Хромированный Региос Том 7

Наруки стало как-то не по себе. Возникло чувство, будто точка зрения Лейфона пошла вразрез с её логикой.

— В тот день, после боя с первым взводом я, получив сообщение Лейфона, отправилась к центральному механизму, — заговорила Нина, пока Наруки размышляла. — И там я увидела...

Нина рассказала им следующее. По прибытии она попала в ядро, куда прежде никто не заходил. Там она увидела электронного духа Целни, с которой явно творилось неладное, и Свергнутого. Нина хотела помочь, но вместо этого попала во власть Свергнутого.

— Так это чудовище сидит в тебе? — дрожащим голосом произнесла Дальшена.

Взволнована она или в гневе, со спины было не понять.

— Да, он здесь. Но я им не управляю, и он меня не контролирует.

— Как это?

— Свергнутый дремлет во мне. Не знаю, когда проснётся, но сейчас вряд ли можно что-то сделать.

Такой ответ ничего не объяснил. Почему дремлет? Как? Кто?

— Так ты где пропадала-то, подруга? — спросил Шарнид, проведя рукой по волосам. Нина, видимо, пыталась повременить с вещами, о которых говорить не хотела. — Мы весь город прошерстили. И не только мы, тебя городская полиция тайно разыскивала. Говорят, и следов не нашли.

Целни обладал площадью, достаточной для проживания десятков тысяч студентов, и прочесать её всю — задача не из лёгких. Но Наруки знала, что полиция справилась. Необходимость работать скрытно ограничила число людей, и задача казалась неподъёмной, но проверены были все закоулки города. И не нашли. То есть выходит, что...

— Я находилась не в Целни.

— А где же?

Верилось с трудом. За пределами Целни? Где это? Вне города повсюду загрязнители. Существу из плоти и крови без защитного костюма там деваться некуда. Значит, в другом городе? Каким образом? Можно уехать на хоробусе. Но как тогда вернулась? За время безумия и хоробусы-то не подходили. Зачем вообще надо было покидать город?

Но дальнейшие вопросы наткнулись на молчание Нины.

— Простите. Больше сообщить не могу.

— Почему? — тихо спросил Лейфон.

— Не могу и всё. Простите. Одно могу сказать, это тайна не только для вас. Я и президенту школьного совета не сказала. И никому не скажу.

Наруки посмотрела на Фелли. Несмотря на всё услышанное, эмоций сестра президента не проявила. Возможно, брат уже рассказал.

После этого, кто бы что ни говорил, Нина не отвечала. И тренировка прошла в очень неловкой обстановке.

* * *

Ближе к вечеру Наруки удалось, впервые за долгое время, показаться в городской полиции.

Когда закончились беды с гряземонстрами, на горизонте уже маячил бой городов, и начались серьёзные, полномасштабные учения. В связи с этим смены работающих в городской полиции военных сократились. Наруки не стала исключением — более того, поскольку она состояла во взводе, её рабочие часы сократились больше, чем у других.

— Специально уж приходить не стоило, — сказал сидящий в отделе безопасности Формед, и Наруки почувствовала себя виноватой.

— Так нельзя. Работа же не выбирает, когда возникнуть.

— Ещё как выбирает, — тут же возразил он, продолжая заполнять бумаги за своим столом. — Есть происшествия, которые случаются именно в такое время, и есть люди, которые именно в такое время сидят тихо. Есть, конечно, и те, кому на время плевать.

— Видите, люди всё-таки нужны, — радостно воскликнула Наруки.

— Напротив, наконец-то появилось время разгрести эти бумаги, — тут же возразил Формед.

Кроме них в отделе никого не было. Должны быть ещё люди, но, видимо, отправились в комнату отдыха.

— Допустимо ли вытягивать из человека тайну, которую он ни за что не хочет выдавать?

Наруки сделала для Формеда чай и поставила на стол. Начальник перестал стучать по клавиатуре и поднял взгляд.

