Фэнтези. (Черновик)

Короткая схватка отнимет драгоценные мгновения стремительно исчезающего времени, позволяет порождению безумной огненной магии обнаружить обидчика. Словно сама реальность обращается бушующими потоками всепожирающего пламени. Опадает пеплом буйная растительность густого подлеска. Не успевает завершить преобразование немёртвый воин бездушной армии. Меня спасает лишь остаток энергии древнего артефакта — вспыхивает туманная дымка уникальной защиты, поглощая чудовищный жар изначальной стихии.

"Фалду!"

Бросаюсь прочь, буквально выныривая из пылающего океана огненного безумия. Слышу яростный рёв ожившего пламени. Словно физически ощущаю негодование голодной стихии, упустившей чересчур проворную жертву...

"Придётся расстаться с очередной уникальной вещицей."

Следом несутся раскалённые вихри стремясь добраться до столь желанной плоти отчаянного врага. Формирую несколько узкоспециализированных защитных воздействий, выплёскивая в структуры большую часть оставшегося энергозапаса.

Парные клинки вновь отправляются в ножны. В ладонь ложится изящная золотая пластинка, покрытая хороводом неведомых символов. Отточенный ментальный импульс — опасный подарок остаётся далеко позади. Ещё мгновение и реальность в который раз сотрясают колебания чудовищного заклятья — в мир является младший элементаль водной стихии.

Бой чудовищных исполинов подарит короткую передышку, позволит сбросить потрёпанного преследователя. Замираю, прижимаясь к величественному стволу одного из лесных хозяев. Пора воспользоваться родственной гранью искусства...

Из рюкзака извлекается очередной артефакт — алый пульсирующий кристалл. Нет времени на идеальное исполнение ритуала, придётся ограничиться короткой импровизацией. Нога сметает мусор опавших листьев. Изящный кинжал оставляет на земле отчётливое сплетение филигранно очерченных линий — появляется малая гексограмма призыва. В цент ложится сияющий камень.

Отточенный взмах — аккуратный разрез на запястье. Бесценная струйка рубиновых капель окропляет сердце ритуального круга. Физический якорь накрывает сложнейшая вязь уникальных воздействий...

Приглушённая вспышка, облако густого серого дыма — разрывая пространство в мир является один из низших демонов Даргоана. Глупая показушность, бесполезный антураж — чем слабее контрактор, тем пафоснее его появление.

— Плата получена, приказывай маг, — произносит отвратительное создание, распахивая уродливую лягушачью пасть. Гротескная рахитичность полутораметрового гуманоида лишь иллюзия слабости. Ахгод невероятно силён и проворен.

— Держи, — в чешуйчатую трёхпалую кисть ложится небольшой шарик, содержащий идеальный слепок моего энергоинформационного поля. — Беги! — слова с трудом пробиваются сквозь яростный рёв противоположных стихий. Пространство стремительно поглощают клубы раскалённого пара. Подходит к концу неравная схватка. Младший собрат лишь ненадолго оттянул неизбежный финал...

Остатки энергии уходят на маскировку истиной сущности. Комплекс плетений скроет малейшие отблески духовного тела.

Бросаюсь вперёд, желая как можно скорее убраться от эпицентра безумного поединка. Колоссальные всплески энергии вскоре привлекут сюда совершенно ненужных свидетелей.

Словно иссохшие руки вражеской нежити ветви густого подлеска цепляются за одежду, хлещут беззащитную плоть, стараясь остановить прорыв отчаянного беглеца...

Чувствую, как сосредоточие дикого необузданного пламени начинает смещаться куда-то в сторону цитадели. Элементаль заглотил импровизированную наживку.

В очередной раз мириадами нелепых осколков разлетается эфемерная иллюзия безопасности — бросая тело назад, в плечо впивается гранёный наконечник бронебойной стрелы.

"Тарах! Как же ты уцелел фаргов выродок?! Как смог уйти от голодного гнева немёртвых созданий?!!

