08. Первое Июня

-Мне завтра надо быть здесь? — спросил я у Михаила.

-Не обязательно. За дисциплиной будут следить специально нанятые люди. Наша работа только подготовить тут всё.

-Но тебе тут придётся быть, — сказала Катя.

-Почему это? — удивился хозяин.

-Ты же у нас главный организатор. Должен следить за тем, как всё будет происходить. Это не дисциплина, тут нужен именно ты.

Михаил озадаченно почесал затылок. Было видно, что он хотел провести завтрашний день совсем не так.

-Тогда я тоже приду, — надо же, не ожидал от себя такого благородства.

-Правда? Спасибо, — улыбнулся Миша. Я кашлянул и вернулся к работе.

Я вообще по жизни не очень болтливый. И теперь убедился, что не зря. Дёрнул же чёрт пообещать, что буду на празднике!

Войдя на следующий день на преобразившийся склад, я сперва подумал, что попал в улей. Абсолютно все дети были в каких-то чёрно-жёлтых комбинезонах, все говорили между собой и без конца носились туда-сюда так, что у меня в глазах зарябило.

-Решили устроить медовую вечеринку? А где же мёд? — присвистнул Серж, входя следом за мной.

-Не издевайся, у них не нашлось другой одежды, — раздражённо сказала Эмилия. — Хотя я договаривалась на другие костюмы.

-А зачем им вообще костюмы? — спросил Миша.

-Чтобы сделать праздник тематическим.

-У него уже есть тематика — дети, — сказал я. Шеф пренебрежительно фыркнула.

-С одинаковой одеждой всё было бы ещё лучше.

-Ну, особых изменений не видно, — Серж окинул взглядом помещение.

-С другими костюмами, другими!

Пока они препирались, Михаил неспешно лавировал между детьми, каждый из которых не доставал ему до бедра, и проводил инспекцию, записывая результаты в блокнот.

-Всё проходит нормально, — сообщил он мне, надевая на ручку колпачок и отправляя её в карман.

-И до скольких будет праздник? — спросил я.

-Где-то до семи.

На часах было два.

-Всё в порядке. До конца мы тут не задержимся. Максимум на пару часов ещё.

Я кивнул, окидывая взглядом скопление детских тел. И вдруг ясно ощутил, как в спину мне уставились два буравчика. Я повернулся и немедленно наткнулся взглядом на знакомое лицо с пронзительными голубыми глазами. Помедлив, я подошёл к призраку, одиноко сидевшем на детском оранжевом стульчике с какой-то книжкой в руках. При приближении оказалось, что это небольшой альбом для рисования. В руках у мальчика был карандаш с ластиком на конце. На открытом листе я успел заметить какое-то изображение, прежде чем ребёнок захлопнул альбом.

-Привет, — сказал я, садясь на корточки.

Я не ждал ответа, но он прозвучал:

-Привет.

-Можно посмотреть, что ты рисуешь?

Вместо ответа малыш протянул мне альбом. Я благодарно улыбнулся и раскрыл его на первой странице. Рисунки не выглядели так, будто их нарисовал ребёнок. Всё это были какие-то люди. Фигуры нарисованы очень хорошо, и чётко проглядывался объём. Все находились в разных позах и одежде, но было кое-что общее: ни у одного человека не было нарисовано лицо.

Досмотрев до последнего рисунка, я отдал вещь обратно и спросил:

-Ты не умеешь рисовать лица?

Но мальчик замотал головой и, открыв альбом на последней странице, показал мне. Я с удивлением узнал в рисунке себя. Нарисованный я был в моей сегодняшней одежде, он просто стоял полу боком, заведя руки за спину. И у этого рисунка было лицо. "Я" выглядел заинтересованным, и смотрел куда-то вбок. Рот был растянут в ухмылке. Через секунду я понял, в какой момент это было нарисовано. Как раз во время инспекции Михаила. Мы тогда остановились у столика с печеньем и он взял парочку, говоря, что должен проверить, всё ли с ними в порядке. А я как раз хмыкнул и поинтересовался, кто из нас ещё становится счастливым от еды. Погодите, выходит, это я с таким энтузиазмом на Михаила смотрю? Да быть не может! Точно, я смотрел на печенье! Оно же тогда у его лица находилось!

