На границе тучи ходят хмурые

Вероника кивнула, и тоже стала отжиматься. Ее золотая голова шевелилась, словно одуванчик на ветру.

Обе девушки были в гимнастерках и закатанных по колено армейских штанах. Бегать босыми, разумеется, совсем не по уставу, но поскольку батальон женский, то можно позволить себе немного расслабиться. Тем более, что они продолжают тренироваться, и многим мужчинам способны дать фору. Наташа, снова упала и, совершая отжимания, и при этом болтала. Она вообще отличалась говорливостью:

— Знаешь. Не нравится мне все это. Совсем не нравится!

Вероника шепотом ответила:

— Этой ночью на границе было тихо.

Наташа серьезно заметила, чуть снизив темп отжиманий:

— Это затишье перед бурей!

Вероника прекратила отжиматься, встала на колени и, перекрестившись, прошептала:

— Дай Бог, чтобы не было войны!

Рыжая снова ускорила отжимание, и фыркнула:

— Бога нет! — И резко продолжила. — И вообще, комсомолке креститься... Ты же не суеверная старуха!

Вероника, наоборот замедлила движение и прошептала:

— Но откуда появился наш мир. Кто создал вселенную?

Наташа, размеренно отжимаясь, ответила:

— Вселенная существовала всегда. Только переживая процесс преобразования и перерождения. Материя вечная, энергия вечная, пространство вечное.

Вероника замотала головой:

— Нет. Как это материя вечная? Она должна откуда-то возникнуть.

Наташа жестко парировала:

— А как это, Бог вечный? Он должен был откуда-то возникнуть!

Вероника пожала плечами и ответила:

— Это такой вопрос. Без ответа! Но надо верой принимать, что Бог есть, потому что...

Наташа опять фыркнула:

— Почему должны верить? Верить в Бога, когда мир полон зла?

Вероника снова шепнула:

— Зло, это последствия греха.

Наташа, жестко перебила:

— Хватит вести поповскую пропаганду! Если будет война, то мы победим, и весь мир освободим от фашизма!

Вероника перестала отжиматься. Встала и ответила:

— Фашисты покорили почти весь мир. Нам осталось надеяться только на Всевышнего!

Наташа сорвала пучок травы и швырнула подальше. После чего, прорычала:

— Если мы сами не сможем, нам Бог не поможет! Кроме того, у нас отличные танки. Например, Т-44 самая новейшая разработка — он весит всего тридцать две тонны и сильнее немецких монстров!

Вероника стала делать пресс. С улыбкой ответила:

— Этот танк вообще-то секретный, и совсем недавно появился в частях. Откуда ты про него знаешь?

Наташа встала на коленки и отмахнулась:

— Тайну у нас все знают! И вообще, не робей! Наши конструкторы возьмут качеством над фашистским количеством!

Девушка говорила, размахивая кулаками. Потом поднялась. Встала и Вероника. Девушки прошлись быстрым шагом.

Наташа, которая видно много знала, стала делиться информацией с подругой:

— У немцев есть реактивные самолеты. Они необычайно быстрые и маневренные. Самый результативный ас Хаффман сбил четыреста пятьдесят пять машин. Представь себе — один человек уничтожил четыре с половиной авиаполка! Такой вот очаровательный паренек-блондин! А кличка у него, малыш!

Вероника хихикнула и заметила:

— Да. Я слышала про него. Это кавалер пяти степеней Рыцарского креста. Но он еще не сражался с нашими асами!

Наташа злорадно усмехнулась:

— Вот видишь. Одна надежда на русских асов, а вовсе не на Бога! — Девушка-рыжуха потрепала свою приятельницу по плечу. — Не будь суеверной. Даже в царские времена народ в сказках высмеивал попов и излишнюю религиозность.

Вероника погладила свои золотые волосы и заметила:

— Не надо думать о Боге плохо. Кто много терпит на Земле, получит награду на небесах! В вечности!

Наташа ехидно отметила:

— В вечности. Но это только слова! А кто-нибудь видел рай?

