Из плоти и крови

Я знал, что мне надо делать. Какое существо ляжет в базис. Подобный вид я когда-то давно разрабатывал. Помню. Но не помню, чем закончился тот проект. Завершил я его или нет? Ладно, пока — несущественно. Критерии отбора те же.

Мне нужно мощное, сильное, рослое разумное энергонасыщенное существо, способное к репродукции и скрещиванию со мной или с себе подобным. Двух я не потяну, значит, существо должно быть однополым. Физиология однополых видов — многогранна и иногда радикально различающаяся друг от друга. Мне нужно сделать вид, потомство которого не нуждается в постоянном присмотре и не настолько сферично и бестолково-беспомощное, как людское. Это было бы клиническим идиотизмом, вкладывать в собственное создание такую уязвимость. Мне не нужна огромная смертность в детском возрасте. Еще мне не нужна абсолютная зависимость от родителя: детеныш должен иметь возможность нормально кормиться самостоятельно с самого рождения.

Никаких млекопитающих видов.

Еще мне не нужны риски при вынашивании и родах. Никаких лишних травм, потери крови и прочего дерьма. Я же не багнутый вид делаю! Существо должно сохранять полную дееспособность до конца срока, значит, дети должны быть совсем мелкими. Роды должны проходить легко, без внутренних повреждений. Значит, крепление плода должно быть внешнее. Вид должен быть живородящим, чтобы убрать потребность заботы о детях в стадии дорастания в яйцах или коконах. А еще дети должны быть способны себя защитить или, при вероятных проблемах, самостоятельно сбежать от опасности даже сразу после рождения. Значит, они должны быть подвижны.

Оборот?

Почему нет?

С каждым выведенным критерием облик нового вида обретал четкость и завершенность. Я отбрасывал все ненужное, опасное, неоправданно-глупое, проектируя свою идеальную химеру. Но когда я завершил разработку, сбалансировал всё, что только мог и получил иллюзорный облик с полностью просчитанной физиологией и строением энергосистемы, я уперся в суровую реальность.

В воплощение своего проекта. Я уперся в свои же собственные ограничения! Я не мог просто взять и создать существо, хотя я знал все необходимые для этого ритуалы.

Ладно. Раз ритуальный путь для меня сейчас недоступен, пойду боле... примитивным путем. Прикладной химерологией.

Я — однополое существо. Я могу дать все, что нужно для начала развития и мутации. Но это... Хер с ней, со спермой. Надрочить не проблема. А вот получить живую яйцеклетку...

Был бы взрослым, развитым магом, так бы изгаляться не пришлось. Но нет, я рожу воротил, никого к себе не подпускал. Затянул, дебил... И теперь что? Сам себя потрошить должен!

Вспоминать, как я морально готовился к этому изуверству над собой, не хочу. Как я психовал, истерил, заливался слезами и соплями от жалости к себе — тоже. Это было... отвратительно. Как я готовил себя к операции... К многоступенчатому затяжному ритуалу... Никакого, блять, наркоза... Наживую, иначе все сдохнет в моих руках. Долгого ритуала, совмещённого с системой жизнеобеспечения для меня самого, ведь я должен начать изменения клетки, провести ее оплодотворение и сформировать начальный кокон сразу же, как только из себя выйму все нужное. У меня нет тут нормальной лаборатории, нет помощников и оборудования, которое сможет позволить мне отложить эту часть работы на попозже. Не! Мне надо делать сразу, вотпрямщаз, иначе я проебу всё.

Ненавижу такие эксперименты.

Но я же умный, я ритуалист со стажем во много жизней, я смогу...

И я смог.

Вновь пустив собственную боль, чувства, эмоции и кровь на благо. На сохранение хрупкой жизни, создаваемой на монструозном, косом и кривом, костыльном ритуальном чертеже, принося в жертву больше, чем я был согласен пожертвовать в начале ритуала.

