Болельщик

Потянув за одежду, паренёк вытащил из кабины "мешок с костями", в который превратились останки пилота.

Снизу одежда успела подгнить, несмотря на то, что остатки пластика блистера вроде как должны были защищать труп пилота от дождя. Впрочем, мальчик быстро сообразил, что форма пилота сгнила по другой причине — под действием продуктов разложения трупа.

Тем не менее, в одежде было много вставок из какой-то особо устойчивой ткани, которая не поддалась гниению. Поэтому и получилось вытянуть то, что осталось от пилота на крыло самолёта целиком. Правда, на пол кабины упали кости рук.

Обыскав немца, Миша обнаружил неплохо сохранившийся пистолет, и обойму патронов к нему. А также нож, или скорее кинжал. И в нагрудном кармане — документы немца.

— Фриц Каттнер, вот как тебя звали. Миша положил документ в сторонку, и принялся отрезать найденным ножом от одежды немца сохранившиеся крепкие куски. Что было во что завернуть добытые радиодетали.

Внимание паренька привлекли форменные ботинки немца. Они на удивление хорошо сохранились.

Отделив их от штанов, Миша вытряхнул кости стоп в болото, и в лучах уже поднявшегося над горизонтом Солца как следует осмотрел ботинки внутри.

— Надо же как сохранились! Наверно, немца опарыши быстро съели, и ботинки не успело разъесть.

— Эх, жалко, что велики мне пока, — подумал Миша сравнив свою ногу и добытую обувь.

Но могут пригодиться, когда я подрасту. Даром что такие крепкие — им сноса, чую, не будет! А с обувью у нас в детдоме не очень. Только валенки зимой...

Подумав, Миша прополоскал ботинки в болотной воде и поставил на край крыла самолёта.

Закончив возню с останками пилота, нарезав тряпок, Миша спихнул их в болотную воду.

— Тебя никто на нашу землю не звал, думал в этот момент мальчик. Ты пришёл к нам, чтобы нести горе и разрушения. Порабощать нас. Так что не надейся — хоронить тебя я не буду, Фриц Каттнер!

Ещё одним приобретением мальчика стал рюкзак с парашютом.

Избавившись от загромождавших кабину предметов, Миша смог залезть в нее, и обнаружил, куда подключён шнур наушников.

Это была радиостанция FuG16, что следовало из названия на передней панели.

Вытащив шнур, Миша принялся разглядывать радиостанцию. Как её отсюда вытащить? Где расположены крепления?

Внимательно рассмотрев агрегат, мальчик заметил защёлки, на которых радиостанция крепилась к корпусу. Повозившись, он сумел вытащить три блока, образующие FuG16.

Приятной неожиданностью оказалось, что хозяйственные немцы положили в нишу, где расположилась станция, техническое руководство к ней, и даже набор инструментов!

В школе где учился Миша, изучали немецкий, как иностранный язык.

И, хотя Миша не мог претендовать на звание лучшего ученика по немецкому, алфавит, а также некоторые слова он знал. И тем более знал некоторые аббревиатуры, интернационального хождения.

Поэтому, бегло пролистав мануал к радиостанции, он задержался взглядом на страничке с техническими данными.

— Блин, а приёмник-то в станции УКВ! Так что радио сразу не послушаешь.

Впрочем, когда Миша рассмотрел принципиальную схему радиостанции, он заметно повеселел — схема оказалась простецкой. В журнале "Радио для Всех" были и посложнее.

— Вот зачем мне гетеродин? Только лишние хлопоты с его настройкой на ДВ и СВ диапазоны. Сделаю из этого приёмника всеволновой прямого усиления. Тем более что вот эту часть можно использовать как усилитель радиоволн и звука.

Разделив станцию на три части, Миша по блокам выволок её на крыло самолёта.

Срезал ножом с изрядно подгнившего шлемофона наушники, и выбросил остатки вместе с черепом подальше в болото.

