— Ну, конечно, Вы, не я же. — Сказал я, раздражаясь. Эта дурацкая слепота начинала меня бесить.
— Меня зовут!.. Вы имя спрашивали? — Перебила она сама себя.
— И имя тоже.
— Меня зовут Альбина.
— Во, блин!
— Что значит блин?
— имечко у Вас любопытное.
— А Вас как зовут?
— А хрен его знает.
— Что, так и зовут? — искренне удивилась она.
— Да я не знаю, как меня зовут.
— Этого не может быть. — Возразила она.
— Да, наверное, не может быть. Давайте условимся, что меня зовут Куракин Савелий Богданович.
— Шагранская Альбина Ивановна. — Представилась девушка.
— Ага, ещё дату рождения и домашний адрес, будьте любезны, с телефончиком. — Пошутил я.
— Пожалуйста. 3-го апреля 1995 года. Время, извините, не знаю. Мамаша как-то не удосужилась сообщить.
— Вы серьёзно?
— Вполне.
— Ладно. Всё равно это ничего не даёт. Простите за подробность, сколько Вам было лет в момент попадания сюда?
— Только исполнилось 20. Буквально со дня рождения провалилась. Причём, совершенно голая.
— Почему? — Задал я вопрос и спохватился. — Прошу прощения за глупый вопрос.
— Почему глупый? Я как раз искупалась после празднования, вышла из ванны, даже до кровати дойти не успела. Вот и оказалась здесь голой. Спасибо женщина тут одна подсказала, где и что лежит.
— А я, что, по-вашему, опять в квартиру попал?
— Ну, да! А куда ж ещё?
— Я думал в коридор.
— Дверь в коридор правее.
— От Вас? — Машинально переспросил я.
— Ага, относительно Вашей правой руки. Для меня это будет слева.
— Понял. Спасибо.
— А куда Вы так торопитесь?
— Хочу посмотреть, что творится там, в общем коридоре.
— Да ничего там не творится. Пока, во всяком случае. А что должно твориться?
— Ну, мало ли чего?.. — Неопределённо махнул я рукой.
— Какой Вы весь из себя загадочный. А почему Вы можете входить в квартиру без спроса, а я нет?
— Откуда же я знаю? Кстати, а Вы пробовали?
— Пробовала. — Разочаровано сообщила девушка.
— Ну, ладно. Пойду я.
— Простите, Вы не видите?
— Хм... Мягко сказано. Я слеп, как новорождённый котёнок.
— Давайте я Вам помогу?
— Не боитесь?
— Чего?
— За свою честь?
— С какой стати?
— Да есть тут одна!.. Я перед тем, как попасть к Вам попал к ней в квартиру. Так она очень боялась, чтоб я не вышел из её дверей.
— Глупости.
— Ну, как сказать.
— идёмте.
Она решительно взяла меня за руку, и мы вышли в коридор.
— Ну, наконец-то! — Облегчённо вздохнул я.
Здесь творилось нечто невообразимое! Стоял такой гвалт!..
— Ша! — Рявкнул я.
Мне ещё трижды пришлось кричать, прежде чем установилась относительная тишина.
— Что здесь творится? — Спросил я.
И началось!..
— Ша! — Опять взревел я. — Давайте кто-нибудь один.
В ответ тишина.
— Альбина, — обратился я к сопровождающей меня девушке, — объясни, что тут такое?
— Здесь?.. — Она захихикала. — Здесь плотной стеной, давя друг друга, стоит не меньше сотни совершенно голых девушек. И каждая из них, что оказалась перед Вами, пытается прикрыться руками. А рук-то всего две.
Такого я не ожидал. Мне захотелось потереть лоб, и я поднял руку, при этом зацепив нечто мохнатенькое. Я инстинктивно дёрнулся, девушка же завизжала, рванувшись назад. Только пути отступления ни у неё, ни у меня не было.
— Дьявол — Выругался я. — Да не ори же ты, как дурная. Я не покушался на твою честь. Стой спокойно.
Я сделал пол шажка назад и поднял руку, но при этом опять зацепил чью-то грудь.
— Чтоб тебя... — зашипел я.
На сей раз никто не завизжал, только опасливо ойкнули.
