Вернуться или вернуть? -2

С докладами я спешил, поскольку не знал, на какой день нам дадут разрешение на съёмку. Лучше не затягивать это дело. Когда ещё такая оказия случится? Повезло, что царь и сам желал запечатлеться. Через десять дней нас вызвали. Но не в Гатчинский дворец, а в Зимний.

Перед этим мне мимоходом вручили в Институте усовершенствования врачей орден Святого Станислава третьей степени. Вручал сам Витте. Сергей Юльевич был скуп на эмоции. Сообщил о том, что проект акционерного общества одобрен и подписан государем. Секретарь передал документы и орден. Близнецам в этот раз ничего не досталось. Видимо посчитали, что им в качестве поощрения достаточно акций.

В последних числах января в Петербурге не самые ясные дни. Я рассчитывал, что электрического освещения во дворце хватит для проведения съёмки. На всякий случай у нас были заготовлены зеркала в качестве отражателей. Можно будет при необходимости привлечь и дворцовых слуг, но я решил, что состав киногруппы сформирую по собственному усмотрению. В качестве техников-осветителей взял Аркашку и Устина Казимирова. Серега шёл как изобретатель и ещё потому, что ему тоже неплохо бы засветиться во дворце. Он последние три года усиленно изучал французский язык. Да и я брал уроки у Софьи Ильиничны. На фоне дворян мы не должны были сильно выделяться.

Прислали за нами целый конный отряд. Зачем такие почести, я так и не понял. Мы могли и сами добраться на коляске до дворца. Хватило бы сопровождения непосредственно у входа. Но отказываться от помощников мы, конечно же, не стали.

По замыслу фильм должен отобразить жизнь царя и его семью, а уже потом — работу. Потому нас довели до жилых покоев. Что-то более торжественное и съёмки бала мы тоже запечатлеем, но позже. Не собирать же специально именитых дворян? К моему удивлению, балов во дворце устраивалось немного. Отчего-то Александр III эти мероприятия не сильно жаловал. Будет какой-то бал перед Масленицей. Тогда сделаем второй фильм о государе. Пока же милые семейные сцены.

Мда... Артисты из царской семьи никакие. Все дружно выстроились, как при фотографировании.

Света вполне хватало, но всё равно слуги носили следом за операторами зеркала. Я режиссировал всем этим действом. Отсняли отдельно всех членов семьи и уже потом переместились в кабинет. Тут на всякий случай устроили отражатели. Снимали все с двух камер. Мишку и Пашку я расположил так, чтобы они захватывали общий план. В кадры этой камеры попадал снимающий Чернов и стоящие рядом Аркашка с Устином, якобы помогающие ему.

По сценарию первым вошёл с докладом Витте, следом кто-то из помещиков (мне обещали позже дать список имён), сразу за помещиком вышел я. А что? Против моей кандидатуры никто не возражал. Следом промышленник господин Морозов. Далее банкир, купец, мещанин и, наконец, парочка совершенно невменяемых и очумевших крестьян. Если не запорем плёнку, то должно получиться неплохо. Эдакий лубочный царь-батюшка.

Съёмки закончились. Я поблагодарил главного 'артиста', заодно папочку на стол положил. Потом другую для сыночка старшенького.

— А Михаилу что же картинки не подготовил? — просмотрел папку, предназначенную для Георгия, Александр III. — Он тоже этими самобеглыми колясками интересуется.

— Всенепременно подготовлю, Ваше Императорское Величество, — кланяясь, заверил я.

Съёмочная группа уже собрала свои вещи и покинула кабинет. Я тоже попрощался и вышел, заверив, что если с плёнкой всё хорошо, то фильм государь увидит уже через день. Лучше поспешить, пока Александру III все это интересно. Над нами нет ни цензора, ни проверяющих. А с такими фильмами они не скоро и появятся. Кто осмелится что-то там проверять у тех, кто запросто входит в кабинет к царю?

