Ведунья

Вот только Дилли точно знала, прежние обитатели дома ничему не поверят и никогда не вернутся. Так как рискуют не просто своей свободой или жизнью, а будущим детей. Но об этом никому не нужно знать.

Она медленно шла по центральной аллее, полого спускавшейся в лощинку и вскоре добралась до замшелого валуна, из-под которого выбивался крохотный родничок. Булькал в выдолбленной давным-давно гранитной чаше, перетекал через позеленевший край и вскоре терялся в сырой траве.

Здесь тоже видны были следы чьих-то заботливых рук, чаша отмыта, вокруг валуна подметено, а скамеечка для немощных посетителей прикрыта от дождя и солнца новеньким навесиком.

Дилли только невесело усмехнулась, пока тут жили те, кто стал ей семьей, почему-то никто не считал нужным помочь почистить дорожки или соорудить навес. Хотя поселок неплохо кормился на приезжающих к роднику страждущих.

Точнее, ехали-то они к ведуньям, но вслух этого и тогда не говорили, и сейчас лучше не поминать. Заслышав приглушенные шаги, Дилли достала из кармана плоскую фляжку и склонилась над чашей, набирая стекающую воду.

-Она обычная, — ненавязчиво предупредил подошедший от дома мужчина.

-Спасибо, мне это известно, — не поворачиваясь, спокойно отозвалась Дилли.

-Тогда зачем? В гостинице вода ничуть не хуже.

-В память о тех, кто тут жил, — пояснила она и бросила в чашу серебряную монетку, — не убирай деньги. И если другие захотят... пусть кладут. Только не медные.

-Откуда вы знаете? — сразу насторожился собеседник.

-Они сказали, — девушка подняла голову и указала взглядом на дом, — я здесь уже бывала.

-И помогло? — в голосе сторожа, теперь Дилли в этом не сомневалась, звучала едва заметная усмешка.

-Да, — твердо кивнула она, и перевела разговор на другое, — а пройти по дому не разрешается? Раз хозяева его бросили.

-Ну если вы расскажете... как вам помогла эта вода... — деланно засомневался он.

-Когда я сказала, что помогла вода? Тем более, мне? — Дилли с истинным изумлением широко открыла глаза.

Вот теперь ей стало ясно, что никакой он не сторож, хотя именно так и считают все вокруг. Это сыщик... и неважно чей, княжеский, ковена магов или гильдии целителей. А может даже и из соседних стран... бродячие сказители и комедьянты зубы съели на байках о всевозможных чудесах. Так ведь иначе бы их никто и не слушал.

-Как... — начал он, запнулся и с досадой стиснул губы, сообразив что с головой выдал себя своими поспешными выводами. — ну хорошо... в виде исключения открою вам дом.

-А разве вы живете не там? — теперь нужно было его успокоить и показать, как мало она придала значения его занятию.

-В домике для гостей... мне хватает места, — он пошел впереди, указывая дорогу.

Хотя Дилли и сама могла бы показать ему, где и что тут располагается, и ни грана не сомневалась, что некоторые сюрпризы очень удивили бы опытного сыскаря.

Двадцать первое сеноставня

Приграничный городок Заленс

Гардант Тровенг

Растягивая сети и устанавливая стол для писаря, стражники искоса поглядывали на странных гостей, отказавшихся от роскошного обеда в особняке лорда Трилбенза. И вместо устриц в белом вине и фаршированных рябчиков едят теперь ветчину с хлебом и луком, запивая простым квасом, купленным у случайно проходившего разносчика.

Да к тому же переговариваются на непонятном языке.

-Что будешь делать с командиром стражи? — буркнул маг на древне— лерейском, который тайный сыск использовал как раз в подобных случаях.

Достал из корзинки яйцо, подержал пару секунд в кулаке и обжигающе-горячее бросил в корзинку. Везти с собой на крылете сырые яйца очень скверная затея.

-Вкачу выговор... — вздохнул Гард, — некого пока сюда послать. Но проверю... через пару декад... как он понял мою доброту.

Протянул руку, взял еще ломоть тающей во рту ветчины и снова вздохнул. Сейчас лучше бы поспать в мягкой кровати... ведь ясно, что после визита этих дуболомов чистоты картины можно не ждать.

