Полный набор 3 Свой замок

Ещё и Эледриэль постоянно на меня косится, считает во всём виноватой. И ведь права, мне возразить на такие обвинения совершенно нечего. Только наши с ней отношения наладились, и опять всё сначала. Да и не признаваться тоже было нельзя. Вон, она точно так же о своей Великой Миссии до самого последнего момента молчала. Чем я хуже?!

Горная тропа становится всё более крутой, если это вообще можно назвать тропой. Вряд ли тут часто ходят. Скоро и кони по ней не пройдут. Нужно с ними что-то решать уже сейчас, иначе, если будем тянуть до самого последнего момента, у них вообще не останется никаких шансов.

Развилка на пути решила всё за нас. Тропа, идущая вперёд, становилась ещё круче, если кони по ней и пройдут, то с большим трудом. Зато ответвление, уходящее вправо, наоборот, полого шло вниз.

— Я, конечно, не гном, и врождённого чувства гор у меня нет, — обратилась к спутникам (светлая тут же улыбнулась, идея сравнить меня с бородатым коротышкой ей явно понравилась), — но откуда-то уверена, что там выход.

— Также не было никаких сомнений, что на этом пути будет ждать засада, — ответил человек.

— Но если у нас нет шансов, то кони без всадников могут и проскочить, — продолжила я свою мысль. — Даже скорей всего проскочат — противник, увидев таких коней, непременно решит, что это уловка, и наоборот сосредоточит всё внимание на предполагаемом месте нашего прорыва. И потом, не станут же враги, кем бы они ни были, преследовать лошадей, не поймав предварительно нас самих?

— Наверное, ты права, — согласился муж.

Светлая тоже была вынуждена это признать.

Перед развилкой остановились ненадолго отдохнуть. Пересмотрели все вещи, которые возьмём с собой. Уж лишнего-то брать точно нельзя. А я всё это время проговорила со своим Ужасом. Не хотел он меня оставлять, хотя и прекрасно понимал, что в горах не пройдёт никак. Но я ему дала задание — довести табун домой, в долину Единорога. Хоть какое-то оправдание тому, что бросает хозяйку.

Сняли сёдла и из вьюков тоже вытащили почти всё. Оставили там только самое ценное из того, что не сможем взять сами. Чем боги не шутят, может, и дойдёт мой Ужас Летящий На Крыльях Ночи до долины, и табун за собой приведёт. На всякий случай повесила ему на шею сумку с письмами для Гилии и князя Ва'Лета.

Ну, вот и всё, дальше пошли пешком. Уж теперь-то нас никто не мог догнать.

Ужас Летящий На Крыльях Ночи. Конь эльфийский, вороной.

Я оборачиваюсь. Пусть табун видит, что вожак всегда начеку, все их мелкие хитрости и интриги для него открытая книга. Вороной жеребец, как бы случайно бегущий рядом с пышногривой кобылой, пряча взгляд, отворачивается от своей соседки, гнедая с белыми чулками делает вид, что ненароком сделала шаг в сторону, а не пыталась дотянуться до колосьев дикого овса, растущих рядом с нашей тропой. Только Северный Ветер, редкой для своих мест белой масти, укоризненно смотрит на меня и недовольно фыркает, не понимая, к чему вся эта гонка. Из всей этой компании лишь он успел заработать себе имя, но не строит козни, тайно претендуя на лидерство, как вороной, а добровольно взял на себя заботу следить за отстающими. В долине он станет моим помощником, а вороного обязательно обломаю — интриганы должны знать своё место. Но я смотрю не на них — настоящий вожак и так чует всю возню в табуне, я вспоминаю о случившемся в дне пути отсюда, на тропе, ведущей к перевалу.

Давшая мне имя сказала:

— Ужас. Здесь мы должны расстаться, отведи всех коней домой, в долину. Пожалуйста. Я знаю, ты это сможешь. И не смотри на меня с укором — так надо.

Я уводил свой (теперь уже действительно свой) табун по боковой тропе, стараясь идти бодрой и уверенной рысью, а сам разрывался между двумя Долгами и её просьбой.

