Дикарка

— Но они мешают, — выбросив волосы назад, я вздохнула расстроено.

— Потерпишь. Твоя одежда в шкафу. И обувь. И не вздумай возражать, твое старье я уничтожила.

— Что? — я сипло прохрипела, хватаясь за голову руками, стукнув себя случайно клыком по макушке. — Моя любимая кожа-а-а-а.... Как я без нее?

— Какая еще кожа? Надевай комбинезон, и марш к капитану на обед.

Еда! Единственное волшебное для меня слово, которое заставило снова стиснуть зубы покрепче и промолчать. А так хотелось зарычать и послать Мбазюку в сторону самых дальних гор.

Пришлось, молча, мрачно и недовольно вынимать странную одежду из шкафа, натягивать ее на себя, мысленно ругаясь, но когда мучения были окончены, передо мной вдруг разъехалась стена рядом со шкафом и я увидела свое отражение в очередном загадочном явлении под названием 'зеркало'. Причем то, что это было именно мое отражение, я поняла не сразу, и то, только после уточнения Мауры. Голос этой вредины был приторен и сладок, отдавая нотками язвительной горечи.

— О, мне уже его жалко, ы-ы-ы, — промычала непонятное Маура и замолчала.

Мрак! Комбинезон оказался коротким, очень коротким. Мои голые ноги оказались выставлены на всеобщее обозрение, талия перетянута кожаными ножнами для клыка, и дополнительным приспособлением для какого-то таинственного 'бластера', до которого я еще не доросла, а моя грудь была обтянута тканью верхней части комбинезона так плотно, что, казалось, 'молния' вот-вот разойдется и все мои излишества выпадут наружу. Голые руки, плечи и шея смущали не меньше, чем обнаженные ноги.

— Это ужасно, — мрачно заметила я, разглядывая свои длинные темные волосы, которые отливали странными огненными бликами, словно в них застряли отблески костра. Никогда не думала, что мои волосы многоцветные.

— Я — уродина, — трагично припечатала я, едва надела на ноги высокие черные, кожаные сапоги, которые Маура назвала 'ботфорты', на высокой платформе.

— Нет, ты — секси, сногсшибательна, и красотка редкостная, — возразила мне Маура, и выдохнула довольным голосом. — Ну же, иди к нему. Ох, как мне будет весело.

Отбросив длинные, неожиданно вьющиеся, ставшие таковыми, едва высохли, волосы за спину, я зло выдохнула сквозь зубы и, злобно оскалившись, двинулась прочь из каюты.

— Деточка, — осторожно заметила мне вслед Маура, — может, ты не будешь так скалиться, это несколько... смеш... я хотела сказать, что тебе не идет.

— Иди во Мрак, Мбазюка!

Вот и все, что я могла сказать ей на такое обидное замечание. Что значит: смешно ей от моего особенно пугающего оскала? Да от такого оскала, что б она знала, тот дикий оруг с гор впал в ступор и довольно надолго.

Заставив себя думать о приятном, то есть о еде, прошла по длинным коридорам, следуя подсказкам бестелесного зловредного духа, что решила именовать только Мбазюкой, и остановилась возле непрозрачной двери. Та открылась с тихим шипением, и я просунула в образовавшийся проем голову, помня, что в случае опасности надо быстро её убрать с траектории удара. Однако, опасность не обнаружилась, зато я удивлённо уставилась на круглый стол, на который была накинута какая-то белая тряпка, там же стояли квадратные тарелки, а в центре горели маленьким огнём две палочки. Я не стала мешкать, поняв, что в каюте нет никого. Быстро пройдя к столу, потянулась рукой к этим необычным палочкам, как вдруг от моего движения огоньки на них погасли.

Я замерла, испугавшись, что сломала их. Недолго думая, быстро оглянувшись и убедившись, что рядом все так же никого нет, схватила эти палочки в руки и поискала глазами — куда бы их припрятать? О, на дальнем столе стояла большая... большой... М-м, почему-то не могла подобрать слов, что бы назвать сей предмет. Подняла крышку и, не глядя, заслышав своим обостренным слухом, шаги в коридоре за дверью, сунула в эту ёмкость потухшие палочки, прикрыв сверху крышкой. Кто молодец? Я — молодец.