-Ваша светлость... — прибежал стражник, — все готово. Можем открывать?

-Ну идем, посмотрим, что там у вас готово, — Ланс нехотя вытер льняной салфеткой руки и встал со скамьи.

Неторопливо подошел к сети, достал из походной сумки амулет с записывающим кристаллом и повесив на шею, начал невозмутимо диктовать:

-Перед нами аптекарская лавка. Подходы загорожены сетью, стоят предупреждающие знаки. Вывеска обычная, никаких нарушений не заметно. Крыльцо густо заляпано грязью, отчетливо видны следы мужских сапог. По свидетельству мэрии, дождь прошел здесь девятнадцатого сеноставня, а аптекарка Дилли выехала из города семнадцатого сеноставня через три часа после обеда. Письменную версию, кто за это время мог проникнуть за сетку, предоставит командир городской стражи. Дверь не опломбирована, заперта на висячий замок, типа Ам-20. Ключ хранился у штатного дознавателя... — Ланс оглянулся на помрачневшего мужчину средних лет и ощутил укол жалости, но тут же убил в себе это вредное чувство.

Если сейчас не припугнуть их как следует, они и в другой раз, если случится настоящее преступление, поступят как самые последние разгильдяи.

К тому моменту, как маг закончил осмотр, стражники напоминали толпу каторжников перед казнью. Высокий гость не упустил ни одного промаха, перечислил все. И рассыпанные пилюли, и вонь зелий из плохо закрученных фиалов. И в конце, сделав вывод, что невозможно без хозяйки лавки определить, сколько и каких лекарств было похищено злоумышленниками в воинских сапогах, заставил дознавателя при нем запереть дверь и опечатал замок собственной печатью.

А потом кивнул спокойно следившему за ним напарнику и направился в дом госпожи Лоты, проверить жилье пропавшей невесты.

Гард шел рядом, бросив на скамье ненужную корзину. Остатки еды он ловко поделил пополам, и свою долю упаковал в сумку. Ланс молча проделал то же самое, хранить в пути продукты в одном месте их еще в зеленой юности отучили наставники. Хотя у каждого они были свои. Начальник тайного сыска обладал очень незначительными магическими способностями и потому его учил отставной лейтенант княжеской роты.

А Ланса воспитывал магистр ковена, еще пятилетним малышом выкупив у многодетной семьи. Одаренные дети встречались не часто, потому родителям платили за них хорошие отказные. Впрочем, дети об этом никогда не жалели. Дома наставников были удобными и просторными а сами они — добрыми и заботливыми. Да и не было времени о чем либо жалеть, когда мир вдруг открывался с такой интересной и разнообразной стороны.

Осмотр комнаты дал чуть больше, но Ланс еще по пути туда сделал знак, означающий, что ему все понятно. И Гард ему поверил, он и сам давно пришел к твердому мнению, что аптекарка сбежала, очень ловко обведя всех вокруг пальца. И все же довел процедуру осмотра и опроса свидетелей до конца, желая преподать наглядный урок обленившимся подчиненным.

И к тому же, нужно же было куда-то потратить три свободных часа?

Поэтому он с огромным облегчением вздохнул, когда погонщик наконец объявил, что птицы готовы к перелету. И вскоре, удобно вытянув ноги в люльке крылета, Тровенг с напарником летели по направлению к Холмору. Мысли о том, что Дилли там долго не пробудет, они старательно отгоняли от себя, предпочитая пока решать более простые вопросы.

-Как думаешь... почему она ему просто не отказала?

-Так же, как и ты, — лукаво хмыкнул Ланс, — сейчас она считается пропавшей, и ей сочувствует весь город. Да и самоуважение того толстячка ни капли не пострадало. А если бы она отказала...

Маг насмешливо фыркнул и смолк, но Гард и сам все знал и считал точно так же. Не важно, что колбасник на двадцать лет старше аптекарки, если ей на самом деле двадцать восемь, как записано у ее домохозяйки, госпожи Лоты. И ничего не значит, что он ниже ее на полголовы, толст и коренаст, как бочонок. Не имеет также никакого значения, что он пропах чесноком и специями.