Долг имени обязывал быть рядом с Давшим Имя, защищать и оберегать его. Если погибает Давший, вместе с ним умирает имя и всё свершённое под ним принадлежит уже не тебе, дважды безымянному, а тому — носившему его когда-то. Горька участь лишённого имени, многие предпочитают ей смерть. Двуногим этого не понять.

Долг вожака — главный долг жеребца, требовал заботиться о своём табуне, оберегать его от опасностей, защищать будущее продолжение себя, жертвуя и своей нынешней жизнью, и именем. Дорога через Проклятые Земли трудна и очень опасна, особенно без двуногих, что владеют магией, а перевалы почти неприступны. Любой другой на моём месте повёл бы табун в степь — постоянное соседство орков и обычных хищников всё же предпочтительнее даже краткой встречи с тварями и переходов по каменистым осыпям. Но просьба ... Её я нарушить не мог.

Пришедшее решение было непростым, но другого я не видел. Я поведу своих коней в долину Единорога — это самое лучшее и безопасное место на свете, где табун сможет благоденствовать и множиться. Что же до опасностей пути — ломаная подкова мне цена, если я, лучший жеребец Первого Леса, не смогу их преодолеть и довести свой табун без потерь. Но пойдём мы не просто так: остаток дня и первую ночь табун будет двигаться в походном строю, не останавливаясь — как отряд, уходящий от погони. Лишь на рассвете на опушке густого леса или у начала крутой горной тропы я позволю устроить привал. А когда преследователи будут близко, уведу табун беспорядочной толпой, как бы вспугнутый погоней. Пусть враги думают, что двуногие покинули нас здесь, а не днём раньше. Невеликая хитрость, и вряд ли на неё клюнут, но хоть кого-то пошлют на проверку, а значит, и у хозяйки шансы увеличатся.

Я смотрю на залитый рассветными лучами луг у входа в недоступное нам крутое ущелье. Наша первая гонка окончена, пусть уставшие кони отдохнут и наберутся сил перед дальней дорогой. Половина дня у нас есть, раньше никакая погоня сюда не доберётся. Двуногая, я сделал всё, что мог, чтобы исполнить долг имени и помочь выжить тебе и твоим спутникам. Засаду чужих двуногих, встреченную ночью, мы проскочили так, что те нас разглядеть не успели и теперь уверены, что идут по вашим следам.

Обещаю, когда вы доберётесь до долины Единорога, вас будет ждать табун эльфийских коней, многочисленный и процветающий. И если я сам не дождусь встречи, его вожак будет похож на меня, как два волоска в гриве — уж об этом-то я позабочусь. Хотя было бы куда лучше, если бы ты встретила совсем малый табун, потому что вернулась не намного позже нас самих. Но это всё мечты, скорость у двуногих совсем мала, и на преодоление такого пути могут понадобиться годы.

Глава 3

Дим. Попаданец.

Когда оставили лошадей и полезли в горы, мои ушастые повеселели. Считали на тот момент, что уж теперь-то оторвёмся от любых преследователей. Хотя сам я в горах являюсь больше грузом, который нужно тащить на себе, чем надёжным попутчиком, но их уверенность разделял. С эльфами в скалолазании точно никто не сравнится — была возможность убедиться. С моими жёнами хоть на Эверест без снаряжения отправляться можно.

Но нашим планам в очередной раз суждено было рухнуть. Нет, не вниз со скал. Хоть какое-то утешение. Планы сами по себе вообще-то были хорошими, а вот скалы не очень. После очередного крутого подъёма мы неожиданно оказались на плоскогорье, ровном таком, аккуратном, как стол. Хоть самолёты сажай. Не знаю, как "Боинг", а "Руслан" бы точно приземлился. Местами, правда, виднелись небольшие чахлые рощицы (будто под тонким слоем земли корни встречались с монолитом камня), но они погоды не делали. Спрятаться тут в любом случае негде. Одна надежда — пересечь этот так некстати оказавшийся у нас на пути космодром раньше, чем появятся преследователи.