Заготовки к фильму у Чернова уже имелись. Общие виды Зимнего дворца, Невы, Адмиралтейства снимали заранее, когда позволяла погода. Чернов со своими ребятами всю ночь колдовали с плёнкой, тряслись над ней. Нам повезло, что обошлось без брака.

Утром съёмочная группа с красными от недосыпа глазами продемонстрировала то, что было отснято. Тут же дружно стали решать, как монтировать, а что вырезать. Собственно, монтаж требовался только потому, что съёмка велась двумя камерами. Выбирали наиболее удачные ракурсы. Для себя фильм потом чуть подправим. Не стоит в вариант для царя вставлять кадры, где видна наша группа. Аносов с Казимировым давно только что не молятся на меня. А когда увидят своих сыновей на приёме у царя, вообще очумеют от счастья. Нам же нужны верные люди среди купечества.

Моя персона на экране тоже смотрелась неплохо. В смокинге (купленном в двадцать первом веке), с орденом на лацкане, с необычной для местных стрижкой я смотрелся импозантно. С достоинством вышел на середину кабинета, сказал что-то пламенное и заслужил явное одобрение царя. Что именно говорит каждый участник фильма, мы в титрах писать не станем. Текст будет о том, что государь принимал промышленника Ситникова, министра Витте и так далее.

Как я и планировал, фильм получился слащаво-пропагандистским. Типа наши цари — самые лучшие цари в мире. Ну так без этого никак. Слишком у нас много планов. И осуществить их можно, только имея серьезную поддержку.

========== Часть 3 ==========

На самой демонстрации фильма во дворце я не присутствовал. Серега с Черновым и без меня справились. Судя по отзывам, всем всё понравилось. Особенно то, что это 'первый в мире монарх на киноплёнке'. Теперь предстояло размножить фильм для демонстрации в иллюзионах, а оригинал действительно припрятать для истории.

Версии для показа в иллюзионах столицы и кинотеатрах Екатеринодара между собой отличались. Дома продемонстрируем более подробный фильм с участием всех 'наших'.

Имелся ещё один вариант фильма, где министру финансов было уделено больше внимания, чем остальным просителям. Этот фильм по личной просьбе Витте показали у него дома.

Особо счастливым, когда озвучивал свою просьбу, министр не выглядел. Предыдущая наша встреча была не самой приятной. И выступать в роли просителя его превосходительству совсем не нравилось. Но я был сама любезность и как мог сглаживал неловкость министра. Серега меня просветил, что по какой-то причине супругу Витте не принимают во дворце. Идти в иллюзион министру не с руки. Один выход — пригласить к себе.

Мария Ивановна Витте приняла нашу группу с большим радушием. Пока Чернов с парнями подбирали отвисшие челюсти, я не забывал осыпать женщину комплиментами. Супруга Витте оказалась необычайно эффектной женщиной. Поставил себе зарубку узнать подробнее, отчего её не принимают при дворе. Не по той же причине, что она вторая жена Витте? Первая умерла, кажется, года четыре назад. И вышедшая к нам позже девочка не могла быть родной дочерью Сергея Юльевича. Хотя её и представили как Веру Сергеевну.

На вид девочке было лет десять-одиннадцать. Не такая ослепительная красавица, как мать, но вырастет симпатичной девицей. В бойкости она уже не уступала Марии Ивановне. У меня имелась возможность наблюдать, как эти две особы женского пола виртуозно управляли грозным министром России. Сам же министр как-то сразу 'поблек' на фоне жены.

Со мной дамы разговаривали исключительно на французском языке. Мария Ивановна и бровью не повела, слушая моё произношение, а мелкая козявка притворно вздыхала, потом ещё намекнула, что мне бы пошли на пользу дополнительные занятия с учителем. Такая неожиданная бесцеремонность выбила меня из колеи. Повезло, что к этому времени Чернов с ребятами закончил устанавливать оборудование и объявил, что для просмотра фильма всё готово.

