На переднем крае

Выхожу из дворцового парка и, мимо небольшого запущенного садика, кишащего кроликами, иду к подземному переходу.

Выйдя из него, оказываюсь в Английском парке.

Английский парк Мюнхена один из самых больших городских парков Европы. До сих пор я знал о нем только то, что где-то там находилось главное здание радио Свобода/Свободная Европа. На самом деле, это далеко не самое интересное в Английском парке. Дом за высоким забором, напоминающий то ли тюрьму, то ли военный объект, вообще не стоил бы никакого внимания, если бы не этот факт из его истории.

Когда-то в парке проводились международные выставки, о них и сейчас напоминают японский чайный домик и китайская пагода. Главное здание выставочного комплекса сгорело, а на его месте при Гитлере построили музей. Именно в этом музее проходили знаменитые выставки дегенеративного искусства. А вообще музей был посвящен "правильному" искусству, нацистскому. Помпезное здание построено в характерном для того времени стиле. После войны его не снесли потому, что американцы устроили в нем гарнизонную столовую. А сейчас в этом здании находится музей современного искусства, того самого, что нацисты считали дегенеративным.

За музеем, из-под моста вырывается бурный поток, уходящий вглубь парка. На бурлящей волне отважная молодежь занимается серфингом: катаются на гребне волны, стоя на досках. Впечатляющее зрелище.

Посмотрев на этих смельчаков, иду к станции метро с красивым названием Лель и отправляюсь домой, в Дейзенгофен.

Завтрак в гостинице. Шведский стол и бодрая баварская музыка, напоминающая об уроках физкультуры и о производственной гимнастике на радио в одиннадцать часов. Набираюсь бодрости для предстоящего рабочего дня. Уже здесь начинается чувство какой-то нереальности происходящего. Почему я здесь, как меня занесло в Дейзенгофен под Мюнхеном? Впрочем, я стараюсь не забивать себе голову такими вопросами, не думать ни о прошлом, ни о будущем. Просто завтракаю, слушаю бодрую музыку, наблюдаю за немцами, тороплюсь, стараясь не опоздать на прямой поезд.

— Как провел вчерашний вечер? — спрашивает меня Шуберт.

— Гулял по Мюнхену.

— И как он тебе?

— Замечательный город. Я здесь в первый раз, мне все интересно. Здорово, когда есть возможность посмотреть другие города, другие страны, жизнь других людей. Жаль, что такая возможность предоставляется не часто. Я мало что в мире видел. Франкфурт, Париж и все, собственно.

— Значит, у тебя все впереди. Я тоже люблю ездить по городам. В Париже я недели две провел в отпуске с семьей.

— Это здорово, у меня там было гораздо меньше времени. Я даже не успел сходить в Лувр. А вы, наверное, были даже в Диснейленде.

— Ну вот еще! Что я там не видел? Картонные замки? Я же живу в Германии, здесь настоящих замков сколько угодно. Ты был в Нойшванштайне? Ты не знаешь, что это такое и не стыдишься в этом признаваться? Люди со всего мира приезжают, чтоб на него посмотреть. Вот куда стремиться надо, а не в Диснейленд. Право же, увидев Нойшванштайн, ты не захочешь никаких игрушечных аттракционов. В Верхней Баварии вообще масса мест, которые обязательно надо посмотреть. Пинакотеки в Мюнхене, Немецкий музей, Нимфенбург, Герренкимзее — баварский Версаль. У нашей Фирмы, кстати, тоже есть собственный музей, тоже очень интересный. Тебе непременно надо туда сходить. И в Аугсбург съездить надо. Ты ведь Брехта читал, а Брехт родился в Аугсбурге. В Гармиш-Партенкирхен съездить надо. Туда тоже едут со всего мира. Там Цугшпитце, самая высокая гора Германии. В Баварии у тебя столько разных возможностей, а ты думаешь о каком-то Диснейленде.