Фалду, я пуст!" — обламывая древко, откатываюсь под прикрытие ближайшего исполина. Рукава касается белоснежное оперение — рядом проносится очередной смертоносный подарок. Прицел сбивает густой ковёр высокой растительности...

В желудке исчезает порция уникального эликсира. Тело наполняет энергия, вновь обостряется восприятие, на второй план уходит усталость. У меня лишь чуть больше полу сантима, потом наступит расплата.

— Рахан армо тарах, — выплёскиваю на плечо тёмную вязкую жидкость — с губ срывается серия приглушённых проклятий, в воздухе витает запах палёной плоти. Не могу удержаться от бессильных ругательств, чувствуя как спекаются края сквозной колотой раны.

Ладонь здоровой руки смыкается на удобной рукояти артефактного клинка. С тихим шелестом ножны покидает лезвие рунического меча. Пожалуй, приберегу оставшиеся сюрпризы для более серьёзных встреч...

В направлении, где ощущается искра жизни проклятого последователя Пфарада, отправляется зачарованная склянка весьма интересного зелья. В сумраке древней рощи рождается густое облако непроглядного мрака. Побочный результат неудавшегося эксперимента — а вот же гляди, пригодился!

Тут же покидаю спасительное укрытие, спеша оборвать жизнь назойливого врага, пока он не занял куда боле привлекательную позицию...

Словно безжалостный вестник хозяина вечности выскальзываю из клубов антрацитовой тьмы, походя отмахиваясь от рефлекторно выпущенной стрелы. Гримаса ужаса искажает навеки застывшее лицо — в высокой траве исчезает отсечённая голова незадачливого солдата. С лёгкостью перерублены звенья кольчужного воротника...

Блокирую действия древнего артефакта, не желая тратить драгоценные капли энергии. Эманации смерти крепкого воина отчасти восполняют вычерпанный до дна резерв...

Спустя мгновение окончательно растворяюсь под сенью лесных исполинов, с каждым шагом всё дальше и дальше уходя от эпицентра разгорающейся трагедии...

* * *

Четвёртая декада рассветного Апара, 2976 год от окончания тёмных веков.

Королевство Хармат.

По широкому тракту разорённого войной королевства движется мрачная фигура одинокого путника. Глубокий капюшон кожаного плаща скрывает черты лица незнакомца. Сопровождая монотонный ритм неторопливых шагов, отполированный множеством прикосновений мозолистых рук массивный посох выбивает мерную дробь по иссушенной поверхности древней дороги...

Очередной поворот извилистого пути открывает банальную картину послевоенной разрухи, отгоняя вечную скуку молодого магистра...

— Поди прочь мелкая дрянь! — неказистый крестьянин замахивается на тощую замарашку, пытающуюся подойти к скрипящей телеге. — Пошла, кому говорят!! — упругая хворостина начинает короткий разбег.

— Постой любезный! — туманное предчувствие заставляет вмешаться.

— Не подходи бродяга, нечем тебе здесь поживиться, — мужик тянется к рукояти старого топора. — Аль заодно вы — грязные попрошайки? Так непросто будет сладить с уцелевшим воином баронского ополчения! — пальцы смыкаются на потемневшем от времени дереве.

Распахиваются полы потёртого плаща, обнажая рукояти парных мечей.

— Уверен?

— Прости господин, не признал! Дык всё едино — нет ничего у меня. Старая кляча да разваливающаяся телега, — показная решимость исчезает под маской опаски и раболепия.

— Езжай с миром, — махаю вдоль пустынного тракта.

— Благодарю добрый господин. Да прибудет с вами удача, — крестьянин начинает подстёгивать неказистую животинку, спеша поскорее убраться от странных попутчиков.

На обочине настороженно замирает испуганная малявка. Грязные лохмотья прячут истинный облик очередного ребёнка отгремевших сражений.