С первыми кадрами фильма я перешёл на русский язык. Безусловно, мы показали не один фильм, а несколько. С собой принесли приличную стопку плёнок. Уже на месте я сориентировался, что будет интересно. Тему голода обошли стороной. Показал только мою 'Потемкинскую деревню'. Далее несколько игровых комедий и под конец специально для Веры Сергеевны 'Конька Горбунка'. Читал я стихи громко, с выражением, меняя интонацию, чем вызвал искренний смех со стороны всего семейства Витте.

— Приходите в иллюзион 'Звезда', — пригласил я министра. — Там собирается очень приличная публика. Буфет при иллюзионе посещают известные писатели, даже когда нет сеансов. Мне рассказывали, что на днях в 'Звезде' побывал Антон Павлович Чехов. Специально приезжал из Москвы, чтобы посмотреть фильмы.

К моему удивлению, при упоминании фамилии Чехова на лице Витте не отразилось никакого узнавания.

— Серж, я же тебе зачитывала из пьесы 'Иванов' некоторые сцены, — напомнила министру супруга и, не добившись от мужа того, чего хотела, напомнила слугам, что пора подавать чай в столовую.

Кинооператоров за стол не позвали. Чернов с помощниками убыл сразу, а со мной беседу продолжили. Как-то я не мог сообразить, о чем разговаривать, и снова растерялся. Не об акциях же нашей совместной компании говорить? Тема современной литературы для Витте оказалась далека. Подозреваю, что и художники будут 'мимо темы'. Хорошо, я вспомнил о том, что летом будет введена государственная монополия на торговлю крепкими спиртными напитками. Естественно, я не должен этого знать, но вполне достоверно пожаловался на то, что пьющие работники приносят большой вред моим предприятиям.

Проблему спиртных напитков и их качества радостно подхватили супруги Витте. Кажется, инициатива о введении этой монополии исходила не от самого министра, а от его жены (ну точно как Раиса Максимовна у Горбачёва!). Тем временем Вера Сергеевна совсем заскучала, и ей было разрешено удалиться к себе.

В целом, у меня сложилось о Витте несколько иное мнение, чем в нашу первую встречу. Государственные дела его волновали, но и про свой собственный карман министр финансов не забывал.

Визит к супругам Витте оказался полезен по многим причинам. Не то чтобы мы подружились, но это уже были не те официальные встречи, где меня пытались поставить на место.

Оказалось, Витте не был осведомлён о моем возрасте и решил, что 'выскочка' гораздо моложе. Обычно молодые люди к двадцати пяти годам отращивали усы, да и такие короткие стрижки, как у меня, не принято было носить. Меня же все эти бакенбарды начали раздражать с первого дня, как я провалился в портал. Потому цирюльнику объяснял подробно, что хочу видеть на своей голове. На слова о том, что так не принято, не вёлся. В Екатеринодаре народ уже начал подражать мне. Кто его знает, может, и в столице мода приживётся. А то что выгляжу молодо, со временем пройдёт.

Кроме Витте, больше никто из высокопоставленных особ не позвал нас в гости с кинопроектором. Видимо, довольствовались тем, что теперь демонстрировали во дворце. Там даже специальное помещение для показов оборудовали. Только приглашали наших киномехаников. Чернов буквально разрывался, стараясь везде успеть. Тут надо и копии фильмов делать, и молодёжь обучать технике проявки плёнки, и об иллюзионах не забывать.

От столичных иллюзионов мы получали приличную прибыль. Афанасий Петрович имел с этого десять процентов. Вот и суетился.

Несмотря на хорошую посещаемость народом наших заведений, денег все равно не хватало.

Серёга напомнил ещё про одну статью доходов. Трехтомник 'Пираты Карибского моря' уже два раза издавали. Последний тираж был аж двадцать тысяч экземпляров! А ведь мы владеем знаниями будущего. Можно написать книги в жанре космической фантастики или расширить ассортимент детской литературы. Вечерами каждый из нас в состоянии найти свободное время для записи различных историй. А позже можно пригласить профессионального литератора и подправить текст. Только писать все это дело от руки утомительно.

