| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Остановились они спустя полтора часа в полукилометре от вражеского лагеря, который, судя по всему, попытались превратить в какой-никакой форт. С учетом местности, когда нападающие вынуждены взбираться на гору, а обороняющиеся могут поплевывать на них сверху, получились более или менее сносные укрепления. Широкий ров с кольями, хиленький частокол, несколько низеньких башен, крытых тканью и полное отсутствие каких-либо ворот. Почему враги не заперлись в более надежной крепости, осталось для десятника тайной, покрытой мраком. Однако даже эти укрепления обещали солдатам множество "приятно" проведенного времени.
Прозвучали рог, а затем и команды перестраиваться в атакующий порядок. Балиан пару секунд замешкался, забыл, что ему теперь тоже вроде как положено отдавать команды. Благо, его заминка была не критичной, и ее никто не заметил. Прикрикивая на подчиненных, он всеми силами старался выстроить их в ряд, как можно ровнее. Сейчас десятник как никогда понимал сира Геррика, лейтенанта, командовавшего абордажной группой, в которой ему не посчастливилось оказаться. Хотя лютой ненависти к означенному лейтенанту это никак не уменьшало.
Несмотря на то, что в этот раз Балиану повезло не оказаться в первых рядах, он все же был достаточно близко от передовой, и ему было прекрасно видно, что происходит впереди. Этому еще неплохо способствовала местность. Если бы дело происходило где-нибудь на равнине, десятник мог бы довольствоваться только спинами товарищей. Увы, высоким ростом он похвастаться не мог, но и коротышкой его назвать никак нельзя. Гордая середина, такая же, как и у большинства солдат в этом войске.
Вдруг, над вражеским лагерем начала подниматься черная туча...
— Щиты вверх!!! — прозвучал громогласный рев сира Берка. Балиану даже почудились истеричные нотки в его голосе. Однако, по вбитой намертво привычке он не стал размышлять, что, да как, и повторил приказ в силу своей глотки, одновременно, поднимая над головой щит.
— Быстро, Лорви, ты — сучий выблядок!!! — замешкался один из его подчиненных, и он решил поторопить его. Но было уже поздно, прямо в незащищенное лицо придурка вонзилась стрела. Не успело тело упасть, как в него возилась еще парочка.
В это время по щитам тех, кто успел прикрыться, тоже забарабанили стрелы. В основном, они просто отскакивали, но были и такие, что пробивали щиты насквозь. Из-за чего в десятке Балиана уже появилась тройка раненых, помимо погибшего Лорви. Самому десятнику удалось избежать ранений, хотя его щит пробило уже четыре стрелы. Судя по всему, им не повезло попасть, чуть ли не, в центр намеченной врагами области обстрела.
В какой-то момент стрелы перестали сыпаться на них. Но Балиан не опускал щит и не давал на это команды. Однако вскоре такая команда пронеслась по войску, и он смог таки опустить его, продублировав это своим подчиненным. Первое, что заметил десятник, так это то, что все вокруг приобрело какой-то золотистый оттенок. Затем он поднял глаза повыше и с удивлением, перерастающим в изумление, увидел, как летящие от врагов стрелы разбиваются о невидимую преграду и падают на землю. И не один он стоял с раскрытым ртом, пялясь на небо. Этим была занята практически вся армия. По крайней мере, он не видел тех, кто не смотрел бы наверх.
Однако их ждало еще более удивительное зрелище. Прямо с солнца начал спускаться сияющий ослепительным светом шар. Через пару минут, когда он приблизился, стало понятно, что это состоящий белого света дракон. Определить его размер было несколько затруднительно, при взгляде на него глаза начинали болеть и слепнуть. Потом дракон спикировал прямо над ними, свет, исходивший от него, осветил практически все войско. Пришлось зажмуриться, чтобы защитить глаза от этого слепящего света.
Вскоре послышался треск, очень похожий на то, как трещит огонь, когда туда кидают сухие листья, только намного сильнее. Из любопытства Балиан решил посмотреть, что там происходит, но тут же снова зажмурился, прикрыв глаза рукой. Этот проклятый свет! Он был буквально повсюду, как тогда, в особняке градоначальника. Но если в тот момент свет был теплый и мягкий, то сейчас он был слишком яркий и резкий.
Длилось это несколько минут и кончилось звуком рога, а затем по войску пошла непривычная команда "Открыть глаза!". Сам Балиан повторил ее, не успев выполнить самому. Глаза отчаянно слезились и никак не хотели открываться. К тому же, огромные цветные пятна не давали ничего разглядеть в метре от себя.
Когда десятник смог более или менее сносно видеть, ему предстало зрелище обгорелых головешек на месте недавно целых построек и ровная земля на месте рва, будто его и не было никогда на этом месте. Через полчаса, когда суматоха в рядах солдат улеглась, порядок был восстановлен, и все наконец-таки восстановили зрение, войско двинулось вперед.
