Режим бога. Сияние Красной Звезды

— Что же делать? — Генеральный, наконец, закончил с бабочкой и стал как и я десять минут назад, вертеть в руках черную повязку — Черненко, конечно, поторопился с этим решением. С другой стороны злить американцев не хочется.

— Сейчас они на нас наденут повязки, потом скажут — ваши песни слишком веселые. Меняйте репертуар. А там дело и до договора дойдет... Нельзя прогибаться. Хотят сами "скорбеть" — пусть. Но нам пусть не указывают. Да и австрийцы, я думаю, не в восторге.

Я посмотрел на Пельше, ожидая поддержки, тот согласно кивнул.

— Хорошо — Романов вздохнул и бросил повязку в корзинку — Поставим себя с самого начала жестко. А Черненко ...пусть в гостинице останется. Скажем, что он неважно себя чувствует.

Я мысленно потер руки. Ага... из-за Бжезинского переволновался. Нет, ну отлично получилось! Романов все больше и больше дистанцируется от старой гвардии. Еще полгодика и он жестко почистит Политбюро от людей Брежнева. Все эти "кремлевские старцы" — Сусловы, Черненки, покойный Громыко — только тормозили развитие страны. Пора прибраться в доме. Избавиться от хлама.

* * *

*

— Слышал новый анекдот? — на обратном пути в гримерку Леха ткнул меня локтем в бок — Про еврейскую эмиграцию, что разрешил Романов.

— Нет — я мысленно прогонял слова новой песни. Облажаться нельзя, в слушателях и зрителях сам президент США.

— В Москву приезжает иностранная делегация — "мамонт" оживился — Ей надо показать, как все у нас хорошо. Дали объявление, что в продмаге будут продавать черную икру по 50 коп килограмм. Ну, с утра набежала дикая очередь, несмотря на мороз.

Но икры то никакой нет, надо что-то делать. Вышел секретарь райкома в окружении милиции, объявляет: "Евреи выходят из очереди и уходят" Ну, евреи ушли. Очередь стоит. Через час секретарь райкома объявляет: "Иногородние — на выход"; еще через час — "Беспартийным не продаем" и так далее. Наконец к 11 часам вечера у магазина остался один человек — ветеран войны, член партии, инвалид, ударник производства, из рабочих, русский, прописан на Тверской, не разведен, не был, не состоял, не привлекался, фамилия Иванов.

Что делать? Секретарь райкома заводит его внутрь и говорит: "Вы как коммунист должны понять — никакой икры нет и не было, это наш долг в борьбе с мировым империализмом был говорить, что икра есть, вы должны нас поддержать. Вопросы есть?" Иванов подумал и говорит: "Есть только один вопрос, товарищ секретарь. Я все понимаю, на все готов, я всегда за, я конечно только еще больше люблю партию и Родину. Но — почему евреев отпустили первыми?"

Я так заржал, что из своих гримерок повыглядывали все три "звездочки". В дальнем конце коридора появился Вячеслав с охранниками.

— Все нормально?

Я лишь махнул рукой. Евреев и правда, отпустили первыми. Но как показала история, бегство представителей этого древнего народа и в дальнейшем крушение железного занавеса никак особо не сказались на демографии страны. А вот ужасные 90-е с разгулом бандитизма, войнами...

— Мистер Селезнефф! — нас у гримерки перехватывает пожилой австриец в костюме с бабочкой. Конферансье.

— Пора на сцену.

* * *

*

— Роберт, давай! — я киваю барабанщику и выхожу к микрофону. Сзади встают "звездочки". Первая песня — они на "бэк-вокале". Стильные, длинноногие, в серебристых "струящихся" платьях. Публика в зале начинает собираться возле сцены. Американцев узнать легко — на костюмах черные повязки. Наши с бокалами в руках кучкуются справа, в центре — австрийцы. Роберт начинает отбивать ритм на барабанах, Коля Завадский берет первый, самый пронзительный аккорд знаменитой песни Криса Ри "Дорога в ад". Мы ее весь последний месяц репетировали. Да так, что музыканты просто с ног валились. Палец Коли, вдетый в специальный металлический напальчник, едет по грифу гитары, выдавая неповторимое звучание.

