К ним присоединился волхв Дикорос. Прежде чем отправиться в поход он заглянул лабаз новгородского купца Живило Юрьевича. Надо было подкрепиться и прихватить кое-каких ведовских снадобий. Увидев, что купец лежит на печи, Савелий сурово спросил.

-Ты, Живила Юрьевич, наслаждаешься теплом на лежанке, а к нам на стену не одним глазком. Мы днем и темной ночью, в непогоду и стужу, стоим на страже или возводим новые укрепления, не видим даже горячей похлебки-пустоварки. Ты что думаешь, если сюда ворвутся монголы, они тебя помилуют?

Рослый, дебелый купец в собольей шубе робко поежился, боязно базарить с волхвом. Голос звучал слабо и грустно.

-Я ведь даже не рязанец, а из Великого Новгорода. А во время последнего штурма, подпалила меня варевом адовым. Очень сильно жжет нутро горячая похлебка, изготовленная белыми херувимами. Но зато приказчик, племяш и пяток слуг дружно и слажено вам помогают. И хлеба вам поставил возов двадцать, семерых коней старшому князю Юрию Ингваревичу. Питайтесь у меня вы все бесплатно, каждый день! Верю, что затлеться мне это Спас в Судный день. Аминь!

-Херувимы говорят, что скоро у нас будет одна страна и единый народ. Аминь! Повторил Дикорос и набожно перекрестился.

Отряд под командованием Леопардова скрытно покинул стольный град и стремительно двигался к Пронску, большинство воинов были подростки, и кони легко мчали сухие натренированные тела. Леопардов как всегда оторвался от остальных, его босые пятки стремительно мелькают, ноги парят по молочным сугробам, практически не оставляя следов. Мульти-клонам не страшен мороз, а посему сапоги лишь мешают бегу.

-Лучше всего бежать и сражаться одному, или с Пантерой. Люди как они медлительны и неуклюжи. Все кони разом отстали и только один всадник, неотступно маячит сзади. Мульти-клон прибавляет скорости, всадник не отстает.

-Вот черт, да я буду не я, коли тебя, не сделаю.

Мульти-клон врубает предельную скорость, разгоняясь быстрее гепарда за двести сорок километров в час. Даже это не позволяет развернуться и оторваться от преследователя. Леопардов хотел, было запсиховать, но близость монгольского лагеря заставила сбросить темп. Тем более что силуэт был очень знакомым:

-Дикорос это ты?

-Я! Белый витязь.

-И чем ты наколол, своего коня, где достал стероиды?

Дикорос пропустил сквозь усы улыбку.

-Я его не накалывал! Зачем дурить бедное животное. Дал ему ярынь-травы и тайного снадобья вот он несется как орел.

Леопардов подскочил к волхву и блеснул мечом.

-И ты гад скрываешь, что у тебя есть такие сильные мышечные усилители. Да если их дать русской армии мы мунгалов в дерьмо сотрем.

-Не получиться белый воин, сей конь, в сказке был заговорен. На остальных лошадей и людей сей отвар не действует.

Взгляд мульти-клона излучал ненависть:

-Брешешь!

-Зачем мне врать!

Леопардов прервал разговор, местность перестала ему нравиться, в воздухе пахло дымом и паленым мясом. Небольшой, но справный городок лежал в развалинах, густое марево бил свежим колючим ключом. На стене полуразрушенной колокольни висел проткнутый стрелами ратник с распоротым животом. Всюду валялись обугленные трупы, прежде чем убить над людьми долго и жестоко издевались. С женщин живьем сдирали скальпы, снимали нежную кожу. У беременных были разрезаны животы, а недоношенные дети подвешены за пуповину на ветви. Некоторые из невыношенных ребят были густо усеяны стрелами, на них явно упражнялись в стрельбе. Многие трупы висели вниз головой или были поддеты на крючья. Несколько едва живых тел дрожало и дергалось в ужасных конвульсиях. На голых останках волдыри и ожоги. Долго можно описывать страшную картину разрушения — обозленные монголы никого не щадили, варварски мстя за свои потери и мучительный страх. Несколько нукеров в поисках добычи продолжали ползать по развалинам. Один из них видимо тысячник, грубо пнул труп обнаженной женщины. Лицо ее было обезображено кровоподтеками, на голой груди, глубокие ссадины, порезы. Стройные ножки безжизненно раскинуты, по ним тек и впитывался в снег ручеек густой крови. Мульти-клон не стал ждать, его внезапно захлестнула жажда мести. Их всего семеро, значит, метаем в горло острые иглы. Секунда шестеро мертвы, тысячник, однако не должен столь легко отделаться. Чиркнул пальцем по шее, Леопардов отключил, вельможного монгола, а затем взвалил себе на плечи, прихватив острый крюк. Отбежал верст на десять и насадил на него тысячника.

