И резко вошла в поворот, заставив резко мотнуться мою голову, которая приложилась о боковое стекло, не больно, но не приятно. Слава Богу, гонка кончилась так же быстро, как и началась. Я выдохнул, Ирэния посмотрела на меня с превосходством, перед моим взором предстало 10 этажное здание с тянувшимися от крыльца до крыши декоративными колоннами. Чем меньше в здании этажей, тем выше его статус. Она резко затормозила перед шлагбаумом, возникшим словно из ниоткуда, достала стереофон и что-то проговорила. Я заметил, что в специальном выступе на потолке был расположен магискан, который сейчас сканировал нас. Из-за двери из углепластика вышел охранник, затем подошел к шлагбауму и приподнял его руками, нам как раз хватила зазора, чтобы приехать.

Подняв стекло, Ирэния спросила у охранника:

— Что-то случилось, Бартеломио?

Охранник нежно посмотрел на нее и бросил жесткий взгляд на меня. Бартеломио был здоровенным детиной, перекаченным в тренажерном зале, скорее всего жрущим добавки. Попасть под удар такого детины, означает отдать концы, правда все осложняется тем, что ему надо еще попасть.

— Привод шлагбаума полетел, ремонтники будет через час-полтора, поэтому справляемся сами ... Мы с Альгертом дежурим всю ночь сегодня, так что если что, то зовите.

Неприкрытая неприязнь так и сквозила в его голосе.

Пока мы ехали по парковке, я задал вопрос Ирэнии:

— У тебя с этим Бартеломио что-нибудь есть? Уж больно недобро он смотрел на меня.

Она заливисто засмеялась.

— Ну, вы мужики и даете. Была пара историй с теми, кто не понимает слово нет, вот пришлось звать охрану, как получилось, не знаю, но оба раза дежурил Бартеломио, что немного плачевно сказалось на здоровье и планах некоторых особ. С тех пор он смотрит так на всех мужчин, которые заглядывают ко мне в гости. А в свою очередь все интересуются: нет ли у меня романа с Бартеломио.

— Постоянство — это признак закономерности. Скорее всего мы все правы и у тебя роман с ним. Только ты скрываешь, — Я сделал пакостное выражение лица.

— Ну, знаешь, это не укладывается в уме ...

— Главное чтоб укладывалось в постели, — не смог удержаться от колкости.

— Фу, пошляк.

— Я такой, — усмехнулся я.

— Вот и мое место.

Она стала парковать машину, что характерно для женщин, бросив ее, как попало.

— Не боишься штрафов за превышение? — спросил я ее, вылезая из машины.

— Нет, либо оплачу либо отработаю. Но вид твоего лица стоит того. Испугался скоростей.

— Нет, — почти честно ответил я, — просто предпочитаю на таких скоростях самому быть за рулем. Как-то надежней.

— Это попытка оскорбления? Идем к лифту, — она направилась куда-то, мне пришлось поспешить за ней.

— Глупышка, это комплимент.

— Я что-то соли в нем не поняла.

Сколько себя помню, но дружеские перебранки у нас были всегда, и подкалывали мы друг друга постоянно, когда встречались. Её папа и сестра относись к этому отрицательно, мне было пофигу на это, а Ирэнию просто так не сломишь. Лифт оказался грузовым.

— У меня квартирка на последнем этаже, — похвалилась она.

— Рад за тебя, — буркнул я, настроение что-то подпортилось, даже сам не понял.

Она взяла меня за руку и прижалась всем телом к ней. Я ощутил ее тепло, так все стоп.

— Что случилось? Ты так резко изменился? — участливо спросила она.

Мы подошли к лифту, его двери были закрыты. Попробую отмазаться.

— Очень устал за день, вот меня и прижало. К тому же меня оштрафовали.

— И за что? — ласково поинтересовалась Ирэния, нажала на 10-й этаж.

— За превышение, — пробубнил я и осекся.

