"Станция-2"

— Ого! Поглядите вот сюда — Ерохин указал рукой, — мне показалось, или там, в корпусе, дыра с рваными краями...

— Нет, не видно совсем. Где, в каком месте? — послышались реплики астронавтов

— Вот, в том углу, где соприкасается штанга со стенкой отсека.

Сергей принялся водить пальцем по монитору, хотя не мог с точностью сказать, где именно увидел странность. Камера постоянно вращалась. 'Этот Стэндфорд — тот ещё болван — неужели так сложно зафиксировать картинку с камер под каким-нибудь одним углом, а не болтать туда-сюда?'

— Знаешь, командир, мне вообще удивительно, как эта стойка выдержала. Смотри! — Ерохин обратился к Илье, указывая на солнечную панель — тут и без приборов видно, что её развернуло градусов на десять по вертикальной оси, не меньше. Как бы не отвалилась она совсем.

— Да, вижу — негромко в задумчивости пробормотал Махновский, потирая подбородок — оттого, думаю, и образовался крен с вращением при ударе.

Внезапно оба космонавта увидели, как чуть сбоку, почти незаметные на фоне корпуса станции, ожили несколько двигателей. Мощное голубое пламя вырвалось из сопел, проработало некоторое время, затем точно так же вспыхнули огни где-то вдалеке, и опять погасли. Станцию заметно повело вбок. Меньше чем через полминуты в иллюминаторах с правой стороны показались звёзды, а слева, выплывая, будто призрак из небытия, неоновым голубым светом засиял лик Земли. По сигналам из Центра управления станция производила корректировку своего положения в пространстве. Процесс возврата на прежний курс продолжался ещё какое-то время, после чего всё прекратилось.

Махновский почесал затылок, привычным движением откидываясь назад в кресле. Его тут же развернуло, и если бы не специальный гибкий ремень, которым он заранее пристегнулся перед сеансом связи, то обратная кинетическая сила вытолкнула бы его прочь из сидения. Но космонавт не обратил особого внимания на невесомость, так как давно к ней привык, он легко ухватился за ближайшую стойку отсека, отстегнулся и поплыл доделывать начатую ещё утром с Ерохиным работу.

Здесь, в неформальной обстановке, оба космонавта называли друг друга обычными именами. Или по фамилиям. То же самое распространялось, кстати, и на всех обитателей станции, хотя для официального общения личные позывные каждого из многочисленных членов экипажа были нанесены в виде нашивок рядом с их именами на одежде.

'Интересно, сколько у нас уйдёт времени, чтобы облачиться в скафандры и первыми осмотреть повреждение?' — подумал Илья — Наверняка мы с Сергеем могли бы легко обставить других минут на десять, если не больше'.

— Сапсан-1, Сапсан-2, ответьте!

— Мы на связи, приём.

— Поступила инструкция для вас двоих — не выходить в космос. Предоставьте это кому-нибудь ещё, парни, вы и так уже нахватали дозу на пять лет вперёд. Поберегите здоровье.

Два космонавта переглянулись.

— Почему так? Всё ведь регламентировано.

— Это приказ. Распоряжение пришло сверху. Выполняйте. И, ребят, поменьше высовывайтесь там. Мы ретранслируем по земным каналам передачу в Хьюстон, они крайне заинтересовались последними событиями и пожелали иметь прямой видеодоступ к происходящему на орбите.

— Кажется, в ход вступает очередная шпионская игра, Илья — Ерохин вздохнул, отключил микрофон и усмехнулся. — Если в руководстве полётами решили, что выход в открытый космос может совершить любой из членов экипажа кроме нас, лично я не станут возражать.

— Тогда я сделаю ставку, что Оуэн со Стэндфордом запросятся туда первыми — высказал предположение Махновский, и хитро прищурился. Вот посмотришь, не пройдёт и пары минут — они наперегонки полезут в свои скорлупки.

