Обойдется.
— Меньше надо разглядывать выпускников в шортах, — поддел меня тот невозмутимо. Пришлось обиженно-невинно выпячивать губки бантиком и хлопать ресницами. Судя по влетевшей вверх брови Блондина, увиденное его впечатлило, но комментариев не последовало.
— Так какой курс ты изучаешь? — повторно спросил меня Аарон. Я поняла, что пропустила его ранее прозвучавший вопрос, засмотревшись на бегающего префекта.
— Сейчас у меня курс по истории искусств, но учусь я на дизайне, — отозвалась я буднично. В глазах главы семьи на мгновение промелькнуло удивление, или мне показалось? Видимо, он ожидал увидеть того же начинающего адвоката или юриста, чем рисующего костюмы модельера? Думаю, сам факт нашего с Микой "знакомства" становился весьма занятным, ведь мы настолько разные, насколько разными могут быть черное и белое. Я улыбнулась, наверняка чуть снисходительно. Обычно люди не считают курс искусства нормальным выбором и уверены в том, что девушка вроде меня должна изучать ту же юриспруденцию, а не рисовать человечков. Мистер Каллахен, похоже, был такого же мнения, как и его любимый сын, основной темой которого было пройтись по поводу умственного и морального развития моего факультета. Пока ничего приятного я от него не слышала, кроме ехидств и подколов.
— История искусств? — еще раз переспросил Аарон, и на мгновение у него на лице отразилась работа мысли. — Это где Леонардо Да Винчи?
— В изобразительном — да, но там еще много других направлений. Тот же Данте или Шекспир, если говорить о прозе и поэзии. Это не только рисование, — наверное, не стоило говорить это таким тоном. Поймав себя на этой мысли, я благоразумно замолчала и улыбнулась, невинно и насмешливо. Хотя, в отличие от Мики, мистер Каллахен хотя бы имел смутное представление о том, что я изучаю и по-своему люблю, чем заработал в моем рейтинге пару дополнительных баллов. — В общем, что-то в этом роде, но я, конечно, по большей части готовлюсь к моделированию... — добавила я, скромно притупив взгляд. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы Аарон улыбнулся еще лучезарней. Ну вот, теперь он точно будет считать меня ботаником и занудой в беретке, забавно.
— Моя жена изучала курс искусства, — сообщил мне он. — Занятная штука. Только я ни слова не понял из ее умных книжек, только картинки разглядывал. Я всего лишь банкир, который знает слова "спрос", "предложение", "налоги" и "прибыль"... — Аарон усмехнулся и внимательно посмотрел на сына. Мика с самым заинтересованным видом изучал ближайший куст, только что не зевая со скуки. Поймав взгляд отца, он пожал плечами и сообщил, что в моем курсе тоже ничего не понимает и это не такая уж проблема.
— Обычно у нас есть о чем поговорить, не затрагивая учебу, — добавил Блондин, удостоив меня продолжительным взглядом. Мятным, тягучим, непривычным и весьма томным. Отличная работа, капитан.
Конечно, нам есть о чем поговорить, — подумалось мне тут же. Например, обсудить наши недостатки и последние сплетни, при этом давая повод появиться новым. Вариант о моей принадлежности к гей-меньшинствам рассматривался и приукрашивался подробностями уже последние года два, и все потому, что я часто отшивала всех молодых людей с университета, предпочитая заводить отношения вне стен. Однажды, еще на первом курсе, я имела несчастье пойти на свидание с одним из сокурсников. Позднее выяснилось, что именно Мика Каллахен такого ему потом наговорил, что парень до сих пор на меня косо смотрит. Интересно, что же он ему сказал? Блондин, само собой, всегда отмалчивался по этому поводу. Но я не теряю надежды и любопытства...
— Это главное, — кивнул Аарон, а я, глядя в зеленые глаза его любимого сына, думала о том, что мы с ним ни разу ни о чем обычном и не говорили. Насмешки, стеб, шуточки и шпильки — это то, что было нашими козырями. Мы ни разу не интересовались друг у друга как дела, не обсуждали сплетни о других и тем более просто не болтали ни о чем конкретном. Хм, о чем вообще с ним можно говорить? О чем он вообще говорит с друзьями? О машинах и баскетболе? Быть может, у него есть любимый фильм, сериал, еда или еще какое хобби?