— Вот, а меня ругаешь. Где и насколько превысил.

— Поверь, это неинтересная тема для разговора.

— И все же, хочу получить ответ.

Хуже клеща вцепилась, я корил себя за свой длинный язык.

— Превысил порог в 300 км/час.

— На сколько превысил?

Лифт опустился и двери раскрылись.

— Не надейся замолчать, мне очень любопытно, — настаивала она.

— Чуть более чем в два раза.

— Круто. А высота?

Нет, ну надо ей все знать. Мы ввалились в лифт и плавно поплыли вверх

— Менее ста метров, — много менее, иначе меня бы засекли раньше.

— Охренеть, — у нее был восторженный возглас. — Может как-нибудь вместе слетаем? Договорились, ты за штурвалом.

— В отличие от вас, я не банкир, — съехидничал я.

— Ладно тебе, много содрали?

— Штуку тт.

У нее округлились глаза.

— Ох**ть.

— Перестать выражаться. Тебя это не красит.

— Так это ж больше моей месячной зарплаты.

— Вот и я такой подавленный.

Лифт прибыл на последний этаж и мы вывалились из него. Она держала меня за руку, не отпуская ни на миг, складывалось впечатление, что она боялась меня потерять по пути. Пройдя несколько метров, мы оказались перед дверью из все того же углепластика, сделанного под дерево по рисунку и цвету.

— Вот и мои апартаменты, — с толикой гордости произнесла она, открывая дверь.

— Даааа, — только и смог протянуть я. Она закрыла дверь и подтолкнула меня дальше внутрь, давая возможность насладиться устройством квартиры.

Внутренне убранство поражало своей красотой и практичностью, создавалось впечатление идеальной гармонии, каждая вещь нашла свое место.

— Нравиться мое произведение?

— Еще бы, ты молодец. Создать такое ... это талант.

— Да ты бессовестный льстец. Но комплимент засчитан, — улыбаясь, сказала она, но было видно, что ей очень приятно, впрочем, я бы тоже не скрывал своего удовольствия, если бы обладал такой красотой.

— Все еще не верится, ты сама такое создала?

— Естественно, тем и живем, ты же никогда не интересовался какие у меня увлечения и чем я живу.

— Это мое упущение.

— Несомненно. Ты хочешь принять ванну?

— Это предел мечтаний.

Она не смогла не поддеть:

— Какой-то хиленький он у тебя тогда.

— Какой ни есть, а все же мой. Не томи, пусти в ванну.

Сейчас, она свернула вправо и потащила меня за собой показывать ванную комнату. Что я мог сказать? Большая золотистая и светлая, огромная ванная, душевая кабина, биде и унитаз и еще много места.

— Тебе погорячей или попрохладней?

— Теплую, на градус выше температуры тела.

Она быстро настроила температуру и включила воду, чтобы ванна наполнялась. Потом она открыла шкафчик и достала флаконы. Один она добавила в ванну и начала вспучиваться пена, другой она вставила в специальный зажим, ароматизатор, как я догадался.

— Вина, пива? Другого предложить не могу, поскольку нет, — предложила Ирэния.

— От вина не откажусь.

— Скидывай одежду и лез в ванну, — сказала она и вышла из ванной комнаты.

Я не преминул воспользоваться ее предложением и погрузил свое бренное тело в ванну с густой пеной. Теплая вода так приятно обволокла мою кожу и я расслабился после утомительного дня.

Внезапно дверь открылась и в нее просочилась Ирэния, неся бутылку с вином и двумя бокалами. Она сняла свое платье и теперь была облачена в коротенький халатик, который так призывно не скрывал ее очаровательные ножки, как и другие достоинства, призывно подчеркивая ее формы. Я несколько смутился.

— Нельзя было подождать, когда я вылезу из ванны?

— А зачем? Ты меня не смущаешь, а сам же говорил, что голышом меня с детства видел. — Хлопая глазками, невинно пролепетала она. Блин, такая молодая баба, а уже такая умелая сучка.

