... Передо мной находилась привокзальная площадь. Как и в мое время, она была вся в зелени разросшихся лип и цветов, струях фонтана. За соблюдением порядка строго глядят молоденький милиционер и несколько военных патрулей. Когда-то здесь проходила граница города. А сейчас это почти центр быстро развивающегося города. В тени деревьев, со своими плетенными корзинками, на пустых ящиках и раскладных сиденьях расположились старушки, продающие урожай садов и огородов. Ассортимент не так уж и плох — яблоки, молодой редис, вареные картошка и яйца, ну и конечно же семечки в газетных кулечках. Из под полы у них можно купить и бутылочку домашнего самогона. Прицениваясь и что-то покупая, к ним постоянно подходит разночинный народ... Железнодорожники, рабочие с завода, пассажиры и провожающие, военные. Последних особенно много — сегодня выходной и их отпустили в увольнение. В городе расквартировано много воинских частей. Вот и приходят сюда в увольнение, благо в ДК "Знамя труда" есть все 33 удовольствия — крутят кино, работают секции, а вечером на летней площадке танцы под звуки духового оркестра одной из воинских частей. Здесь же назначались свидания и встречи. А с остановки автобуса можно уехать в разные концы города. Тем более что и сам центр города совсем рядом. По широкой улице, окруженной цветущими липами, всего за десять минут можно дойти до площади Ленина, Центрального рынка и Набережной...

На перекрестке, напротив входа в красивое 2-х этажное кирпичное красное здание, стоящего напротив ДК "Знамя труда" (где до революции располагалось здание публичного дома), разместился книжный ларек с молоденькой продавщицей. У ларька, рассматривая книги, расположились несколько красноармейцев и пожилой мужчина в шляпе. По аллее в сторону вокзала двигались несколько женщин в платках с плетеными корзинами в руках. Недалеко от входа в здание вокзала стояли телеги, возле которых вольготно разместились возницы, доставившие к поезду пассажиров с их грузом чемоданов и корзин. Про себя еще раз отметил, что практически ничего не изменилось с известных мне времен...

Особо спешить мне не имело смысла. До оправления поезда было около получаса. Стоять и светиться у вагона, на глазах огромного количества отъезжающих и провожающих, не входило в мои планы. Поэтому на Привокзальной площади я остановился у книжного киоска. Где только что освободилось место у прилавка — очередной покупатель, что-то купив, заторопился к вокзалу. Встав на его место, я стал перебирать книги. Невзрачные по внешнему виду обложек, книги были просто замечательными. В свое время потратил кучу времени и денег на то чтобы собрать такую подборку для домашней библиотеки.

Тут лежала достаточно приличная коллекция классиков литературы (как мировой, так и русской). Выбор политкниги был просто огромен: только одни работы Сталина чего стояли (в мое время днем с огнем не найдешь, только у коллекционеров), а кроме него тут стояли работы Ленина, Кагановича, Краткая история ВКП(б) и т.д... Военная книга была представлена "библиотечкой командира", уставами, книгами по военной истории. Правда отпечатано это было на не очень хорошей желтоватой бумаге и довольно тусклым штифтом. Среди всего этого богатства, для себя в дорогу нашел сборник стихов Есенина. Кроме того, мне удалось ознакомиться с интереснейшей книжечкой, которая меня искренне восхитила: написанный автором с простой русской фамилией Токарев и изданный Военным издательством Наркомата Обороны в сороковом году "Тактический справочник по германской армии". Чётко, подробно разобранные обычаи и привычки вермахта, рассказ о боевых группах, авиаподдержке, снабжении и всем остальным. Причём не просто голыми словами, но и внятными схемами. Надеюсь, что мне все это пригодится.

Все это время продавщица — молоденькая, симпатичная девушка, весело разговаривала с несколькими курсантами-летчиками и поэтому не обращала на меня почти ни какого внимания. Заплатив деньги и получив сдачу, освободил место у прилавка, тут же занятое новым покупателем...