— Как дела у малышки Джес? — к моему удовольствию, Блондин поднял глаза на отца. Да и мне тоже было проще смотреть на Аарона. Мистер Каллахен глухо усмехнулся и как-то небрежно повел плечом.
— Все как обычно. Передавала тебе привет.
По-видимому, Джес и есть та самая молодая жена Аарона, если, конечно, речь не шла о любовнице. Зная ветреность Мики, я не могла сказать, что и его отец не был таким же. Скорее уж наоборот. Думаю, раз Блондин пудрил ему мозг постоянной девушкой, так оно и есть.
Странные они, Каллахены. Честное слово.
— ...забавное было тогда утро.
Ого, опять я не слушаю разговор. Мой мозг успешно умел фильтровать беседу, помогая не свихнуться среди глупой болтовни. Периодически я могла просто засмотреться на собственные шнурки и пропустить пару фраз.
— Помнишь, я тебе рассказывал? — переспросил меня Блондин, невинно так улыбаясь.
— Это когда ты приехал почти под самое утро, не вполне трезвый? — с такой же улыбкой уточнила я, невозмутимо кивнув. У мистера Каллахена брови приподнялись так высоко, что улыбка моя стала просто источать сладость и невинность. Я не могла не поддразнить сыночка, раз все так идеально — а у Блондина никогда ничего идеальным не было, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. У него всегда все наперекосяк и через одно знаменитое место, и сам Мика с этого кайф ловит. В который раз повторюсь про странность вышеупомянутой семейки. Папа — "любитель помоложе" уже стоит половины выигрышных очков, потому как миссис Каллахен было не больше двадцати пяти. Мика не упоминал о точном возрасте, да и мне не сильно любопытно. Просто факт остается фактом.
Блондин лишь посмотрел на меня сверху вниз, скривил губы в улыбке и покрепче сжал пальцы на моих плечах. Незаметно, но ощутимо.
— Путаешь, карамелька, — поправил он абсолютно невозмутимым тоном. — Тогда я был на дне рождения мамы, и мне пришлось быстро возвращаться сюда. Кто тогда плакал под одеялом с ангиной и температурой? ...не мог же я бросить тебя в беде.
Я ответила ему насмешливым взглядом, чуть подергав плечами и напоминая о крепком "объятии". Рука мгновенно расслабилась, и я вновь ощутила ее непривычную тяжесть.
— Какая я забывчивая! — вздохнула я, отворачиваясь к Аарону и улыбнувшись ему.
— Это отлично лечится горячим сексом.
Мика сказал это мне прямо в самое ухо, тихо и шепотом. У меня по спине мурашки побежали с непривычки: и от внезапно низкого тембра голоса, и от теплого дыхания на коже. Я представила, как он прикусывает меня за мочку уха, выдохнула от предвкушения, но...
— Эй! — машинально отозвалось мое великолепие, отпихивая его в сторону. — Прекрати.
Мика рассмеялся, и бархатный смех прошелся по моей коже, вызывая жгучее желание плюнуть на все и сбежать. Он разжал руку, отпуская меня лишь на мгновение — чтобы потом схватить меня за кожаный ремень, проведя рукой по всей спине и пощекотав пальцами обнаженную поясницу.
— У нас новый дом на побережье, переехали пару месяцев назад, — прервал нашу милую неловкую перепалку мистер Каллахен. — Есть планы на лето?
— Мама приглашала к себе, это стандартно на каждые каникулы, — отозвался Блондин, пожимая плечами. — Я ее с Рождества не видел. А отказа она не потерпит.
Мика усмехнулся, и Аарон закивал в ответ, тоже улыбаясь при упоминании своей бывшей жены. Миссис экс-Каллахен, а я видела ее много раз в школе и на собраниях, — производила впечатление женщины властной и сильной. Я уже заранее жалела жену Мики, если таковая вообще объявится. Ее даже я побаивалась. А я не имела никакого отношения к этой семейке, заметьте.