-Интересно, — прокомментировал я этот свой портрет, ничем не выдав своих мыслей.

-Более чем, — сказал Михаил, неожиданно появляясь у меня из-за спины и присаживаясь рядом.

-Подсматривал? — спросил я.

-Ничего подобного. Только что подошёл и увидел, — возразил он.

Я недоверчиво замычал и начал подниматься. И в этот момент, когда я был совсем беззащитен, на меня пролили что-то холодное. Я медленно повернулся и обнаружил какого-то мелкого с пустым стаканчиком в руке. Он виновато смотрел на меня.

-Извините, я случайно! — сказал он. — Споткнулся. Э-э-э, вы сильно сердитесь?

-Эй, сделай лицо попроще, ты детей распугаешь.

Вокруг нас уже начал собираться кружок любопытных. Я усилием воли заставил себя убрать выражение маньяка с лица и кривовато улыбнулся.

-Всё в порядке. Я могу переодеться.

-Вот-вот, видишь, он совсем не сердится, — поддакнул Михаил, подталкивая меня в спину, чтобы я пошёл куда-то вбок. — Сейчас мы его переоденем, и всё будет в порядке.

Потом обратился уже ко мне:

-Идём давай, надо сменить тебе свитер.

-Водолазку, — буркнул я.

-Хорошо, водолазку, — послушно поправился он, заталкивая меня в какую-то подсобку.

Впрочем, я погорячился. В "подсобке" оказался весьма удобный, хоть и основательно продавленный диванчик, пара стульев, стол, ещё небольшой шкаф с какими-то вещами. Михаил усадил меня на диван, а сам достал из щели между ним и стеной небольшую спортивную сумку и, вытащив рубашку, протянул мне.

-А чья она? — поинтересовался я, снимая промокшую водолазку.

-Моя. Я как-то оставался тут ночевать, думал переодеться утром, но забыл. И забрать сумку тоже забыл.

И как умудрился? На видном же месте лежала...

Я кинул свою вещь на спинку дивана и взял в руки хозяйскую рубашку. После мокрого она была приятно сухой и приятно пахла. Ну, в смысле, после незнакомого запаха этого помещения она напоминала мне о доме, и всё такое, и вообще, кажется, мне этот запах немного напомнил запах хлеба. И я её не нюхал — просто повеяло.

-Вот, я же сказал, так будет лучше, — сказал Михаил, кладя мою водолазку в сумку. — Главное, потом её снова не забыть.

-Я не забуду, — сказал я, расстёгивая на рубашке пуговицы. Интересно, кто это догадался их застегнуть, когда в ней не было человека? Тугие, быстро не расстегнёшь.

-Давай помогу, — сказал Миша, вставая передо мной.

Я отрицательно мотнул головой и расстегнул, наконец, последнюю пуговицу. Потом просунул руки в рукава и уже приготовился набросить на плечи, как дверь в "подсобку" распахнулась, явив нашему взору Сержа, уже открывшего рот, чтобы что-то сказать. Но увидев нас, он закрыл его обратно и недоумённо на нас уставился. Я замер, не успев до конца облачиться, пока до меня не дошло — я, с рубашкой, которая осталась только на локтях, Михаил прямо передо мной. Кстати, когда он успел там оказаться?!

-Не то чтобы я хоте вам помешать, но Эмилия сказала провести последнюю инспекцию, — начал Серж. — После этого вы оба можете идти домой.

-Ясно, — спокойно ответил Михаил. Я же раздражённо надел рубашку как полагается, и посмотрел на Сержа.

-Не надо смотреть волком, — удивлённо сказал он в ответ на мой взгляд. — Я же не знал, что вы заняты.

-Мы не заняты. Я переодевал рубашку, — отчеканил я, резко поднимаясь и беря в руки сумку со своей облитой водолазкой. Потом сказал Михаилу: — Проводи инспекцию, я подожду на улице.