Она быстро протянула мне открытую бутылку, что мне оставалось, уйти? Нет я остался и разлил вино по бокалам. Мы выпи, стали вспоминать прошлое, потом еще выпили и еще. Потом она вызвалась потереть мне спинку. Ощущая на себе ее пальчики я понял, что не могу больше сдерживаться, хотелось схватить и прижать покрепче к себе, покрыв ее тело поцелуями. И неимоверным усилием воли я удержал себя на месте. Но мои бастионы рухнули когда я ощутил на своей коже нежные касания ее обнаженные грудей. Соски ласково пробежались поперек спины и сильно прижались ко мне, ее руки обвили меня и я уже не смог себе запретить, а ее оттолкнуть. Я повернулся к ней, пытаясь поймать ее взгляд, но она закрыла глаза и выгнула спинку. Открывшийся вид ее обнаженных грудей и ощущение податливого тела свели меня с ума. Мои губы нашли ее уста и наши языки принялись вытанцовывать замысловатые па, руки принялись исследовать ее тело. Её стоны удовольствия придавали мне сил.

— Не томи, — эти слова были просты, но это единственное, что было важно в этот миг.

Я ласково вошел в нее, стон наслаждения вырвался у нее из груди, я замер, давая возможность почувствовать себя в ней. Потом начал помаленьку наращивать движения, погружаясь все глубже и глубже в ее суть ... В эту ночь мы занимались любовью везде, на кухне, в гостиной, в спальне. Я перестал считать количество оргазмов Ирэнии, сбившись на пятом. Потом мы лежали на его воистину огромной кровати и пили молочный коктель.

— Знаешь, я хочу ощутить тебя полностью, — призналась она.

— В каком смысле, — откровенно тупил я.

Она опустила голову и начала ласкать меня в самых интимных местах, естественно, я пришел в боевое положение.

— Я хочу почувствовать твое семя внутри себя, — и она накрыла меня сверху своим прекрасным телом. Я отдался этому мигу удовольствия и любви.

* * *

Просыпаться всегда тяжело и вдвойне тяжело после ночи любви. Нега растекалась по моему телу, а рядом было тепло моей женщины, моей ли? Разбираться в происшедшем не было ни сил, ни желания. Ирэния видимо, почувствовав, что я зашевелился приоткрыла один глаз и спросила:

— Проснулся?

— Ага, — ответил я, в животе предательски забурлило.

— Ешь всё, что найдешь на кухне, — сонно пролепетала она, улыбаясь, и перевернулась на другой бок.

Чудесная улыбка, по тому, как я просыпаюсь с женщиной, легко можно определить моё к ней отношение. От Ирэнии шло чувство любви, которое обволакивало и затягивало. За свою довольно не короткую жизнь, мне ни разу не довелось испытать столько блаженства. Ее изысканный и обнаженный стан, представленный моему взору, дразнил и манил меня, я ощутил желание и был чуточку уверен, что именно такой эффект и добивался, и во мне не было ни капли недовольства случившимся.

Я удалился на кухню и стал готовить кофе и горячие бутерброды и всего, что нашел под рукой. В силу своего мастерства по бутербродам, слишком часто я их готовил, можно сказать, что получилось очень даже ничего. Найдя что-то на вроде подноса, я расставил чашки, налил кофе, поставил пиалу с кусковым сахаром и тарелку с бутербродами. Завтрак готов! И нет никого благодатней женщины усталой после бурного секса и плеяды оргазмов, выспавшейся рядом с мужчиной, который утром ей приносит завтрак в постель.

Ирэния потянулась и с благодарностью стала уплетать бутерброды, запивая кофе, я старался не отстать от нее. Когда с завтраком было покончено, она растянулась на кровать и стала потягиваться. Это было настолько призывно, что я не устоял, и вчерашние приключения по взаимодействию наших тел повторилось вновь, но на этот раз секс был нежным и чувственным.

