Полночь Xxi века

И быстрым упругим шагом двинулся вперёд. Леонид пошёл следом, наслаждаясь окружающей его лесной жизнью. По травинкам и под ногами сновали букашки, в воздухе жужжали дикие лесные пчелы. Противно звенели комары, стараясь отыскать местечко и впиться. То тут, то там прозрачная на солнце висела растянутая между кустами и деревьями клейкая паутина. Пыхтя, чуть ли не по ногам побежал ёж, на ветке замерла, бесстрашно глядя на людей толстая рыжая белка. Суетились рыжие муравьи, надстраивая холм из сухих иголок. Леонид ненадолго засмотрелся, глядя на их слаженную дружную работу, потом встал и почти бегом нагнал Сашу, который так и шёл размеренным шагом вперёд, фальшиво насвистывая себе под нос весёлый мотивчик.

За пару сотен метров до дороги один из телохранителей словно соткался из воздуха. На секунду взгляд повернулся в другую сторону, потом обратно — а боец уже стоит за кустом.

— Леонид Ильич, Александр Игоревич. Вам сейчас чуть правее взять, тогда сразу к машине выйдете.

Друзья молча кивнули и свернули вслед да телохранителем. Оказалось не зря, прежним путём они бы упёрлись в небольшое болотце. Точь-в-точь как в советском фильме про Буратино, с лягушками, ряской и листьями каких-то водных растений на воде. И если тропка, по которой их вёл охранник, была сухой глиной, то дальше в сторону берег становился топким, грязь пополам с травой. Минут через десять они уже стояли на асфальте. Почти сразу из леса подошли остальные бойцы. Все расселись по местам, и кортеж тронулся.

Границей тренировочной базы была высокая бетонная стена с колючкой наверху, отделавшая кусок территории от поместья. А через пару сотен метров ещё второй забор — увитая плющом, диким виноградом и другими ползучими растениями решётка, с обеих сторон обсаженная широкой полосой густого кустарника. Сделано всё с двойным умыслом: и дополнительная контрольная линия, и внешнюю ограду изнутри нельзя увидеть ни летом, ни зимой — питомцы не должны чувствовать себя как в тюрьме. Для этого же за воротами внутренней ограды шла, изгибаясь, небольшая аллея, плотно засаженная тополями и кустарником с обеих сторон. В конце КПП, от которого ворот не видно вообще. А дальше жилые здания, свой собственный немаленький парк, тренировочные площадки и небольшое искусственное озеро.

На стоянке сразу за первой стеной машины замерли: по территории комплекса внешнему транспорту передвигаться было запрещено. Разрабатывавший систему безопасности Матвей Кузьмич предупредил, что исключений не будет даже для хозяев — и друзья согласились. Вот и сейчас друзья выбрались из салона автомобиля и двинулись по аллее пешком к стоянке электрокаров. Здесь обычный сценарий инспекций переменился: возле машины ждал только один директор. Предупреждая вопросы, он сразу как поздоровался, пояснил:

— Леонид Ильич, Александр Игоревич. Добрый день. Как мы и договаривались, сегодня мы проводим для вас последнее внутренние соревнование-отбор и одновременно показ спортсменок. Все остальные кандидаты в экскурсоводы заняты подготовкой. К тому же, я знаю картину работ целиком и смогу давать пояснения прямо по ходу дела, а не дожидаясь, пока подойдёт специалист из нужного сектора.

— Согласен, — кивнул Леонид. — Ведите.

— Тогда предлагаю объезд территории, потом документы и внутренний осмотр зданий. За последние два года мы довольно много переделали. Я составил примерный маршрут, по ходу, если что-то заинтересует подробнее, мы его скорректируем.

— Хорошо.