... Вокзал жил своей обычной жизнью. На путях свистели и пыхтели маневровые паровозы, буксами стучали вагоны, у складов кто-то матерился. На перроне, как обычно, суетился и двигался в разные стороны народ. Под большими часами над входом в здание вокзала, в фуражке с красным верхом, важно стоял дежурный по станции. На первом пути стоял состав из 2-х десятков синих и зеленых вагонов, с паровозом в голове. Посадка разночинного народа в вагоны уже шла. У дверей толпились люди со своим багажом, с завистью смотревшие на тех, кто уже разместился и выходил из вагона, постоять и подышать воздухом...

Все они стояли по одиночке и группами, курили и о чем-то разговаривали. Разглядывая проходящих и спешащих в вагоны — словно хотели найти кого-то... Вдоль перрона не торопясь шел военный патруль, иногда останавливающий встречных военных и проверяя у них документы... Обычная жизнь, обычного вокзала на просторах России, неизменившаяся и в моем мире...

Меня никто не провожал и я был свободен в своих действиях. На всякий случай в ларьке прикупил пару колец "Украинской" колбасы, буханку хлеба, пару бутылок коньяка "Двин". Одна из бабулек навязала мне "дорожный набор" — несколько вареных картофелин, пирожки с мясом и соленые огурчики завернутые в газету.

Получить по квитанции багаж много времени не заняло. Очереди за получением багажа не было. Дел то было отдать кладовщику квитанцию и получить от него чемодан и два больших и тяжелых пакета.

... Мой вагон оказался посередине состава, рядом с вагоном-рестораном. У открытой двери вагона стояло всего несколько человек. В основном это были военные из числа старшего командного состава, гражданские в костюмах и галстуках, нескольких женщин. Их багажа видно не было, не считать же за таковой пару кожаных портфелей в руках у "шпаков". Скорее всего, остальное уже занесли в вагон. Некоторые о чем-то тихо разговаривали друг с другом и провожающими. Но они уже были не здесь... Каждый из них жил своей жизнью, уже отдельной от провожающих.

В форме, с чемоданом и пакетами в руках, я ничем не выделялся среди них. Проводник, в форменном синем кителе с шестигранниками в петлицах и фуражке, учтиво поздоровавшись, посмотрел на мой билет и пропустил в вагон. Здесь все блестело чистотой — ковровые дорожки, бархатные занавески на окнах, начищенные медяшки. Несколько купе были заняты и из них слышался тихий разговор. Пройдя по вагону и найдя свое купе, распахнул его дверь. Оно оказалось двух местным мягкими полками расположенными друг над другом. С бархатной обивкой, нижняя — широкий диван со спинкой, напротив — широкое мягкое кресло и дверь в душевую — умывальник (одна на два купе)... Тут никого еще не было. Мое место было на нижней полке. Зайдя в купе, положил вещи в рундук под полку, а купленные книги и пакет с едой на столик. Выглянул в окно.

Время тянулось ужасно медленно. Тревожные мысли возникшие неизвестно откуда крутились в голове.

Одиночество вот бич "попаданца". Он оторван от привычной для себя жизни, людей, окружения, техники. Он абсолютно один, хоть и в родном, но в тоже время чужом мире. И этот мир враждебен уже по своей сути, стараясь своими карательными органами удалить от себя неизвестную бактерию, которая может заразить здоровый организм. Возможно, потом и придет понимание, что бактерия безвредна и может быть даже полезна. Заведутся друзья или просто считающиеся таковыми. Но вот когда это произойдет — неизвестно. Время тут самый главный фактор. Поэтому действия "попаданца" должны быть как у разведчика острожными, чистыми и проверенными. А я тут насовершал кучу ошибок.