* * *

Мы лежали, крепко обнявшись, и молчали. Я поигрывал своей рукой по ее спине.

— Тебе было хорошо со мной?

Женщины, женщины, женщины ... даже очевидные истины вам надо повторять вслух и много раз.

— Очень.

Она немного замялась ,но пересилила себя и спросила:

— С моей сестрой у тебя как было?

— Иначе, — честно признался я, — ты чудо.

Она улыбнулась и ткнулась лицом мне в подмышку. Потом она подняла голову и посмотрела мне в глаза, в них было раскаянье.

— Прости меня.

Я удивился.

— За что?

Она опустила глазки.

— Я вчера подключила ароматизаторы с афродизиаками, да еще и в вино их подлила.

Я покрепче прижал ее к себе.

— Я никогда не пожалею об этой ночи, мне было неимоверно хорошо.

Я улыбнулся и поцеловал её, она ответила мне. Потом прижалась к щеке и зашептала на ушко:

— Я любила тебя с самого детства, и сейчас люблю ... Никто не смог и не может мне заменить тебя ... Но ты был с моей сестрой ... пойми, я не могла ...

Я отстранил ее от себя, слезы текли по ее щекам и падали мне на лицо. Такого я не предполагал и не ожидал, и что мне с этим делать? Является ли это реализацией ее детской фантазии, которая потом разобьется о реальность? На что она надеется? Но, посмотрев в ее глаза, я понял, что либо утону в них, либо буду самым последним дураком на этом свете.

Акт Третий. Действие

3,500 км на север от Виттории. Западное побережье топей Горроды.

Шесть аэроглайдеров сомкнутым клином неслись над топями в предрассветной темноте, бесшумными тенями прокладывая дорогу к своей цели. Сверху их прикрывала пара штурмовиков, образовывающая разомкнутый пеленг. Десантное соединение, погруженное в аэроглайдеры, находилось в полной боевой готовности, инструктаж был пройден, важность миссии доведена до личного состава. Выброска происходила на скорости для минимизации шансов отслеживания со спутников. Десант состоял из подразделения быстрого реагирования 114-го специального егерского полка. Боевые скафандры с экзоскелетами прекрасно справлялись с задачей возложенной на них и компенсировали силы, действующие на людей при приземлении.

Десант быстро взял территорию под свой контроль, распределившись по ярусам на деревьях, устанавливая в округе датчики с магисканом, и только после этого стал приближаться к своей цели.

Экспедиции не было на месте. Субмарина была, а вот людей, нашедших ее, не было. Анализ округи четко показал, откуда экспедиция пришла, где расположилась, но куда исчезла: нет. Ни следов, ни остаточных оттисков аур не обнаруживалось. Создавалось ощущение, что их разом поглотила топь.

Командир десанта, премьер-майор Иттен был озадачен. Потеря экспедиции было конечно не роковым в его деле, но создавало непонятный прецедент, и он нюхом чуял опасность. Огромная туша субмарины лежала полностью на поверхности, но накренившись под углом в 45 градусов. Магискан показал, что целостность защиты нарушена. Визуальное обследование показало деформацию искусственного происхождения с накрененной стороны.

Иттен приказал обследовать внутренность субмарины. Что он и предполагал, худшее случилось. Внутри субмарины не было ни одного признака нахождения человека, даже трупов, хотя по протоколу экипаж подлодки состоял из 40 человек + 5 измененных + 5 магов, о которых не осталось ни скелета. Он прошел в специальный отсек у подлодки, который оказался пусть. Сердце ушло в пятки, и страх подкатил к горлу. Он быстро выскочил из подлодки и подозвал к себе связиста из магилокационной роты.

— Связь с фортом, немедленно.

Связист настроил передатчик и кивнул Иттену, который рапортовал только одной фразой:

— Груз потерян, признаков живых и мертвых нет.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