На другом берегу осени (Б.Р. √2)

— Ну да.

— Посмотрим, с какой скоростью будет заряжаться портал. Тогда смогу примерно, из своего опыта, сказать, что с шансами. Но опять же, у каждого свои нюансы.

— Понял, — Павел хмыкнул. — Ладно, так как ты от армии косить собираешься? Или служить пойдешь?

— Нет, служить я не хочу, наслушался от твоего отца о прелестях здешней военной жизни. Это он упертый фанатик всего, что стреляет, а мне мирная жизнь больше нравится. Так что решим этот вопрос.

— Все у тебя просто.

— Очень просто, — пробормотал Павел, наблюдая, как в паспорте нового родственника, повинуясь движению ладони, штамп о регистрации превращается точно в такой же, как и в его документах. — А вот сторублевую купюру в стодолларовую можешь так превратить?

— При желании все можно сделать, — Артем удовлетворенно посмотрел на результат своего труда, — вот только зачем? Тебе деньги нужны? Отец твой говорил, что оставил вам достаточно. Миллионов пять, кажется?

— Оставил, — Павел сморщился, — только вот счета оказались пустые. Кто-то до нас уже там пошуровал.

— Серьезно?

— Более чем. Отец остался тут денег должен, скорее всего, просто отдать не успел, так на меня даже наезжали, хотели квартиры отжать, хорошо друзья отца подключились, а то остались бы мы без всего. Мать-то вообще не знала про деньги и остальное.

— Остальное?

— Ну да. У нас дом по Каширке, там отец схрон сделал.

— Да, он говорил, оружия немного местного. Так у вас что осталось-то?

— Да вот эти две квартиры, мамина старая двушка на Щелковской, она там живет. И еще одна трешка в Сокольниках, мы ее сдаем. Ну и дом, он, правда, на Марка записан, отец считал, что так надежнее будет.

— Не кисни, — Артур улыбнулся, — не так уж плохо у вас все. А скоро и это тебе не нужно станет, на тот край квартиры да золото не заберешь, да и не нужны они тебе, главное твое богатство — оно у тебя внутри.

— Да то, что не нужно, я знаю, обидно просто, эти люди, которые деньги выбивали, они ведь к нам на праздники приезжали, подарки дарили, отца называли лучшим другом. Все как-то мерзко. Да и со счетов кто-то из своих украл, денег-то не жалко, их считай и не было, но все равно, кому верить — не знаю. А что у меня внутри?

— Дар твой, дубина, — рассмеялся парень. — Он тут ничего не стоит, потому что не активирован, а там, куда ты отправишься, уж поверь, ценность имеет большую. Давай-ка руку сюда.

Павел положил руку на стол, настороженно поглядел на собеседника.

Артур провел рукой вдоль предплечья, в ладони его откуда-то появился кристалл.

— Видел такой?

— Да, — Павел поежился. — Отец вот похожим мне ладонь ковырял. Ты тоже будешь?

— Нет. Просто сожми в руке.

Павел послушно сжал кристалл, разжал руку. Камень начал постепенно наливаться синевой.

— Ну вот. Признал тебя. Не беспокойся, это не привязка, когда окончательно активируется, тогда привяжу. Просто та энергия, которую ты накопил, в него слилась, от этого и экономия времени получается, такое будем раз в неделю проделывать. Теперь давай сюда, я подзаряжу, и через полгода, — Артур посмотрел через камень на лампочку, — нет, даже через четыре месяца все будет готово. Так что готовься, путешественник по реальностям, времени у тебя не так много осталось, приводи в порядок дела, с друзьями попрощайся, ну и вообще подготовься. У тебя девушка любимая есть?

— Нет, — Паша напрягся.

— Вот. Так и продолжай. Лишние привязанности ни к чему, вернешься ты сюда или нет.

— А есть шанс не вернуться?

— Обсуждали уже. Ладно. Смотри, ты, по-нашему, псион, то есть человек со способностью оперировать магической энергией. Это обязательное условие для активации камня в моем мире, в другие миры без этого не перейти. Второе условие — кровное родство с Первыми жрецами, тут у тебя тоже все в порядке, твой отец меня в этом заверил. Если для безродных путь только один — из своего мира в наш, то для таких как мы с тобой все миры открыты. Так что все данные для скольжения по реальностям у тебя есть.