— Надеюсь, хоть недели три из своих каникул ты выберешь, чтобы повидаться с нами и отдохнуть на побережье. Океан в десяти шагах от дома... — Аарон прозаично приподнял одну бровь. Мика неопределенно пожал плечами.
— Десять шагов, говоришь? — переспросил он с легкой ноткой интереса в голосе. — Пожалуй, было бы неплохо подправить загар...
— Отлично, вышлю вам билеты. Июль подходит? — еще раз уточнил Аарон, сощурившись от солнца и нацепив солнцезащитные очки.
— Нам?! — мы с Блондином уставились друг на друга с недоумением, потом повернулись к мистеру Каллахену, который продолжал улыбаться.
— Джес сказала, что если я не получу согласие, могу не возвращаться. Вы что, не отдыхаете вместе? — ухмыльнулся Аарон, похлопав сына по плечу. — Заодно посмотришь новый офис, я сейчас переношу туда головной отдел.
— Мне придется переезжать туда после выпуска? Ты же говорил про Нью-Йорк... — удивленно переспросил Мика, приподнимая брови.
— Мне проще перенести офис в Калифорнию, — отмахнулся тот. — Из Нью-Йорка. Там хорошая база и отличный рабочий штат, но теперь все дела будут проходить через Сан-Франциско. Облегчим работу яблочному офису.
— Хорошее решение проблемы, — проворчал Блондин, продолжая буравить Аарона взглядом. — И ты хочешь, чтобы я перебрался на побережье? — фыркнул он. — На другой конец страны?
— А что тебе не нравится? Пляж, песок и солнце? По сравнению с этим холодным захолустьем — просто фантастика...
Мика громко фыркнул, выражая свое явное отношение к данному вопросу. Что именно его не устраивало, я понять не могла. Для меня уже сейчас побережье было как Мальдивские острова — и чего Блондин уперся? Личные причины? Я удивленно посмотрела на него. Весь мой вид ясно символизировал фразу "Ты что, идиот?" и Блондин ответил мне таким раздраженным взглядом, что я не удержалась и показала ему язык.
— Я не собирался в следующем году переезжать на побережье, — Мика отвернулся от меня к отцу, голос стал какой-то равнодушно-холодный. — У меня были планы на Нью-Йорк, понимаешь? Ты мог раньше сказать...
— Поговорим об этом позднее, — оборвал его Аарон сухо.
— Вы же можете обсудить это в более спокойной обстановке? Все может миллион раз поменяться, — пришлось сообщить мне со спокойным равнодушием. Мне не очень хотелось принимать участие в семейном скандале, а Блондин, кажется, задумал его устроить прямо тут. Мика посмотрел на меня, как удав на кролика, и я ослепительно улыбнулась в ответ. — Расслабься.
— Все хорошо, — выдал он, еще только вот не скрипя зубами. — Мне придется немного подправить свои планы, — Блондин пожал плечами и с таким видом отвернулся от меня, словно я сказала какую-то глупость.
— Вот и славно, — усмехнулась я тихо, но вполне слышно. Аарон удивленно посмотрел в нашу сторону:
— Вы обсуждали, что станете делать, когда Мика получит диплом? Ты же на курс младше, да?
— ...на два, — поправила я, и тут же поняла, что вот она — его первая крупная ошибка. Мика говорит только о себе. О своих планах. Но если у него есть я, как он может говорить так просто о Нью-Йорке и своих делах? У него девушка, которая будет учиться еще два года. Это невозможно решить с наскока, это невозможно предугадать.
— Мы еще не обсуждали, это сложно, — тут же говорит Мика, и я смотрю на него. — Не та тема...
Аарон смотрит только на сына.
В его глазах — миллион вычислений, и я согласна, что это выглядит странно.
— Хорошо, — говорит он, пожимая плечами. — Я просто думал, что у вас есть варианты.
— Они есть, но я... мы сейчас сосредоточены на окончании курса больше, чем на... — Мика поправляет сам себя, нервно вздыхает, убирает руку с моего пояса и трет подбородок. — Не прессуй и ты, пожалуйста.