— Желание узнать то, что некто хочет сохранить в тайне — эгоистично? — продолжила она.

Увидев, что Нина говорить не будет, отступились, в конце концов, и Лейфон с Шарнидом, и Фелли, и Харли. Не смирились, наверное, только Дальшена и Наруки. Особенно быстро успокоились, похоже, Шарнид и Харли — едва Нина сказала, что не может ничего объяснить.

— С точки зрения полицейского...

— А?

— С точки зрения полицейского, допустимы любые методы, если информация необходима для раскрытия дела. Но на то она и тайна, что выдавать её не хочешь, даже если для окружающих она ничего не значит. Сложный вопрос.

— Да...

— Но бывает два вида тайн. Те, которыми поделишься позже, и те, что готов унести в могилу. И в последнем случае добиться ответа очень непросто. И вот ещё что. У тайны есть глубина. Это как пещера. Если конец пещеры виден снаружи, вряд ли в ней много чего поместилось. Но что, если она насквозь не просматривается?

— ...

— Если хочешь увидеть, что таится в глубинах, придётся войти. Но уверена ли, что выберешься невредимой?

— Я...

— Когда узнаешь тайну, ради которой человек, словно обезумев, принял решение стоять насмерть — это решение коснётся и тебя.

Так что же? Тайна Нины, скорее всего, имеет отношение к Свергнутому. Соприкоснувшись с этим знанием, сможет ли Наруки сражаться — под тяжестью бремени, которое явно несёт Нина?

— Впрочем, если речь о вещах, которые положено знать полицейскому, я эту ответственность с тобой разделю.

— Шеф...

— Так система работает.

Наруки хотела услышать не эти слова, но они были очень в духе Формеда.

* * *

В ушах стоял грохот центрального механизма.

Была поздняя ночь, они занимались уборкой. Когда в последний раз её пронизывал этот грохот? Нина работала шваброй и предавалась воспоминаниям. Тело быстро вспомнило нужные движения, и дальше можно было машинально их повторять. Вскоре мысли ушли далеко от пола и труб перед глазами.

Наверное, так лучше. Нина вспомнила разговор в тренировочном комплексе. Она постаралась не рассказать ни о чём, кроме Свергнутого — и это, наверное, правильно.

"Ты будешь вовлечена". Слова Диксерио Маскейна — Дика — не выходили из головы. Первый бой с Волколикими. Она во что-то ввязалась. И это что-то позволило ей призвать Лейфона. Факт в том, что, сделай тогда Нина один неверный шаг, Лейфон мог бы оказаться на её месте.

Игнатий. Она вовлечена в битву, каким-то образом связанную с этим человеком, с этим именем. Что это за битва, Нина и сейчас не очень понимала. Есть ли у неё союзники, кроме Дика? Масштаба битвы она тоже не знает. Знает лишь, кто враг. Игнатий. И Волколикие. Группа существ в таинственных звериных масках. У многих из них нет тела, они словно отделены от смерти. Пополняют ряды, проводят транспортную сеть под названием Узы к различным городам и в каждом городе плетут свои интриги. В Маиасе им понадобились Узы к Шнайбелю, Городу Соловья-волшебника. В Шнайбеле есть то, чего нет в других городах — Машина Ригзарио, устройство, которое порождает электронных духов. Она и стала целью Волколиких. Но невозможно даже точно сказать, появилась ли Нина в Маиасе потому, что она родом из Шнайбеля. Но именно поэтому в Нину вселился Свергнутый, Целни её спасла, и благодаря установившемуся хрупкому равновесию девушка смогла благополучно вернуться. А помог ей прототип электронного духа. Та, от кого все духи произошли. Она была с девушкой по имени Лирин. Лирин также защищал человек по имени Саварис. Волколикий назвал его Обладателем Небесного Клинка. Он знал Лейфона. И намекал на предстоящий бой с Лейфоном.