— А я точно псион? Отец ведь напутать мог.

Артур задумался, что-то прикидывая.

— Ну, во-первых, энергию ты слил, значит, ядро есть и накапливать можешь. Управлять ей не получится без активации, но какие-то крохи должны проявляться. Ты когда людей лечишь, ничего странного не замечал?

— Бывает, — Павел кивнул головой. — У меня они почему-то быстрее выздоравливают.

— Ты ведь травматолог, да? — Артур вытянул руку. — Представь, что у меня рука сломана, ну, предположим, кисть, как бы ты ее осматривал?

Павел аккуратно взял парня за кисть, так, что она лежала на его ладони. Другой нажал несколько точек.

— Нет, представь, что она действительно сломана. Давай, сосредоточься. Вот так, хорошо. А ты силен, родственничек. Надо же, при таком фоне, да на голой силе у тебя что-то получается.

— Что, правда что-то есть?

— Есть, — успокоил Павла парень. — Уровень высокий, да еще при первом переходе обычно идет расширение ядра. То-то нун так расщедрился. В общем, путешествовать тебе, Пашка, по мирам, равнять горы с землей и океаны кипятить. Ладно, давай уже по койкам, завтра на работу вставать.

— Ну мне понятно куда, — Павел улыбнулся, — а тебе?

— Туда же, куда и тебе. Я, пока ехал, диплом купил, так что с завтрашнего дня работаем вместе. Будем людей лечить.

2.

— Лейбмахер Иосиф Соломонович, — прочитал табличку на двери Артур.

Павел усадил его на сидушку рядом с дверью главврача и куда-то умчался по своим делам, строго-настрого наказав самому ни во что не ввязываться, вперед не лезть, а просто дождаться "старшего брата" и уже вместе с ним пройти к начальству.

Артур огляделся — коридор был пуст. Если другие помещения были полны суеты, то здесь, на восьмом этаже городской больницы, царила тишина и степенность. Изредка появлялись люди, они переходили из двери с надписью "Бухгалтерия" в дверь с табличкой "Отдел кадров", не спеша заходили к "Заместителю главного врача по экономике", в "Отдел медицинской статистики" и в "Департамент по платным договорам". Пышные дамы лет пятидесяти с разной длины хвостиками, деловые мужчины в приталенных или наоборот — на размер больше чем нужно, пиджаках, фланировали мимо одинокого посетителя. Из общей массы выбивался только тип из "Отдела автоматизации", в застиранных джинсах, толстовке с черепом, круглых очках и с волосами, завязанными в хвост, заскочивший в нужную Артуру дверь. Теперь оттуда слышались два голоса — один явно принадлежал типу с конским хвостом, а другой — девушке, судя по всему, достаточно молодой. Артур покачал головой, автоматизацией они там точно не занимались, слышалось хихиканье и низкий, чуть ли не на уровне инфразвука, монотонный голос сисадмина, вешающий на уши девушки одну макаронину за другой.

Парень достал смартфон, полученный еще на той стороне, зашел в сеть и начал читать последние новости. В мире было неспокойно, американский президент не ладил с местным, где-то шли войны и вообще международная обстановка была не очень. Внутренняя — тоже.

— Вы кого-то ждете? — высокая черноволосая девушка в узкой черной юбке и белой блузке, сквозь которую просвечивал черный же бюстгальтер, строго смотрела сверху вниз.

Артур поднял голову — по коридору удалялась мешковатая фигура с хвостом на затылке.

— Вас, — он широко улыбнулся. — Всю жизнь жду.

Девушка его игру не приняла, хмыкнула и продолжала вот так же строго смотреть.

— Ну и Иосифа Соломоновича заодно, — признался парень. — Хотя не так чтобы очень долго. Минут десять.

— Иосиф Соломонович задерживается, — все тем же занудно-строгим тоном заявила девушка. — Будет через полчаса, не раньше. Вы по какому вопросу. Вы пациент?