Артём долго хохотал над той печатной машинкой, которую приобрёл Серёга. Называлось это чудо техники 'Ремингтон'. Я смеяться не стал. Просто нарисовал привычную мне машинку и отнёс исходный вариант вместе со своими рисунками одному ювелиру. Что патент на машинки уже имеется, меня ничуть не смутило. Я же не торговать ими собирался, а лично использовать. Жаль, что не успел дождаться результата. Вера Степановна телеграфировала, что выезжает в столицу. Кратко сообщила, что у неё проблема с зубом.

Встречал Веру Степановну на вокзале я сам. Пока ехали до Серегиного дома, много чего услышал о дантистах этого времени, о грязи и полном игнорировании гигиены. Между прочим, лечение зубов — серьёзная для нас проблема. Новокаин, шприцы и даже инструменты имелись, только среди нас отсутствовали специалисты, кто мог даже просто вырвать зуб. Выход был один — обратиться к Склифосовскому.

В общем, Вера Степановна приехала в Петербург. А в Крымской производство держалось на пяти бывших учениках школы. Трёх химиков супруга Артёма привезла в столицу. Мне было велено срочно ехать на подмогу.

— Кроме керосина, сейчас на заводе ничего не производят, но приглядывать нужно, — успокаивала меня Вера. — В Екатеринодаре не задерживайся. Васька там вполне справляется.

Такая рокировка была вызвана не только тем, что наш главный химик будет лечить зуб. Веру Степановну ждали Артём с Серёгой. Заводу давно требовался специалист по металлу.

Близнецы получили документы акционерного общества и тоже уезжали, но не домой, а в Москву. Им предстояло согласовать проект с архитектором на постройку цеха и вообще обосноваться в Москве. Думаю, парни справятся. Главное, чтобы господа-соучредители вовремя деньги на постройку цеха отправляли. Там ещё оборудование заказывать и нанимать персонал. Деевым я рекомендовал уже сейчас искать химиков, заниматься с ними и обучать тому, что потребуется для работы в цеху.

Как и что сделают мои подопечные, я переживал, потому остановился на пару дней в Москве. Поселил близнецов в гостинице, дал рекомендации по съёму жилья, заметив, что лучше сразу подыскать дом для покупки. В Москве было холодно и морозно, улицы завалены снегом и извозчикам приходилось несладко. Заснеженная Москва смотрелась красиво. Только любоваться на эту красоту лучше издали, а не пробираясь по заснеженным тротуарам.

Снег продолжал сыпаться с неба, когда я отправился домой. Поезд останавливался часто и много: ждали, пока расчистят пути. Пять дней путешествия меня вымотали. Я простыл, намёрзся, мечтал помыться и сменить бельё. Но согласно рекомендациям Веры Степановны задерживаться в Екатеринодаре не собирался. Даже у секретарш решил не появляться, чтобы не загрузили текучкой. Разве что в баньку забежал.

Помыться и попариться после поездки я отправился в знаменитую баню Лихацкого. На втором этаже бани имелись номера для дворян с очень цивильными условиями. Стоимость посещения бани первого этажа была двадцать копеек. Мне же номер обошёлся в один рубль (с учётом чая и пирожков). Банщику, как и положено, оставил чаевые. Заслужил. Так меня намял, так попарил, что я сразу себя почувствовал другим человеком.

Банщик рассказал, что в женском отделении местных помощниц нет. Хозяин привёз работниц откуда-то из Польши. На мой резонный вопрос почему так, банщик пояснил, что всем банщицам положено проходить медосмотр. Но обычно доктора с подобной проверкой посещают только проститутки. По этой причине никого из горожанок и не смогли нанять. Больно стыдливыми местные женщины оказались.