Самого себя приносить в жертву, это было... непередаваемо. Четко балансируя на грани, переступать которую нельзя. Но я смог. Потому что не имел выбора, а умирать в таком состоянии было уже нельзя: мог сам себе повредить душу.

Теперь я был вынужден выживать вопреки всему.

Дебил.

И снова отключка.

В сознание меня привел настойчивый рев системы тревоги. Когда звук додолбился до мозга, я подлетел с места. Мой будущий напарник умирал не родившись. Не хватало питания.

Так быстро я еще никогда не носился. После ритуала, с наживую зашитым животом, я бегал по комплексу, натаскивая питательный веществ, необходимых растущему в коконе эмбриону. Запустил лабораторию, погрузил кокон в питательный раствор и... замер, чутко вслушиваясь в слабую искорку жизни, угасающую на моих глазах.

— Живи... — едва слышно прошептал я, оглаживая мутное стекло кривой банки. — Живи... Пожалуйста...

Медицинские системы активировались, огромный, на всю лабораторию мерцающий золотом и зеленью конструкт замерцал ярче. Начал работу. Своеобразная замена системе жизнеобеспечения. Больше я ничего сделать не могу. Только ждать и поддерживать работу оборудования и плетения.

Сколько я так сидел, тупо пялясь в небольшой, с орех шарик? Не знаю. Очнулся, когда свело судорогой ногу и мир поплыл от потери крови. Пошел есть и отсыпаться на силовом фокусе.

Дальше дни пошли удивительно однообразно. Мне пришлось свернуть все другие проекты, перенаправляя энергию на лабораторию. Я сидел перед колбой и наблюдал, как растет кокон. Рос он быстро. Я, все же делал химеру, а не выращивал сородича или сына от самого себя, а потому вмешательств в развитие было много.

Когда прошла эйфория от удачи, а я немного оклемался после издевательств над собой, я начал работать. Каждый день, строго контролируя развитие моей химеры, внося поправки и коррективы в его рост. На это мне собственных возможностей вполне хватало. Я работал как проклятый, максимально сократив время сна. Чем ближе приближался момент перехода на стадию самостоятельного роста, тем больше надо было вносить корректив. К началу этого самого роста кокона вне капсулы я должен завершить проект полностью. Потом уже править нельзя. Более того, я должен закончить формирование разума и личности. В одно я не мог вмешаться. В формирование души.

Успел я на границе отпущенного времени, чуть-чуть затянув с переводом на вторую стадию развития. Но... я закончил. Пока ждал, когда сольется вода, перепсиховал. Но... обошлось. Кокон закрепил там же в лаборатории на свободном месте. Отдельная ниша, способная принять кокон для рослого химеры. Рассчитал параметры заранее, выбил каверну. Все подготовил. А теперь остается только ждать. Больше я сделать ничего не мог.

Наверное, это было самое тяжелое время. Ожидание. Я просиживал днями перед растущим и мутирующим коконом, тупо глядя в его поверхность. Я ждал. Если я ошибся и эксперимент окажется провальным... не уверен, что меня хватит на второй заход. Я сильно покалечил себя, доставая нужное, и сам восстановиться уже не смогу. Повторный такой ритуал меня убьет. Организм просто откажет во время ритуала.

И я ждал.

В этом, наверное, есть странная ирония. Так много знаний, но так мало возможностей. Такой потенциал вида, которым я не могу воспользоваться в полной мере, потому что раньше никого к себе не подпускал, считая, что у меня еще есть время, и я смогу выбрать кого-то, от кого у меня не будет дергаться глаз. А теперь что? Калечный, с дефектами развития малолетка, сам же себя изуродовавший ради чего? Ради шанса создать разумную химеру? Каким он получится? Ошибся я или нет? Разум у меня уже плыл к началу запуска роста химеры. От боли в незаживающих ранах. От переутомления и истощения. От шалящей энергетики. От накатывающего сумасшествия. Много от чего. В этом коконе рос мой шанс на жизнь. Или мой грандиозный откат.

Только-только из одного отката вышел... И что теперь.