— Возможно. Но пока что на работу устраиваться пришел.

— Приемом на работу занимается отдел кадров.

— Он со мной, — подкравшийся Павел кое-как разрядил обстановку. Девушка обернулась, покраснела, поправила волосы и даже было дернулась, чтобы достать откуда-нибудь зеркальце, но неоткуда было.

— Ой, Павел Анатольевич, здравствуйте. — Тон девушки разительно изменился. Даже хихиканье за дверью уже казалось несерьезным.

— Здравствуй, Маша. Ты как всегда очаровательна, — включил ловеласа Павел, окончательно вгоняя бедную девушку в эмоциональную прострацию. — Познакомься, Машенька, это мой брат, Артур. Вот, хочу его к нам медбратом оформить, а без разрешения Иосифа Соломоновича как-то неудобно.

— Да-да, — закивала Маша, по ней трудно было понять, слышала ли она хоть что-то после второго предложения.

— Пусть он пока тут посидит, подождет, а я пойду своими делами займусь, пациента только что привезли, двойной без смещения, думаю, не меньше получаса провожусь. Ты на пост позвони, когда Соломоныч появится, я как гипсовать его отдам — подойду.

— Конечно, Павел — с придыханием сказала Маша, — Анатольевич.

Ого, — подумалось Артуру, — да тут страсти кипят, как бы меня не обварило.

Он встал.

— Паш, может я с тобой пойду?

— Нет, — Павел мотнул головой, — сиди пока здесь, а то ругаться будут. Тут зам Лейбмахера шастает, Сидорчук, так ему только повод дай. Правда, Маша?

— Да. — По виду Маши было понятно, что ей тоже только дай повод, и она...

— Вот и хорошо. Маша, спасибо, целую.

— И я, — девушка прошептала в квадрат спины, вздохнув.

— Точно, — Артур улыбнулся, — вспомнил я, где вас видел. У брата ваша фотка на смартфоне, он на нее мечтательно смотрит каждый раз, как аппарат включает. И глаза такие жалобные, прям полны страданий.

— Правда? — Маша строго посмотрела на парня, вздохнула, присела рядом. — Представляешь, каждый раз, как его вижу, вот так себя как дура веду. А он только комплименты говорит, поцелуйчики воздушные, но я же вижу, несерьезно все это. А ты к нам на работу? После училища?

— Ага, — Артур кивнул.

— А ты правда его брат? В первый раз слышу, что у Павла родные братья есть. Двоюродные вроде только, к нему еще один приезжал часто. Марк, кажется.

— Кроме Марка, еще двое в Питере, — подтвердил Артур. Надо же, проверка прямо в коридоре началась. — А у нас с Пашкой отец один, а матери разные, поэтому я и не появлялся.

Маша замолчала, думая о чем-то своем, сидела рядом на стуле, покачивая ногой в белой туфельке. "Как пингвин прям", — подумалось Артуру. Дурацкая мода, черное с белым. Только кажется стильным, а на самом деле от недостатка фантазии.

— А Светлана Петровна знает? — внезапно очнулась девушка.

— Кто?

— Ну мама Павла. Тетя Света. Ты же моложе Паши, странно как-то это все.

— А вот в семейные дела лезть нехорошо, — строго сказал Артур, придержал готовую уже вскочить девушку рукой, — да ладно, я не обижаюсь. Понять не могу, ты вот такая красавица, что еще Пашке надо?

Маша все же встала, поправила юбку.

— Я тоже не могу, — жестко сказала она, — и в личные дела лезть не хорошо. А то обижусь. Кстати, вот и Иосиф Соломонович.

По коридору бодро и размашисто шагал пожилой уже мужчина, сухощавый, моложавый для своего явно преклонного возраста, с белоснежными, зачесанными назад волосами, в темно-синем костюме и расстегнутой на верхнюю пуговицу белой рубашке. Увидев девушку, он помахал ей рукой.

Дойдя до парочки, новоприбывший остановился, скрестив руки на животе, и насмешливо посмотрел на вставшего с сиденья парня.

— Так-так, кто тут у нас? Это твой новый знакомый, Машенька?

