Путь сквозь тьму

На телефоне зазвенел Cesium. Пора вставать. Завтра выходные. Снова один в квартире. Виктор задумался. Может попросить сверхурочной работы? На работе легче, чем одному. Нужно улыбаться и держать марку. Одному слишком тяжело. Тоска по упущенному шансу всё сильнее погружала его во тьму.

Ленту новостей Виктор даже не открыл. Телефон лежал на столе. Лишь время горело на его экране. Кофе отдавал кислятиной. На язык то и дело попадались крупинки. Виктор в раздражении выплеснул его в мойку. Схватил телефон. Сорвал лёгкую куртку с вешалки. И выскочил из дома.

— В московском, подстанция на «Гиаде» выгорела, — убрав телефон от уха, огласил Николаич.

— Полностью? — бригада не успела погрузиться, когда зазвучал звонок. И сейчас толпилась перед дверями в ожидании.

— Вот мы и едем «на посмотреть», — Николаич пожал плечами. — Глянем, что там у хозяина уцелело.

— Вроде и дожди уже закончились, — удивился Павел. — Чего там у них случилось?

Виктор промолчал. Желания общаться не было.

Только две недели удалось отработать сверхурочно. Виктор и в обычные дни с жаром кидался в работу. А уж теперь. Выматывался настолько, что ни о каком спортзале речи и быть не могло. Он добирался до дома. Готовил ужин и завтрашний обед. Ел. И проваливался в беспокойный сон, моментов которого не помнил. Сердце по-прежнему болело. Но вот тоска перестала жалить фразами. Или же он слишком уставал, чтобы позволить своим мыслям мучить его. Виктор был счастлив. Каторжник вряд ли может быть счастлив, так уставая. А он был.

Но в следующие выходные Николаич отказал в выходе.

— Ты себя давно в зеркало видел? — мастер бригады прикрыл дверь, отсекая обеспокоенную физиономию Павла. — Когда брился тогда и видел? Неделю назад? Счастливый зомби! Ходячий мертвец с улыбкой. Я не знаю что с тобой. Но на работу в понедельник. Болеешь? — Николаич прищурил глаза.

— Нет, — Виктор убрал с лица улыбку и спокойно смотрел в лицо собеседнику.

— Сходи в «Медком». Сдай анализы. Краше в гроб кладут. Может, сам не знаешь про болячку, — недоверчиво покачал головой. — Может, баба бросила?

— Нет, — сердце Виктора рвануло болью и зачастило в обвиняющем ритме. — Никто меня не бросал.

— Как скажешь, — Николаич хмыкнул, но продолжать тему не стал. — Я бы посоветовал тебе напиться в выходные. Лучшее лекарство от половины болезней. Но чтобы в понедельник был со справкой. Иначе осмотр и инструктаж не пройдёшь. Мне не хватало, чтобы ты влез куда-нибудь.

Виктор закрыл за собой дверь. Сбросил кроссовки. Упал на диван и уставился в потолок. Никто его не бросал. Разве можно бросить человека, о существовании которого и не подозреваешь? Виктор усмехнулся своим мыслям. Посмотрел на стоящую перед ним бутылку. Нет. Он уже решил, что к этому средству не прибегнет.

Взгляд Виктора упал на телефон. Он принял и другое решение. Не влезать в её жизнь. Но на дворе уже лето, а тьма в его душе не становится меньше. И с каждой неделей даже просто жить становится всё тяжелее. Неужели он не может позволить себе хоть малой поблажки? Как там Пашка говорил? Сейчас в соцсетях — все? Он позволит себе лишь малость. Найдёт её там. Узнает всё ли у неё хорошо в жизни. А, главное, узнает какого цвета у неё глаза. И перестанет разговаривать по ночам сам с собой. И ему станет легче. Ведь станет?

Полусвет

Виктор схватил телефон. Маркет. Инстаграм. Лихорадочные ковыряния в настройках. Пашка издевается. Это Виктор осознал только через час. Какие к чёрту галочки? Здесь даже пол нельзя указать! Как, вообще, можно найти в соцсети человека? Если ничего о нём не знаешь?