Вероника с белозубой улыбкой ответила:

— Святые видели. И даже описывали рай!

Наташа на это пропела в ответ:

— В кошмарах войны не виден рай...

А к пеклу привыкло тело!

За Ленина, или с Христом, решай...

И делай свой выбор смело!

Девушка с волосами цвета пролетарского знамени, наступили голой подошвой на острый камень, поморщилась и заметила:

— Надо обуться. А то влетит нам, что мы босые, и одеты не по уставу!

Вероника кивнула, и печально произнесла:

— Как приятно голой ступней ступать по изумрудной, бархатистой травке. Тебе немного щекотно.

Наташа широко улыбнулась и заметила:

— Когда парень поглаживает ногу, куда приятнее. Но ты наверное считаешь, что с мужчиной встречаться грех?

Вероника залилась алой краской и, запинаясь, ответила:

— Да нет, если ничем не заниматься. То просто встречаться...

Наташа подмигнула и заметила:

— Прогулки с возлюбленным при луне. Как это романтично!

Рыжая девушка прибавила шагу и продолжила:

— Многие классики воспевали любовь. Посвящали ей стихи и поэмы. Но мне

более по нраву, когда все более просто, по— пролетарски!

Вероника отрицательно мотнула головой:

— Не надо только переходить на пошлости. Тем более, что любовь, это чувство святое.

Наташа не стала продолжать разговор. Девушки подошли к месту, где лежали сапоги. Нехотя оделись и обулись. Приближалось время смотра.

Наташа искренне заметила:

— Не люблю уставщины! Хочется жить свободнее и проще.

Вероника серьезно заметила:

— Тогда лучше и не идти в армию. Это такая организация, где нужна дисциплина!

Наташа топнула сапогом по траве:

— А где она не нужна? Даже как-то устаешь от этого! Хочется чего-то вольного и удалого!

Девушка замолчала. Из-за леса показались другие пограничницы. Они бежали, стараясь держать строй. Две сотни девушек, все юные и симпатичные. Им не очень удобно мчаться в полной военной форме, в сапогах и с рюкзаками за спиной. Возле них неслись овчарки. Такой возникал от этого колорит.

Собаки тоже молодые, холенные. Сверкают белыми клыками, виляют хвостами.

Впереди бежит Сталенида. Крупная женщина, массивная телом, но с тонкой талией. Она грациозная, и немного страшная, красивая и грозная. За спиной не только крупный ранец, но и тяжелый автомат "Ока".

Наташа и Вероника накинули ранцы и присоединились к бегущей колонне. Конечно, так бежать куда меньше удовольствия. Девушка на бегу взяли и запели:

Есть женщины в нашей России,

Что водят, шутя, самолет!

Что всех во Вселенной красивей —

Что всех супостатов прибьет!

Они рождены для победы,

Чтоб Русь на весь свет прославлять!

Ведь наши могучие деды,

Для них собирали враз рать!

Стоят у станка исполины,

Их мощь такова — всех громят!

Мы дети Отчизны едины —

Шагает солдатский отряд!

Не сможет сломать нас кручина,

Бессилен огонь, злой напалм!

Где раньше горела лучина...

Прожектор теперь запылал!

У нас всё в стране — факел света,

Машины, дороги, мосты!

И в песнях победы воспеты —

Мы соколы света — орлы!

Прославим Отчизну мы смело,

К вершинам крутым поведем!

Мы в космосе, как пионеры —

И шеи фашистам свернем!

Погоним всех гадов до Марса,

Откроем к Центавру пути!

Нас будет, кто хищник, бояться,

А кто добр и честен, любить!

Россия страна всех милее,

В ней есть чем гордиться, поверь!

Не надо нести ахинею...

Ты будь человечен, не зверь!

Достанем рубеж мирозданья,

Там выстроим крепость-гранит!

А кто проиграл, покаянье,

Кто прет на Отечество, бит!

Что дальше — фантазии мало,

Но мертвых поверь — воскресим!