— Нет, Иосиф Соломонович, — мстительно сказала девушка. — И не мечтайте. Это вот брат Павла Громова. К нам на работу просится.

— Вэйз мир, — всплеснул руками главврач, — не знал, что у Светочки есть еще один сын. Ну пойдем, блудное дитя, посмотрим, что можно сделать.

Артур усмехнулся, подмигнул Маше и прошел через приемную в просторный кабинет, уставленный угловатой мебелью, в основном шкафами и полками, заполненными папками с бумагами, с длинным красного дерева столом, за которым стояло с полтора десятка кожаных кресел, заканчивающимся на манер буквы Т мощным председательским рабочим местом. Туда Иосиф Соломонович и проследовал, повесив пиджак на вешалку и махнув посетителю рукой на одно из кресел.

— Садись поближе ко мне.

Артур послушно уселся.

— Ну рассказывай, откуда у Светланы Петровны еще один сынок образовался. Или я совсем стар стал, из ума выжил, или сейчас услышу что-то интересное.

— Так Светлана Петровна не мать мне, — усмехнувшись, чуть ли не продекламировал парень. — Муж ее, Громов Анатолий Ильич, батюшкой мне приходится.

— Батюшкой, значит? — усмехнулся Лейбмахер. — Неожиданно. И давно?

— Да уж больше восемнадцати лет, — в ответ усмехнулся Артур. — А что, есть сомнения?

— Ты не кипятись, — Иосиф Соломонович вздохнул. — Я ж твоего отца больше тридцати лет знаю, с тех пор как он на Светочке женился. А тут вдруг ты. Как чертик из табакерки. Тебя Пашка привел?

— Да, сказал, могу тут поработать, пока в институт не поступлю.

— Медицинский?

— Не выбрал еще, — Артур развел руками. — Хочу вот понять, призвание это мое или так, перекантоваться.

— Перекантоваться. Интересно, — главврач пожевал губами, отчего его густые брови ожили и задвигались вверх-вниз. — А сюда после школы?

Взял протянутый Артуром диплом, раскрыл, повертел в руках.

— Елецкое медицинское училище номер два. Сестринское дело. Хорошая бумажка, и сделана качественно. Где купил?

— На вокзале, — пожал плечами Артур. — У барыги местного только два было, этот и еще кулинарного. Но готовить я не люблю.

— А лечить значит любишь?

— Ага. Наложением рук.

Иосиф Соломонович встал, поглядел отчего-то в окно, потом на парня.

— Давай вот как сделаем. Я этот диплом липовый себе оставлю, чтобы ты по своей дурости еще в какую историю не попал и Пашку не подставлял. А ты давай, вали отсюда, и чтобы ноги твоей в моей больнице не было.

— Понял, — Артур тоже встал. — Приятно было познакомиться.

И протянул руку. Главврач машинально пожал ее, постоял несколько секунд, глядя остекленевшими глазами на стенку, потом сел, потер лицо руками.

— Уф, что-то заработался я. Так о чем мы? Ах, да.

Взял трубку, нажал три клавиши.

— Сергей Степаныч, привет, дорогой. Слушай, тут новенького надо оформить, медбратом в травму, он зайдет к тебе. Да, диплом у него есть, принесет на неделе. Хорошо. Под мою ответственность. Да, договорились.

— Ну вот, — он положил трубку, расписался на протянутом Артуром листе бумаги, — сейчас иди в отдел кадров, к начальнику, Скворцову Сергею Степановичу. Он подготовит документы, и завтра можешь выходить на работу. Диплом, как и договорились, принесешь. Заодно он тебя в реестре проверит. Проверит...

Лейбмахер тяжело задышал, приложил руку к грудине, хватая ртом воздух. Артур выскочил в приемную.

— Все? — Маша была как всегда строга и сдержана.

— Там Иосифу Соломоновичу плохо, — виновато улыбнулся парень. — Что-то с сердцем.

— Дедушка, — девушка сорвалась с места, вбежала в кабинет. Лейбмахер все так же сидел, пытаясь вздохнуть. — Ему нужно лекарство. Где же оно?