Мистер Каллахен кивнул.
— Конечно. Кстати, Джес искала тебя в соцсетях и не нашла. Просила, чтобы ты кинул ей ссылку, и она добавит тебя...
— ...да меня и нет в соцсетях. Не вижу в них смысла. Пусть пишет просто на телефон, как и раньше.
О да.
Конечно.
Там наверняка фотографии с блондинками, из тренажерного зала и с кучей алкоголя.
В мире капитана нет места постоянной девушке, и я видела его профиль на фейсбуке лишь однажды мельком — Сьюз показывала. Я точно не помню, под каким он там именем, но точно не под своим собственным.
— Если бы у него был профиль, там были бы одни фотографии машины, — хмыкнула я.
— Не ревнуй, я все равно люблю тебя больше, — подал голос Мика. Я обернулась и обнаружила на его лице привычную насмешливую ухмылку.
— Эй! — фыркнула я, приподняв бровь. Блондин один из немногих, кто может справиться с собой и своими эмоциями за считанные секунды — вне зависимости от ситуации и сказанного. Он способен нацепить маску насмешливого равнодушия и носить ее постоянно. Сомневаюсь в том, что кто-то, кроме членов семьи и близких друзей, видел настоящего Мику.
Я не видела.
Не видела ничего, кроме этой самой маски, но и не задумывалась об этом никогда.
— Вот вечером и проверим, насколько сильно.
Я позволила себе столько откровенную фразу — но мы же вроде как встречаемся, это логично.
Между тем у мистера Каллахена проснулся телефон — он достал его из заднего кармана и несколько секунд тыкал пальцем в экран. Убрав аппарат на место, он сообщил, что его увы ждет машина.
— Уже?! — в голосе Мики было столько разочарования, что я даже поверила в то, что это реальная эмоция. В случае с Каллахеном я никогда не знала наверняка, где он притворяется, а где может говорить серьезно. Впрочем, серьезен он бывает редко. В эмоциональном смысле, само-собой.
— Летом увидимся. С меня — подвал с выпивкой, — Аарон протянул сыну руку.
— Мы любим ром, — Мика принял руку и улыбнулся так бесподобно и искренне, что у меня мелькнула мысль, что он может быть... милым?! Идиотизм, скажу я вам.
Мы? А он неплох.
— Сделаю стратегические запасы, — рассмеялся Аарон, хлопнув сына по плечу. — Был рад вас проведать! Джейсон, приятно было наконец познакомиться! Спасибо, что присматриваешь за моим старшим, и надеюсь, что ты найдешь себя на том пути, по которому идешь. Вы же живете вместе? — спросил Аарон меня, но я даже рта раскрыть не успела.
— Ну...
— ...конечно же, — фыркнул Мика. — Нам же не пятнадцать.
— Звукоизоляция, наконец, пригодилась?
— Еще как. Осенью мы даже поменяли кровать в спальне... — проворчал Мика так беззастенчиво и с такой откровенностью, что я покосилась на него и даже толкнула локтем.
— Это твой папа! — возмущенно воскликнула я, а мужчины, переглянувшись, начали хохотать. Недоуменно оглядев обоих, я лишь фыркнула и покачала головой. Наверное, мне никогда не понять вот такую откровенность...
Отсмеявшись, отец и сын быстро и коротко попрощались, Аарон даже чмокнул меня в щеку — и направился к выходу, на ходу уже вновь доставая телефон.
Мы героически ждали, когда мистер Каллахен свернет с аллеи в сторону корпуса и скроется из вида. А потом...
— Вот же блин!
— Черт возьми!
Ура, похоже это снова мы. Настоящие. Привычные. Свои собственные.
— Подумать только — я тебя обнимал! Мои руки отсохнут, вот увидишь!
И только отступив от Мики на три шага назад, вновь ощутила себя обычной Джейсон Сандерс. Которая готова выслушивать усмешки Блондина, привычно не обращать на них внимания и знать, что когда-нибудь мы больше не увидимся — и чувствовать от этого облегчение. Я этого хотела.