У смерти рывком вырвем жало,

Во славу бессмертной Руси!

Красиво пели девчата, и бежали шустро, с полной амуницией. Наташа поморщилась. Ей не нравилось, вот так мчаться в едином строю. Эх, хорошо бы как в книге фентези, взять в руки меч и рубиться. Уничтожать наседавших со всех сторон орков и троллей. Когда брызгает кровь и капает тебе на губы, а ты ее слизываешь, ощущая солоноватый вкус.

Война и брань! Рыжую, сильную, проворную Наташу привлекала война. Поэтому она и пошла в пограничную службу, рассчитывая, что если будет заварушка, то первыми в бой вступят пограничники.

Но воинскую дисциплину Наташа терпеть не могла, и переносила это только из-за чувства женской солидарности. Девушки-комсомолки должны показать, что им нипочем трудности, и они способны их преодолевать. Например, совершать марш-броски.

Девушки бежали то по траве, то по кочкам, то по дорожке. Мимо проезжала телега с тремя мальчишками. Пацаны вылупились и, показывая пальцами, кричали:

— Бабы-солдаты бегут! Бабы-солдаты бегут!

Сталенида рыкнула:

— Вот будете шуметь, вас самих в армию отправят, и лозой по ногам!

Пацаны притихли, и вжались. Вид у командира весьма грозный.

Девушки бегут держа строй, и снова запевают:

Весь мир насилья мы разроем, до основанья, а затем... Мы новый, новый мир построим, кто бы никем, тот станет всем!

Наташа подумала, с некоторой досадой: весь мир теперь стал фашистским. Скорее бы пришла Красная армия его освобождать! Получил бы Гитлер прикладом в морду.

Ведь от тайги до Британских морей, Красная армия всех сильней! — Прошептала Наташа.

Девушки сделали крюк и побежали по селу. Мужики ошарашено смотрели на них, мальчишки осторожно хихикали, старушки тайком крестились.

Одна босоногая деревенская девочка едва успела отскочить, уронив корзину с овощами. Девушки перебежали по верху, ни разу не наступив.

Сталенида гаркнула:

— Осторожнее детка! Тут мчат амазонки!

Пробежка закончилась к обеду. Девушки вбежали в столовую. Словно по команде расселись за столы, где уже стояли приготовленные заранее щи и каша.

Они энергично заработали ложками. Наташа ехидно подковырнула Веронику:

— А кто дает нам пищу, Бог, или министерство снабжения?

Девушка с золотыми волосами ответила:

— Это мы делаем сами!

Ехидная Наташа заметила:

— А разве в молитве Иисус не говорил: и дай нам хлеб насущный. То есть едой мы обязаны Богу!

Сидевшая рядом девушка с русыми волосами, пискнула:

— Бога нет! Это сказки капиталистов, чтобы держать народ в узде!

Вероника мягко произнесла:

— Но ведь Аленушка, как раз Иисус учит, что легче верблюду пройти сквозь игольчатое ушко, чем богатому попасть в рай!

Девчонка с русыми волосами удивлено заморгала и переспросила:

— Да разве... Иисус такое говорил?

Вероника согласно кивнула:

— Да, говорил. И предлагал юноше раздать свое имение нищим. Так что Иисус был первым коммунистом!

Алена растеряно заморгала серыми глазами. Действительно, она слышала об этом впервые.

Наташа хихикнула и заметила:

— Это лишний раз подтверждает правоту коммунистических идей! Значит сам Бог с нами!

Алена машинально повторила:

— Бога нет — это сказка!

Вероника решительно возразила:

— За сказку люди не идут на смерть! Христианство, это такая же истина, как и коммунизм!

Наташа хотела, что-то обидное выкрикнуть в ответ, как завыла сирена: сигнал тревоги — застава в ружье!

Девушки высыпали на улицу. С автоматами в руках, возбужденные, они бежали к границе.

Сталенида скомандовала:

— Рассыпным строем!

Девушки на бегу рассредоточились. Действительно, такой чудный летний день, ласково светит солнышко, и на тебе... тревога! А вдруг и в самом деле война?