Затем Миша снова залез в кабину — вытаскивать умформер, преобразующий бортовые 24 вольта в 220, для питания анодных цепей радиостанции, и аккумуляторы, без которых какой-либо приём становился невозможен. Электропитание для будущего радиоприёмника было необходимо. Поскольку кристаллического детектора, на что Миша очень надеялся, в этой радиостанции не обнаружилось.

Найти умформер и аккумуляторы удалось, проследив направление при помощи проводов, которыми они вместе соединялись. На удивление, приборы были в очень хорошем состоянии. И, не были залиты водой.

Вытащив и их, Миша буквально засиял от гордости за свою смекалку и находчивость.

Окинув напоследок взглядом кабину истребителя, Миша подумав, снова залез в неё и скрутил при помощи ножа с приборной панели все указатели.

— Пригодятся, думал хозяйственный паренёк.

И действительно, обнаружив среди добычи вольтметр, Миша решил замерить напряжение на выводах аккумуляторов.

И, с глубоким чувством разочарования убедился, что АКБ давно разрядились. Стрелка вольтметра едва отошла от нулевой черты.

— Эх, жаль. Нужно будет думать, как их незаметно в детдоме зарядить. От осветительной сети.

Электроосвещение в детдоме месяц назад провели. Но включали лампочки не каждый вечер, да и подавалось напряжение в сеть от случая к случаю. Правда, воспитатели говорили, что с нового учебного года свет в корпусе будет каждый вечер.

Оглядев свою добычу, довольный паренёк задумался, а что дальше? Куда это всё богатство деть?

Это действительно стало проблемой. Припоминая отдельные эпизоды своей не очень и долгой жизни, своей неожиданно ставшей ясной "как прозрачное стеклышко" памятью, мальчик вдруг понял, что передать обнаруженное имущество детдому или там, Дворцу Пионеров — не самая лучшая идея.

И дело даже не в "шкурничестве", которое на памяти Миши исключительно порицалось. Как и "собирание трофеев", которое воспитатели почему-то с упорством называли "мародёрством", а в том, что как-то раз говорил сотрудник НКВД, зашедший по какой-то причине в детдом.

О том, что все найденные немецкие вещи, особенно такие как личные вещи убитых солдат немецкой армии нужно сдавать в милицию. В обязательном порядке.

А поэтому, реализация идеи принести немецкую радиостанцию в радиокружок Дома Пионеров закончилась бы её обязательной конфискацией.

Да и старшие ребята в кружке, вполне могли растащить детали. Так что это не вариант, если он, Миша, хочет послушать "своё радио"!

Значит, добытое нужно спрятать. Где-нибудь в лесу, в надёжном месте, защищённом от дождя и случайного обнаружения любопытными сверстниками и взрослыми.

Миша вновь окинул взглядом "добытое" богатство и загрустил. Задача казалось неразрешимой. Во всяком случае до утренней побудки и построения на пионерскую линейку не успеть.

Даже просто найти укромное место.

Миша уже хотел бросить всё как есть, за исключением ботинок — это сокровище он решил "заныкать" в дупле дуба, где прятал свои находки, и пока удачно.

Как вдруг ему пришла в голову мысль, пройтись по болоту в направлении, откуда прилетел подбитый немец. Почему-то возникло убеждение, что там есть Остров!

Остров, где есть какие-то остатки укреплений партизан, а значит, землянки — готовое укрытие для добытого!

Решимость действовать пришла внезапно, и Миша, забыв о детдоме, быстро накинул на плечи лямки рюкзака парашюта, спрыгнул с крыла самолёта и пошёл в направлении, где по его ощущениям, расположился Остров.

И действительно, не прошёл он и сотни метров, как дно болота, в этом месте неглубокого, по пояс воды, и не слишком сильно заросшего, стало подниматься, и спустя пару минут Миша вышел на берег Острова!

А спустя пять минут нашлись и остатки строений партизанского укрепления.

Полазив в ещё довольно крепких землянках, мальчик к своей радости нашёл лопату и топор!

Видимо, партизаны, когда уходили, оставили лишний груз.