-Хорошо, — он вышел вслед за мной, выглядя чем-то раздосадованным.

Тут к нам подбежал пацан, в котором я признал того самого, что не вовремя облил меня соком.

-Дяденька, а где мои яблоки? — спросил он у Михаила, дёргая того за штанину. Тот нервно изобразил подобие смеха и указал пальцем на стоящую недалеко Катю.

-Вон, видишь ту высокую девушку? Спроси у неё. Скажи, что тебя послал главный. Всё понял?

-Ага! — радостно ответило дитё, бросившись к ничего не подозревающей девушке. Потом остановилось на полпути и поинтересовалось: — А зачем надо было обливать того красивого парня? Он вам чем-то не нравится?

Я обалдело выдохнул:

-Х-ха?

-Это военная тайна, малыш, иди давай за яблоками, а иначе девушка всё раздаст более торопливым, — поспешил сказать Михаил. Мальчик побежал дальше, а он робко посмотрел на меня. Я мило улыбался, а потом молча развернулся и направился на выход. Позади раздался печальный вздох.

У самого выхода поджидал знакомый мне, уже навсегда юный художник. Я его даже не сразу заметил. Но он быстро встал перед дверью и протянул мне сложенный пополам лист бумаги.

-Спасибо, — растерянно сказал я, принимая листок. Мальчик кивнул и скрылся в толпе детишек. Я развернул бумагу и увидел своё изображение, то самое, которое было на последней странице в его альбоме. Единственный человек, у которого есть лицо.

Я сложил листок, как было, и аккуратно поместил в боковой карман сумки.

Эпилог.

Я тщательно вынашивал план мести по дороге домой, но ему не суждено было осуществиться. Сразу с порога Михаил удалился в свою комнату и не вылезал до самого ужина. Я с ним не заговаривал, но и он к общению не стремился. Неужели обиделся? Это я тут жертва!

-Слушай, — прервал хозяин мои внутренние вопли.

-А? — растеряно спросил я.

-Тебе нравится вся эта работа с духами?

-Да, — ответил я, вспомнив подаренный рисунок.

-Чем?

-Просто она не вызывает у меня неприязни, — прояснил я.

-То есть, можно обойтись и без неё?

-Ты хочешь уволиться? — прямо спросил я.

Он задумчиво начал жевать кусок сосиски.

-Я думал об этом, — признался он. — Но по-настоящему наверно не хотел бы.

Тогда к чему завёл этот разговор? Кстати, теперь, когда он об этом упомянул — мы уже давно никого не изгоняли. С мая Михаил и я только косвенно участвовали во всём этом, и никого не изгоняли. Да ещё и куча всех этих обычных дел. Может, у него что-то происходит на работе?

-Не надо уходить в размышления, я просто спросил, — хмыкнул Михаил, потрепав меня по волосам.

Я вяло кивнул.

После ужина я, как обычно, стянул волосы в хвост и приступил к мытью посуды. Миша сначала сидел за столом, потом вышел в коридор, походил там, вернулся, сел обратно.

Потом я закатил глаза, почувствовав, как меня обхватили за пояс и прижали к себе. У него точно нет проблем?

-Всё в порядке, — будто услышав мои мысли сказал хозяин. — Я про сто захотел так постоять.

Я пожал плечами и сказал:

-Я уже хотел спать идти.

-Можем продолжить там, — усмехнулся он. Потом, как бы понимая всю невозможность его любезного предложения, отпустил меня и сел обратно на стул.

Я помедлил немного на выходе. День был чертовски напряжённым. И не только этот. Похоже, от такого графика у меня в голове произошёл сдвиг. Он всё объясняет.

-Можно продолжить здесь, — сказал я, подходя к нему и немного неуклюже усаживаясь боком ему на колени. Он удивлённо на меня смотрел пару секунд и, улыбнувшись, продолжи — обнял.

Я положил подбородок ему на плечо. И вскоре даже неудобная поза не помешала мне заснуть.