Волчья Луна (Дама Пик 2)

— Так что там с телом? — спросила, выдержав драматическую паузу и подняла бровь таким изысканным движением, словно всю жизнь провела в упражнениях перед зеркалом.

— Смешно, — кивнул Август. — А с телом так, дорогая. Нам надо создать тонкий, можно сказать, тончайший слой водно-щелочной эмульсии. Практически пленку. Воду для этого мы возьмем прямо из воздуха, а щелочь выделим из кожного жира. Заодно и поры очистим, а эмульсионная пленка снимет грязь и пот.

— Так-так, — чуть нахмурилась Теа. — Воду, допустим, я могу выпарить из воздуха, тем более из такого сырого... Выпарить и собрать в "эфирном кармане", так? Но, как, прости господи, наносить ее на кожу? Голой раздеться, что ли?

— Во-первых, боги, — напомнил ей Август. — Не бог, а боги, не то прослывешь сектанткой. Оно тебе надо?

— Не надо, — согласилась Татьяна. — Так что у нас во-вторых?

— А во-вторых у нас комплекс вербальных заклинаний. Три творящих, одно — замыкающее, и еще одно — реализующее.

Все это было не так, чтобы уж очень сложно, хотя и требовало определенной сноровки и довольно много сил. Со сноровкой у Тани, как, впрочем, и у всех самоучек, дела обстояли не слишком хорошо, зато силы — хоть отбавляй. Так что, в конечном итоге, удалось и поры очистить, и грязь снять, и саму эмульсию собрать и уничтожить. Волосы "промыть" оказалось куда сложнее, но и с этим делом они, в конце концов, справились.

— Молодец! — похвалил Август, улыбнувшись посвежевшей Татьяне. — Осталось разучить несколько формул для интимной гигиены...

— Серьезно? — искренне удивилась женщина. — Вы что на все случаи жизни заклинаний напридумывали?

— Ну, — пожал плечами Август, — на все, не на все, но кое-что мы все-таки делать умеем...

И в самом деле, магия была способна на многое. Не на все, допустим, и, зачастую, совсем не так, как хотелось бы, но волшебство облегчало жизнь. Во всяком случае, для тех, кто владеет магией. Волшебство делало мир удобным и интересным. Иногда опасным, непредсказуемым, и все-таки комфортным. Однако прелесть магии состояла в другом. Решая простые, можно сказать, приземленные или даже утилитарные проблемы, — типа вопросов гигиены, например, — колдун мог замахнуться и на такое, о чем не смели мечтать простые смертные. Прикоснуться к божеству. Заглянуть за грань. Увидеть неочевидное в очевидном, простое в сложном, глубокое в примитивном. В этом смысле, магия была сродни искусству и науке, сама являясь и искусством, и наукой, и много чем еще. Другое дело, что, родившись колдуном и проживая жизнь именно как колдун, ученый и художник, Август, порой всего этого попросту не замечал, настолько все, связанное с магией, было для него привычно и естественно. Однако Таня изменила устоявшийся порядок вещей. Она заставила Августа взглянуть на магию ее собственными удивленными глазами, и он увидел многое, на что прежде не обращал внимания. Даже вот эти простейшие приемы личной гигиены...

Весь день его не покидало смутное беспокойство. Таня тоже нервничала. И чем дальше, тем больше Август уверялся в том, что дело не только в плохой погоде или в суровом быте бедной белорусской деревни. Что-то буквально витало в воздухе. Что-то темное, но это была чужая тьма. Неуловимое нечто, как тень на краю сознания. Как запах опасности. Призрак намерения. Отзвук беды.

— Душу крутит, — Таня, как не раз уже случалось в прошлом, весьма точно сформулировала ощущения Августа, лаконично подведя итог его сомнениям.

— Потерпи! — попросил он. — Я что-нибудь обязательно придумаю.

— Думай! — не стала спорить она. — Ты мой мужчина, разве нет?

— Да, — ответил Август, не сразу уловив причудливый ход ее мысли.