Это однако, внезапно обеспокоило Мишу. Ведь лопата и топор, по нынешним временам — для крестьянина — сокровище! И если кто из партизан, что построили эти землянки вспомнит об оставленном имуществе... То вернётся за ним! А значит, оставлять добытые вещи в землянке не стоит!

Миша вдруг понял, насколько ему повезло. Ведь партизаны очевидно, обнаружили сбитый самолёт. Но по каким-то причинам он их не заинтересовал. А может быть их и не было уже, когда тут упал немец.

Но так или иначе, надёжнее будет сделать "схрон", именно это незнакомое слово вдруг всплыло из глубин памяти мальчика, подальше от бывшего партизанского лагеря!

И тут лопата и топор как нельзя кстати! Миша взял их, тщательно запомнив, в какой землянке, и где они лежали, и пошёл делать "секрет", который почему-то упорно вспоминался как некий "схрон".

"Секреты" — закопанные в землю стёклышки от разбитых бутылок, под которыми младшие воспитанники детдома ложили разные вещицы, и затем любовались на них сквозь стекло, Мише были знакомы. И сейчас он решил сделать что-то похожее, только намного большее по размерам.

Отойдя от партизанского лагеря на противоположную сторону Острова, продравшись сквозь кусты ивняка, Миша вышел на берег. Песчаный и обрывистый. Самое то, чтобы выкопать "захоронку"!

Поработав час лопатой, Миша вырыл объёмистую яму, стенки которой укрепил прутьями ивы, нарубленных на берегу. И положил туда рюкзак с парашютом. Затем, "сгонял" к самолёту, и перенёс первый блок радиостанции — приёмник.

Лишь к полудню, мальчику удалось перетащить все добытые предметы к своему "схрону".

Аккумуляторы однако, мальчик оставил на крыле самолёта — их он планировал взять с собой.

Закончив переноску вещей, Миша снова вернулся к самолёту, и при помощи топора вытащил остатки плексигласа остекления кабины истребителя. Их как раз хватило укрыть яму.

Сверху её Миша засыпал прошлогодними листьями и завалил сучьями.

Как-либо помечать "схрон" Миша не стал, ибо был почему-то уверен, что не забудет, где его сделал.

Завернув в тряпицу аккумуляторы, мальчик пошёл обратно в детдом.

Пройти по уже разведанному пути оказалось не сложно. Удалось даже найти путь, где вода не поднималась выше пупка, и Миша, не замочив груза, благополучно вышел на берег болота.

Осторожно, чтобы не напороться на других детдомовцев, он дошёл до своего "потайного дуба" и спрятал АКБ в нём. И даже для надёжности прикрыл их листьями, на которые уже положил свои прежние сокровища — леску и крючки.

Осталось лишь придумать оправдание своей отлучке...

Ботинки лётчика Миша пристроил сверху дупла — к верху оно сужалось, и ботинки крепко застряли между неровностями стен. Получилось хорошо, не видно, и не сразу догадаешься, где искать, даже если обнаружишь дупло. И вентиляция есть, а значит, ботинки просохнут.

Спустившись с дерева, паренёк вновь задумался, как придумать оправдание своей отлучке.

Уже хотел идти как есть, на обед. Но посмотрев на свои штаны и ноги, Миша понял, что торопиться не следует — сначала нужно вымыться. Поэтому он отправился вместо столовой на речку, где отстирал штаны, и помылся сам.

Вернулся в детдом мальчик, когда уже начался тихий час. И сразу был атакован воспитателем, Юрием Семёнычем.

Этот суровый мужчина появился в детдоме в начале лета. По слухам, он был демобилизованный боец РККА, учитель по профессии. У которого в оккупации погибла жена.

Воспитатель сразу "взял в оборот" Мишу, и стал угрожать накрутить уши, если мальчик не ответит, где он пропадал всё утро.