Я обеими руками обхватываю микрофон в стойке и хриплым голосом начинаю:

We'll I'm standing by a river but the water doesn't flow

It boils with every poison you can think of.

Движение в зале усиливается, у сцены скапливается еще больше народу. Я вижу слева, группу мужчин в смокингах. В центре стоит президент США Картер. Сутулый, седоватый, с ярко отбеленными зубами. Он внимательно смотрит на меня, даже не обращая внимание на "звездочек". Оно и понятно. Рядом — первая леди. Худая, пышноволосая женщина в строгом брючном костюме. Розалин Картер. На рукаве тоже черная повязка.

Я добавляю эмоций в голос:

And common sense is ringing out the bell

This ain't no technological breakdown

Oh no, this is the road to hell

На словах "дорога в ад" ко мне присоединяются "звездочки" и музыканты. Даже у Роберта есть микрофон возле барабанной стойки. Песня — экологическая. Об отравленной воде, мусоре, технологической катастрофе. Вижу по глазам — американцам "заходит". Совсем недавно, в марте, случилась авария на АЭС Три-Майл-Айленд. Слова Криса Ри я прилично переделал, сделав больший акцент на всяких экологических ужасах. Если бы разрешили австрийцы — пустил бы эти ужасы кадрами на заднике сцены. Но увы, таких вольностей, нам не разрешили.

Я еще больше усиливаю грусть в голосе. Девочки тоже "добавляют":

This ain't no upwardly mobile freeway

Oh no, this is the road

Said this is the road

This is the road to hell !

Мы несколько раз исполняем припев, на первый план выходит Завадский и выдает такое гитарное соло, что я вижу у некоторых зрителей отпавшие челюсти. Музыка постепенно стихает, воцаряется полная тишина. Которая тут же взрывается оглушительными аплодисментами. Хлопают нам и президент с первой леди, и Романов с окружением. Австрийцы так и вовсе чуть ли не на сцену готовы лезть.

— Спасибо! — по-английски благодарю публику, кланяюсь — Сегодняшний вечер продолжит песня...

Спустя полчаса мы, наконец, заканчиваем. Успех оглушительный, нам долго аплодируют, заставляя раз за разом выходить на сцену и кланяться. Романов лично подводит меня к Картеру. Жму руку президенту, целую пальчики его первой леди. Розалин мило краснеет.

— Какой галантный джентльмен! — миссис Картер с интересом разглядывает звезды на майке

— И песня, та первая — замечательная! — Джимми качает в удивлении головой — Я совсем недавно был на Три-Майл-Айленд и подумал, что нам как раз нужно менять ситуацию с экологией. Господин Романов, у вас с этим в стране как?

Генеральный, выслушав скороговорку переводчика, кивает:

— Тоже озабочены ситуацией. Промышленность развивается, эксперты говорят, что экологическая ситуация будет ухудшаться.

— И тут сразу такой быстрый отклик — Картер хлопает меня по плечу — И от кого? От молодежи!

— Советской молодежи! — тонко улыбается Романов — У нас говорят — передового класса строителей коммунизма.

— Мнда... — глаза Картера опускаются на мои звезды — Коммунизм мы с вами еще, господин Романов, обсудим. Меня беспокоит активизация Коммунистической партии США. Сколько вы платите им? Два с половинной миллиона долларов в год?

— Очередная ложь и инсинуации — лицо Романова становится хмурым — Это вам рассказал Моррис Чайлдс? Мы знаем, что он агент ФБР

— И как же вы допустили, чтобы агент ФБР — усмехается в ответ Картер — Был столько лет секретарем ЦК КП США?

— Господа, господа — в разговор вмешивается Розалин Картер — Стоит ли так вот сразу ссориться? Тем более после такого замечательного концерта! Виктор, я могу попросить запись вашей новой песни? Очень хочется послушать ее еще раз.