Подмигнув друг другу, два космонавта, будто без слов поняли друг друга: 'Пускай, пускай янки идут вперёд — подумал Ерохин про себя, — надо ведь дать их ковбойскому самолюбию себя потешить'.

— Проверь-ка на всякий случай зарядку баллонов — попросил Сергея капитан. Но тихо, без суеты. Пока сидим здесь и никуда не идём. Хорошо? А то, мало ли, чего там наши дорогие соседи напортачат, как бы нам исправлять за ними не пришлось. В первый раз что ли?

— Вас понял, командир — Ерохин кашлянул в кулак, отстегнулся и отправился выполнять поручения в отсек, где находились их собственная 'одежда' для прогулок в космосе.

* * *

В то самое время, пока весь экипаж и работники ЦУПа наблюдали за последствиями сегодняшнего столкновения через изображение внешних камер, которые поочерёдно переключал Стэндфорд, Саманта Каннингем и командир американского экипажа Бенджамин Оуэн уже вовсю готовились к выходу в открытый космос. Необходимо было вплотную осмотреть повреждения, и более точно оценить степень аварии.

— Эй, смотри, Саманта, когда окажетесь вдвоём — не сильно-то любезничай с командиром. И не пытайся его соблазнить — бросил шутку в общий эфир Стэндфорд.

Юмор, похоже, оценили и в других отсеках станции, потому что отовсюду послышалось весёлое гоготание.

— Обещаю, Джо, что постараюсь держать себя в руках, к тому же, мы ведь с ним не в одном скафандре наружу идём — ответила молодая женщина-астронавт, чем вызвала повторный взрыв веселья и улюлюканья.

Передвигаться в полном снаряжении среди тесных коридоров станции — та ещё морока. Недаром отсеки, где хранятся 'космические костюмы' расположены недалеко от шлюзовых камер. Тем не менее, спустя уже несколько минут, когда все системы жизнеобеспечения и заряд реактивных ранцев были проверены, двум облачённым в защитную одежду людям помогли разместиться в шлюзе, закупорив за ними люк.

Страховали передвижение Оуэна и Каннингем французы и индус. В конце концов, когда американцы благополучно вышли в открытый осмос, все вернулись к своим делам, поглядывая на мониторы, где две фигуры астронавтов осторожно скользили вдоль корпуса станции, продвигаясь к месту удара.

— Ну, чего там видно? — Стэндфорд не мог удержать ужасного нетерпения, когда его коллеги подобрались, наконец, к поверженной конструкции, закружив вокруг неё, как пчёлы у огромного цветка.

После манипуляций с пультом на общий обзор добавились ещё два изображения с камер скафандров Бена и Саманты. Оуэн и Каннингем старательно всматривались в сторону, куда пришёлся удар, и это позволило всем членам экипажа иметь отличный обзор на мониторах. В какой-то момент Стэндфорд ощутил себя даже главнее тех, кто ползал сейчас за бортом станции, ведь в то время, как лица астронавтов были прикрыты щитками затемняющих фильтров, их внешние камеры, прикреплённые к шлемам, имели минимальное затенение на объективах — это позволило Джозефу вывести на экран достаточно светлую и чёткую картинку.

— Вот оно! Вы доползли! Здесь стоит осмотреться лучше — Стэндфорд чуть не воскликнул от волнения, и в коридорах притихшей станции его голос эхом разнёсся, ретранслируемый через динамики интеркома.

— Вот это был удар! Юн, ты видишь это?

— Ой! — Фанг Шан не смог удержать паяльники, который до сих пор сжимал в руке, и обжёг палец. Оторвать свой взгляд от монитора было непросто, хотя ещё минуту назад ничто, казалось, не могло отвлечь его от работы. Сегодня он планировал в срочном порядке отремонтировать несколько блоков памяти бортового компьютера, но утренние события внесли свои коррективы в распорядок дня.

То, что вдруг показалось на экране, могло удивить и нагнать тревоги на кого угодно: место, куда крепилась секция батарей, выглядело простреленным почти насквозь. Более того, остаток крепления энергетического блока держался буквально на честном слове, в то время, как провода и электрические кабели остались чудом не задеты.