За руль директор тоже сел сам. Электрокар сначала проехал через парковую зону — Леонид отметил, что выделенный для отдыха сектор стал больше и ухоженней, сочетая благоустроенную часть с дорожками и "дикую". Заодно парк окончательно скрыл небольшую ТЭЦ: по требованию того же руководителя безопасности комплекс был автономен. Потом показались корпуса персонала — кто-то жил внутри территории постоянно, другие работали посменно, хотя тоже не имели права выезжать из основного поместья. В самом центре — администрация, вытянутая трёхэтажка для воспитанниц, тренировочные залы, больница и новенькое здание школы. Если прошлый директор упор делал исключительно на физподготовку, то Виктор Евгеньевич заявил, что откормленные на мясо идиоты ни на что не способны. И потому настоял, чтобы для расположенных под Саратовом тренировочных центров в программу обучения включили школьные занятия по его системе.

— Помещения внутри начнём осматривать со школы, — решил Леонид.

— Хорошо, — директор немедленно припарковал машину возле крыльца.

Занятий не было, девочки готовились к соревнованиям, так что здание встретило гулкой тишиной. Войдя, Леонид и Саша удивлённо переглянулись: очень похоже на советские школы, где они учились в детстве. Знакомый, привычный холл, слева гардероб. На стене напротив двери большая доска почёта лучших учениц — причём форма учениц на фотографиях тоже подозрительно знакома. Директор перехватил взгляд начальства и улыбнулся:

— Совершенно верно. За основу мы взяли женскую гимназию примерно пятидесятых годов пополам со спортшколами эпохи позднего Советского Союза. С поправкой, конечно, на современные знания и опыт. С одной стороны, смена физической и умственной нагрузки благотворно действует на организм. С другой — вопреки расхожему мнению, в спорте зачастую выигрывает не тот, кто объективно сильнее, а тот, кто умеет наиболее грамотно распределить свои силы на все дни соревнований. Побеждает по очкам, так сказать. Конечно, логарифмы или какие-нибудь теории газов нашим девочкам ни к чему. Но в остальном мы стараемся привить им широкий кругозор.

— А гардероб-то зачем? — удивился Саша. — Тут школа и жилой корпус чуть ли не стенка к стенке стоят.

— Совершенно верно, — закивал директор. — Но при этом проход напрямую из здания в здание только для персонала. Без исключений вообще. Для воспитанниц одна дорога, причём кружная. Специально сделано так, что надо идти не меньше десяти минут. Потом сдавать всё в гардероб, переодевать вторую обувь. Опять же, с одной стороны это дисциплинирует и приучает рассчитывать время и силы. Приходить без опозданий. С другой — мы по возможности теперь копируем жизнь за оградой, по крайней мере, основные элементы. Это было одной из самых главных ошибок моего предшественника. Оказавшись в обычной жизни, девочки просто растерялись в совершенно незнакомой обстановке. Отсюда и фатальный провал тех учениц, до этого считавшихся лучшими. С поправкой, что вся их мотивация была завязана на очень узкую идею "первые в спорте, иначе нет смысла жить"... мы и получили что получили.

Саша поцокал языком, Леонид жестом дал понять — тоже согласен. Тогда из-за проигранных соревнований, вернувшись на территорию школы, три девочки потравились таблетками. Причём одну не откачали вообще, а вторую сразу пришлось списать по состоянию здоровья. Леонид сразу же провёл ревизию и сменил руководителя проекта в центрах под Саратовом, вместо профессионального тренера-спортсмена назначал физиолога и психолога Виктора Евгеньевича.

Экскурсия пошла дальше. Первый этаж — несколько классов начальной школы. Если в этом году на соревнованиях спортсменки добьются успеха, с будущего года проект расширят. Набирать новых спортсменов планировалось с семи лет: соответствующее подразделение проекта уже составило предварительный список мальчиков и девочек на покупку. Класс труда, класс русского языка, класс географии. И так с первого до третьего этажа. Обычная советская школа, разве что на верхнем этаже небольшой закуток отделён недавно оштукатуренной стеной и заперт на современный электронный замок. Директор достал из кармана карту-ключ, приложил к двери. Потом набрал на клавиатуре цифровой код и пояснил для удивлённых Леонида и Саши:

— Карта теперь больше как идентификатор, кто именно проходит. Нашлись у нас особо умные девочки, стащили ключ и ослепили камеру, — улыбнулся. — Не учли только, что в памяти центрального блока записывается, кто и когда открывает замок, но от греха теперь с обеих сторон поставили ещё и клавиатуру, код меняем каждый месяц. С другой стороны тоже показатель. Если воспитанница готова рискнуть — эту черту характера стоит примечать и развивать. В нужном для нас направлении, конечно.