— Альбина, Когда Вы пришли в себя, кто Вам рассказал про комнату?
— Девушка. Её зовут, кажется, Лина...
— Ага. А здесь всего 3 двери. Правильно?
— Нет. Пять.
— Ах, да. Забыл. — Поморщился я. — И комната круглая?
— Да.
— Ладно. Значится так, девушки. Я сразу скажу, что представления не имею, как вы тут оказались, и что с вами делать. Но комнатами я постараюсь вас обеспечить. Сейчас все дружно закрываем глаза и ждём. Как я разрешу, откроете. Но не раньше.
— А Вы в это время что будете делать? — Спросили из передних рядов.
— Трахать вас начну. По очереди. — Обозлился я. — И так, закрываем глаза.
Закрыли они глаза или нет, я не знал. Альбина молчала. Может и она закрыла глаза, я же не сказал, что ей можно не закрывать. "Да ладно, пусть стоит с закрытыми глазами. Она-то уж точно ещё не видела, как я мебель создаю", — Решил я и постарался сосредоточиться. Возможно, из-за переполненного помещения разницы я не почувствовал. Поэтому шёпотом обратился к стоящей рядом Альбине, коснувшись её рукой.
— Посмотрите, изменения есть?
— Да. — Так же шёпотом ответила девушка.
— Расскажите подробнее, что изменилось?
— Комната из круглой превратилась в прямоугольную, стала больше. Теперь это скорее громадный актовый зал. Вокруг сплошь двери. Справа от Вас дверь к Лине, ещё правее большой проём, за ним дверь в туалет. Слева тоже сплошные двери. Правда, через одну.
— То есть как через одну? — НЕ понял я.
— Простите, я неправильно выразилась. — Смутилась девушка. — Слева от нас комната Дженни, потом... Раз, два, три... ещё 5 дверей. Затем угол, и!.. На перпендикулярной стене вижу ещё 10 дверей. Нет, больше. Сейчас... Двадцать пять. Справа тоже, от угла, если считать, 25 дверей. На противоположной стене, кажется, 10. Отсюда не видно из-за голов.
— А кто такая Дженни? — Поинтересовался я.
— Девушка. Мы с ней здесь вместе оказались. Одновременно.
— Угу. Хорошо. Значит, 68 комнат. — Подвёл итог я.
— Почему 68, когда 63?
— Не 63, а 64. В промежутке должна быть дверь в мою комнату. Но она почему-то не проявилась. Так, ещё раз попробуем.
Я снова сосредоточился. Мне хотелось сделать нечто иное.
— А теперь? — спросил я, уточнив про себя параметры создаваемого помещения.
— Теперь комната стала пятиугольной. — Принялась объяснять Альбина. — Слева от угла, если двигаться к нам, двери комнаты Дженни, потом моей комнаты, затем Лины. После промежуток... Нет... Там что-то есть... Дверь, но не ясная. Табличка есть, но прочесть не могу.
— Ладно, потом прочтёте. — Поторопил я. — Дальше?
— Дальше дверь с подсвеченной табличкой "Спортивный комплекс", за ним две двери. Над первой от комплекса громадная буква "М", поверх другой "Ж". В стене, после угла, 13 дверей. Точно так же и слева. На двух оставшихся, насколько я могу судить, так же по 13 дверных проёмов.
— Блин. Выходит всего 56. В прошлый раз было 68.
— Но тогда не было спортивного комплекса.
— и долго ещё нам с закрытыми глазами стоять? — Спросили из толпы.
— Сколько надо, столько и будете стоять. — Огрызнулся я.
— Девочки, они выбирают кого-то из нас.
— Зачем? — Спросил я. — Со мной и так прекрасная девушка. Так. Давайте, открывайте глаза. Теперь слушайте меня внимательно. По одной развернулись к стене. Двери видите?
— Да! — Раздался нестройный гул женских голосов.
— Чтоб не толпиться, пусть ближние станут у дверей. По одной на каждую. Стали? Ага. Теперь те, кто оказался у двери, аккуратно откройте дверь и войдите внутрь. После чего закройте двери изнутри.
— Надолго?
— Что надолго? — Не понял я.
— Надолго дверь закрыть?
