07. Девятое мая

Остаток дня я обживался в новом жилище. Определил, что на кухне нет ни крошки, все предметы покрывает сантиметровый слой пыли и никаких признаков жизни вообще нет. Вздохнув, я накинул куртку и пошёл в ближайший магазин.

Отсутствовал я недолго, но за это время Михаил успел вернуться и уже обжился на кухне с книгой. Я поставил пакеты на стол и поинтересовался:

-Я думал, у тебя много работы.

Кивок в ответ.

-Тогда что ты делаешь дома?

-Отдыхаю.

От ничегонеделанья что ли?

Больше вопросов я не стал задавать и молча выложил продукты.

-Интересно, — протянул Михаил, — вот так выглядит семейная жизнь?

-Уверен, что нет.

-А мне кажется, да.

-Ты ошибся.

-Какой ты жестокий...

Я фыркнул и открыл холодильник. Внезапно раздался громкий и далеко не цензурный крик. Я испуганно повернулся в сторону Михаила. Он невозмутимо курил, открыв неизвестно где взятую книжку. Не похоже, что его реплика.

-Это соседи, — сказал хозяин. — Не обращай внимания, это бывает.

Интересно, на это вообще возможно не обращать внимания?

-А, кстати, совсем забыл, — он поднялся и вышел в коридор. Потом вернулся обратно, держа в руках коробку, предположительно с тортом.

Так и есть. Он положил коробку на стол и открыл. Внутри действительно оказался торт. Шоколадный бисквит со взбитыми сливками сверху.

-Когда ты успел его купить? — спросил я.

-Когда с работы сегодня ехал, — ответил он, выуживая из кармана упаковку со свечками. — Решил сделать сюрприз.

Закончив втыкать свечки — ровно двадцать штук — он достал из того же кармана зажигалку и поджёг их. Потом пододвинул торт ко мне.

-Желание загадывать будешь? — спросил он.

-Мне ничего не хочется, — мотнул я головой и задул свечи.

После мы некоторое время молча сидели за столом и наблюдали неспешный полёт витиеватых дымков двадцати свечей. Они сплетались в один, и его уносило ветром в открытое окно. Не знаю, о чём думал Миша, но в моей голове прокручивались остальные мои дни рождения. Я не законченный циник, но в последние годы я никак их не выделял от остальных дней в году. Поэтому этот миг мне казался особенно волнительным.

Впрочем, он перестал быть таковым, как только с улицы донёсся громовой крик на букву "бэ". Я закряхтел и сполз со стула, чтобы взять нож. Нет, всего лишь затем, чтобы разрезать тортик.

Он был вкусный. Я с удовольствием съел два куска и, откланявшись, пошёл обживать свою комнату. Первым делом выбросил вещи из сумки в шкаф, потом выудил чистое постельное бельё и застелил кровать.

-Хм, у тебя были какие-то особые планы на сегодня? — спросил Михаил, неслышно подкравшись сзади.

-Нет, — решительно сказал я и сунул ему в руки кучу старого белья. — Отнеси, пожалуйста, в ванную.

Он вздохнул и пошёл выполнять просьбу. Интересно, а у него самого когда день рождения? Надо бы спросить как-нибудь.

На новом месте я всегда нормально засыпал. Всё таки, работа обязывает. Но в эту ночь всё было совсем наоборот. Я лежал в темноте, таращился на потолок. На нём были наклеены обои с узорами в виде волнистых линий. Вскоре в этих переплетениях мне начали мерещиться монстры и я предпочёл уткнулся головой в подушку. Но так уши начали слышать песнопения пьяного стиля в исполнении всё того же не стеснительного соседа.

Минут через пятнадцать мне захотелось пить. Пришлось откинуть одеяло и идти на кухню. По пути споткнулся о ковёр и едва не полетел на пол. Словом, воду я наливал уже в весьма взвинченном состоянии. Поэтому, когда сзади раздалось тихое "эй", я резко развернулся, и вся вода в кружке оказалась на моём хозяине. Он спокойно вытер воду с лица и продолжил:

-Не спится?

-Да, — я протянул ему полотенце.

-А я перекусить хотел.

Лучше бы соседа своего перекусил.

Я хотел уже пройти в свою комнату, как Миша неожиданно сказал:

-Послезавтра девятое мая.

-Какая-то работа? — спросил я.

-Нет. Там и без нас обойдутся.

Опять что ли отлынивать собрался?

-В общем, у меня есть кое-что, на что следует посмотреть девятого.

-И что же?

-Увидишь. Посмотришь со мной?

-Хорошо, — пожал я плечами. Надеюсь, это не что-то неприличное.

Но всё оказалось гораздо проще. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Через пару дней, вечером, Михаил выудил из сувенирной комнаты большой холст и повесил на стену в своей комнате. На нём были изображены множество солдат на большом холме. Они выглядели счастливыми, и гордо держали руки с оружием над головой. На чёрном небе ярко расцветал красный салют. Было видно, что изображена картина победы.

Михаил выключил в комнате свет, и сел рядом со мной на свою кровать перед холстом. Он сказал:

-Надо дождаться одиннадцати часов.

-И что будет в одиннадцать?

-Увидишь.