Поиск по тегу города выдал сплошной поток рекламы. Мелькали на экране девушки. Сменяли на себе наряды. Но были они совсем не те. Как-то уточнить и сузить круг поиска не выходило. Как тут можно, вообще, что-то найти? Мусор. Горы мусора.

Виктор закопался в поиске решения в интернет. Геотеги. Мысль. Но для этого нужно иметь отправную точку. Виктор задумался. Пашка точно делал фото на корпоративе.

Но даже его Виктор найти не смог. Он знал его имя, фамилию. Но ничего не находил. Не было в инстаграме его друга!

— Паш, кинь в меня ссылкой на свой инстаграм, — набрал в вацапе Виктор.

— Неужели надумал? Что-то сдохло в лесу.

Виктор вопрос проигнорировал. Нажал на ссылку. И с недоумением глядел на экран телефона. Фото Павла. Но вот цифробуквенное имя аккаунта вводило в ступор. Что в нём от Пашки? Год рождения? Найти здесь незнакомого человека с таким подходом? Каждый сходит с ума по-своему. Виктор покачал головой.

Фото с Нового года у Пашки были выложены. Где эти чёртовы геотеги? Чего только под снимками не было накручено. Друг отрывался с хэштегами, как мог, отпуская фантазию в полёт. Но ни на одном фото не было указано место. Виктор швырнул телефон на столик. Проклятье!

Спокойно. Решение должно быть. Самое простое — попросить помощи у Павла. Опытный пользователь сети должен суметь найти её. Или в разы упростить ему поиск своим опытом. Но это означает открыть душу. Рассказать о ней. Пусть и другу. Нет. К такому Виктор не готов. Сам. Он задумался.

Попробуем ручной поиск места. Телефон. Инстаграм. Уголёк. Виктор нажал на поиск. Ему нужен тег. Да... Больше четырнадцати тысяч фото, которые пользователи подписали этим словом. Много. Добавим город. Ноль результатов. Чудесно! Виктор едва не запустил телефон в стену. Сдержался в последний момент.

Осторожно положил его на столик. Разжал пальцы. Что с ним? Виктор не узнавал сам себя. Он всегда был очень спокойным. Привык не показывать своих настоящих эмоций. Да и чаще всего ему приходилось скрывать тоску и печаль. Досаду. Обиду. Злость, наконец. Но чтобы столь яркую ярость? Это было новое для него чувство. И оно ему не нравилось. Тени тоски отступали. Но лекарство горчило ядом.

Виктор аккуратно поднял телефон. Снял включившуюся блокировку. Коснулся строки поиска. Уголёк. Кафе.

Пятнадцать фото. Из них шесть — самого кафе. Питерского. Совсем не того, что нужно. Виктор выдохнул, стиснув зубы. И вместе с телефоном перешёл на кухню. Аккуратно положил его на стол. Сделал себе горячего чая. Крохотными глотками отпивал из чашки. Смотрел на опускающийся вечер за окном. Успокаивался. Думал.

Телефон. Поиск. Теги. Новыйгод. Праздник. Корпоратив. Зима. Брюнетка. Танцпол. Виктор упорно вводил всё новые и новые слова. Пытался сузить круг поиска. И больше не позволял себе вспышек ярости.

Бесполезные усилия. Дурацкая система. Или он не понимает чего-то главного. Пусть. Зато он упрямый. И у него есть все выходные.

Поиск. Уголёк. Публикации с тегом. Палец замер на миг, но нажал на строку. И Виктор снова оказался среди моря фотографий. Тысячи людей, сотни шашлыков, десятки торжеств, праздников, ужинов на улице. Собак. Кошек. Костров, игрушек, рисунков и прочего разного. Иногда вовсе не понятного и странного. Лента послушно поползла вверх, открывая всё новые и новые снимки.

Глаза болели адски. Не привыкли они к такому марафону. Просмотренные фото мельтешили перед глазами. Виктор устал. И не был уверен, что мог бы сейчас узнать её лицо в череде сотен других. Может он и вовсе уже пропустил её? Она ведь женщина. Другое платье. Другой макияж. И в объектив смотрит совсем другой человек. В конце концов она могла просто покрасить волосы.