— Это будет зависеть только от вас. Комната, в которой вы окажетесь, отныне ваша. Остальные ждём, пока я не скажу. И так, поехали.
Через минуту в зале стало свободнее. Но ненамного.
— Дьявол. — Опять выругался я. — Оставшиеся, снова закрыли глаза. Альбина?
— Да.
— Смотрите, слева в углу должна была образоваться лестничная клетка и лифт. Есть?
— Лифта нет, а лестница есть.
— Хорошо. Открыли глаза. Смотрите, вон там, в углу (я махнул рукой влево от себя), лестничная клетка. Поднимайтесь по одной и занимайте свободные комнаты. Если кому-то не хватит, спускайтесь сюда, будем строить следующий этаж.
Как я и предположил, комнат не хватило. Пришлось строить третий этаж. Теперь все были обеспечены жильём. Но началась другая проблема. Не успел я всех расселить, как из комнат полезли голые девушки.
— В чём дело? — Поинтересовался я.
— Одежда. — Ответили мне.
— Что значит, одежда?
— Одежда на всех одинаковая. — Пояснили мне.
— В каком смысле?
— по размерам, расцветке и фасонам.
— Чтоб тебе!.. — Выругался я, и снова сосредоточился, давая разрешение женщинам на создание одежды для личных нужд.
— Всё. Идите, смотрите. А на Вас, Альбина, подошла одежда?
— Да, вполне.
Хорошо. Подведите меня к моей двери, а то лапать стены неудобно. — Тихо попросил я.
— Идёмте.
Девушка взяла меня под руку и шагнула вправо. Я последовал за ней. Оказавшись напротив своей двери, я подумал, что мне не нужна перепонка, пусть будет обычная дверь с ручкой. Дверь не появилась, зато появилась ручка в стене. Ну, и на том спасибо. Я взялся за ручку, перепонка распахнулась. И тут Альбина спросила:
— В гости не пригласите?
Не боитесь, что буду приставать?
— Нет.
— Тогда заходите. — Предложил я, и в эту же секунду её позвали:
— Альбина?
— Это кто? — Спросил я.
— Это Дженни. — Не очень-то доброжелательно ответила девушка. — Да, Дженни! Ты чего-то хотела?
— Зайди ко мне, как освободишься?
— И как же это я к тебе зайду?
— Как обычно. — Явно не поняла Дженни.
— Я пыталась к тебе зайти, но дверь была на замке. А на стук ты не отвечала.
— Странно! Но я не слышала, чтобы стучали.
"Вот ещё одна проблема", — подумал я.
— Тогда я тебя подожду здесь. — Сказала Дженни.
— Вот ёлки-палки!.. — Недовольно прошептала девушка и добавила громче: — Жди.
Мы вошли.
— Вот это да! — Восхитилась Альбина. — Ну и хоромы Вы себе отвалили.
— Вы хотите сказать, что у Вас всё не так? — поинтересовался я.
— именно!.. Скромненько, если не сказать ещё точнее.
— присаживайтесь. — Предложил я. — Для начала скажите, почему Вы не боитесь заходить ко мне?
— Почему не боюсь? Немного боязно, конечно. Но ведь хочешь, не хочешь, а всё равно когда-нибудь придётся к Вам зайти.
— Зачем? — Удивился я.
— Как зачем? — В свою очередь изумилась она.
— Вы меня простите, но я на самом деле не понимаю. Я уже говорил, что буквально перед тем, как попасть к Вам в комнату, я забрёл к другой девушке. Так она сильно испугалась моего присутствия. Поясните?
— Да куда уж проще! Если Вы могли заметить, кроме Вас здесь больше нет мужчин.
— Не факт. — Возразил я.
— Возможно. — Согласилась она. — Однако на данное время других мужчин никто не видел.
— Допустим.
— Бог создал женщин и мужчин друг для друга. Так что при любом раскладе не сегодня, так завтра, к Вам потянутся все по очереди. Не думаю, что Вас на всех хватит. Значит, выбирать придётся. И придётся выбирать не нам, женщинам, а Вам, мужчине. Окажусь ли я в числе избранных? Неизвестно. Так почему бы заранее не создать плацдарм для дальнейшего совместного проживания?