Подойдя к сгоревшему лагерю, Балиан ощутил ни с чем несравнимый аромат паленого человеческого мяса. Желудок тут же подскочил к горлу, обещая извергнуть наружу съеденный не так давно завтрак. Однако сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, а также начав дышать ртом, ему удалось сдержаться. Чего нельзя сказать о его подчиненных. Пятеро из девяти, согнувшись пополам, самозабвенно блевали себе на сапоги. И такое происходило повсюду. Строй просто катастрофически рушился. Запах был очень уж плотным и отвратительным. А в армии очень много рекрутов, которые сталкиваются с подобным впервые в жизни.
Опять зазвучали рога и команды остановиться. Снова пришлось восстанавливать боевой порядок. Внезапно Балиан почувствовал, будто его коснулось что-то невидимое, похожее на свежий морской бриз с брызгами соленой воды. Довольно приятное ощущение, которое весьма быстро прошло, и вместе с ним ушли какие-либо позывы к рвоте, желудок перестал бунтовать. Стало даже лучше, чем до этого. Пропала усталость, накопленная за полдня марша. Оглядевшись, десятник увидел, что с его подчиненными происходит то же самое. Те, кто опорожняли желудок, стали выпрямляться и вытирать рты тыльной стороной ладони. У тех же, кто оказались более крепкими, в облегчении разглаживались лица, скривившиеся до того в гримасе отвращения.
Найдя взглядом скачущего впереди конного строя короля, Балиан принялся сверлить его пристальным взглядом. После всего он уже, кажется, разучился удивляться. Сначала непонятная защита, прикрывшая всех их от стрел, потом спустившийся с неба дракон, уничтоживший врагов у них на пути. А теперь что? Каким же могуществом он обладает? Или это Семеро творят свою волю через него? Неужели их отрядный септон прав, и этот новый король — Избранник Семерых? Даже произошедшее в особняке градоначальника не до конца его убедило. В конце концов, есть же всякие колдуны. Почему бы Рейегару Таргариену не оказаться им? Да, Балиан был очень благодарен ему за излечение и даже готов был служить ему не за страх, а за совесть. Однако все увиденное сегодня не оставляло никакого другого объяснения, кроме вмешательства богов. Ну не может обычный человек, даже колдун, обладать таким могуществом.
Из раздумий десятника вывел звук рога и рев сира Берка, командующего идти вперед. Как и положено, точно такие же команды слышались везде, по всему войску. Они идут в бой. Хотя какой там бой? Хорошо, если найдется какой-нибудь полумертвый бедолага, которого они добьют.
Несмотря на то, что они шли боевым порядком, опасаться им было некого. Расслабленность, скука и желание, как можно скорее пройти сквозь неприятное место.
Горелые остовы каких-то построек, остатки частокола. Едва различимые человеческие останки, которые можно было заметить только по почерневшему железу на них. И пепел, тонким слоем покрывающий землю. Волей неволей от такого зрелища становится не по себе. Балиан сразу же представил, что легко мог оказаться на месте этих бедолаг. Если бы родился на соседнем острове и пошел гребцом на корабль совсем другого лорда.
Обстановка нервировала даже Балиана, что уж говорить о его подчиненных, то и дело притормаживающих, видя очередной выгоревший труп. Он орал и крыл их трехэтажным матом не столько дисциплины для, но и выплескивая на них собственный страх и неуверенность.
И вот, совершенно внезапно, заставляя кровь стыть в жилах, раздался громогласных нечеловеческий рев сотен глоток. Прямо из-под земли выскочила и понеслась на них целая орда злых, орущих демонов. Балиан настолько растерялся, и, чисто на рефлексах, без участия разума, попытался броситься наутек. Но не вышло, позади были только бесконечные ряды солдат, которые то ли впали в ступор от страха, то ли оказались храбрее, но они не собирались никуда бежать. Это немного отрезвило десятника, он взял себя в руки и повернулся вперед, чтобы увидеть, как драпающие передние ряды безжалостно режут подбежавшие "демоны".
Никакие это были не демоны, а просто люди, солдаты. Безумно злые и малость закопчённые, отчего их лица почернели. Балиан не знал, откуда они выскочили, да это и не важно! Главное, что эти сволочи в мгновение ока поломали им строй и уже вырезали три передних ряда. Если все так будет продолжаться и дальше, он же окажется впереди! Опять!
К счастью, ему не пришлось в одиночку приводить в чувство паникующих солдат, этим уже занимался сир Берк и септон Гейл. Получалось у них, правда, так себе. Из-за воцарившегося хаоса их просто не было слышно. В конце концов, произошло то, чего Балиан так отчаянно не хотел — ему пришлось сражаться.
Воткнув копье в грудь одному из врагов, только что разрубившему голову стоящего впереди солдата, десятник отбросил на хрен эту, слишком длинную палку и взялся за топор.
— Держать позицию, суки!!! Держать позицию!!! — надрывался он, всеми силами стараясь перекричать стоящий на полем битвы гомон.