— Да, Бавария замечательная страна. Кстати, у меня под окном стоит полосатый столб, я здесь много таких столбов видел. Что он означает.

— Это Майское дерево. В мае отмечается старинный баварский праздник. На верхушке столба закрепляются ленты: белые и голубые. Парни и девушки берут эти ленты и ходят вокруг столба, обвивая его и переплетаясь. Потому и на гербе Баварии переплетены белый и голубой цвета.

— Жаль, что я приехал не в мае.

— Ты приехал еще удачнее. Ты увидишь Октоберфест, самый знаменитый мюнхенский праздник. Туда надо сходить обязательно. Это на Терезином лугу. Ну, да это уж ты все равно не пропустишь.

У меня действительно огромные перспективы. Только как успеть все это за такое короткое время?

После работы я заезжаю на Терезин луг. Это огромная лужайка в центре города. Над ней, на небольшом холме высится огромная статуя женщины со львом. Это Бавария. Когда она была отлита, это была самая большая статуя в мире. Статуя Свободы появилась после. За спиной Баварии колоннада, в которой выставлены бюсты выдающихся баварцев.

Статуя внутри пустая. По узкой лестнице можно подняться наверх, в смотровую площадку, расположенную в голове, и через ухо статуи посмотреть сверху на город.

На лужайке вовсю идет подготовка к празднику. Строятся гигантские павильоны с логотипами мюнхенских пивоварен, устанавливаются аттракционы. Праздник обещает быть грандиозным. Просто не верится, что такую большую стройку затеяли ради всего лишь двух недель веселья. После все это разберут до следующего года, и Терезин луг опустеет.

Гуляя по Мюнхену, мимо вокзала и окружающих его злачных мест, выхожу к довольно красивому зданию с надписью "Левенброй". Главная пивная одной из самых знаменитых пивоварен Мюнхена.

Я сильно проголодался и, конечно же, захожу вовнутрь.

Пивная впечатляет своими размерами. Множество залов, заставленных столами, выглядит непривычно. Впрочем, как выяснилось позже, по мюнхенским меркам эта пивная не такая уж и огромная. Но я это узнал только потом.

Несмотря на размеры помещений и количество столиков, свободное место найти довольно сложно. После десяти минут поиска нахожу столик, который как раз освобождается. Официант приносит мне меню.

Чтение меню мне и в России дается с трудом. В кулинарии я не разбираюсь, выбор довольно большой, и понять, что именно из этого я сейчас хотел бы, не легко. А я хочу что-нибудь местное. Потому я и зашел именно в эту пивную. Разных ресторанчиков мне по дороге встретилось много: китайские, японские, итальянские, греческие, мексиканские. Немецкие попадаются совсем не часто.

Чтобы долго не выбирать, прошу белых сосисок. Официант мрачнеет.

"Белые сосиски? В семь часов вечера?"

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. А ведь меня предупреждали.

Что еще едят в Баварии? Свиные ноги. Заказываю свиную ногу и пиво.

Разливное пиво, конечно, куда как лучше бутылочного, того же Левенброя. Я выпиваю почти весь бокал, когда мне, наконец, приносят еду. Огромная тарелка салата совсем не похожа на то, что я заказывал, зато его много. Пожалев, что я так и не научился понятно говорить по-немецки, приступаю к еде. Съев большую часть салата, я уже сыт и готов уходить. И тут мне приносят свиную ногу. Один только ее размер производит неизгладимое впечатление. Я мог бы это есть неделю. Я не ел бы салат, если б знал, что мне принесут такое. И что мне теперь с ней делать?

Увы, есть как баварцы я так и не научился. Порции здесь рассчитаны на великанов. Мне никогда не удавалось съесть все, в лучшем случае половину. Я знаю, что это не хорошо, но я бы лопнул. Иногда меня подмывало взять детскую порцию: то же самое, но меньше. По размеру это было бы мне в самый раз, но я не решался ее попросить. К ней еще полагается игрушка или раскраска с карандашами. И мне это принесут. Позор-то какой!