Сидеть в купе было тоскливо и я вышел в коридор. Прислонившись к окну, смотрел на соседние пути, железнодорожные составы. Постепенно вагон заполнялся пассажирами, в купе слышались тихие разговоры, стук опускаемых полок. В следующие за моим купе никто так и не заселился. В тамбур вошел проводник и хриплым голосом прокричал: "Товарищи провожающие! До отправления поезда осталось 5 минут, прошу освободить вагон". В это время из служебного купе вышел еще один проводник (молодой парень лет двадцати) и стал обходить купе, предупреждая об отправлении. Увидев меня, он улыбнулся, поздоровался и спросил: "Привет. Уезжаешь?". Видимо это был кто-то из знакомых Седова. Придется играть роль старого знакомого...

— Здорово,— сказал я, подавая руку для рукопожатия, — да в часть.

— А я, смотрю на перроне — ты — не ты. Весь такой нарядный, сияющий, с кубиками в петличках и кучей вещей. Да еще в наш вагон... Даже не поверил сначала. С окончание учебы. Далеко направили?

— Спасибо. В Минск, а там куда скажут.

— Ну и отлично. Свет посмотришь. Себя покажешь. Ладно, мне тут дела сделать надо, а то Петрович отругает. Потом поговорим. — И проводник прошел дальше по вагону.

Так, еще одна задача. Проводник знает Седова, а я вот о нем ни слуху ни духу. То что парень не заканчивал учебу в училище понятно. Не ходил бы по вагону младшим проводником. Значит знает Седова по иным обстоятельствам. Надо будет прислушаться к разговору проводников, возможно удастся что-нибудь выяснить. По поведению старшего, проводника, Петровича, можно сказать, что он меня точно не знает или просто не показывает вида. Грубых ошибок я, вроде бы, пока не сделал. Знать бы точно, что к чему. Сейчас главное спокойно уехать из Тамбова, а там посмотрим. Плохо, что не знаю расписания остановок поезда — не было времени узнать на вокзале. По идее в вагоне должно висеть. Во всяком случае, в мое время висело, а вот как сейчас неизвестно. Пока шел по вагону внимания не обратил. В случае ЧП трудненько мне придется. Но в принципе это решаемо. Нужно будет попозже сходить за чаем и посмотреть что к чему. Скорее бы поезд отправлялся, тогда хоть одну проблему с себя сниму...

Наконец раздался гудок паровоза и поезд медленно тронулся с места. За окном провожающие махали руками, что-то кричали на прощание. За высоким деревянным забором промелькнули постройки и цеха завода "Ревтруд". С противоположенной стороны показались казармы военного училища...

Кажется все, можно возвращаться на место. Вот было бы прекрасно если бы я ехал в купе один. Можно было бы отоспаться, привести мысли в порядок, написать письмо, продумать дальнейшее. Хотя это вряд ли. Кто-то обязательно подсядет. Или придет. Например, тот же молодой проводник с которым придется вести разговоры. А это облом...

Валя

До Мичуринска меня так никто и не побеспокоил. Не считать же беспокойством ожидаемое появление проводника с проверкой билета. Больше в купе никто не зашел. И я мог наслаждаться одиночеством не менее полутора часов. Следующей большой остановкой поезда был Мичуринск и там кто-то мог подсесть в купе. Так что до прибытия туда у меня было время изучить багаж.

Что везет военный только что закончивший училище и получивший необходимое вещевое довольствие? Правильно только его родное. То чем его одарила Родина. Комплектами военной формы, нижнего белья и необходимыми в армии аксессуарами. Так что увидеть что — то необычное я даже и не надеялся.

В самом тяжелом из пакетов оказалась теплые зимние вещи, выданные лейтенанту в училище. Короче, все без чего совершенно спокойно могу обойтись, уезжая в часть, но положенное к выдаче выпускнику в училище. В другое время я бы за это ухватился, но, увы, не судьба. Собрал и сложил все назад.

Во втором пакете оказались более необходимые вещи: парадный китель командного и начальствующего состава со знаками различия лейтенанта, темно-синие галифе с кантом, летняя фуражка с двумя чехлами, тонкие форменные перчатки, кавалерийская (с двумя плечевыми ремнями) портупея, летние портянки, пустая командирская сумка, форменные с кантом брюки на выпуск, носки. Все новое и еще не обмятое. Во внешнем левом кармане парадного кителя, нашелся чистый носовой платочек и костяная расческа.