— Тогда, иди охоться! — Без тени улыбки кивнула Таня. — И не возвращайся без мамонта! Домой не пущу!

Фраза была странная, но общий смысл Август, похоже, уловил правильно. Это был род напутствия, подразумевавшего, что настал черед "показать себя настоящим мужчиной, надежей и опорой, и позаботиться о слабой женщине". Его, Августа, женщине, что подразумевалось, хотя и не было произнесено вслух.

"Как скажешь, милая! — мысленно улыбнулся Август, донельзя довольный такой постановкой вопроса. — Как скажешь!"

Оставив Теа играть в басет, Август поднялся наверх и взялся за дело. Прежде всего он достал из саквояжа гадательную доску из разбитого молнией ясеня, заговоренный римскими весталками красный мел и склянку с эфирным маслом, произведенным методом анфлеража из лепестков тибетского эдельвейса. Мелом он начертал на полу пентаграмму Аполлония Тианского, поместил в центр проекции из трехмерного пространства на пифагорову плоскость гадательную доску, наложил на инсталляцию малое заклятие "Полярная звезда", усилил его несколькими каплями эфирного масла и толикой собственной крови, и только тогда начал колдовать. Отрешившись от всего внешнего, Август искал там, где свободно перемещался лишь его дух. Искал то, что скрывалось в тенях. Однако первый круг поисков результата не дал. "Невод" прошел сквозь тени, не зацепив ни звука, ни запаха, ни зрительного образа. Даже "тины" не принес. Лишь ощущение надвигающейся угрозы.

Однако "невод" — многоуровневое колдовство, и не достигнув успеха в "круге теней", Август вступил на "Лунную тропу". На самом деле, никакой тропы здесь не было, как не было и луны. Во втором круге "невода" существовали одни лишь смыслы, связанные между собой множеством случайных и неслучайных отношений. Причины и следствия, ассоциации разных уровней сложности, ненамеренные совпадения... Субъективный хаос с постоянно возникающим из ничего и так же стремительно исчезающим порядком... Казалось, здесь никто не способен ничего "разглядеть", тем более, найти. Но так только казалось. "Лунная тропа" вела ищущего сквозь весь этот божественный шум, и иногда даже приводила туда, куда надо. Разумеется, если умеешь правильно колдовать. Если "триждырожденный" наделил должной силой, Тюр — упорством и Хеймдаль — должной выдержкой. Если знаешь, — во славу Одина, — что и как надо делать там и тогда, где и когда забрасываешь "невод".

Август все это знал и умел. И сделал, как следует. А когда вышел к цели своего поиска, сразу же перевел интуитивное постижение в четкие образы объективного знания. Сейчас он смотрел сквозь пургу и видел контуры своих врагов. Деталей было не разобрать, но Август почувствовал присутствие трех людей, замышлявших недоброе, нацеливших свою темную злобу на него и его женщину. Это было уже третье покушение кряду. Но на этот раз, в деле были замешаны не простые смертные. Не сикарии, не асассины и не наемные убийцы других мастей охотились на Августа и Теа. Лесная ведьма и волки-оборотни — вот кто рискнул нынче померятся силами с двумя темными колдунами. И зря, между прочим. Даже не разбирая деталей, Август уловил, как грубо колдует старая чертовка. Тут у него даже сомнений не возникло: асоциальная, отринутая обществом и живущая в одиночестве в чаще леса колдунья-самоучка и прибившиеся к ней одичавшие оборотни-близнецы...