Но как ни старались, нам это не удалось. И не удалось бы в любом случае, скорость в данном случае оказалась не решающим фактором. С другого конца плоскогорья нам навстречу двигался ещё один вражеский отряд. Похоже, это была ловушка, или просто удача отвернулась от нас окончательно. В самом центре равнины имелись развалины какого-то строения. Что это было, непонятно, может, храм, а может, и нет, да, в сущности, и неважно, так как только ступени и сохранились. В любом случае каждый знает, что у богов разваленного храма помощи просить бесполезно. А сама ситуация прямо как в той песне, что так нравилась моим эльфийкам:

На ступенях забытого храма,

В лабиринте минувших эпох,

Мы стояли, нас было так мало,

Мы стояли и ждали врагов.

Нам бежать бы, забывши о чести,

Вроде нечего больше терять,

Но сказал кто-то — "Мы еще вместе,

Им нас не взять".

Только вот бежать, забывши о чести, было некуда, враги со всех сторон.

Зато хоть узнали, кто они такие. Противник выслал переговорщиков. Я даже не стал в них стрелять, как обычно делаю, но не потому, что считал их достойными высокого звания парламентёров, а исключительно из любопытства. Что они скажут, и так было ясно: "Сдавайтесь!". Что они ещё могут предложить? Но один из подошедших троих хоть представился:

— Барон Норсорт.

— Кто мы такие, думаю, вы и сами знаете, иначе не стали бы так назойливо стремиться к встрече, — начал говорить я. — Но есть один вопрос: что делает барон Норсорт так далеко от своего баронства?

Где это самое баронство находится, я понятия не имел, да и неинтересно мне было, просто наугад сказал, тем более что на данный момент мы далеко от любых баронств, княжеств и прочих феодов. А так хоть время выиграть можно. Неизвестно для чего, но можно.

— Так оно вместе с фамильным замком давно за долги продано, благодаря вам троим, — с какой-то нехорошей иронией ответил он.

Вот те на! Оказывается, это наш личный враг, которого мы и не знали. Только вот для человека, у которого отобрали за долги замок, слишком у него отряд немаленький. Или для того и заложил, чтобы было на что нам отомстить? Хотя последнее навряд ли — не любят благородные со своими фамильными гнёздами расставаться.

— И когда мы успели пересечься? Что-то я тебя не припоминаю, а у меня врагов-баронов не так уж и много, — продолжил я тянуть время, раз жёны не хотели этим заниматься.

— На одном маленьком острове, — отвечает он и показал небольшой шрам у себя на лбу. — Вот, память об одной из эльфийских стрел.

— Так, уже интересно. Если не секрет, скажи, которая из моих ушастых жён умудрилась промахнуться? Я ей позже, как с вами разберёмся, разбор полётов устрою, чтоб, значит, мужа не позорила.

На то, что я спокойно обещаю с ними разобраться, собеседник никак не отреагировал. Вместо этого ответил на заданный вопрос:

— Не знаю, но дело было в пещере, из которой вы украли наши сокровища. Помните такую? На острове была.

Понятно, значит, Лара. Повернулся к тёмной и сказал ей официальным тоном:

— Ларинэ, как только покончим с этими недобитыми пиратами, получишь строгий выговор в письменном виде.

Она хотела что-то возразить, видимо, обвинить барона во лжи, но сдержалась. А зря, могли бы и так время потянуть. Потом были взаимные предложения на тему "сдавайтесь, а то хуже будет", и такой же обоюдный отказ. Когда кончились слова, заговорило оружие.

Прошло совсем немного времени, и я понял, что всё. В смысле, совсем всё. Похоже, настал конец моих приключений в этом мире. Все мы, я и обе эльфийки, уже по несколько раз были ранены, стрелы как у длинноухих лучниц, так и у меня давно закончились, патроны в "Макарове" и заряды в магобластере тоже. Да и все, что было в других амулетах, а также резерв сил у Лары. А враги всё ещё исчислялись сотнями. Во всяком случае, больше одной их точно нашлось бы. А может, и больше двух, считать точно не было времени. Вместо этого с губ шёпотом срывались слова той песни. Её окончание:

На асфальте заплеванных улиц

В лабиринте больших городов

Мы стояли, мы снова вернулись.