Виктор снова подошёл к окну. Глубокая ночь. Тёмная, мрачная. Как его тоска. Но за окном темноту разгоняют фонари. Освещают путь идущим. А вот что делать ему? Хотя... Пока он впивался взглядом в очередное женское лицо, тоска незаметно забилась в какой-то уголок души. И не тревожила.Сердце болело. Да. Стискивало грудь разочарование. Но не тоска. Краски стали ярче. И чужая радость на фото не причиняла боль.

Почему он так упёрся в это кафе? Может нужно просматривать публикации города? В этом было больше смысла, после фото с тропических пляжей. Виктор пробежался пальцами по клавиатуре. Вернулся к своему первому поиску. Нереально. Больше полумиллиона публикаций. Отличный способ провести все летние вечера. Хорошая замена сверхурочным и работе в выходные. Отвлекает. Выматывает не меньше. Разгоняет тени. Продолжать давать своей тоске подачку? Изображать бурную, но бессмысленную деятельность? Лишь бы вернуть краски? Можно. Вот только сердце хочет большего.

Виктор опустил телефон возле пустой чашки. Болели не только глаза. Но и голова. Боль сжимала её обручем. Мешала, путала мысли.

Почему он решил, что она есть в инстаграм? Что он так упёрся в него? Потому что Пашка прожужжал ему все уши? Есть ещё и другие соцсети. Перебирать все их? Так, ему и года не хватит. Бред. В голове ни одной дельной мысли. Довольно.

Виктор стёр осевший пар с зеркала. Оглядел представшую картину. Всё тот же измученный продавец с рынка. Только теперь, к этой картине добавились глаза. Они горели лихорадочным блеском. Виктор скривился. Отличная деталь. Так, и за наркомана примут. А ведь это жажда действия. Надежда. Искать он не перестанет. Теперь — просто не сможет. Но нужно сузить круг поиска. Получить хоть какую-нибудь зацепку.

В голове Виктора мелькнула мысль. По-хорошему, с этого и нужно было начинать. А не ломиться сразу в высокие технологии. Но для начала нужно привести себя в порядок. Такому скорее наряд вызовут, чем что-то скажут. Нужно постараться. Пусть завтра начнётся новая жизнь. Без тоски. Виктор поставил новое лезвие в станок. Взбил пену в керамической чаше. Включил подсветку шкафчика, чтобы ярче очертить щетину. Поморщился от измождённого вида в беспощадном свете. И решительно взялся за помазок.

Машина подмигнула поворотниками — встала на охрану. Виктор опустил ключи в карман. Развернулся к зданию. Вот и «Уголёк». Хорошее место. Не так далеко от центра. Набережная. Спокойная широкая улочка. Старые высокие деревья. Тень. Много места для машин. Кафе занимало весь первый этаж жилого дома старой постройки. Высокие потолки, огромные арочные окна в толстых стенах.

Виктор закрыл за собой дверь. Начинающаяся летняя жара осталась за тонированным стеклом. С блейзером он сегодня ошибся. Но так нужно. Второй зал. Ему необходим кто-то из администрации.

— Добрый день, — Виктор улыбнулся девушке за стойкой бара. — С кем я могу поговорить о заказе столов для организации?

— С Верой. Подождите, — ему указали на высокие стулья. Девушка оставила его одного. Направилась через зал к служебному проходу.

Виктор глубоко вздохнул. Попытался успокоить бьющееся сердце. Нужно успокоиться. Огляделся. Почти ничего не изменилось. Только у подиума с аппаратурой появились новые светильники. Они спускались с потолка на длинных шнурах, образуя подобие приспущенного театрального занавеса. Неплохо.

— Я могу вам помочь?

Он слишком увлёкся осмотром зала. Даже не заметил того, кого с таким волнением ждал.

— Вера? — уточнил Виктор и получил подтверждающий кивок. — Вера, честно признаюсь вам. У меня не совсем обычная просьба. Я ищу знакомую. Через третьи руки, по чужим рассказам.