Надев галифе и китель, посмотрелся в зеркало. Вроде бы все в норме. Во всяком случае, не весит и не торчит во все стороны. Фуражка тоже по размеру. Чему был особо рад. Сняв с себя форму, аккуратно сложил ее на место. И убрал пакеты в рундук освобождая место для доставшегося мне чемодана...

Обклеенный коричневым дерматином, с металлическими накладками на углах, дополнительными широкими ремнями снаружи, двумя металлическими блестящими замочками, достаточно легкий, вместительный и удобный чемодан, лучился своим качеством. Ключ найденный в кармашке прекрасно подошел к замкам.

Раскрыв чемодан, стал осматривать его изнутри, выкладывая вещи из него на полку. Ничего удивительного в нем ожидаемо не было. Только то, что мне могло пригодиться в дороге и по прибытии в часть: новое нижнее белье, комплект летней походной командирской формы с вшитыми петлицами, санитарные принадлежности, носки, фланель, ткань на подворотнички, пара носовых платков, пара тонких черных кожаных перчаток, запасная фурнитура, несколько чистых тетрадей (в мою любимую клеточку) и сапожный крем с щеткой. Были тут и деньги. Несколько тысяч рублей аккуратно завернутых в чистую бумагу и спрятанных в карман ношенного "хэбэ". В другом кармане нашелся еще один подарок — небольшой замшевый мешочек в котором лежал золотого цвета перстень с крупным камнем. Само кольцо было старым, большим, широком, витым, с крупным 8-угольным ограненным камнем. Камень был необычный. Он состоял из 4 цветов — белого, красного, желтого и изумрудного цветов, переходивших из одного цвета в другой. Металл тяжелый, прохладный. На душках кольца имелись спирали. Для того, чтобы лучше рассмотреть перстень, я поднес его ближе к свету. Как только электрический свет коснулся камня, тот засверкал всеми огнями радуги и стал нагреваться. Камень в перстне сменил свое разноцветье на сплошной красно-желтый цвет. Примерил перстень, одев его на безымянный палец сначала правой, а затем левой руки. Перстень как будто сделали для меня. Он отлично сидел на пальце, не мешал. Можно сказать: "был как родной". Лучше всего смотрелся на левой руке. Тяжесть металла совсем не чувствовалась. Сам перстень не вызывал отторжения и очень естественно смотрелся на пальце.

Вот интересно откуда у молодого лейтенанта столько денег и такое вот украшение? На грабителя не похож. Если предположить, что у парня было наследство и он его реализовал, то ответ на мой вопрос напрашивался сам собой. Ну, да, что тут заниматься копанием. Все равно правды не узнаю. Спасибо ему, что приготовил для меня столь ценный подарок.

На всякий случай еще раз осмотрел чемодан. Здесь меня ждал еще один сюрприз. Оказывается в чемодане было несколько отделений, разделенных плотным картоном, который я сначала принял за отделку. Аккуратно отжав державшие картон скобы с днища чемодана, я нашел отделение, служащие для хранения документов. К моей радости там лежал большой клееный из плотной, коричневатой, оберточной бумаги конверт с сургучной печатью. Обычно в таких пересылались личные дела. Сколько я таких в свое время распаковывал. Тут же лежали сопроводительные письма к пакету. Видимо в связи с досрочным выпуском и для ускорения движения личных дел выпускников к новому месту службы, кадровики выдали их на руки, с поручением сдать пакеты в УК, куда они направлялись и возвратом 2-х экз. писем с отметкой о приемке назад в училище. Будем считать мне крупно повезло. Как открывать такие письма, чтобы не повредить печать, меня в свое время научили. Правда нужен чайник и главное — чтобы никто не мешал. Займемся этим позже.