— Мы здесь, будто после военных действий — с усмешкой сообщил Оуэн. Надо решить, что делать со стойкой. Оказывается хвалёный русский титан не такой уж прочный на поверку — съязвил он — вон какую дырку проделал в нём метеорит.

— Брось, Бен — тут же отреагировал Илья Махновский — если надо, пусть твои соотечественники пришлют сюда что-нибудь покрепче, если речь, конечно, не идёт о хвалёном техасском бренди. Расскажи лучше, что там за дыра слева, рядом с которой находятся канистры с топливом.

Камера сместилась, это Саманта Каннингем сменила положение, чтобы повернуть голову в направлении, куда указал командир российского экипажа.

— Бен прав, тут, будто кто-то из пушки пальнул! Всё разворочено! — воскликнула она.

Девушка подползла к рваному отверстию в обшивке, и её камера приблизилась ещё...

— Похоже, что какой-то обломок или камень пробил не только стойку опоры, но пролетел дальше, застряв среди баков — это произнёс уже Джохар Мохандас, который в эту минуту завис в том же отсеке, где теснился французский экипаж. Вместе с ними он смотрел на монитор, транслирующий изображение с камер американских астронавтов, пытаясь разобраться в увиденном. Отчего-то на один лишь миг его охватила тревога. Показалось очень странным, почему модуль номер 18B выдержал удар и не разгерметизировался. Индийский астронавт уже хотел сказать что-то о своих мыслях, но его опередил Фанг Шан.

— Секция 18B? — спросил тот, обращаясь к своему коллеге. Это ведь наша территория?

Паяльник космонавта был уже выключен, но отчего-то инженер всё равно сжимал его в своей руке, будто холодное оружие.

— Я поплыву туда, разведаю, что там и как.

Он оставил, наконец, все свои микросхемы в покое и двинулся вдоль коридоров искать нужный отсек.

Там, где он в конце концов оказался, темнел полумрак, лишь только светодиоды системных блоков перемигивались маленькими огоньками. Надсадно шумели вентиляторы обдува, а одна из крышек небольшого ящика, прикреплённого к стене, немного приоткрылась — как раз в том месте, где снаружи должна находиться повреждённая обшивка отсека.

Подплыв ближе, и опасливо протянув руку, космонавт зачем-то облизнув пересохшие губы, ему вдруг показалось странным, что здесь всё находилось в идеальной целостности и порядке. Волна непонятного страха прокатилась по спине. Осторожным движением Фанг Шан распахнул дверцу полностью и зачем-то отпрянул назад.

Внутри ящика оказалось пусто, никаких повреждений также не замечалось: просто бокс с оборудованием, ничего более.

'А что ты вообще хотел здесь увидеть? — спросил сам себя космонавт, усмехаясь над собственными страхами — Просто крышка отошла от удара, вот и всё'.

И в следующий же момент что-то коснулось его правого плеча, а боковой взгляд уловил движение некой извилистой штуковины, гибкой, будто змея.

Космонавт вздрогнул, резко развернулся и с облегчением выругался. Виновником его мимолётного испуга был всего лишь один из висевших в воздухе кабелей, который отошёл от своего крепления и колыхался в невесомости, словно щупальце осьминога.

'Фуф! — с облегчением выдохнул Фанг Шан. — Надо будет связать в жгуты те провода, которые висят как попало после демонтажа, а то вдруг ненароком зацепится кто-нибудь, потом попробуй, разберись, что и почему не работает'.

Осмотрев серверы, и мельком взглянув на экран диагностики, Фанг Шан стал прощупывать стены. Внешне всё выглядело абсолютно целым, компьютерные системы работали в штатном порядке, не вызывая беспокойств.

Включив прямую связь лишь с одним Юн Хэем, он сообщил, что не видит ничего необычного.

— А что с давлением и температурой?

— Сейчас посмотрю.