После мне удалось найти места, где еда по масштабам сравнима с привычной. Обычно эти места рассчитаны на туристов. Самой удачной моей находкой была пивная "Баварский Донизль" прямо на Мариенплатц. Большое двухэтажное здание, украшенное изнутри гербами баварских областей. Деревянная мебель, приемлемые цены, сравнительно небольшие порции. Выбор тут не большой, и всегда одно и то же. Зато все очень традиционное, а в меню есть фотографии каждого блюда, что очень удобно. А по вечерам гармонист играет бодрые баварские мелодии.

Просто рай для туриста.

Утром, придя на работу, захожу в туалет.

В кабинке мне бросается в глаза табличка: "В случае проблем с инсталляцией обращайтесь по такому-то телефону".

Это пугает. Сажусь особенно осторожно. Впрочем, инсталляция проходит успешно, помощь не потребовалась.

В Германии скоро выборы. Только и разговоров о том, что Коль всем надоел, пора его сменить. Так говорили и четыре года назад, но ХДС/ХСС все равно победили, и Коль остался Федеральным канцлером.

— Не понимаю, как можно ставить так вопрос, — говорю я. — Германию без Коля представить себе просто невозможно. Мне бы и мысль такая не пришла в голову, что Друга Гельмута можно сменить на кого-то другого. С кем тогда будет ходить в баню наш любимый Президент?

— А нечего ему ходить в баню с кем попало, — отвечают мне. — В свободное время пусть дружит с кем угодно, а на работе пусть делом занимается. Тоже выдумал, "Друг Гельмут". Что за дурацкие фамильярности?

— Это не фамильярности, — отвечаю я. — Конечно, Ельцин имел в виду "Наш возлюбленный брат Гельмут Германский", но так прямо сказать нельзя, ведь один из них не монарх.

— Еще не хватало! Не для того кайзеров прогоняли, чтоб сажать себе на шею новых.

— Ты бы сам за него не стал голосовать, — говорит Шуберт.

Он открывает на своем компьютере сайт, посвященный грядущим выборам.

— Здесь есть тест, — говорит он. — Ответишь на вопросы, и он тебе скажет, за кого ты должен голосовать.

Отвечаю на вопросы. Компьютер сообщает мне, что я должен голосовать за бывших коммунистов. Меня это не очень удивляет, коллег тоже.

Зоопарк Мюнхена не очень знаменит, но, тем не менее, заслуживает всяких похвал. В Германии к зоопаркам отношение особое. Это не зажатые домами площадки с клетками, как у нас. Это большие парки с просторными вольерами, ухоженные и радующие глаз. Здесь не воняет, здесь не мучают животных, здесь много места для расширения.

Единственный хороший зоопарк в России, где мне довелось побывать, был в Калининграде. Но ведь этот зоопарк тоже немецкий.

В мюнхенском зоопарке можно не только смотреть на животных и кататься на пони или на верблюде. В некоторые вольеры здесь можно просто заходить, гладить животных, кормить их какой-то гадостью из специальных автоматов. Особенно большую радость это доставляет детям. Мне жаль, что ребенком я не мог ходить в такой зоопарк.

В вольере много людей, козочек, овечек, пара оленей. Очаровательная идиллия.

Я провожу здесь весь вечер до закрытия. Парк большой, есть на что посмотреть.

В африканском вольере молодой сотрудник рассказывает про хищных птиц. На руке у него сидит настоящий сокол.

На мостике через ручей висит табличка: этот мостик построен в соответствии с дипломным проектом студентов Мюнхенского Военно-Инженерного училища. Достойная работа для будущих военных инженеров.

В птичнике, на площадке, обтянутой сеткой, можно просто погулять среди цветов и экзотических птиц.

Начинает темнеть. Зоопарк пустеет.