-Вы подвешивали русских за ребра, а теперь сами испытайте подобную радость!

Мульти-клон хотел, было рванут, назад к лагерю, как чья-то стрела прочертила воздух, Леопардов легко словил ее рукой.

-Ну, волхв, я от тебя такого не ожидал!

-Это я от тебя не ожидал отрок подобной жестокости!

Леопардов поддел ногой снежок, пустив белой пылью в сторону висящего монгола.

-Это не жестокость, а месть! Око за око! Зуб за Зуб!

Волхв качнул головой:

-И подлость за подлость, обман за обман, пытка за пытку! В кого тогда мы превратимся, если будем во всем следовать силам тьмы!

Леопардов прошипел со злобой:

-А что ты предлагаешь! Смотреть, как убивают наших, и подставлять другую щеку.

-Нет! Но для него достаточное наказание смерть! А дальнейшую участь его души решит всевышний!

Нехотя мульти-клон сломал рукой горло монголу, злобно плюнув на труп:

-Ну, а теперь к лагерю. Я изменю себе внешность и проникну к главным главарям. Жаль, что я не могу убить всех, но посчитаюсь с разбойничьей верхушкой.

Белый мульти-клоновский рыцарь забрал одежду тысячника и бегом помчался к монгольскому стану. Дикорос, на своем заговоренном коне не отставал не на шаг.

Внезапно мульти-клон остановился и прислушался:

-Голос, знакомый голос и запах. Принюхайся, ты ничего не чуешь?

-Я всего лишь человек.

-А я монстр! Это же твоя приемная дочь Вешнявка, она придавлена трупами и стонет.

Дикорос с трудом сдержал возглас.

-Моя дочь здесь!

-Пошли!

Между подпаленных домов громоздился целый архипелаг трупов, у некоторых из них были отрезаны веки, и казалось, они неотрывно смотрят морозящим взглядом. Бесцеремонно разбросав тела, Леопардов выволок наполовину разрубленную фигуру. Волхв охнув, спешно припал к ней. Вешнявка тихо стонала, ее обезображенное лицо покрылось серебристой коркой инея, разбитые в кровь губы, распухли как оладьи. Сквозь ледяной бред она все же узнала его, уста еле слышно прохрипели.

-Она зовет Огневичку.

Различил еле слышное дуновение Леопардов. Дикорос поднялся с колен, отряхнув сугроб.

-Извини мне пора! Я забираю дочь и скачу в Рязань. Надеюсь, ты сам и твои воины разберутся с Шейбани.

-Разуметься! Вот-вот подойдет наш отряд, мне надо спешить.

-Возьми на прощанье подарок.

Волхв сунул в руки кулек.

-Что это такое?! Очень терпкий запах!

-А ты вдохни великий воин, в тот момент, когда войдешь в шатер хана узнаешь.

-Может быть, сам дыхнешь?! Что слабо!

Продолжать пререкания не имело смысла, Дикорос рванул полным аллюром. Мульти-клон переодевшись, повернул к лагерю. Даже простые люди способные менять до неузнаваемости лицо с помощью мимики и грима, а также подделывать голос. Для мульти-клона, это даже не семечки, а элементарная азбука. Придав себе самый озабоченный вид, Леопардов вбежал в шатер темника Кулубая.

-Срочный нам вызов отправил каган! Будет прославлен в боях Чингисхан!