Ничему меня жизни не учат...

Дебил.

Снова накатывала жалость к себе. Было плохо. Болело тело. Начало мутить.

Интересно. А я вообще дотяну до рождения моего создания? Во будет иронично, если я всё сделал правильно, а потом тупо загнусь на полу в собственной лаборатории до его рождения...

Как отрубался — не помню. Помню, как просыпался. От голода и истощения. Но под конец уже просто не было сил даже встать. Доедал что было в зоне досягаемости. Знаю, так нельзя. Надо заставить себя встать и добраться до силового фокуса, но... Попытка встать даже просто на карачки закончилась отключкой.

Вновь открылись раны после ритуала. Иммунитет я себе, походу, убил. Восстановить будет можно. Потом. Когда я буду знать...

Додумать эту мысль я уже не успел.

2

Тихий треск разнесся по лаборатории, сливаясь с мелодичным перезвоном, который должен был пробудить хозяина в столь ожидаемый момент. Но... лежащее на полу существо не реагировало, сжавшись в попытке прикрыть уязвимое, раненное место. Треск повторился, усилился, облепивший стену кокон дрогнул, плотная поверхность вздулась, проламываемая изнутри, но вновь опала, чтобы в следующее мгновение с громким протяжным хрустом расколоться, выпуская новорожденное создание в крохотный замкнутый мирок. Вылупившееся существо судорожно выбиралось на свет, проламываясь сквозь кокон, задыхаясь в первых вздохах. Химера с силой рванул, зацепился ногами за край, запнулся и выпал на пол, на колени, содрогаясь в приступах кашля и рвоты, судорожно опустошая впервые заработавшие легкие.

Спазмы прошли, существо осторожно село, ощупывая себя и осматриваясь, изучая внешний мир в поисках... чего? Или кого. Взгляд темных глаз быстро обретал осмысленность и разум, в мозгу разворачивались вложенные создателем информационные пакеты, записывая в чистый рассудок необходимые базисы, основы и минимальную необходимую информацию. Всё было продумано заранее. Всё предусмотрено.

Почти всё.

Взгляд химеры опустился до пола, скользнул вдоль лабораторного стола и зацепился за бледное худое существо, свернувшееся компактным комком у грубой каменной стены. Точка интереса. Кто-то...

Создатель.

Четкий, осознанный, болезненно-острый проблеск понимания. Создатель.

Химера встал, осторожно, неуверенно сделал пару шагов. Тело слушалось. Взбодрившись, он подошел, присел рядом, осторожно тронул кончиками пальцев за холодное острое плечо. Хрупкое исхудавшее тело едва заметно дрогнуло, сжимаясь сильнее. Еще одно прикосновение. Более настойчивое. Та же неосознанная дрожь. И только на третье, когда он попытался перевернуть болезненное существо, он заворочался и открыл глаза...

Очнулся я с трудом. Не сразу понял, что это — не мой сон и не глюки. Меня реально кто-то теребит за плечо. Глаза открыть удалось с трудом. Почти насильно, заставляя себя думать и шевелиться. Но когда я смог поднять веки и рассмотреть того, кто меня разбудил...

Остатки сна, слабости и прочего дерьма слетели с меня мгновенно. Я проспал рождение моей химеры!!!

Я неудачник... Проморгал момент импринтинга...

Я...

А я вообще этот механизм в него вложил? Или забыл? Мог забыть. Или не забыл?

Я — дебил. Я не вкладывал этот механизм вообще.

Да и ладно. Не вложил, значит, не вложил. Зато моим созданиям никто в бошку не влезет по автоматическому протоколу.

Мой химера наблюдал за мной, чуть склонив голову на бок. А я лежал на полу, скрючившись, и смотрел на него снизу-вверх, неспособный даже сесть. Тело не слушалось. Совсем. То ли отлежал, то ли просто добил с концами.

Тупо получилось.

Столько сил, чтобы сдохнуть на полу на глазах у своего спасения?