Глава 2. Битва в пути

1. Дорога между Гродна и Вильна, двадцать восьмое ноября 1763 года

К середине дня низовая метель под темным низким небом превратилась в настоящую снежную бурю. Горизонтальная видимость упала до минимума, а о том, чтобы увидеть небо, можно было и вовсе забыть. Снег, ветер и белая мгла. Вот, собственно, и все. Но так, по-видимому, и задумывалось. Задержать поезд графа Новосильцева в пути, запереть компаньонов в убогой корчме, а затем напустить на них двух вконец свихнувшихся волков-оборотней. Неплохой план, если подумать. Вервольфы не восприимчивы к большинству заклятий вербальной магии, а буран сведет на нет возможность колдовать с помощью инсталляций и любых — даже самых могущественных — инструментов графической и фигуративной магии. Геометрему под летящим снегом не изобразишь. Инсталляцию не построишь. Однако Август ничего такого делать и не собирался. У него имелся свой план, и первым пунктом в нем значилось — не допустить резни в тесных помещениях гостиницы, где шансы постояльцев будут "пятьдесят на пятьдесят", а значит уцелеют не все. И Август не хотел даже гадать, кто может оказаться среди "этих не всех". Особенно если лесная ведьма умеет зачаровать своих ручных зверей. Тогда одолеть их станет еще труднее, а значит, врагов следует упредить.

Спрятаться от злобного внимания ведьмы, накинув на себя "туманный покров", найти оборотней в снежной круговерти с помощью остаточной эманации "Лунной тропы" и подобраться к ним на расстояние удара. Хотя бы к одному из них, и шансы на такой исход были весьма неплохи. Вьюга отняла у вервольфов преимущества, дарованные обостренным чутьем и отличными слухом и зрением. Правда, снегопад не только помогал, он медленно, но верно стирал следы на "Лунной тропе". Поэтому Август не медлил ни одной лишней секунды. Он должен был успеть добраться до волков первым. Раньше, чем перестанет действовать его заклинание.

Август покинул гостиницу через черный ход, за которым, к счастью, никто не следил, и вышел в метель налегке: в одном лишь легком камзоле, в котором было, разумеется, холодно, но зато ничто не мешало движениям. Кроме тяжелой боевой шпаги, больше напоминавшей рыцарский меч, чем изящную "зубочистку" для фехтования, он вооружился двумя длинными кинжалами. Эти парные корды, обычно считавшиеся оружием простонародья, были весьма хороши в ближнем бою — особенно в собачьей свалке, какие зачастую случаются в ходе любого сражения, — и отлично послужили Августу во время обеих военных компаний во Фландрии и Брабанте, в которых он принимал участие в качестве офицера бургундского корволанта. Сейчас он снова был на войне. По крайней мере, то, что задумал Август, больше всего походило на поиск во вражеском тылу. И всей разницы, что на этот раз иметь дело придется не с испанскими ветеранами, а с волками-оборотнями, которых Август пока еще мог "чувствовать", хотя чувство это, по правде сказать, ослабевало слишком быстро. Поэтому он торопился и буквально бежал сквозь снежную круговерть, боясь потерять из виду тех, кто из охотников должен был превратиться в дичь.

Помощь пришла неожиданно и совсем не оттуда, откуда он мог ее сейчас ожидать. За пеленой стремительно летящего снега мелькнула тень. Потом еще раз, и еще. Как будто кто-то летал вокруг Августа, то ли рассматривая его, то ли показывая себя.

"Кхар? — удивился Август появлению ворона Теа. — Но с чего вдруг?"

И в самом деле, удивительно и странно. Во-первых, потому что с началом снегопада ворон исчез. Теа сказала, что беспокоиться не надо, птиц просто прячется от непогоды. А во-вторых, к Августу Кхар из рода Мунина относился вполне индифферентно. Типа, есть и есть. Теа его терпит рядом с собой, ну и ладно. Мне он тоже не мешает.

Однако в следующее мгновение Август понял, что слишком плохо знает ворона. Недостаточно знает и неверно понимает, потому что, вынырнув из белой мглы, как призванный по ошибке демон, Кхар легко преодолел встречный ветер и, не стесняясь, "присел" Августу на плечо. Придавил своим немалым весом и вонзил в кожу острые когти, легко прорезавшие тонкую ткань модного камзола, не говоря уже о шелковой рубашке.

"Что теперь?" — вопрос возник у Августа сам собой, и был, разумеется, риторическим, но как оказалось, жизнь куда сложнее и интереснее любой сказки.