Ловлю на себе опасливо-пронзительный взгляд изумрудно-зелёных глаз. Пелена отчаяния скрывает робкую надежду миниатюрной девчушки.

— Энали нааль таами! — попытку приблизиться встречает звонкая трель смутно знакомого диалекта.

"Неужели?"

— Фэриа лаами энааль, — мягкие интонации успокаивают малышку. — Не бойся, я не причиню тебе зла, — подходя ближе, осторожно протягиваю свободную руку. Словно недоверчиво-нахохлившийся зверёк она подаётся назад. — Всё в порядке, доверься мне, — очередной плавно-скользящий шаг.

Малявка завороженно наблюдает за приближением странного незнакомца.

Нежно сдвигаю свалявшиеся лохмы когда-то снежно белых волос, взору открывается картина аккуратного чуть заострённого ушка.

"Чистокровная..."

Характерный едва уловимый рокот напоминает о истинной причини, по которой девчушка покинула спасительную сень лесных исполинов, окружающих извилистую змею широкого тракта.

"Сила древнего рода уже позволяет без всякой опаски находиться даже в сердце самой дремучий чащи, но у неё пока нет ни знаний, ни опыта, чтобы самостоятельно добыть себе пропитание..."

— Вот держи, — из рюкзака появляется фиал насыщенного ярко-оранжевого эликсира. — Выпей.

— Что это?.. — не спеша соглашаться, малышка опасливо взирает на подозрительно-незнакомую жидкость.

— Всего лишь лёгкий тонизирующий состав. Тебе пока нельзя кушать твёрдую пищу. Ну же, не бойся.

Толи мягкие интонации с детства знакомого диалекта, толи невыносимая тяжесть постоянного одиночества заставляют её довериться абсолютно постороннему человеку. Девочка осторожно принимает изящный сосуд.

— Моё имя Кинари.

— Нэйви, — уже гораздо увереннее произносит чумазая беспризорница.

— Я направляюсь в Фаргран. Хочешь пойти со мной?

— Да...

Глава 1.

...Многомерность нашей реальности давно доказанный факт. Обычные люди ограничиваются тремя. Маги, шаманы, жрецы и прочие одарённые способны воспринимать иные грани реальности. Так, например шаманы плотно работают с духовным измерением. Или если иначе, то с астральным планом бытия — местом обитания духов, некоторых видов демонов, и ещё множества неведомых сущностей. Вряд ли хоть кто-то сможет назвать полный перечень, тамошних завсегдатаев. Астрал - план тонких энергий, подобно десяткам иных измерений изучен хорошо, если на треть...

...Демонологи и жрецы легче взаимодействуют с нижними и божественными планами. Существуют и так называемые "Серые пределы", где души не связанные ни с богами, ни с демонами проводят определённое время, избавляясь от наследия земного бытия, прежде чем ступить на бесконечный круг новых перерождений. Именно с энергиями этого измерения проще всего взаимодействовать некромантам. Соответственно, лишь оттуда адепты смерти на некоторое время способны призвать души умерших...

...Каждое измерение имеет свои отражения. И лишь Создатель знает точное их количество. Вот мы и подошли к главному.

После череды тёмных веков упадка, разрухи и беззакония, на заре становления современной магии как науки, когда одарённые использовали лишь сырую неструктурированную энергию тех или иных стихий, не зная даже простейших упорядоченных воздействий. Естественно, подобное не касалось жрецов, демонологов и шаманов, способных за счёт своих покровителей, а так же совершенно иных принципов манипулирования энергией, создавать поистине могущественные заклятья...

В ту эпоху жил Лакарион ар Мерриа, не обладающий серьёзным авторитетом у более амбициозных коллег. Позднее великий мыслитель, а пока лишь чудаковатый маг ар Мерриа считал — подобно иным одарённым, пользующимся покровительством высших сущностей, маги способны создавать нечто большее, чем слабо структурированные выбросы стихийных сил. Не участвуя в мирской суете, он посвятил свою жизнь череде изнурительных ментальных практик, чудом уцелевших в хаосе трехсотлетнего мракобесия...