— м-да! Об этом я не подумал. Но, понимаете, слепота остановит многих, если не большинство.
— Ерунда. Это Вам так хочется думать.
— Увы. Я ведь до тех пор, пока не попал сюда, был другим. Скажем, обычным, зрячим. И понятия не имел об инвалидах и их быте. И отношения к ним у меня не было. Не выработалось как-то. У людей есть ограничения на понимание, и тем более на сочувствие. Вы, женщины, воспринимаете мужчин лишь как средство продолжение рода, то есть получить ребёнка и успокоиться на этом. Современных женщин интересуют лишь материальные блага. Но никому не нужен внутренний мир мужчины. Мало кто понимает, что мужчина — это большой ребёнок, которого очень легко обидеть. Но это совсем другой разговор.
— Да, другой. Есть такое понятие как влечение. Хотите Вы того или нет, а каждой женщине хочется испробовать заветный плод. — Попыталась возразить девушка.
— Ой-ли? Так уж и каждой?
— Каждой, каждой. Не сомневайтесь.
— Не думаю, что они окажутся такими неразборчивыми.
— Почему неразборчивыми? Вы очень видный мужчина. В самом соку.
— Не льстите! Мне 56 лет.
— Не лгите. Вам не более тридцати, а то и меньше.
— Кто-то из нас врёт. — Констатировал я.
— Не я. Можете спросить у любой. Лучше расскажите о себе. — Попробовала она перевести разговор в другое русло.
— Вам совсем незачем знать о моих горестях и страданиях, радостях и счастливых минутах. Всё это проходит мимо, как ненужный хлам. Зачем делать вид, что интересуетесь той или иной стороной моей жизни? Это же одурачивание. Кого Вы обманываете? Да саму себя. Вы лишь тратите время впустую на ненужные разговоры. Проявление сочувствия?! Сказки. У Вас, как и у всех, есть предел, дальше которого Вы ни шагу. Самопожертвование не для Вас.
— Почему Вы так решили? Вы же меня не знаете. — Слегка обиделась Альбина.
— Не знаю, но предполагаю. И не безосновательно. Нет, я не призываю к этому никого, и, поверьте, тем более Вас. Я просто констатирую факт. Нет нынче женщин, готовых на самопожертвование. Вы скажете, что нет и мужчин? Ошибаетесь. Я попытался это сделать. Только спустя много, очень много лет понял, что моё пожертвование никому и даром не надо было. От меня брали, что им было нужно, а взамен...
— И что взамен?
— Ничего!.. Вы скажете, что так и должно быть? Нет. Жертвующий собой должен знать, чувствовать, видеть, понимать, что жертва его не напрасна. Моя оказалась бессмысленной, а, следовательно, и жизнь бесплодна. Что бы я ни делал, чем бы ни занимался — никому, по большому счёту, это не надо было. Я не был профессионалом ни в чём. Любителем, скорее даже дилетантом, чем любителем, да, был и остаюсь. Но не более того. Я ничего не придумал, ничего не изобрёл, я никому не понадобился, я оказался невостребованным. И кого это интересует? Вас?! Да не смешите.
— Странный Вы мужчина. А знаете, я в той жизни тоже была неудачницей.
— А я не сказал, что был неудачником. Я сказал, что не нашёл единомышленницу. Не встретил той, которая готова была делить со мной не только горести с радостями, но и ложе.
— Может наоборот? Ложе с радостями?
— Нет. Я сказал в той последовательности, которую посчитал нужной.
— Экий Вы строгий!.. — Усмехнулась Альбина.
— Да какой уж есть.
— Можно я у Вас останусь?
— В смысле, на ночь?
— Ну, можно не только на ночь. На какое-то время. Пока не надоем.
— Альбина?! Я не евнух.
— Догадываюсь. Но если спрашиваю разрешения, не значит ли это что-нибудь? — Загадочно улыбнулась девушка.
— понял, не дурак.
— Тогда давайте подумаем, чего бы нам на ужин сообразить?
— А почему ужин? Может обед?
— На Ваших ходиках 19 часов.
— Может это 7, а не 19. Возразил я.
— Нет. Там именно что 19 нарисовано!..