Наши знания, честь и любовь.

И сегодня, как лет через двести,

Ад ли? Рай? Или там еще где?

Кто-то скажет кому-то "Мы вместе!

Спина к спине!"

Эледриэль. Светлая эльфийка.

Ну, вот моё знакомство с человеком заканчивается тем, с чего и началось. Выходит, Дим дал мне тогда только отсрочку, и её время истекло. Последний неравный бой, и спасения ждать неоткуда. И если тогда был хоть какой-то шанс, то теперь совершенно никакого. Три сотни врагов вместо трёх десятков не дают ни капли надежды. Ни стрел, ни магии уже не осталось. Я сама вся в крови, как своей, так и человека, измазалась, когда залечивала очередную его тяжёлую рану. На лёгкие уже и внимания не обращала. Тёмная тоже в крови, но её я лечить не могу, да и нечем уже.

Враги, похоже, намеривались взять нас живыми, пусть и израненными. Иначе давно завалили бы массой, а так пока только выматывали все силы, что только были. И это у них очень хорошо получалось, если не принимать во внимание тех потерь, что они несли.

После очередной атаки, которую мы отбили, Дим упал. Встала перед ним на колени и обнняла. Помочь уже ничем не могла, просто не было сил. Совсем! На глаза от бессилия наворачивались слёзы. Ларинэ всё ещё стояла над нами, защищая, но это уже был конец. С самого начала не возникало в этом сомнений, и теперь он наступил. Ещё одна атака, и меня обдало фонтаном крови, хлынувшим из раны тёмной. Обжигающая боль и приближающаяся темнота накрыли с головой.

Ларинэ. Тёмная эльфийка.

Успела убить ещё четырёх врагов, но пятый достал меня, причём не просто так, а копьём в глаз. Наконечник не пробил кость черепа только потому, что сам нападающий упал, сражённый моим ударом. Ничего непоправимого — эльфы не люди и потерянные глаза выращивают со временем, как и многое другое тоже. И вообще, это люди часто умирают от ран, не успев получить помощь целителя или мага жизни, мы нет — эльф, если не умер сразу, то почти наверняка выживет. Да и боль, пожалуй, даже меньше, чем от других уже имеющихся ран. О чём я думала?! Кто даст мне время на то, чтоб заживить раны и вырастить утраченный глаз? На это, если без помощи мага жизни, нужны годы, а то и десятилетия.

Все эти мысли пролетели у меня в голове за доли мгновения, что я падала сверху на Ва'Дима и Эледриэль. И в тот момент я почувствовала волну сильнейшей боли, идущую через всё тело. Вся предыдущая боль от ран просто померкла по сравнению с ней, как будто вовсе не являлась чем-то страшным — так, просто лёгкой неприятностью. Это перемешалась наша со светлой кровь, да и человеческой там тоже было немало.

— "Ну вот, теперь точно умру", — пронеслось у меня в голове, — "и не от вражеского оружия, а от светлой крови".

Странно, так точно не должно было быть, ведь это не мы сами пролили кровь друг друга, а значит, должен появиться только неприятный, долго не заживающий ожог, а совсем не то, что я чувствую сейчас. Меня всегда так учили. Правда, никогда не проверяла эту теорию на практике, но этого и не требовалось, так как было испытано задолго да меня.

Жгучая боль всё нарастала. Хотя, казалось бы, куда уж дальше? Но почему-то остатки разума она не замутняла окончательно, а наоборот, даже проясняла. Чувствовала, что вместе с выжигающей меня изнутри адской болью оттуда же идёт какая-то незнакомая, но могучая сила. Чем-то похожая на мою собственную магическую силу, но другая и несравненно большая.