Вообще ничто не существенно, кроме одного: по меркам городка колбасник довольно богат, у него большой дом и три лавки. Потому он и считается завидным женихом. И если станет известно, что ему решилась отказать какая-то обнаглевшая полунищая аптекарка, ее немедленно дружно осудят все остальные незамужние девицы и дамы.

За высокомерие, гордыню, спесь и просто неимоверную, по их мнению, глупость. Но в первую очередь, конечно же за то, что сами они никогда не смогли бы себе этого позволить.

Ну а вслед за старыми девами привередницу осудят степенные матроны и мужчины. Да какое право имеют серые нищие мышки перебирать женихов, тем более завидных? Можно подумать, у нее приданое в сундуках не умещается, или очередь воздыхателей у порога стоит! Если обратил внимание порядочный и состоятельный мужчина — беги с ним в храм и будь счастлива и всю жизнь благодарна, а не показывай дурных примеров юным бунтаркам.

Чуть позже поползут и сплетни, и шепотки и едкие насмешки. И строптивой старой деве придется вытерпеть назойливое внимание всех слоев населения, от добрых старых леди, до вздорных торговок. Выслушать не один десяток душеспасительных бесед, сотни назойливых советов, лживых сочувствий и неприкрытых издевок. Вскоре это превратится в любимое развлечение скучающих кумушек маленьких городков, а постепенно и в откровенную травлю. Вот тогда аптекарке можно будет забыть обо всяком уважении, и никто больше не будет просить у нее советов. А как следствие — от лавки не станет никакой выгоды. Дилли ведь далеко не единственная, кто торгует в городке пилюлями и мазями и неплохо зарабатывала до этого только благодаря хорошей репутации.

Двадцать первое сеноставня

Холмор, уездный город

Гардант Тровенг

Крылет опустился на крышу монументального старинного здания казарм городской стражи часа за три до заката, и Ланс почти бегом ринулся вниз, где его уже должен был ожидать коллега из ковена.

А Гард, прибывший сюда без личины, неторопливо двинулся к встречавшим знатным горожанам и подчиненным, заранее думая, как бы избежать непременного торжественного застолья и просто спокойно поесть горячей рыбной похлебки, какой славился этот городок. Но в этот раз ему неожиданно повезло.

Неподалеку от сияющей улыбками толпы, стоял, независимо усмехаясь, худощавый, жилистый мужчина средних лет, с жесткими глазами прокурора. Или бывалого дознавателя по особым случаям. Незаметно кивнув ему, Гард на минуту повернулся к градоначальнику и его помощникам.

-Благодарю за встречу, господа. Но мы тут неофициально, всего лишь проездом на несколько часов. И я давно обещал встречу старому сослуживцу. Хочется вспомнить молодость... так сказать. Прошу извинить.

Он отлично понимал, что этим заявлением поднял Джертту авторитет на небывалую высоту, но ни секунды не сомневался в правильности своего поступка. Если бы Джертт этого не желал, никогда не пришел бы сюда лично, просто прислал посыльного или письмо. Почтовая пирамидка ему полагалась по должности.

Еще раз скупо улыбнувшись раздосадованным лордам, Гард решительно отвернулся и направился к ожидавшему его бывшему дознавателю. Крепко обнявшись с другом, похлопал того по налитым сталью плечам и повинуясь взгляду, пошел следом к выходу.

Во дворе Джерта ждал парнишка, державший поводья оседланных дромадеров, и начальник тайного сыска изумленно фыркнул.

Как-то отвык он от этих вредных животных.

-Тут недалеко, — понял его удивление Джерт, и усмехнулся, -Я все время на них езжу... не хочу радовать народ сменой вкуса.

Гард беспрекословно уселся на дромадера, тот нехотя поднялся на ноги и под любопытными взглядами всех несостоявшихся сотрапезников вывез столичного гостя на улицу. Ехать и в самом деле было недалеко, всего через десять минут перед ними распахнулись глухие ворота городской тюрьмы, где Джертис Мазголд уже второй год служил начальником.