Но долго орать ему не дали. На него обратил внимание двухметровый детина с молотом и попытался превратить в отбивное мясо. Балиан рефлекторно подставил щит под удар, но это решение оказалось очень неудачным. Деревянный щит развалился на куски, самого же десятника отбросило на пару метров. Не успев даже подняться и что-нибудь сделать, он увидел занесенный над собой молот и оскаленную пасть на обожженной роже.
Краем сознания Балиан уже приготовился к быстрой смерти. Но этого не произошло. Готовившийся опустить свой молот здоровяк, вдруг, изменился в лице, покачнулся и упал на землю, выпустив изо рта сгусток крови. Позади рухнувшего воина робко стоял, Доккен, один из его подчиненных и с неверием смотрел на упавшего здоровяка, из спины которого торчал обломок копейного древка.
— Не спи, долбодятел! — крикнул десятник молоденькому солдату, быстро вскакивая на ноги. Ему чуть было не отчекрыжил башку какой-то подскочивший сзади хрен. Благо, он вовремя среагировал, метнув во врага свой топор, который попал врагу в грудь, чуть оглушил его, но не пробил кирасу.
Бросившись к потерявшему равновесие врагу, Балиан стукнул его собственным шлемом по лицу и принялся мутузить его таким способом, пока его лицо не превратилось в кровавую кашу. Отобрав у то ли трупа, то ли вырубившегося солдата меч и щит, он огляделся по сторонам. Все смешалось в череду отдельных схваток, никого порядка ни у них, ни у врагов не было уже единого строя.
— Да что ж ты,
* * *
* * *
* * *
, делаешь, здесь тебе не родной свинарник, здесь порешить могут! Следи за обстановкой, долбоклюй!!! — ему снова пришлось спасать этого олуха, Доккена, который пялился на него во все глаза, чуть было не познакомившись с моргенштерном.
Не успел его подчиненный обнажить свой топор, как на них накинулась уже слаженная тройка с золотым оленем на котах. Двое были со стандартными одноручными мечами и щитами, а третий сжимал в руках увесистый двуручник. К удивлению Балиана, этот деревенский олух с воинственным кличем кинулся на врагов. Не став терять время, десятник бросился сразу же за ним. А то ведь пропадет парень!
Пока тройка чуть отвлеклась на это орущее недоразумение, Балиан всадил двуручному бойцу меч прямо в горло. Не став дальше смотреть на дело рук своих, десятник пихнул подчиненного ногой в сторону. А то, его уже чуть не обезглавили. Мечи врагов встретил лишь воздух. Собираясь обезглавить одного из мечников, он смог лишь оставить порез на щеке. Сволочь оказалась слишком проворная! Теперь уже ему грозила опасность быть нашинкованным. Эти двое очень умело работали в паре, совместно отбивая все выпады и оттесняя его вперед, туда, откуда вылезли "демоны".
Тут откуда-то опять вылез Доккен, но в этот раз ему не повезло, один из врагов оказался внимательнее, долбанув рекрута по лицу рукояткой меча. Провезти добивающий удар не дал уже сам Балиан, всячески отвлекая на себя этих двоих.
Он не знал, сколько уже так "танцует", но кажется, что очень долго. Пот застилает ему глаза, поддоспешник неприятно липнет к телу, а конечности наливаются свинцом. Если кто-нибудь из двойки не допустит какую-нибудь критическую ошибку, ему конец, Ну, или к нему придут на помощь.
Неожиданно над полем боя разнеслось пение рогов. Вражеских. Балиан сразу же это понял. Тональность несколько отличалась от привычной.
После довольно протяжного звука его противники перестали столь рьяно атаковать. Более того, они стали отступать от него. А поняв, что он не собирается их преследовать, ибо слишком вымотался для этого, побежали куда-то в сторону. И повсюду происходило то же самой. Враги отступали. Организованно, но довольно поспешно.
Оперевшись на меч, Балиан опустился на одно колено. Он ужасно устал. Постояв минуту в такой позе, он заковылял к своим. Посреди горелых обломков их войско вновь собиралось в какое-то подобие строя. Вдруг, среди прочих звуков десятник выделил отдаленный топот, от которого немного дрожала земля. И чем дальше, тем больше этот топот усиливался. Повернувшись назад, он увидел то, что убило все его надежды дожить до заката. Прямо от Драконьего Камня на них несся отряд рыцарей, над которым развевалось большое знамя с золотым оленем на черном поле, личный штандарт Станниса Баратеона.
* Так как Мартин не слишком подробно описывал богов, которым поклоняются в Вольных Городах, мне пришлось добавить немного собственной фантазии. Гестинда — богиня любви и красоты, покровительница дам с пониженной социальной ответственностью. Почитают ее практически во всех Вольных Городах, кроме Браавоса и Волантиса. Обычно изображается в виде прекрасной, полуодетой рыжеволосой девицы с высоким бюстом. Эгур — бог морей и океанов. Покровительствует всем профессиям так или иначе связанным с морем. В Лисе, Мире и Тироше занимает место главы пантеона. Изображают в виде высокого мужчины в доспехах цвета морской волны с копьем в руке. Имеет густую шевелюру светло-зеленого цвета и бороду до пояса.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