— Разумеется — я смотрю прямо в глаза первой леди и вижу как расширяются ее зрачки — Могу ли я передать кассету лично? Например, завтра вечером.

Перевожу вопросительный взгляд на мужа. Тот вымученно улыбается. У президентской четы не все гладко. Уже ясно, что Картер быстро теряет очки у избирателей и проиграет будущие выборы. Розалин — весьма доминантная и амбициозная первая леди. Часто присутствует на совещаниях администрации, жестко руководит мужем-подкаблучником. Сейчас она в депрессии. Атомная авария, крушение самолета, крайне низкие цифры рейтинга. А тут еще "комми" активизировались. Плюс Бжезинского убили... Все валится из рук.

— Только если Розалин после этой встрече не запросится к вам в Москву... на концерт — Картер пытается отшутиться. Все вокруг фальшиво улыбаются.

— В Москву прилетать не обязательно. Я с группой скоро приеду на гастроли в Штаты — смотрю на Романова — Григорий Васильевич нас отпускает, но с тяжелым сердцем.

Генеральный хмуро кивает.

— Опасаетесь... инцидентов? — чета Картеров тоже переводит взгляд на Генсека

— В прошлый свой визит, Виктор попал прямо в разгар расовых беспорядков в Нью-Йорке — жестко произносит Романов. Повисает неловкое молчание.

Если учитывать, что я эти беспорядки и устроил... Впрочем, не будем о прошлом. И плохом. Надо думать о будущем. И хорошем!

— Но сейчас, господин Генеральный Секретарь — официальным тоном начинает Картер — Я хочу заверить вас и ваше правительство, что ситуация с негритянским населением находится под нашим полным контролем.

Этот контроль выстрелами в голову осуществляет национальная гвардия. И полиция. Знаем, проходили...

— В стране полностью безопасно. И мы были бы рады видеть группу Красные звезды не только на гастролях, но и в Белом Доме.

Обстановка слегка разряжается, политики начинают улыбаться. Появляются официанты с подносами. Пузырится шампанское, народ чокается бокалами.

— И конечно, мы с удовольствием примем Виктора завтра в нашем посольстве — Розалин берет мужа под руку — После переговоров — устраиваем скромный прием для наших австрийских друзей. В благодарность за гостеприимство.

К нашей группе подходит австрийский канцлер. Пожилой, одышливый мужчина в очках. Все начинают повторно здороваться, жать руки. Я исполнив положенные ритуалы, тихонько сваливаю. Моя работа на сегодня закончена.

Глава 2

Корпоративная пьянка — дело святое. Сплачивает коллектив, помогает снять стресс. А если пьянка превращается в дегустацию, то...

— Ммм... как же вкусно! — я допил вино и подвинул бокал к Альдоне. Сегодня именно она солировала и разливала. Вся группа собралась в ее гримерке и угощалась "ледяным" вином под названием Gruner Veliline, купленным нашей "ледяной королевой".

— И когда только успела? — поинтересовался я, подхватывая с тарелки кусочек необычного оранжевого сыра со странным запахом

— Витя, ты забыл, что мы живем в пятизвездочном отеле — Альдона достала сразу две небольшие узкие бутылки вина и передала их Лехе. Мамонт легко вынул пробки штопором и уже сам аккуратно разлил по бокалам. К емкостям с алкоголем тут же потянулись руки "звездочек" и музыкантов — Дала консьержу деньги и он все решил.

— Сладкая ошибка природы — вздохнула Лада — Отец рассказывал. Когда вернулся из командировки в Австрии

— Что рассказывал? — поинтересовалась Вера

— В Германии летом 1794-го года было очень холодно. И виноделы Франконии оказались вынуждены делать вино из тех ягод, которые с трудом удалось собрать. Вино этого года урожая оказалось с невероятно высоким содержанием сахара и обладало роскошным букетом.

— Это уже не виноград, а изюм получается — резюмировал Коля Завадский

— Точно! — Лада отпила из бокала, все последовали ее примеру — Папа был в Австрии и говорил, что секрет производства айсвайна — в обработке замороженных ягод при температуре примерно -7R. Виноград доставляют на винодельню в замороженном виде, где ягоды помещаются в дробилку, а затем в виноградный пресс.