"Они близко..." — Это было похоже на шепот, вот только слышать его мог один лишь Август, потому что "звучал" этот шепот прямо внутри его головы.

"Ты их видишь?" — спросил Август на пробу, стараясь четко формулировать свою мысль. И, к слову, это было совсем нетрудно для такого мастера вербальной магии, каким являлся Август Агд граф Сан-Северо.

"Вижу. Смотри..."

И Август "увидел". Перед его внутренним взором возникла картина окружающей местности, какой он мог бы ее увидеть в вечерних сумерках. Снега не было и в помине, и двух оборотней, находившихся от него всего метрах в пятидесяти, Август видел сейчас практически во всех подробностях. Оба они не закончили трансформацию, сохранив некоторые человеческие черты: склонность к прямохождению, например, или подвижность шеи. Но они были крупнее любого даже самого высокого и не страдающего худобой человека, и у них были волчьи головы, волчьи пасти и длинные когти на руках. Страшноватые создания, если честно. Но главное — смертельно опасные.

Следует сказать, что Август видел живых оборотней впервые в жизни. Вернее, впервые встретился с вервольфами, скинувшими свое человеческое обличье. Он знал, разумеется, что оборотни существуют. Читал про них в книгах, слышал от бывалых людей и знал наверняка про двух, а возможно, и трех франкских и фламандских дворян, что те оборотни, хотя никогда не видел их в волчьей шкуре. Но все когда-нибудь случается впервые, и вот они перед ним во плоти. Два оборотня в самой опасной своей ипостаси — в боевой трансформации. Правда ума, насколько он знал, это им не прибавит, чего нельзя сказать о силе.

"Впечатляет!" — невольно поделился он своими наблюдениями с вороном, по-прежнему сидящим у него на плече.

"У них связка близнецов... — бесстрастно ответил на его реплику Кхар. — Ударишь одного, второй об этом тотчас узнает. Так это работает".

Длинная мысль. Немаловажные подробности.

"Тебя прислала Теа?" — закономерный вопрос, и Август просто не мог его не задать.

"Нет, но помочь тебе — правильное решение".

"Спасибо!"

"Атакуй правого, левого я отвлеку на минуту или чуть меньше. Но не больше".

Что ж, это было даже больше, чем Август мог ожидать. Волки двигались к гостинице с двух сторон так, чтобы сойтись у самых дверей. Сейчас они были метрах в ста пятидесяти от цели и метрах в сорока один от другого, и Август теперь твердо знал их маршрут. Ему оставалось лишь чуть сместиться вправо, чтобы пропустить мимо себя ближайшего к нему оборотня, и ударить тому в спину. Об атаке второй брат узнает практически сразу, но не сможет изменить траекторию движения, так как его отвлечет ворон. Впрочем, в распоряжении Августа, в любом случае, будет очень мало времени, и покончить с первым противником он должен до того, как за самого Августа возьмется второй.

"Я готов!" — "сказал" он Кхару.

"Удачной охоты!" — Показалось или в "голосе" ворона, и в самом деле, прозвучала ирония?

Впрочем, времени на отвлеченные мысли уже не осталось: ворон покинул плечо Августа и исчез в снежной пелене. И значит, охота началась.

"Что ж, поохотимся!" — мысленно усмехнулся Август и, выждав девять ударов сердца, — в боевом трансе его сердце совершало пятьдесят три сокращения в минуту, — отступил на два шага в сторону, пропуская мимо себя не закончившего трансформацию оборотня. К этому моменту холод, снег и ветер уже освободили Августа и от избыточного тепла, и от большинства запахов, способных выдать его присутствие. К тому же перед тем, как покинуть гостиницу, он выпил не только глоток "солнечного ветра", чтобы обострить чувства и придать дополнительную силу мышцам, но и "пару капель" алхимического эликсира, маскирующего большинство человеческих запахов. Ну, и к тому же Август стоял с подветренной стороны. Так что оборотень его не заметил даже при том, что пробежал буквально в метре от неподвижно замершего охотника.