Собеседница подняла брови, продолжая дежурно улыбаться. Жгучая брюнетка с ярким макияжем. На пару лет младше Виктора. Красное форменное платье персонала. Множество колечек на руках. Она явно сомневалась в его словах. Да и вернувшаяся к бутылкам и стаканам девушка покосилась на него. Как раз тогда, когда он начал про знакомую. Виктор вздохнул.

— Да. Необычная, странная просьба, — он постарался выдать свою лучшую улыбку. Положил на барную стойку подарочный набор Шокоделики. Четыре вида бельгийского ручного шоколада с орехами. Золотая обёртка. Запах, слышимый даже ему. — Мне нужно узнать, какая организация заказывала 28 декабря вон тот угловой стол. И ещё — имя и телефон заказчика. Пожалуйста, Вера. Очень нужно.

Вера задумалась. Оглядела его внимательным взглядом. Серый хлопчатый приталенный блейзер. Платок и солнечные очки в нагрудном кармане. Белая рубашка. Верхние две пуговицы расстёгнуты. Механические часы на запястье. Светлые летние брюки. Бежевые мокасины. Девушка вздохнула и принялась что-то искать под стойкой. Виктор незаметно выдохнул.

— «Элком», — Вера подняла глаза от тетради. — Записывайте.

Отправная точка. Старик Архимед обещал перевернуть весь мир, если ему дадут опору. Виктору не нужно было так много. Остановить от падения себя. Свой крохотный мир.

До обеда он успел найти и съездить в сам «Элком». Шестнадцатиэтажная «свеча», возвышавшаяся у края университетской площади. Строгий пропускной пост на первом этаже с электронной вертушкой и старичком-охранником. Зато фойе — находка для шпиона. Оно было завешано стендами с фотографиями. Все фирмы, что занимали это здание. Всё руководство и ключевые специалисты.

На доске «Элкома» её не было. Но была масса других людей. Имена. Фамилии. Виктор щёлкнул камерой телефона. Снова вспомнил свои восемнадцать, слыша за спиной крики старичка. И сбежал с довольной улыбкой. Пока охранник выбирался из своего стеклянного скворечника к странному посетителю.

Теперь у него была куча имён и даже один телефон. За окном ещё не спустились тени вечера, а Виктор уже нашёл её. Не в распиаренной Павлом соцсети.

Оксана.

Виктор нерешительно застыл над телефоном. Сердце стучало. Рвалось из груди. Требовало. Тоска напомнила о себе. Поползла тенями. Хрипло смеялась. Ему хотелось окунуться в её жизнь. И было страшно. Ведь был ещё Он. Виктор никогда не видел Его. Но ненавидел. Иррационально. Бессмысленно. С тех самых пор, как тоска начала разговаривать с ним его голосом. И ничего поделать с собой не мог.

По квартире расползался полумрак. Виктор прошёл по квартире. Привычно включил везде свет. Поставил на плиту чайник. Заварил кофе. Сна и так не было ни в одном глазу. Что уж теперь. Телефон по-прежнему лежал на столе.

Он глядел в сгущающуюся темноту за окном. Обжигался, отхлёбывая из большой чашки. Старательно уговаривал себя. Он будет спокоен и бесстрастен.

Виктор вернулся за стол. Взял в руки телефон. На губах его была улыбка.

В квартире были только он, тоска и телефон. Это было нелегко. Не вовремя она вернулась. Это было глупо. Но... Виктор не хотел, чтобы Оксана видела черноту его тоски. Даже с экрана. Даже со старой фотографии. Через года.

Приложение. Профиль. Она оказалась младше его. Статус.

Самая большая загадка — жизнь, самое большое богатство — дети, самое большое счастье — когда тебя любят!

Виктор коснулся её фото. Будь счастлива. За нас двоих.

Её глаза были светло-карие с зеленью. Необыкновенные.

На многих фото она улыбалась. И даже так — в цифровом виде, её лицо светилось в эти моменты. Виктор с жадностью вглядывался в экран. С каждым новым снимком он находил в ней то, что всё сильнее влекло его к ней. Поворот головы. Длинные пальцы. Выбившаяся прядь. Скрывать от самого себя не было смысла. Он любит её. Пусть и так странно — на расстоянии. Заочно. С первой улыбки.