Я стал ждать. До одиннадцати оставалась пара минут. Часов с кукушкой у Михаила не было, поэтому точный миг я пропустил, но то, что надо, увидел сразу. Потому что картина ожила. Люди задвигались. Раздались негромкие крики победы, но всё это перекрыли хлопки взрывающихся салютов. Вслед за красным вверх взвились синий, зелёный, белый, золотистый. Сначала только в картине, но потом я заметил, что салют взрывается в комнате под потолком. Как будто трёхмерный формат в кино. Я как-то смотрел так с Михаилом.

Я так увлёкся, что даже не сразу заметил настоящий салют, но уже за окном, на улице. Он был намного крупнее. Михаил подошёл распахнутому окну и потянул меня за собой. Я встал рядом и стал наблюдать за разноцветными брызгами над ночным городом. Приятные ощущения. И даже посторонняя рука на моих плечах их не испортила. Я даже не был против того, что меня к себе прижимали, а потом и целовали.

Эпилог.

Десятого Михаил отлучился на полчаса и вернулся домой с пакетом, полным старых чёрно-белых фильмов о войне.

-Понимаешь, — объяснял он, усаживая меня рядом с собой на диван, — я посмотрел всего один или два фильма о войне, а их так много. Может, я много чего пропускаю таким образом.

Я в этом сильно сомневался, но всё таки решил отложить стирку до вечера и устроить небольшой киносеанс.

Ближе к полуночи я уже никакой выполз из Мишиной комнаты, оставив его самого спать на всё том же диване до завтра. Это была моя маленькая месть. Мы посмотрели около семи фильмов, и почти все были практически ни о чём. Единственное, что я узнал, так это что ничего важного Михаил точно не упустил бы.

На следующий день, идя к Михаилу в комнату, чтобы разбудить, я заметил в коридоре на стене пару картин, изображающие военный строй. На одной был вид сверху, на второй — сбоку. Бросив на них взгляд, я прошёл мимо, но вдруг почувствовал укол в область затылка. Я схватился рукой за голову и обернулся. Никого, естественно, не обнаружив. Подумав, что мне показалось, пошёл дальше. Оказалось, Михаил не спал, а уже застёгивал рубашку.

-Всё в порядке? — спросил он, увидев меня.

-Да, конечно. Должно что-то случиться? — спросил я.

-Ну, понимаешь....

Он не договорил. Подхватив с тумбочки ключи от машины, он двинулся в коридор. Я вышел следом. Следующие действия повергли меня в шок. Михаил быстро присел на корточки и медленно двинулся в сторону прихожей. Через какое-то время отмерев, я двинулся за ним, но был схвачен в охапку и повален на пол.

-Это какая-то новая тактика соблазнения? — поинтересовался я.

-Нет, — ответил Михаил. Потом показал пальцем наверх. Я машинально окинул взглядом люстру и, не найдя ничего интересного, перевёл взгляд обратно на хозяина.

-Да не туда, — сказал он. — На картины смотри.

Я послушно выполнил указание. Картины как картины. Вооруженный строй, целится в объектив. Постойте, разве он целился, когда я проходил тут недавно?

-Что..., — начал я, но Михаил быстро перебил:

-Сейчас поднимаемся и быстро двигаемся в прихожую. Понятно?

Я молча кивнул. Через секунду Михаила как ветром сдуло в направлении входной двери. Я помедлил и сделал то же самое.

-Что с этими картинами? — сразу спросил я.

-Некоторая их особенность, — объяснил хозяин. — Недавно был военный праздник, девятое мая, верно?

-Да.

-Это военные картины, и у них есть тенденция оживать на неделю после очередного военного праздника. Кстати, будь осторожен во время Дня Морского флота.

-Он ещё не скоро, — машинально сказал я. — Вчера я этих картин тут не видел.

-Правильно, они были в сувенирной комнате, — кивнул Михаил. — Я повесил их сюда, потому что иначе они разнесли бы там всё.

-Резонно, — притворно закивал я. — А так они разнесут тебе череп.

-Нет, если проходить под картинами, они не заметят.

Мне не нашлось что возразить, и я промолчал.

-Ладно, я на работу, — он потрепал меня по голове, взлохматив волосы, и ушёл.

Я пригладил пряди обратно. Он за последние дни ни разу не намекал ни на что "такое", типа признаний в любви или поцелуев. И я ни капли от этого не страдаю!

Может, это из-за того, что я не был против тогда, и отвечал ему? Собственно, что это могло изменить?

Нет, собственно, почему я вообще об этом думаю?! Я должен быть раздражён на кровожадные картинки, на соседа с тягой к эстраде, на то, что вчера мой мозг лопался от обилия чёрно-белого. Нет, о фильмах лучше не думать. Точно, надо думать, что это хорошо, что время приставаний наконец-то прошло!

-Ты чего тут в стенку смотришь? — раздалось сзади. Я быстро повернулся. В дверях стоял удивлённый Миша.

-Просто так.

-А... Собственно, я тут ключи забыл.

Он сгрёб с шкафчика для обуви брелок с парой ключей и кинул в карман. Потом вдруг потянулся ко мне и быстро поцеловал в губы.

-Я пошёл, закрой за мной, — сказал он, и скрылся за дверью.

Надо было думать о фильмах, — подумал я, запихивая ключ в замочную скважину.

Но мне стало спокойно.