Что именно можно сообщить? Очень хочется рассказать о Лирин — если она и есть та Лирин, которую он знает с детства. Поскольку он вряд ли рассчитывает когда-нибудь вернуться в Грендан, возможность встречи должна невероятно обрадовать Лейфона. Но с какой целью эти двое едут из Грендана в Целни? Цель Савариса понятна. Скорее всего, ему, как и Салинванским Наёмникам, нужен Свергнутый. Но чего хочет Лирин? Сама-то она понимает... что везёт прототип?

Что именно допустимо сообщить? Лейфон равнодушен к воинской доблести — правильно ли втягивать его в мир, где битв ещё больше? Нина ведь и сама не очень рада, что оказалась вовлечена в эту непонятную войну.

Что именно безопасно сообщить? После каких слов Лейфон окажется вовлечён? Нина не знала, где проходит грань, и потому не могла рассказать о событиях в Маиасе. Чувствовала неумолимое приближение беды, но сообщить не могла.

— Сэмпай, — позвал Нину Лейфон, выводя из задумчивости. Он стоял рядом. — Доставку пропустила.

— Ой, точно.

Кажется, она потеряла счёт времени. Тот, кто пропускает ночную доставку бэнто, вынужден довольствоваться остатками. Особо популярные сэндвичи можно заполучить, лишь зная время доставки и занимая очередь пораньше.

— Будешь мой бэнто?

— Нет, так не стоит, — покачала головой Нина, отклоняя предложение Лейфона.

Он не только очень занят во взводе военного факультета, но и подрабатывает на уборке центрального механизма. Каждый приём пищи должен обеспечивать организм. Без этого нельзя. И уж тем более глупо урезать порцию Лейфона вдвое.

— Сегодня обойдусь тем, что у них осталось.

— Да нет же, — почесал он голову, подбирая слова. — Я сегодня сам готовил. И сделал так много, что буду только рад, если поможешь управиться.

Нина посмотрела в его коробку и заметила, что для одного человека там и правда многовато.

— Я, по-моему, уже говорил, но я не очень умею рассчитывать количество. Так что если поможешь съесть, буду благодарен.

— П-правда? Ну, тогда с удовольствием.

— Угощайся, — подхватил Лейфон, и Нина пошла мыть руки.

Он в это время подготовил место и разлил чай из термоса по бумажным стаканчикам.

— Приятного аппетита.

— Приятного.

Бэнто состоял из двух больших, упакованных вместе коробок. В одной было какое-то жареное мясо под соусом, сэндвичи с сыром и овощами. В другой плотно уложены салат и несколько видов гарнира.

— Как всегда превосходно.

— Правда?

— Ага.

Нина продолжала есть, украдкой поглядывая на улыбающегося Лейфона. Смотреть открыто не получалось. Он сидел сбоку, и для прямого взгляда требовалось слишком сильно крутить головой. А также потому, что Нина кое-что утаивала.

Кроме того, вспомнились слова президента школьного совета. О том, что причину сражаться Лейфон возлагает на Нину. Она и сама неоднократно об этом думала. И ответила тогда, что ответственность за него берёт на себя.

Будто в любви призналась. Это ж надо так учудить. Слова вырвались спонтанно. Но именно благодаря спонтанности прозвучали как неприкрытое выражение чувств. Может, это сказала та часть Нины, которую она и сама толком не знает? Так она... Лейфона... Нет причин отрицать.

— Лейфон... Я...

— Ничего, — остановил её Лейфон. — Я знаю, однажды ты расскажешь. К тому же, я на твоей стороне.

Шея заныла, но Нина всё-таки посмотрела прямо на него. Он улыбался.

— Если у Наёмников появятся на тебя виды, будут иметь дело со мной. Если захочешь поговорить — дай знать. Я не против, чтобы ты меня использовала.

— Угу...

Нет. Есть одна, единственная причина. Желание встать с ним плечом к плечу. Нина приехала в школьный город не для того, чтобы вечно быть под опекой. И если она захочет всё рассказать, то лишь после того, как Лейфон признает её как военного.