Более подробно об этом можно прочесть в его жизнеописании. Нас же интересует лишь то, что именно он первым смог посетить преддверие энергоинформационных отражений физических граней реальности. В дальнейшем, это и послужило толчком к становлению магии как науки...

Открытие Лакариона стало поистине поворотной точкой в развитии множества направлений пришедшего в упадок искусства. Пытливые умы одарённых получили возможность созерцательного изучения происходящих вокруг событий. Первые попытки повторить увиденное, воплотить таинство природных явлений зачастую имели весьма трагичный финал. Но, со временем наиболее талантливые мыслители смогли нащупать истинный путь — так родились первые упорядоченные воздействия. Люди вновь обрели иллюзию независимости от переменчивой благосклонности высших сущностей...

Сейчас мы знаем — все явления и предметы объективной реальности имеют свои энергоинформационные проекции, пронзающие отражения тех или иных планов бытия. Опираясь на определённые участки структурированного плетения естественных проявлений, маги способны создавать собственные уникальные воздействия. На сегодняшний момент даже существуют особые фолианты, содержащие наиболее распространённые модули базовых энергоструктур...

Выдержки из жизнеописаний Лакариона ар Мерриа — основоположника современной ментальной магии, великого мыслителя, создателя первых упорядоченных воздействий, чьё искусство плетения было утрачено в череде тёмных веков, последовавших за великим вторжением...

Первая декада закатного Окара, 2994 год от окончания тёмных веков.

Империя Лоар.

Обходя пузырящуюся лужу, практически перегородившую узкую утробу мрачного переулка, едва успеваю увернуться от обильного потока помоев и нечистот, выплеснутых из раскрытого окна ближайшего доходного дома.

"Дургаровы дети! Как же мне осточертел этот проклятый городишко! Его унылые жители, жадные торговцы и ленивые шлюхи!! Да ещё и эта бесконечная морось, не прекращающаяся уж который день!!!

Хотя, стихию пожалуй винить не стоит. Благодаря ей кривые улочки Цихала впервые за долгое время избавились от невыносимого смрада, царящего здесь с тех пор, как прекратили работать системы внедрённых воздействий. Да, слуги Пфарада добрались даже до безобидных бытовиков. Малейшее проявление силы уже давно стало уделом избранных иерархов Пресветлого. Все остальные тут же объявлялись приспешниками тёмных богов. Людская память ещё хранит ту вакханалию костров инквизиции, что разразилась буквально через несколько лет после падения Тайонари. Невольную улыбку вызывают лишь жертвы религиозного безумия лживого бога. К тому моменту, уцелевшие адепты тёмных искусств уже давно покинули негостеприимное королевство...

Но, проклятый Пфарад не удовлетворился, пожрав одну из просвещённейших стран континента. Вскоре его грязные щупальца начали проникать в сердца соседних государств, разжигая пламя десятилетней войны...

Благо, нашлись те, кто вовремя осознал всю опасность лицемерной религии. Безудержную экспансию остановил альянс Фаэнора и Дагомии к которым присоединились представители многих нечеловеческих рас. То было славное время. Время великих битв и свершений. Реки крови обагрили многострадальную землю восточного континента. Ненасытное пламя пожрало десятки процветающих городов...

Даже я на время отбросил плен магических изысканий, покинув пыльные лаборатории уютного замка. Вдоволь напились вражеской крови рунические клинки парных артефактов минувших эпох. Тысячи ненавистных душ были вырваны из жадных когтей Пресветлого. Безжалостный легион немёртвой армии сеял ужас и страх в тылу наступающей армии. Мрачный образ безымянного некроманта вселял трепет даже в сердца истинных фанатиков новой веры. Да, то были славные времена, позволившие расширить границы могущества не самого сильного адепта тёмных искусств...