Отбежав подальше от места захоронения погубленных огненных духов, заметалась по каюте, решая — куда собственно теперь пристроить себя. Так и застыла посреди каюты, когда двери снова с тихим шипением открылись и в поле моего зрения появился все тот же Оруг, то есть капитан.

Он вдруг замер, уставившись на меня, хмуро, зло и... Нет, такой взгляд мне точно не нравится. Нехороший какой-то взгляд, словно хищник, смотрит на свою добычу. Бр-р-р.

— Какого бракованного атома?! Маура! — рявкнул он так громко и свирепо, что я вздрогнула и схватилась за клык, оскалившись в ответ.

— Ну что сразу Маура? — протянула гнусаво Мбазюка, и вредно добавила. — Кэп, ваше приказание выполнено. Подопытная отмыта, приодета. Что ещё не устраивает?

— Ты во что ее одела, мать твою?!

Я оглядела себя сверху, вздохнула, и готова была вслух присоединиться к его возмущению, как снова столкнулась с его тяжёлым, задумчивым взглядом, которым он прошёлся по всей моей фигуре сверху вниз, отчего-то особенно дольше задержавшись на моих выдающихся формах сверху и голых бёдрах. Мра-а-а-к! Реакция у меня на такие взгляды всегда была одна, ещё с тех пор как племя Оругов начало засылать на мою территорию своих самцов. Я схватила со стола квадратную тарелку и запустила ею в сторону капитана, целясь в голову, попутно рассчитывая пути отступления. Печально, что единственный выход из этой каюты был за его спиной, но если этого Оруга вырубить, то я успею сбежать.

Увы, тарелка пролетела мимо, ибо этот шустрый самец успел уклониться, и со звоном разбилась о стену.

— Дикарка, как есть, — как-то недоброе прищурился кэп, выпрямляясь, и усмехнулся, позволив себе ещё раз осмотреть меня с головы до ног. — Хорошо. Пусть остаётся в этой одежде. Так даже интереснее будет. Мне.

Вот шакзал, или урдюк? В принципе, оба этих животных были мерзкими по своей природе.

Помолчали, сверля друг друга взглядами, затем Оруг дёрнул плечом, словно сбрасывал что-то с него, и уже мягче улыбнулся.

— Думаю, я должен тебя благодарить за то, что спасла меня и не оставила на той планете? — спросил он, делая шаг в мою сторону.

Я была настороже, тут же выхватила клык и выставила его перед собой, крепко стиснув в руке. Он поднял руки в усмиряющем жесте, как это делается с дикими животными. Я рассердилась.

— Экая ты... — прищёлкнул он языком, отчего-то весело сверкнув белозубой улыбкой.

— Какая? — вздернула я бровь, опуская оружие вниз.

— Необычная, — закончил он и показал рукой куда-то мне за спину. — Может, присядем и поговорим? Маура, распорядись подавать еду.

И, не дожидаясь ответа, медленно, словно боясь меня спугнуть, двинулся в мою сторону. Я резко отпрянула, отгородившись от самца столом. Вполне понимала, что, примени он ко мне всю свою силу, и я окажусь в его власти. Этим Оругам только дай подойти ближе, тут же начнут творить что-то ужасное с самкой, как моя родительница говаривала, уму-разуму уча.

Глава 3.

Жутики заполнили помещение собственными тельцами, отбивая у меня напрочь весь аппетит, но им было явно все равно. Они сновали под столом, забирались на него, таща на себе тарелки с едой, кувшины с жидкостями, раскладывали по тарелкам и разливали из кувшина в кружки. Я сидела за столом на стуле, ни жива, ни мертва, напротив кэпа, и таращилась на него, словно на дикого вожака настоящих Оругов. Как, вот скажите мне, как можно было принимать пищу в присутствии этих... жутиков? Хотя, ему, похоже, все нравилось. У этого самца было на удивление хорошее настроение и преотличный аппетит, до поры до времени. А точнее, пока на стол не поставили ту самую емкость с крышкой, под которой были спрятаны те самые сломанные огненные палочки. Во время еды Оруг молчал, изредка бросая на меня ироничные взгляды. Видимо, его сильно забавляла моя реакция на этих 'наноботиков', как он их назвал.

