Глава 23

"Они что, все людоедами были?" — С тревогой задумался Тайзо.

Возможно и нет, если эта картина изображает не заготовление "розовой свинины" впрок на случай неудачной охоты в ближайшем будущем — а устроенное вождём или жрецом жертвоприношение. Уж больно много народа в процессе собралось и их позы...Вроде как при забое скота и разделке мяса зрителям сего действа кланяться не следует. — Беззвучно отметил я, осторожно переступая через мусор и старые кости и разглядывая следующие мозаики всё чаще и чаще отмечал кровавые детали картин. И если с межплеменными разборками в целом всё было ясно, соседи всегда найдёт повод для кровавой вражды, то вот с расчленённкой и кровопусканием по поводу и без повода у тех аборигенов явно были какие-то пунктики. Победа в битве — потрошат пленников, сбор урожая — тоже потрошат в поле кого-то, добыли на охоте скотину и опять-таки кого-то из соплеменников режут, причём в том числе и мелких, валят лес на постройку новых домов — тоже рубят не только деревья, но и почему-то кого-то из своих, вдобавок фигуры вождей или жрецов начали приобретать какие-то гротескно-гипертрофированные формы. Понятно, что Верховный вождь или жрец — большой человек, но стоит ли это дополнительно подчеркивать, прорисовывая его фигуру чуть ли не в два раза выше и крупнее чем сородичей? Вон как на этой сцене, опять таки похоже, что изображавшей жертвоприношение или какую-то иную кровавую мистерию, сопровождаемую потрошением жертвы здоровяком-жрецом в рогатом шлеме, эффектно вознесшим окровавленный клинок над телом, причем выбранный на заклание пленник или соплеменник не распластался на алтаре как кусок мяса, а словно бы парил над поверхностью в окружении сияния, подсветившем и его убийцу.

— Интересно, не правда ли? — Указал я стволом ПТР на подсвеченную фонарём картину, заставившую побледневшую Икуко закусить губу — По уровню гуманизма и человеколюбия прямо ацтеки, а ведь у них там, как я понимаю, пока что самые темные века, едва из первобытно-общинного строя выбрались и только крупные селения-крепости начали создавать. Что же будет, когда дорастут до уровня развития, способного создать столь величественные...

Послышавшийся с прохода на нижние уровни шум торопливых шагов заставил меня замолчать и поднять оружие, но тревога оказалась ложной, поскольку вскоре в зал буквально выскочила Химари, сначала удивленно уставившаяся на меня, а затем, тяжело дыша и нервно озираясь, торопливо затараторила с неожиданно сильно проявившимся "някающим" акцентом:

— Нюто, ням тут ня нясто, сконяя уйнямте, ня! Понялуйста!

— Химэ, что ты говоришь? Там враги?! За тобой кто-то гонится.... — Сориентировался Юто, рванувшись с дробовиком к проходу, в то время как я, передёрнув затвор "Барретта" тоже поспешил на позицию к другу взяв на прицел проход, откуда выскочила нека, после чего, настороженно вглядываясь в уходившие во тьму ступени спуска, запоздало осознал что давненько не видел обычно безстрашную демоницу настолько выведенной из себя или...напуганной.

— Боец, — Не оборачиваясь, прошептал я Амакаве стоя рядом с ним и всматриваясь во тьму ступеней уходящих в неведомые глубины, слушая доносившийся со спины някающие мольбы неки валить отсюда как можно скорее. — Выводи принцесс на поверхность и рюкзак не забудьте.

— Ты что...Хочешь остаться прикрывать? — Ошеломлённо пробормотал Юто.

"Хорос, ты что задумал?!" — Беззвучно заорал Тайзо, но в данный момент мне было плевать на страх хентайщика и на то что пытавшаяся успокоить мечницу Икуко могла уловить его ментальный крик.

— Не знаю, что там увидела Химари, но она сильно напугана, а это — очень скверный сигнал, получив который нельзя спину показывать. — Пояснил я и Амакаве и Тайзо, крепче перехватывая ствол ПТР и разложив сошки, пристроил "Барретт" у края верхней ступени начинающегося спуска, намереваясь с этой позиции держать под прицелом не только ведущую в неведомые бездны лестницу, но и окружающие её мозаичные стены и потолок.

— Ты же только очнулся, тебе нельзя снова драться. К тому же это не единственный проход, ведущий вниз, там дальше есть ещё — попытался образумить меня Юто.

— Тут ты прав... Поэтому я просто немножко обожду и двинусь за вами следом....Всё давай, выводи их, осторожней с покемоншей и смотри, что б меня там не пристрелили при выходе! — Пообещал я нехотя подчинившемуся Амакаве, пристально всматриваясь во тьму, которая по мере моего освоения в новом теле уже не казалось такой уж и непроглядной. Даже уже начало казаться что там, в глубине становится светлей чем здесь. Или это я уже настолько проникся тьмой, что при отходе группы Амакавы с их слепяще ярким трофейным фонарём моим глазам стало легче?

"Зато мне не стало!"

Привыкай! — Беззвучно напутствовал я напарника, обратившись вслух и крепче сжимая ПТР внимательно всматривался поверх его ствола во тьму, сопротивляясь искушению не таиться, а встать и отправиться навстречу тому что ждёт там внизу. Ведь какие бы открытия и ужасы не поджидали там — чувствую, это лишь малая часть того что нас неизбежно ждёт на пути, который мы для себя выбрали.

И который в конечном итоге приводит таких как я в преисподнюю.

Хех, как там говаривал Ницше — "Если долго всматриваешься в бездну, бездна всматривается в тебя". И чувствую, этому искушению, что бы там меня не манило, мы ещё поддадимся, отправившись туда и встретившись лицом к лицу. Но сначала проверим как там Золушка и покемонша, Селеста и Карина, Герцог и та наездница дракона, что сестрёнки отловили живой... — Решил я, медленно поднимаясь и не отпуская оружие, всё ещё нацеленное на лестницу, к облегчению Масаки, мы осторожно двинулись обратно к выходу на поверхность.