Фанг Шан вывел на маленький экран датчики. Давление пребывало в норме, а вот температура...

— Есть незначительное снижение в отсеке. Должно быть, сквозь повреждённую обшивку блока поступает холод снаружи, возможно даже нарушена циркуляция теплопроводящей жидкости — сказав это, он осмотрелся, словно принюхиваясь к чему-то. — Но если говорить по ощущениям, здесь и в самом деле слегка холодней, чем везде, хотя из-за нагрева серверов в этой секции обычно бывает прилично жарко.

— Тебя понял, возвращайся, Фанг.

Через пару минут по общему интеркому Юн Хэй доложил:

— Всему экипажу. В модуле 18В утечки воздуха не выявлено. Температура воздуха чуть ниже нормы, но она стабильна.

— Ну, вот и славно — вздохнул Паскаль Оберон, отплывая прочь от экрана — прям камень с души свалился. Пора продолжать работу, Ивон. Думаю, американцы осмотрят всё снаружи, и потом доложат о ситуации на Землю. Отверстие они, конечно же, обработают герметичным раствором и тогда температура внутри стабилизируется. Жизнь продолжается! Кстати, что там с нашей редиской?

* * *

— Получается, что-то большое пробило лишь часть внешней обшивки, застряв на полпути во внутренний отсек, чудом не вызвав серьёзную аварийную ситуацию? Скорее всего, титановая конструкция погасила удар и метеорит врезался в обшивку станции уже на излёте, не вызвав разгерметизации.

Сергей Ерохин был взволнован. Он до сих пор оставался на прямой связи с Оуэном и периодически спрашивал у того, какие повреждения ещё удалось обнаружить.

— Сложно будет достать тот осколок, Бен? — осторожно поинтересовался он.

— Пока неизвестно, что именно там застряло — голос американского астронавта слегка вибрировал и непонятно, то ли это помеха связи или сказывалось нервное напряжение — Сильно мешают искорёженные стойки и само место неудобное. Тут такой неудобный угол, к которому просто так не пролезть. Сейчас Саманта пытается добраться до пробоины, чтобы хоть краем глаза взглянуть на то, чем в нас так шарахнуло.

Те, кто оставался у мониторов, притихли в напряжённом молчании. Каждый осознавал, количество космического мусора на орбите Земли до сих пор оставалось довольно большим, и это невзирая на то, что в тридцатых годах были проведены около четырёх десятков автоматических экспедиций в рамках программы 'Космический невод'. Тогда несколько стран объединились под эгидой общей идеи для очистки околоземного пространства от наиболее опасных осколков техногенного происхождения, как крупных, так и относительно мелких.

Илья Махновский мог лишь следить за наружной трансляцией. не в силах повлиять на события, которые происходили там, за бортом станции и это его немного нервировало. Сидя в напряжении, космонавт смахивал со лба и висков капельки пота, постепенно собиравшиеся в небольшие прозрачные шарики.

— Вижу объект! — неожиданный возглас Саманты Каннингем прозвучал резко и взволнованно. — Сейчас попробую подсветить... И это не очень похоже на осколок спутника. Жаль, до отверстия сложно добраться, повреждённая конструкция батареи торчит вбок и закрывает обзор.

— Эх, Илья! Надо было нам самим туда идти! — немного разряжая обстановку, усмехнулся Ерохин. Он следил за экраном только в полглаза, одновременно производя на своём компьютере анализы астрономических наблюдений — Метеориты всегда были в цене, получили бы с тобой дополнительный гонорар за находку.

В следующий момент, когда камера Саманты приблизилась к отверстию в обшивке корабля, Сергей отвлёкся от клавиатуры и пододвинулся к монитору ближе, пробуя рассмотреть дыру. Обзору мешали фигуры в скафандрах, и это сильно раздражало. Он хотел, было сплюнуть от досады, но вовремя спохватился и просто сглотнул. Оставалось только ждать когда вся эта эпопея, наконец, закончится.