— Сколько же тут крепость? — Леха взял бутылку и начал рассматривать этикетку — 10%!

Признаться, вино мне ударило в голову. Сладкое, крепкое, на голодный желудок...

— А пойдемте гулять по Вене! — "Остапа" несло — "Что-то я устал после Карлсбадского турнира"

Все недоумевающе на меня посмотрели.

— Двенадцать стульев читали? — все кивнули — Вспоминаем шахматный турнир Остапа Бендера в Васюках

Коллеги заулыбались. Леха разлил по новой.

— Да не отпустят нас — вздохнул Роберт — Только организованной группой, да в сопровождении... Марков прицепится.

— Ну и пойдем группой — возразил я — Возьмем Вячеслава с охранниками

— А если ты сегодня потребуешься Романову? Или Пельше? — похоже, что на Альдону вино совсем не подействовало

— Понадоблюсь — найдут — я тяжело вздыхаю — Но расслабится надо. Посмотреть ночную Вену...

— Найти себе еще одну невесту — подхватывает ехидно Альдона

Группа смеется. Кое-кто даже вытирает слезы. Мои "итальянские" приключения стали притчей во языцех.

— Обещаю! Никаких невест.

Все смотрят на Веру. Девушка отворачивается, залпом допивает вино. Мнда... Нехорошо получилось. И так обстановка в коллективе не фонтан, а тут еще эти подначки...

* * *

*

Eine BДckerei. "Пекарня". Так назывался самый популярный столичный ночной клуб, который нам посоветовал австрийский конферансье. Из дворца Хофбург, прихватив Маркова и охрану, мы отправились на нескольких такси в район Мариахильф. Ночная жизнь в Вене уже бурлила, дороги и тротуары были забиты машинами и туристами. Через полчаса, наши желтые такси с трудом припарковались возле розового, 4-х этажного здания, на фасаде которого светилась огромная вывеска с названием клуба и... двумя булками. Больше похожих на женские ягодицы. Возле дома змеилась гигантская очередь, которая упиралась в распахнутые ворота. Были там и "вратари". Шестеро секьюрити в черных костюмах.

— Виктор, мне это все уже не нравится — мрачно произнес Марков, глядя на вывеску с "булками" — Как бы не случилось скандала

— Григорий Васильевич разрешил — напомнил я, натягивая бейсболку на самый нос

— Да, концерт вы отыграли хорошо. Имеете право отдохнуть — кивнул чиновник — Но это же порнография!

Девушки в очереди и правда отличались каким-то особым отсутствием одежды. Из под некоторых юбок можно было увидеть подвязки чулок.

— Рэд Старс! — взвизгнул какой-то подросток рядом со мной. Зря я пытался спрятаться под бейсболкой. Наших "звездочек" не узнать было нельзя. Вся очередь разом подалась к нам. Но Вячеслав с охранниками сработали четко. Вокруг собралась коробочка из секъюрити. Во главе стал высоченный Леха, который своим мощным торсом просто протаранил нам дорогу к воротам клуба.

— Ох — позади меня тяжело вздохнул Марков — Что-то будет! Я чувствую! Еще не поздно вернуться

— Поздно! — я пожал чью-то руку, протянувшуюся ко мне сквозь "коробочку". Вокруг раздавались крики и свист.

Охранники клуба нас узнали и сразу, без вопросов, пропустили внутрь. И тут же рядом нарисовался прилизанный "хлыщ" в смокинге. Распорядитель клуба.

— Лукас — представился "хлыщ", пытаясь поцеловать руки "звездочкам" — Рад встретить столь знаменитых гостей в нашем клубе. Прошу наверх.

Английский Лукаса был неплох, хотя и чувствовался непонятный акцент.

Мы вышли на широкую лестницу, где курило несколько шикарно одетых мужчин и женщин. Они с интересом на нас посмотрели, начали тихо переговариваться. Тоже узнали.