По раскачивающемуся на ветру подвесному мостику захожу в вольер к козлам. Останавливаюсь у автомата, продающего корм. Разворачиваюсь, чтоб идти к выходу и вижу перед собой четырех обитателей вольера. Выпускать меня они не собираются, выразительно смотрят на меня своими раскосыми глазами, давая понять, что пришло время ответить за козлов. После нескольких неудачных попыток выйти, бросаю монету в автомат. Меня отталкивают, собирают высыпавшийся корм и дают понять, что больше не задерживают. Не желая испытывать терпение хозяев, ухожу.

Утром Шуберт встречает меня словами:

— Ну и что ты на все это скажешь?

— На что?

— Ты что, совсем не следишь за новостями?

Телевизора у меня нет, газет я не читаю, а новости мне надоели еще в России. Тут мне хватает развлечений и без них. А какие могут быть новости в конце лета? В Германии скоро выборы, но мне до этого нет никакого дела. А что еще может быть?

— Тебя не интересуют события в России?

Что может случиться в России в мое отсутствие?

Сажусь к компьютеру Шуберта и смотрю новости в интернете.

— И что ты на это скажешь? — повторяет свой вопрос Шуберт.

— Ну, бывает. Неприятно, конечно, но у меня все равно нет никаких ГКО, я даже и не знаю толком, что это такое.

— Тут все гораздо серьезнее, — говорит Шуберт. — Такие вещи даром не проходят, это на всех скажется, и на тебе тоже. Увидишь еще.

Ему, конечно, виднее. Он разбирается в экономике, а я нет. Пока что я не могу разделить его озабоченность.

В субботу я решаю пойти в Немецкий музей. Я много слышал про него, все мне советовали обязательно туда сходить.

Музей расположен в центре Мюнхена на небольшом островке. Это большое помпезное здание с орлами на углах крыши. Оно очень хорошо сочетается с таким же помпезным мостом, украшенным большими каменными статуями, символизирующими области Баварии.

Мои ожидания оправдались. Музей просто потрясающий. Вспоминаются слова из "Левши" Лескова "Тогда англичане позвали государя в самую последнюю кунсткамеру, где у них со всего света собраны минеральные камни и нимфозории, начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазам видеть невозможно, а угрызение ее между кожей и телом".

Музей посвящен истории науки и техники. Всем их областям.

В первых залах выставлены корабли от старинных парусников до современных подводных лодок и батискафов.

В разделе космонавтики можно зайти в жилой отсек настоящего американского космического корабля и посмотреть советский спускаемый аппарат. Здесь можно увидеть военные самолеты всех времен, современный пассажирский самолет в разрезе и ракету фау-2.

В отделе, посвященном железной дороге представлены локомотивы всех времен, есть тут и кафе в старинном вагоне-ресторане, огромная действующая модель железной дороги, где на поездах установлены миниатюрные видеокамеры, картинка с которых проецируется на большой экран. Кажется, что едешь в настоящем поезде.

Во дворе выставлена настоящая мельница.

В отделе автомобилестроения представлены автомобили всех времен и народов, показан весь процесс разработки, испытания и производства автомобилей. Особенное впечатление на меня произвела шикарная машина тридцатых годов, переоборудованная для работы на дровах.

В разделе металлургии рассказано об отливке статуи Баварии.

В разделе химии и физики каждый может сам провести множество экспериментов на стоящих за стеклом установках.

В залах, посвященных истории музыкальных инструментов, я прибиваюсь к экскурсии, где экскурсовод рассказывает, как развивались клавишные инструменты. Для наглядности она играет на каждом из них фрагменты из произведений соответствующей эпохи.

Пищевая промышленность представлена действующими макетами, показывающими, как производились и производятся пиво, водка, хлеб и сахар.

В отделе телевидения можно посмотреть на себя на фоне различных пейзажей. Стоя у бесцветной ширмы, видишь у себя за спиной море, пустыню, вулканы... Здесь я с удивлением узнаю, что в Германии уже в тридцатые годы у населения были телевизоры, а игры олимпиады 1936 года полностью транслировались по телевидению. Тут же представлена и камера, с помощью которой велись съемки.