Главы 31-32

Не могу точно это выразить, но второй герой уже вызывает у меня сильное чувство антипатии. Раненый Зуко сейчас имел такой жалкий вид. Плюс отчаявшаяся Фуюми. Почему-то меня сильно раздражало то, что этот человек довел собственных детей до такого состояния. Да, это не мое дело, но...

— МВРЫХВЫРВЫР! — Рычал Энджи в землю.

— Мидория? — Устало протянул Зуко, свалившись на задницу.

Он был не то чтоб усталым, скорее, истощенным.

— Шото! — К брату бросилась Фуюми.

Пока я удерживал Энджи, похоже, девушка чувствовала себя в достаточной безопасности и начала обеспокоенно носиться вокруг Зузу.

— Ками-сама... как он мог так с тобой? Тебе срочно нужно в больницу!

— Старатель-сан, вы там уже успокоились? Или пора вызывать полицию и других героев?

— Мвыхвырпфыр.

— Вы его понимаете? — Обернулся я к младшим Тодороки.

Фуюми каким-то нечитаемым взглядом уставилась на отца. Шото же был слишком ошарашен всем произошедшим, что бы как-то однозначно отреагировать.

— И ты его... — Фуюми была сильно удивлена.

Она только начала понимать, что я вот так запросто, без напряжения, сдерживаю ее разъяренного отца, официального второго по силе героя в стране.

— Ну, я сильный. — Пожимаю плечами. — Потому и пошел учиться на героя.

Шото уже начал приходить в себя. Все еще несколько отрешенный, он недоуменно посмотрел на свои руки. Выглядели он плохо, должен сказать. Фуюми уже провела ладонями по ожогам парня, охлаждая их своей причудой. Но это все ерунда, парню действительно нужна госпитализация.

— Кажется, Старатель-сан перестал трепыхаться. Ой, он там вообще живой?

Я действительно испугался, что мог случайно убить героя. Он ведь там задохнуться может! Убрав со спины Энджи ногу, я сразу же схватил его и рывком поднял.

— Кха! — Тут же выплюнул он ком сырой земли.

— Фух, не помер. — Вздохнул я с облегчением. — Мужик, ты это, извини, хотел как помягче, что бы не покалечить...

И, да, я снова не удержался, изображая фальшивое сочувствие, что бы еще сильнее унизить героя. Старатель гордец, возводящий личную силу в собственный культ. Для него это все должно быть очень обидно.

— Ты!

Я аж поежился от его безумного взгляда.

Но, мужчина уже контролировал себе и не стал вновь мочить огнем во все стороны.

— Что ты здесь делаешь ЩЕНОК!? — Вежливо поинтересовался Старатель.

Вены на шее Старателя вздулись от гнева, а лицо и так было красным.

— Ой, да ничего такого. — Помахал я рукой. — Я вообще не собираюсь вмешиваться в ваши семейные разборки.

Младшие Тодороки опешили, оба.

Старший же еще сильнее взъярился, но моя фраза явно поставила его в тупик. И теперь Энджи просто открывал и закрывал рот, не находя нецензурных слов для своей гневной отповеди. И выдержка его уже подходила к пределу, он все сильнее сжимал кулаки.

— Как ты посмел! — Чуть ли не взвизгнула Фуюми.

Не на меня, это она отцу кричит. Встав, она на одном энтузиазме подскочила к Энджи и со всей силы ударила того в живот. Герой даже не поморщился, но вид имел немного растерянный.

— Тебе мало того что ты сделал с мамой? Ублюдок!

— Помолчи. — Попытался мужчина грубо отпихнуть дочь.

Но, тут уже снова вмешался такой замечательный я, перехватив руку героя.

— Да, хоть я и сказал, что не буду вмешиваться в ваши разборки, но, ударишь этих двоих, и я тебе все конечности переломаю так, что ты уже никогда не сможешь быть героем. Ни вторым, ни десятым, никаким. Это не пустая угроза.

Передо мной будто снова стоял Мускул. Память мгновенно вытащила его образ из своих глубин. А телосложение у Старателя было почти таким же. Я действительно был готов зайти так далеко. И, похоже, он тоже это чувствовал. Но, в глазах второго героя не было, ни страха, ни даже опасения, это было что-то другое. Какое-то горькое разочарование.

— Убирайтесь. — Процедил он сквозь зубы.

И, отступив, развернулся, зашагав в дом, прямо через прожженную стену. Было заметно, что он едва сдерживается. Когда же мужчина скрылся в особняке, послышался его вой и треск ломающегося дерева. Он снова бесился, отрываясь на мебели и стенах, но уже без огня.

— Мидория-сан... — Как-то отчаянно взглянула на меня Фуюми.

— Его нужно доставить в больницу. — Киваю на Шото.

— Да... вы...

— Я помогу.

В итоге, домой я вернулся только глубокой ночью. Мама сильно волновалась, но я прислал ей несколько сообщений, сказав, что задержусь. А потом и вовсе дошло до того, что попросил разрешения привести гостей на пару дней. В больнице ожоги Шото быстро обработали. Сейчас во врачи часто идут люди с соотвествтующими причудами. Конечно, чистые целители как наша школьная медсестра, встречаются редко, но, всякие умельцы находятся. В итоге, как правило, хорошие больницы могут справиться со многими травмами и болезнями очень быстро.

Так что, класть парня в больницу не стали, но ожоги перевязали, и теперь он мог похвастаться стильными бинтами, как герой боевого сэйнена.

Инко, конечно, разрешила привести этих двоих к нам, так что...

— Спасибо. — Чуть ли не плача поблагодарила Фуюми. — Я постараюсь скорее найти жилье для нас с Шото. Теперь мы точно не можем оставаться в том доме...

— Не стоит. — Вздохнул я.

Правда, подобрать оправданий, почему благодарить меня не стоит, я не нашел. Любой на моем месте поступил бы так же? Мне в это как-то не верилось. Даже если бы этот любой обладал бы такой же силой, далеко не каждый стал бы вмешиваться в чужие проблемы.

Проявляю беспокойство как староста класса? Это даже не смешно.

Герой это не просто носится по городу в цветастых костюмах, и бить злодеев.

Я так долго изображал из себя героя, что этот образ крепко въелся мне под кожу. Не профессиональный образ, а нечто иное, некий кодекс, понимание того как нужно правильно поступать. Когда я вижу людей в беде, то уже не могу остаться в стороне. А еще, возможно, я чувствую некоторую несправедливость от того, что мне досталась такая сила. Я совершенно не уверен, что заслуживаю ее. И поэтому тоже я не могу стоять в стороне и ничего не делать, когда кто-то другой нуждается в этой силе.

— Я же герой. — Прошептал я.

Хоть это и было произнесено очень тихо, меня услышали.

— Да, самый настоящий. — Улыбнулась Фуюми.

— Сестра... — Взглянул на нее Шото.

Парень старался не смотреть мне в глаза. После всего произошедшего он уже немного оклемался и, почему-то, ему было стыдно передо мной. Боюсь, ему будет непросто придти в себя после такой череды неудач. Теперь он еще подавленней, просто бледная тень себя самого.