-Я не стал брать городской дом, — пояснил Джерт, спрыгивая на высокое крыльцо донжона, — замучат посетители с просьбами и взятками. Потеснил немного писарей и кладовщика и занял верхнюю часть башни.

-Джерт, если нужно, просто кивни, и тебе выделят деньги на пристройку. — поднимаясь по узкой каменной лестнице осторожно предложил Гард, — Ты ведь не один живешь?

-С Надией, — в глазах тюремщика словно светлый лучик мелькнул, — она сегодня твой любимый суп варит. А пристройка неплохое конечно дело, но не для меня. Но об этом позже, сначала умойся, выпей с дороги стакан кваса и поешь. А я расскажу, что узнал по твоей просьбе. Хотя времени маловато, и ребята еще копают, но пару странностей мы все же нашли.

Гард только кивнул, все правильно, поговорить они еще успеют. И пока умывался в небольшой, по-солдатски непритязательной ванной комнате с простой, медной ванной, думал о том, как сделать удобнее жизнь старого друга. И отчасти наставника.

Сам он, попав по воле князя на службу в тайный сыск, вскоре стал лучшим из молодых наблюдателей, но остался совершенно неопытным дознавателем. А Джерт и Надия уже два года были напарниками и вели между собой борьбу за негласное лидерство. И неизвестно, чем бы она закончилась, если бы Гарду не вздумалось пофлиртовать с миловидной сотрудницей.

Джерт ответил вспышкой такой яростной и неожиданной для всех ревности, что юному стажеру пришлось удирать от его гнева через окно, а Надие — прикрывать парнишку своим телом.

С тех пор они вместе... хотя Надия лишь через три года решилась пойти с любимым в храм. Но на то у нее были свои веские причины.

Гард набросил приготовленную для него свежую рубашку, пахнущую солнцем и тагетисом, и поспешил спрятать тоскливый вздох. Ему самому никто не сушит рубахи на жарком солнце, чтобы долго хранили аромат свежести и не пересыпает их лепестками цветов. Несмотря на положение и состоятельность.

-Как думаешь, он не уснул случайно в нашей ванной? — нарочито громко осведомился под дверью язвительный голос хозяйки, и гость, усмехнувшись, распахнул дверь.

-Здравствуй, Надия.

-И ты... — она внимательно изучала его лицо, — здравым будь. Да иди уже есть уху, пока не остыла. Подогревать ее нельзя, если ты не знаешь.

-Теперь знаю, — засмеялся он с неожиданной легкостью.

Она была все такой же крепенькой, жизнерадостной и невыразимо уютной. А еще — проницательной и неподкупной и вот этого никто не заподозрил бы, глядя на ее округлое, миловидное лицо с глазами лани.

Суп оказался именно таким, о каком мечталось, а еще к нему был рыбный пирог и совсем чуточку хмельной квас. И все это, простая еда, возможность не проверять на яд каждый кусок и глоток и не напрягаться, когда кто-то проходит за спиной, привело Гарда в давно забытое благодушное настроение.

Он с удовольствием остался бы тут на пару дней, ездил на дромадерах на рыбалку, жарил на костре рыбу и купался в светлой воде Ильхона. И забыл бы про всяких ведуний... все равно интуиция подсказывает, что никакой пользы от них не дождешься.

-Поел? — вырвал из нирваны насмешливый вопрос Джерта, — тогда слушай. Странность первая. В тот день, восемнадцатого числа в гостиницах и постоялых дворах города никакая Дилли не останавливалась. Зато в одной из лучших гостиниц ночевала Танна, женщина лет сорока пяти, с баулом и саквояжем. Одета была как обедневшая леди, в накидку из чесучи и шляпку с вуалью. Рано утром женщина ушла на стоянку извозчиков, но там ее никто не видел. След потерялся... хотя мы на всякий случай проверили все ушедшие в тот день барки и дилижансы. И как раз сегодня обнаружилась вторая странность. Вернулся дилижанс из Мшарья. Так вот, среди пассажиров, которые уехали туда рано утром восемнадцатого, была очень похожая по описанию женщина, они хорошо запомнили, так как пассажиров было всего восемь, а ехать, как ты знаешь, более суток. Но звали ее -Лиана, они составляют списки.