленно уже делили его на части, как курицу, прикидывая, куда какую часть лучше употребить, прибирали к рукам имущество, а детей воспитывали в нужном ключе.

И нападение должно было произойти вот-вот, поэтому Виктор тут же скомандовал завершающий этап эвакуации: он не настолько самоуверен, чтобы оставлять хоть какую-то возможность на себя давить.

С Виктором остались лишь пару человек, остальные: семья, слуги, охрана, даже домовые эльфы — все переправились в надежное место, и находилось оное совсем не на островах. Дорого обошлось, но на таком не экономят, а в замке теперь имитировали наличие живых специальные обманки — ситху пришлось срочно осваивать тонкое искусство плотных иллюзий. Конечно, творил их он не на голой воле, как Нага Садоу, а благодаря подпоркам в виде серии ритуалов, но главное — с чего-то начать, а там само пойдет. И оно пошло.

Невыразимцы не рассусоливали: приперлись в гости в ту же ночь, буквально через несколько часов после визита вежливости. У Виктора аж глаз задергался от такой незамутненной наглости, впрочем, себя в руках он держал, и терпеливо ждал подходящего момента. Маги были не то, что умнее или наглее наемника-демона, просто у них было гораздо больше ресурсов: организация всегда мощнее одиночки. Не было элементалей, толпы непонятно кого, просто боевые отряды, действующие слаженно, точно и эффективно.

Замок окружили редкой цепью, накрыв его антиаппарационными куполами, барьерами, препятствующими попыткам удрать каким-либо образом, и еще непонятно чем. От сосредоточенной неторопливости и основательности, с которой невыразимцы подошли к исполнению задачи, становилось жутко. Это тебе не демон, прущий напролом, от которого ситх еле отмахался, тут — организация.

Впрочем, и противодействовать Виктор решил так, чтобы маги потом и подумать не могли о нападении на него или его потомков. Именно поэтому он сейчас стоял в подвале, прорытом глубоко под скальным основанием замка, там, где пробивался из недр источник магии.

Совсем недавно неукротимый, а теперь полностью послушный воле ситха Коррибан сейчас напоминал вулкан, готовящийся к извержению. Энергия накапливалась медленно, но верно, и Виктор, размеренно читающий литанию Силы, готовился в нужный момент выбить метафорическую пробку — финт ушами, доступный только тому, кто смог укротить дикий источник, аналог ядерной бомбы, действующей исключительно на тех или то, на что указывает владелец.

Тем временем маги проникли в замок, буквально просочившись сквозь стены, словно привидения, и медленно смыкали кольцо, готовясь зачистить все, встреченное по пути. Ситх только хмыкнул: вставленная в ухо бусинка — аналог наушника, только что дважды сухо щёлкнула — один из телохранителей, замаскированных и отслеживающих визитёров, подал сигнал, и спрятался в специальной нише, созданной именно для таких случаев. Через пять минут снова дважды щёлкнуло, и Виктор проговорил последнюю строчку литании.

Пол под ногами мелко, еле ощутимо завибрировал.

А затем сквозь замок пронеслась невидимая волна энергии, буквально выжигающая все инородное.

* * *

Густав, наблюдающий все происходящее в большом обсидиановом зеркале, выронил свиток, с записями в котором сверялся, контролируя процесс. Прыткопишущее перо застыло, балансируя на кончике. На глазах мага коридор, ведущий к спальням хозяев, в котором как раз стоял его подручный, залило светом. Вспышка едва не сожгла глаза Густава, и он даже не представлял, каково сейчас его подчинённым. Вот только маги не успели издать ни звука: следующая волна оглушила и заморозила мышцы тела, заставив их застыть на месте.

Густав только успел схватить аварийный порт-ключ, как третья невидимая волна буквально сорвала плоть с костей нападавших. Магу казалось, что он слышит, как кричат от нестерпимой боли его подчинённые, все ещё живые, судя по показаниям приборов. Кровавые ошмётки впитались в стены и пол, оставляя идеально чистые поверхности.

Густав сломал порт-ключ, что должно было тут же выдернуть магов в безопасность убежища, но ничего не произошло. Скелеты так и продолжили стоять, беззвучно вопя, все видя, все слыша, и все ощущая.

А затем на глазах потрясённого невыразимца, они начали медленно погружаться в камень, пока не исчезли.

Поверхность зеркала потемнела и превратилась в отполированный до неимоверной гладкости камень, в который Густав продолжил тупо смотреть, погрузившись в ступор. Приборы, отслеживающие жизненные сигнатуры магов все так же показывали, что они живы.

Маг смотрел в никуда, а в голове все сильнее раскручивалась бешеная карусель мыслей. Только что на его глазах погибли боевики, полностью весь отдел — в атаке на замок ситха участвовали все, выбравшие стезю воинов. Кроме того, погибло еще тридцать пять магов из отдела, занимающегося применением артефактов и разработкой боевой магии. Лучшие, самые сильные, умелые, и самое главное — знающие специалисты. Они должны были на ходу отслеживать любые проявления магии ситха, или того, что он выдавал за магию — и находить противодействие. Отдел опустел на треть, и отправиться от этой потери, восстановить численность, возобновить эксперименты и изыскания будет тяжело. Их разом отбросило минимум лет на пять, а в некоторых моментах — на десять.

Про боевиков и вовсе думать страшно было. Никого не осталось: новый набор не успели еще провести, и все стажеры шли группой поддержки. Катастрофический провал! Густав медленно подошел к маленькому бару, налил трясущимися руками в низкий стакан огневиски — бутылку пришлось держать двумя руками, иначе лилось Мордред знает куда — и выпил, не чувствуя ни вкуса, ни градуса. Что делать, маг даже не представлял — на такой результат карательной экспедиции ни он, ни другие не рассчитывали.

И сожалеть о данной попытке Густав тоже не сожалел: ситх был неизвестной величиной, следовательно — угрозой. Ведь кто он? Пришелец без роду-племени, пусть и закрепившийся в этом мире благодаря браку с представительницей одной из древнейших фамилий. И что? Ситх был опасен не тем, что мог стереть в порошок целый вид — маги тоже не куличики лепили, и человеколюбием не страдали — а тем, что его нельзя было прижать. Они не могли подвесить над ним Дамоклов меч, не могли контролировать в случае нужды, как контролировали практически всех магов на островах, да и за их пределами тоже пытались, ситх не становился частью системы из сдержек и противовесов, поэтому подлежал истреблению. Превентивная мера, но Густав не мог надеяться на то, что ситх станет их союзником или будет держать нейтралитет, он просто не мог поверить пришлому до конца, да он вообще не мог ему поверить! Именно поэтому планы уничтожения неведомой твари начали разрабатываться сразу же, как только начали поступать первые сведения от наблюдателей.

Выдохнув, Густав налил еще стакан, выхлебал его, как воду, и начал раздавать приказы. Первая попытка получилась неудачной — это тоже опыт, пусть и отрицательный. Вывод напрашивается сам собой — не могут они, смогут другие. Союзников найти можно... Густав поморщился от мелькнувшей в голове мысли, но не отбросил ее. Этих... союзников... тоже надо вынести на обсуждение.

* * *

*

На следующий день Виктор, как ни в чем не бывало, появился в любимом кафе, откушал круассанов с кофе, прогулялся в компании с двумя телохранителями, раскланялся с цепко оглядевшим его Малфоем, и вернулся в замок. Правило номер один: не знаешь, что делать — не делай ничего. Самый лучший способ действия в его ситуации.