И вот когда в его тарелке оказались 'щи' (смешное название, правда?) с плавающими палочками, смешно стало мне. Я начала похрюкивать от смеха, зажав ладонями рот.

— Это что? — оторопев, спросил кэп и, почерпнув ложкой поплывшие от горячего палочки, зачем-то понюхал их.

Затем посмотрел на меня та-а-ким строгим взглядом, словно мой родитель, которого я иногда огорчала, когда путала для каких хищников какие силки можно использовать.

— Понятия не имею, — пожала я плечами, и схватила со стола прожаренную ножку какой-то дичи. Поднесла ко рту и впилась зубами в сочную мякоть, резко отрывая ее от кости. Ммм, вкусно же!

— Кстати, — этот Оруг опустил ложку в тарелку, продолжая сверлить меня странным, каким-то жарким взглядом, — я, кажется, не представился? Меня зовут Шиар О-Нир. Но ты можешь обращаться ко мне просто Шиар. А как тебя зовут?

Я молчала, медленно прожевывая пищу, и обдумывала странности в его поведении. Сначала я была животным, низким и грязным хорьком, и даже имя мне дали под стать — Диша, дикая, угу. А теперь вот: и за стол посадили, словно гостя дорогого привечая, и даже соизволили представиться, как это положено было в моем бывшем племени. И, вдруг ему стало интересно, как меня зовут на самом деле. С чего бы? А ведь если я назову свое настоящее имя, он получит надо мною власть, ибо имя самка могла сказать только тому, кого избрали ей в пару, для разведения потомства. Ну уж нет!

— Диша, — буркнула я в ответ, вытирая рукой губы от жира, что остался после дичи.

— Хм, но ведь это не твое имя, — вкрадчиво уточнил кэп, сверкнув на меня недовольным взглядом, и начал медленно подниматься из-за стола.

Я подобралась, как если бы ко мне двинулся хищник, и бросила быстрый взгляд на стол, прикидывая, чем можно отбиться в случае нападения. Капитан замер, должно быть, понял, что я могу и врезать. Так-то лучше.

— Кэп, — раздался вдруг над нами голос Мауры, — думаю, тебе следует пройти на мостик. У нас гости.

— Что?! — кэп подскочил и довольно быстро испарился из этой каюты, бросив мне напоследок: "Сиди здесь. И чтобы поела!"

Да кто против? Я сразу расслабилась и с мыслями: "Не пропадать же добру", решила, что в меня ещё влезет достаточно еды.

* * *

Мне было и плохо, и хорошо. Плохо — я переела, хорошо — сытая, значит счастливая. Спать хотелось сильно, так бывало со мною только тогда, когда охота оказывалась удачной, и мой проглот — живот не урчал от голода. Обычно я забиралась в дупло какого-нибудь высокого дерева и спала, долго спала. А тут дупла не было, но была своя каюта и лежанка с тёплым одеялом. Пришлось ползти до своей норки, а путь мой пролегал мимо капитанского мостика. Мои ушки расслышали какие-то возмущенные возгласы, а ноги сами притащили меня к открытой двери, и я даже не хотела заглядывать и слушать. Правда-правда. Но что поделать, я ведь уже здесь. Пожала плечами и, позевывая, услышала гневное капитанское:

— Не надо мне говорить о законах Межгалактического союза, я эти законы знаю не хуже вашего, каппер Иргхан. И мой звездолет имеет статус исследовательского класса, а не транспортного для перевозки пассажиров.

Кто-то в ответ ему что-то пробурчал, я даже от удивления зевать перестала — на борту звездолета есть ещё кто-то помимо меня и кэпа?

Последний продолжил уже спокойнее:

— Почему вы сами не сопроводите этого... важного пассажира? Да и пункт высадки не совпадает с моим курсом полета.

Его прервали и снова что-то забубнили в ответ.