За дверью оказался проход в жилой корпус. Пользуясь тем, что коридор был длинный, а директор их чуть обогнал, Саша негромко, чтобы услышал лишь друг, произнёс:

— Да уж, — передразнил: — Как на воле. Раб не должен чувствовать себя рабом, тогда ошейник давить не будет.

Виктор Евгеньевич мгновенно остановился. Обернулся и укоризненно сказал:

— У меня очень хороший слух, Александр Игоревич. И настоятельно прошу на территории подобных слов не употреблять вообще. Воспитанники и воспитанницы, и никак иначе. Потому что да: никто из них не должен чувствовать себя вещью. Человек работает намного эффективнее, если у него есть мотивация. Если он ощущает, что его слушают и прислушиваются. А какая мотивация у вещи? Потому, к слову, рабская экономика и проиграла более поздним формациям. Впрочем, как историк по первому образованию вы лучше меня это знаете.

— Виктор Евгеньевич, всё, признаю, — Саша рассмеялся и сложил на груди руки крестом. — Вы меня убедили. Значит, мотивация...

— Да. Победа, слава, — Директор серьёзно кивнул. — Возможно — лучшие после окончания спортивной карьеры вернутся к нам тренерами. Я ещё думаю, какую идею предложить. Пока воспитанники работают на новизне, на молодости. Но заранее стоит думать на будущее.

Директор закончил говорить, повернулся спиной и пошёл дальше по коридору и не увидел, как глаза Саши сверкнули холодом, а губы беззвучно шепнули одно слово: "Янычары". Леонид пожал плечами и покрутил в воздухе рукой. Что поделаешь? С большой вероятностью психолог прав. С самого начала было ясно, что нужно подбирать мальчиков и девочек не только с хорошими физическими данным, но и волевых, целеустремлённых. В конце концов, пусть и оставаясь по закону рабами, в годы расцвета янычары были надёжной опорой султана, преданной и сильной армией.

В конце коридор закрывала точно такая же дверь. Директор опять набрал код и провёл карточкой-ключом. Они оказались в жилом корпусе, который тоже встретил пустотой и тишиной: все были заняты в спортзале. Здесь уже царил двадцать первый век. Планировка — коридор с дверьми жилых комнат по бокам — не изменилась, переделки были скорее косметическими. Пол теперь устилал коричневый ламинат под дерево, новые обои тёплых тонов, потолок-армстронг. Леонид направился было к одной из дверей, заглянуть внутрь, но директор аккуратно удержал его за руку.

— Нельзя. Хозяйки нет. А вторгаться в личное пространство я запретил даже себе. Девочки и убираются обязательно сами. Лишь раз в неделю им помогает уборщица, и то под присмотром хозяйки.

— Виктор Евгеньевич, хотите сказать, что там нет скрытых камер? — Леонид удивлённо и заинтересовано посмотрел на директора.

— Нет. И все это знают. Да, определённый риск остаётся. Но на это у нас штат психологов, а свой закуток, где можно спрятаться от мира, выплакаться на худой конец так, что никто не увидит — это мощная гарантия от перегрузки психики. Той самой перегрузки, что ведёт к подростковым суицидам. Лишение личного пространства на какой-то срок у нас самое страшное из наказаний. Но если так уж любопытно...

Виктор Евгеньевич улыбнулся и повёл всех в самый конец коридора. Там одна из дверей оказалась приоткрыта. В щель можно было увидеть обычную девчоночью комнату. Кровать, тумбочка с лампой и раскрытой на середине книжкой, повсюду небольшой беспорядок торопливых сборов.