Я вздохнул, прикрыл глаза. Сдаваться не хотелось, несмотря на накатывающую апатию и усталость. Я всё равно хотел жить. Просто — хотел. Зачем? Да хрен меня знает. Просто хочу жить. Говорить с химерой голосом — тупо. Мог не развернуться языковой пакет. Но... я мог поговорить образами. Ментально, в конце концов.

— "Ты меня слышишь?"

Беззвучный ментальный посыл, строго направленный.

Химера вздрогнул, растерянно заморгал. Слышит.

— "Ты понимаешь?"

Он кивнул.

— "Я не могу говорить. Извини... Я... Я не смог дождаться твоего рождения."

Настроение вновь покатилось в коллектор, но я быстро его оттуда достал. Я не имею права сдохнуть хотя бы потому, что без моих знаний химера погибнет в этом космическом загоне! Нельзя раскисать.

— "Помоги мне встать. Я покажу, где есть вода и еда."

Химера не ответил, но... он наклонился и аккуратно поднял меня. На руки. Выпрямился, осмотрелся. А в голову мягко толкнулся вопрос.

— "Куда?"

Вместо ответа я скинул ему образом, куда надо идти. И он пошел. Нес меня бережно и аккуратно. Легко. А я... я тупо заснул у него на руках.

Проснулся я уже более-менее отдохнувшим и хоть немного здоровым на своей лёжке, аккуратно уложенный и укрытый тонким одеялком, сделанным недавно под настроение от утреннего дубака. В куполе иногда становилось холодно. То ли энергетические магистрали сбоили, то ли шла просадка в получаемом излучении, но я уже заметил, как сильно порой снижался силовой выхлоп от энергозаборников. Иногда меня это тревожило, а иногда... иногда я забывал обо всех проблемах. Как забыл сейчас.

Моя авантюра увенчалась успехом, и я не мог нарадоваться на свою химеру. Его создание сильно по мне дало, и я сейчас нагло пользовался моментом ради отдыха и восстановления. Тело ломило. Диагностика приносила... пугающие данные, вызывая сомнение вообще в возможности восстановиться, но я знал: пройду перелом по энергетике, смогу нормально восстановить и тело, и энергосистему, и подлатать повреждения на собственном разуме. Окончательно сойти с ума не позволит Вира. Даже если рассудок развалится, и я полностью и бесповоротно тронусь разумом, со временем сумасшествие пройдет, и я вновь верну себе трезвость мышления и стабильность.

Не только тот, кто мне обещан, защищаем этим механизмом. Я тоже под защитой, потому как смысл от Виры, если тот, кому ее должны выплатить, сойдет с ума и станет неспособен ее принять? Хотя... Я и так ее никогда не приму... Не совсем же идиот.

Мысль вильнула к тому, с кем меня связывали незримые узы давнего Договора. Сейчас он был мертв. Что случилось на Согарэв я не знал, но пока на той стороне царила мертвая тишина.

В душе глухо дернуло, но я на время запретил себе думать о Нима. Мертв, значит мертв. Буду ждать его возрождения. Пока мне бы себя не угробить. Появление химеры — это прекрасно. Забота о ком-то и общение помогут мне не двинуться крышей и нахватать новых травм поверх старых. Только-только из отката вышел, пробыв в Чертогах или вообще на Кузне хрен знает сколько лет... тысяч... ну мож на миллиончик-другой загремел. Всяко бывало. А вот если я сейчас уйду на тот свет с откатом, то могу и до Перезапуска не возродиться.

Унылые ленивые мысли бродили в голове, а я наблюдал за своим созданием.

Хорошо получился. Сильный, ловкий, быстрый. Красивое и грациозное существо, как я и хотел. В моем понимании — красивое. Для людей может казаться слишком... смазливым. Да и похер. Нравится им выглядеть, как херово сделанный недобритый огр — их проблемы.

Мое создание заметил, что я очнулся, перестал возиться у пруда, легко вскочил на ноги, поднял что-то и подошел ко мне.