— Если что, положусь на тебя, — улыбнулась она в ответ и вернулась к еде. — С завтрашнего дня у нас много дел. Кстати, тут некоторые хотят с тобой потренироваться.

— Правда?

— После того боя о твоей настоящей силе узнал весь военный факультет.

Да. Нина хочет встать с ним плечом к плечу. И, тем не менее, не может скрыть, что счастлива — он принял её, со всеми её тайнами.

2. Решение Хаиа

Целни перешёл в режим полномасштабной подготовки к бою городов. Строевая подготовка, расстановка психокинетической сети коммуникаций и обнаружения, внутригородские учебные бои под руководством командиров взводов. Предстояло организовать артиллерийские расчёты из специалистов по дальнему бою и многое другое. Проходили в разных местах и тренировочные бои с целью улучшения индивидуальных навыков — и Наёмники привлекались в качестве инструкторов. Излечившийся от безумия город больше не встречал гряземонстров, и наступила суета другая, мирного рода.

В один из таких суетливых дней Лейфон зашёл в тренировочный комплекс в сопровождении Наруки.

— Слушай, а может не надо?

Зашли они после занятий. Бои уже закончились, но тренировки взводов продолжались. Звуки из-за перегородок пусть и не были такими громкими, как прежде, но всё же говорили об интенсивности занятий.

— Всё нормально. Я поговорил с командиром, она дала добро.

У самого семнадцатого взвода тренировки сегодня не было. Нина участвовала в командирских учениях, Шарнида вызвали для формирования артиллерийских подразделений. Фелли с недовольным видом отправилась на инструктаж по организации работы психокинетиков. Лейфон не знал про Дальшену, но последнее время она вся ушла в самостоятельные тренировки и вряд ли находилась в комплексе.

— Да, но...

В то же время по комплексу шёл Лейфон в компании Наруки.

— Или у тебя проблемы со временем?

— Нет, шеф сказал, что перед боем городов надо больше времени уделять тренировкам, так что об этом можно не волноваться...

— Тогда, думаю, всё в порядке.

Они направлялись к тренировочному залу пятого взвода.

— Но ведь ты с командиром пятого...

Она уже знала, что Лейфон с Горнео оба родом из Грендана, и что между ними конфликт. А Лейфон хотел просить Горнео позаниматься с ней.

— Но если хочешь работать с превращённой кэй, он лучше всех с военного факультета подходит на роль учителя.

Во время давнего боя Наруки с Ниной Лейфон подумал о превращённой кэй и о том, что она могла бы неплохо помочь Наруки. Выработанный ею стиль боя оказался весьма непрост, с применением торинавы и дубинки. Если же к нему добавить превращённую кэй — главный принцип которой в вечной изменчивости — расширятся и тактические возможности самой Наруки.

— Я тоже немного умею, но раз есть человек, знающий гораздо больше, полезнее учиться у него.

Они уже обсуждали это до прихода сюда.

Она серьёзно посмотрела на Лейфона и вздохнула.

— Как бы это сказать, не ожидала от тебя такой наглости.

— А? Правда?

— Иначе не объяснишь, что ты эту затею не только придумал, но и собираешься исполнить.

— Но раз уж ты приехала в школьный город, обидно не воспользоваться случаем.

— Но чтоб ради этого... ай, ладно.

Она снова вздохнула. На этот раз, видимо, чтобы собраться с духом.

— Как-то глупо переживать вместо тебя. Вперёд, — кивнула она, и Лейфон постучал в дверь пятого взвода.

Он уже знал, что Горнео не участвует в командирских учениях — куда пошла Нина — и уточнил, что он находится здесь. С той стороны раздался ответ, и Лейфон повернул ручку.

В тренировочном зале пятого взвода оказались только Горнео и Шанте.

— Чего надо? — хмуро уставился Горнео.