В палатке человек пять, не надо больше объяснять, три иглы и один взмах двумя мечами монголы не успели даже вскрикнуть, так и остались стоять с раскрытыми ртами. В следующую минуту, из шатра важным павлинов выпорхнул "лжекулубай". По правилам в случае серьезной нужды, темник мог входить в шатер Шейбани в любое время — достаточно показать пайцзу с золотым соколом. Впрочем, на всякий случай у Леопардова есть и пайцза с золотой голой разъяренного тигра. Стоящие на страже тургауды подобострастно отдают четь. Шатер хана Шейбани размерами немногим уступает походному дворцу самого джихангира. Несколько отдельных залов и даже мини-гарем. Брат Батыя еще не спит, с ним несколько тысячников, они с азартом режутся в диковинную игру, двенадцати граненые шахматы. Игроков тоже двенадцать, по двадцать четыре фигуры у каждого. Ханы играют с азартом практически не думая, потягивая золотые кувшины с черным кумысом. Леопардов впервые видит подобную игру и ему хочется подсесть, проверить силу своего интеллекта. В этот момент в голове вспыхивает мысль. "А что если проверить подарок волхва". Любопытство сильнее благоразумия, мульти-клон с жадность втягивает приторно-сладкую пыль. Перед глазами вспыхивают искорки, становиться легко и весело. В этот момент тысячники внезапно прерывают игру и дико таращат глаза. Шейбани всплескивает руками.

-Дзе, дзе какая красавица! Величайшая жемчужина садись к нам.

Другие ханы наперебой загалдели.

-И к нам, к нам тоже.

Какие у них похотливые рожи — чистые извращенцы. Впрочем, Леопардов и сам понимает, что что-то здесь не так. Его взгляд падает в низ — напряженно колышутся высокие женские груди, а спадающие до пояса волосы настоящая смесь алмазов и золота, даже при этих скудных лампах диковинная копна сияет лучистым светом. О том, что у тебя между ног и думать страшно. А жадные руки так и тянуться в сладострастном порыве. Мульти-клон среагировал рефлекторно, бьет по рукам, слышится крик, хруст сломанных пальцев. Слава Богу, прежняя сила осталась, значит, его не смогут изнасиловать, по крайней мере, до тех пор, пока он сам этого не захочет. Шейбани-хан изобразил на лице сладостную улыбку, его уста изливали мед:

-Какая ты луне подобна дива, сверкаешь ты вселенной всей на диво!

Настолько ты прекрасна, что способна,

в осколки сердце рыцаря разбить,

Я раб тебе, богиня век свободна,

Ты можешь солнце красотой затмить!

Грубый монгол не заметно перешел на неуклюжие стихи. Леопардов выдавил из себя улыбку:

-Ты конечно интересен, но в тебе не хватает истиной поэтичности и гармонии. Сильным быть прекрасно, что там городить! Но чтоб было красно, надо умно, классно говорить и жить!

Шейбани сделал вид что обиделся.

-А я разве не умный?

-Докажи!

-Хочешь я вот всех тысячников их одиннадцать, как ишаков в шахматы обыграю!

Тысячники понятливо закивали, Леопардову стало ясно, что будут очередная игра в поддавки:

-Нет, так не пойдет! Давайте лучше я одна сыграю против вас всех! Вот тогда и посмотрим кто самый умный.

Ханы рассмеялись: роскошная женщина показалась им забавной.

-А если мы выиграем?!

-Тогда я вам все сделаю, то чего вы хотите.

Тысячники согласно закивали:

-Но если вы проиграете, то мне все сделаете, что я вам прикажу.

-Конечно, прекрасная дива мы рады услужить даме.