— Юля у нас как всегда зачиталась и проспала, вот я и был уверен, что она забудет запереть дверь. Это одна из тех троих, кто осталась в строю. Характер после неудачного суицида у неё поменялся, но не сломался. Вообще — умная, хорошая девочка, — На этих словах Виктор Евгеньевич почему-то тяжело вздохнул. — Куда дальше? В спортивный корпус?

Леонид наморщил лоб, делая вид, что задумался. На самом деле по заранее продуманному на сегодня плану экскурсию он или Саша должны были под благовидным предлогом оборвать на середине.

— Нет, пожалуй, не стоит. Не стоит портить впечатление. Точнее... Пусть я буду зрителем, который пришёл первый раз.

— Хорошо. Тогда куда сейчас? До начала соревнований полтора часа.

— Давайте пока к вам. Посмотрим бумаги, чтобы не тратить время потом.

Кабинет директора располагался в административном корпусе, как и его квартира. Так было заведено ещё с самого начала, поскольку рядом с апартаментами располагалась защищённая линия связи с центральным офисом. И если на остальной территории опять же интерната скорее царил дух и облик модернизированных и слегка облагороженных шестидесятых-семидесятых годов, то здесь — исключительно хай-тек и современные технологии двадцать первого века. Директорский стол из хрома и стекла, удобные кресла пластика и кожи, освещение точечными светодиодными светильниками. Напротив стола матово поблескивала видеостена и камера — со своими заместителями в соседних пансионатах Виктор Евгеньевич по возможности общался без выездов, через видеоконференц-связь.

Финансовую отчётность хозяева проверили первым делом, но и Леонид, и Саша понимали, что это скорее положенная по правилам игры формальность. С одной стороны всё давно разобрали по косточкам аудиторы из московского отдела внутреннего финансового надзора. Люди надёжные, преданные, грамотные. И если уж эти съевшие собаку на поисках разнообразных афер и серых схем специалисты ничего криминального не нашли, беглым осмотром тем более ничего не выявишь. С другой стороны, Виктору Евгеньевичу воровать не было интереса. Денег этот уникальный специалист и раньше грёб лопатой, потребности имел достаточно скромные — например, одевался хоть и со вкусом, но без ненужного шика: никаких массивных перстней и тяжёлых цепей из литого золота, никаких рубашек-пиджаков-туфель, где три четверти стоимости составляет ярлык с именем модельера. И в проект его привлекли отнюдь не зарплатой, а властью, интересной работой без творческих ограничений и возможностью прославиться.

Некоторые вопросы всё же возникли. Дело было новым, ряд идей Виктор Евгеньевич внедрял на ходу и утверждал своей волей. По некоторым пунктам возник перерасход. Конечно, всё сопровождалось подробными отчётами — их-то сейчас и хотели обсудить Саша и Леонид. В чём-то они были согласны, где-то собирались категорично на будущее сказать "нет". А по третьей спорной категории, особенно там, где Саша и Леонид не сошлись во мнениях — хотели уточнить непосредственно у директора. И уже по итогам совещания принимать окончательное решение. Плодотворное, хотя и довольно жаркое обсуждение затянулось, так что когда минутная стрелка часов подобралась к цифре "9", оторвались все с сожалением. Но и заставлять ждать было нехорошо и непедагогично. Пятнадцать минут же — ровно столько времени, чтобы дойти до спорткорпуса и занять места.

Спортзал ничем не отличался от любого себе подобного. Место для выступлений. Вдоль одной из стен — ВИП-ложа в обрамлении зрительских мест. Сегодня и там, и там почти всё было заполнено: девочки должны выступать как на настоящих соревнованиях. В представительской части трибуны уже расположился управляющий поместья, сияющей как новенький пятак и гордый оказанной честью. На остальных местах — помощники с семьями, незанятые службой охранники и свита из не-крепостных вольнонаёмных служащих поместья. Утечки информации Леонид не боялся. До соревнований не так уж и много времени, действительно важных сведений дилетанты-зрители не заметят и не поймут. А специалистов с помощью управляющего проконтролируют Виктор Евгеньевич и служба безопасности спорт-центров.