Слышен шум большого количества моторов. Уже издали видно оживление с немецкой стороны. Крупные, длинные, приземистые танки "Е"-100 развернулись вдоль границы. Их не меньше двадцати машины, с двумя орудиями, крайне опасные.

Наташа, шутя, пропела:

— Там сакура в каждой квартире, расчет дважды два, то четыре... А тем кто не хочет жить в мире, им делают всем харакири!

Вероника на бегу, поправила Наташу:

— Харакири, это для Японии. У немцев это как-то по-другому.

Наташа в ответ, опять неповторимо шутя, пропела:

— Не желаем жить по-другому! Не желаем жить по-другому! Будут немцы биты, будут немцы биты, не видать им края родного!

И девушка резко прыгнула.

Сталенида скомандовала:

— А теперь, всем залечь!

Девушки, рассредоточившись, залегли в траве. Некоторые из них ощутили страх. Одними автоматами такие громадины не остановишь, а гранатами, в лучшем случае, можно повредить лишь гусеницы. А они, эти гусеницы, такие широкие и толстые, попробуй их еще взять, да и щитками прикрыты.

Наташа быстро подсчитала, у границы стояло двадцать два сверхтяжелых танка "Е"-100 и больше сотни транспортеров с усиленным лобовым бронированием. Против них всего триста девушек, без противотанкового вооружения. Силы более чем неравные. Тем более, "Е"-100 имеет на вооружении еще шесть пулеметов, против такого монстра очень трудно драться.

Вероника тоже лежала на животе. Травинки щекочут нежное лицо. А в голове грустные мысли: "неужели все началось, и разразиться война"? Полковник рассказывал им о финском конфликте. Небольшая страна с населением в половину Ленинграда. И то, сколько наших ребят там полегло. Горели танки, а на линии Маннергейма все подступы оказались завалены трупами. И солдаты ползли на штурм по трупам. Сам полковник тогда был капитаном, получил две раны, и с трудом уцелел.

Война с финнами закончилось, как принято считать, победой. Финляндия уступила часть своей территории и город Выборг. Но стоило это очень большой крови.

Немцы же противник куда более опасный. Им покорились земли от Нью-Йорка до Австралии. И понятно, что это не Финляндия, у которой и танков не было.

Вероника шепчет:

— Господи, пусть минует нашу Родину чаша сия!

Наташа сердито дергает ногами. На солнце девушке жарко. Тем более, сапоги растерли ноги, так как она не закрутила портянки. Ей хочется, чтобы поскорее началась стрельба. Тогда в суматохе, она сбросит эти неуклюжие сапоги, и будет сражаться босая и свободная.

Рыжая уже представила, как распарывает пулеметными очередями чрево фашистских машин.

Немцы, впрочем, стоят и пока не наступают. Но с тыловых дорог подтягиваются новые танки. Вот движется "Королевский лев". Машина похожая на утюг, с одной, но большого калибра пушкой. Более редкий "Е"-75, с орудием в 150-миллиметров, и в штурмовой модификации с реактивным бомбометов в 410-миллиметров.

Наташа, которая знала о немецких танках больше других, испугано поежилась. Такой бомбомет если рванет, то на сто метров в диаметре будет выжженная земля. А значит, и девушкам будет Царство небесное, или может быть, поскольку они комсомолки — пекло!

Она, впрочем, устыдилась своего страха. И громко шепнула:

— Мы смело в бой пойдем, за власть советов! И всех в дерьмо сотрем, под песню эту!

Появился и самый массовый немецкий танк "Е"-50. Девчата, которые имели о немецкой технике самое приблизительное представление, с любопытством всматривались в машину.

Танк был приземистый, не выше двух метров, при большой длине ствола. Довольно широкий, словно приплюснутый, с наклонной броней и спереди, и сзади, и по краям. Почти не было крыши, одни наклонные линии. Выглядит устрашающе. И движется быстро. Самый последний писк немецкого танкостроения. С четырьмя пулеметами.