Еще было немного времени, до того момента, пока подойдет отряд из бойцов Белого легиона — можно и сыграть. Спросив про правила, а они слегка отличались от традиционных шахмат, кроме того, что есть в них, тут был еще: верблюды, галеры, а также повозки и лучники. Покачивая роскошными бедрами, Леопардов с царственным достоинством приступил к игре. Противников было одиннадцать, а двенадцатый хан только ходил и мешал. Конечно, избери ханы правильную стратегию, его бы раздавили без труда, но пьяные полководцы больше воевали друг с другом, чем с ним, да и переставляли фигуры, не думая. Это конечно облегчало задачу, главное было не дать игре слишком затянуться. Впрочем, тот факт, что один за другим ханы выходили из игры, не сильно огорчал собравшихся "воителей". Видимо они были заранее уверены, что добыча от них не ускользнет. Тут тоже был мат, и практически такой же малоподвижный и беззащитный король, как и в реальных шахматах.

-Ты просто слабое звено король ваш гол и слаб! От злости челюсть вам свело, вас победит и раб!

Ханы, вливая квартами арзу, только ухмылялись в ответ, чего не простишь красивой женщине. Последним признал свое поражение Шейбани. Леопардов удовлетворенно произнес.

-Ну что мальчики разминка закончена! А теперь мое желание, откройте рот, закройте глаза.

Ханы похотливо закивали. Именно в этот момент все внезапно переменилось, что вновь вспыхнуло и выражение восхищения сменилось маской ужаса. Мульти-клон раньше остальных сообразил, в чем дело. Защитная оболочка и личина прекрасной девушки разом исчезли, и Леопардов предстал перед монголами во всей своей страшной мужской красе.

-Маски сброшены, бал окончен!

Мульти-клон небрежным взмахом веера метнул десяток игл, и один раз рубанул мечом. Хотя и последовали сдавленные крики, стоящие на посту тургауды остались на месте, им видимо не впервой, слышать подобные перебранки от пьяных хозяев.

-На веки умолкли веселые ханы, в живых ты остался один!

Шейбани затрясся, ему не хотелось умирать, в двух шагах маячила неумолимая смерть. Леопардов засмеялся издевательским смехом, животный ужас в глазах монгола забавлял.

-Какой ты слизняк,

просто жалкий хиляк!

Став в позу, белый витязь продолжил.

-Когда повинуясь приказу кагана! Мочили вы в буйстве сто тысяч людей! Хоть что-то проснулось в душонке пахана — когда тургауды душили детей!

-Пощади меня белый бог!

Мульти-клон вдруг почувствовал гордость:

-Теперь я уже не простой мангус, а бог! Тогда целуй мои ноги.

Шейбани поспешно приложился к холодной как мрамор ноге:

-Хватит меня слюнявить.

Мульти-клон рванул хана за волосы, вырвав целый клок, монгол визжал овцой:

-Говори, как вы захватили Пронск?

Перепуганный брат Батыя поспешно проверещал.

-Нам помогли. Бояре Феофан и Мефодий указали подземный ход.

-Где эти гады?

Прорычал страшным голосом Леопардов, изумрудно-сапфировые глаза недобро сверкнули.

-Пируют в соседнем шатре.

-Я сам найду предателей, по запаху тотального разложения! А сейчас я накажу тебя! Нет не смерть — это слишком просто, у тебя не будет времени для покаяния!

Мульти-клон врезал в пах, одновременно сдавив рот, хан сполз на ковер.

-Теперь ты полужидок! Я произвел тебе обрезание вернее кастрацию. О если так, то ты Гипержид, супереврей!

Леопардов тут же переоделся, приделал волосы, чуть-чуть добавил в плечах и подложил подушки под живот. Ну, теперь, он типичный Шейбани. Выскочив из шатра Леопардов, заорал на всю глотку.

-Измена! Казнить Феофана и Мефодия. А по случаю казни распить сто бочек с крепленым кумысом.

Последнее повеление было воспринято с повышенным энтузиазмом. Те, кто еще не упился, поспешно вливали в себя кварты алкоголя. Мульти-клон заранее прихватил с собой мешочек, с сильно действующей отравой. Изготовить сильный токсин просто, а подсыпать в открытые бочки еще проще, ну кто заподозрит брата джихангира. Леопардов ни когда не отличался особым гуманизмом, им с момента создания закладывали программу машин смерти, а вид многих тысяч погибших руссов, большая часть которых продолжали лежать не убранными, решительно отбивал остатки человеколюбия.

Еще большая ненависть была к предателям боярам.