— Какая к потухшим звездам дипмиссия? — кэп вдруг рассмеялся. — Как можно было отстать от своих... коллег? Ну и что, что ваш крейсер военный? Сами его и доставьте в целости и сохранности. А, ему не нужна огласка. И кто этот пассажир?

В ответ снова "бу-бу-бу".

— Да что б вас!! — зашипел кэп и послышался стук, словно он обо что-то припечатал кулак. — Маура, готовься к стыковке. У нас будет пассажир вип-класса. Аристократ хренов, что б его.

— Кэп, я отключила связь, можешь не ругаться, они все равно тебя не слышат.

И вот тут до меня дошло, что я сейчас засвечусь перед кэпом, что подслушиваю. Так что быстрее дикой кошки понеслась в свою каюту.

Меня заперли. Я это выяснила не сразу. Как вернулась в каюту, так и заснула, не раздеваясь, только обувь скинула и завернулась в плед на тёплой лежанке. А когда выспалась, протерла глаза и, следуя указаниям Мауры, умылась и почистила зубы, то в каюту набежали жутики с подносом, полным еды. Со слов кэпа, как мне опять же передала эта вредина Маура, кэп велел кормить меня до отвала, а то смотреть больно, как я еду воспринимаю, словно вижу её в последний раз.

После завтрака те же жутики уволокли поднос, и я собралась следовать за ними, только вот руки помыть сходила в санблок. И вот тогда я поняла — меня заперли! Меня? Заперли?! Да никто и никогда не смел меня запирать, лишать свободы передвижения. Я стучала в запертую дверь, кричала и рычала, требуя свободы, звала Мауру и чихвостила, как уж умела, гадкого Оруга.

— Хватит бесноваться, Диша, — наконец раздался какой-то усталый голос Мауры. — Кэп сейчас занят. У нас ещё один незапланированный пассажир. И тебе лучше с ним не видеться. По крайней мере, первые трое суток. Пока не завершится карантин, и этого... заносчивого аристократа надо подготовить к встрече с тобой, и... Буду откровенна, кэп опасается.

— Чего? — я понуро села на свою лежанку.

— Есть чего, — буркнул недовольная Маура. — Вернее кого. И вообще, мне сейчас некогда успокаивать истерики некоторых. Займись самообразованием.

В этот момент с тихим шипением в стене рядом с лежанкой открылась ниша.

— Возьми обучающий нароплант. Вставь в ухо и ободок закрепи на глаза. Я закачала в его память первый курс ИКА по факультативу "исследователи технологий древних рас межгалактического союза".

— И зачем это мне? Не думаю, что мне это может пригодиться, когда я вернусь.

— Ты все ещё думаешь, что вернёшься на свою планету? Экая ты неугомонная. Ответ ты знаешь и сама.

Повисшая тишина после этих пугающих, холодных фраз зазвенела в моих ушах, а горький ком застрял в горле. Я опустила голову, спрятав лицо в рассыпавшихся спереди волосах, и стиснула что было сил зубы, ещё немного усилий, и они бы точно раскрошились.

Возможно, я чувствовала, что так и будет, возможно, даже могла бы принять ситуацию спокойно, но... Зачем я только увязалась за этим Оругом, капитаном, чтоб его на костре спалили, как мою родницу.

Просидев довольно долго в тишине — Маура меня больше не беспокоила, словно давала время смириться, — не шевелясь, замкнувшись в своём горе и чувстве обиды, что затопило меня с головой, в какой-то момент судорожно вздохнула и выпрямилась. Мышцы разом заныли, реагируя на расслабление. Что ж, рассудила я, смиряясь, — никогда не оглядываться, только двигаться вперёд, как говорила моя мама. Слово "мама" всплыло в голове так легко, словно я всегда звала родницу именно так.

Новые слова, мысли, знания, новая я, что отражается в зеркале, новый мир, что ждёт меня впереди. Я не буду жалеть себя. Никогда. И капитан не дождётся от меня ни одного слова жалобы, ни одного проявления слабости. Эти оруги того не стоят!

Нацепила на голову нароплант, решив, что лучше впитывать в себя все новое, чем думать и сожалеть об утраченном старом.