Подвергаться экзекуции Мише отчаянно не хотелось. Мальчик пытался быстро придумать что ответить, и вдруг в голову пришла мысль:

— Дядь Юр. Вы на меня не кричите. Я сегодня утром пошёл в туалет, вышел во двор, захотелось пописать, я зашёл в кусты рядом с уборной, и... потерял сознание! Я вчера в медпункт ходил, но мне врач сказал, что я здоров. А у меня голова болела, на самом деле, и очень сильно. И есть товарищи из моей группы, которые видели, как я головой маялся...

— Раз так, иди в медпункт. Воспитатель проводил паренька.

— Значит купался. Марья Васильевна обратила внимание на ещё сыроватые штаны Миши.

Простудился. Взяв градусник, она посмотрела температуру.

37,8. Чтож, похоже ты таки умудрился заболеть! Иди в изолятор...

— Хорошо лежать в изоляторе одному! — думал Миша, развалившись в кровати. Не безпокоит никто, и подумать можно.

Сейчас, имея возможность хорошо и без помех обдумать свой сегодняшний поступок, Миша удивлялся самому себе.

Без раздумий бросился форсировать болото, ничего не зная о топях! И не утонул, сходу нашёл подбитый истребитель!

А то, как легко он ворочал довольно увесистыми грузами! Особенно тяжёлыми оказались батареи. Тащить сразу аж две штуки! Миша не ожидал от себя таких "геркулесовых" подвигов. Тем не менее, вспоминалось, что несмотря на значительную тяжесть, он нёс батареи сразу обе, лишь иногда отдыхая, во время перехода болота, кладя их на подходящую кочку.

А на суше практически без отдыха дотащил и положил в дупло самостоятельно!

А тяжесть была не маленькая! Вон как руки разболелись после!

Миша недовольно потёр ноющие руки, и снова откинулся на кровать.

— Нет худа без добра — продолжил размышления мальчик. Теперь возможно будет собрать своё радио. И возможно, даже переносное!

Во всяком случае оставлять тяжеленные коробки FUG-16 мальчик был не намерен.

— Вот сделаю из дерева монтажную плату и корпус. И установлю в него лампы. И получиться вполне переносная вещь! А аккумуляторы можно подсоединять снаружи. И умформер тоже сделаю подключаемым снаружи.

Кстати, умформер. Это ведь связка мотор-генератор... Миша аж подскочил от внезапно пришедшей в голову мысли.

— А если это связка мотор-генератор, то, можно ведь и без аккумуляторов обойтись!

Батареи ещё неизвестно, как заряжать. Ведь в осветительной сети напряжение сто десять вольт и переменное! А аккумуляторам нужны двадцать четыре вольта, и постоянный ток!

А вот если у умформера удастся как-нибудь крутить вал, например, от велосипедных педалей, то... генератор и без аккумуляторов начнёт вырабатывать ток! Правда только высокое напряжение. Или...? Ведь мотор и генератор — обратимы! А значит и мотор можно заставить вырабатывать низкое напряжение! А ведь можно так и аккумуляторы заряжать!

Миша пришёл от этих догадок в сильное возбуждение. Хотелось вернуться к своим находкам и убедиться, что то, что пришло ему в голову, вполне реально.

Но... Миша снова лёг в постель, он сейчас "под наблюдением". Увы, но придётся отложить создание своего приёмника. И возможно, аж до следующего лета...

Глава 4. Головная боль товарища Сталина.

Вождь сидел в кресле, курил трубку и недовольно морщился. От внезапно "накатившей" головной боли. Сильно "ломило" в висках, было трудно сосредоточиться на чём-либо.

В дверь осторожно постучали, и в кабинет заглянул Поскрёбышев. Он уже знал, о внезапной болезни Вождя.

— К Вам Лаврентий Павлович. По известному вопросу.

Берия вошёл в помещение, близоруко щурясь, достал папку бумаг, и начал доклад:

— Американцы, по только что поступившим донесениям, будут через пару дней испытывать "Гаджет"...

— Если испытания будут удачны, форсируй, Лаврентий, наш ответ. И, надо бы мотивировать наших спецов как следует...

— Сделаем. Берия усмехнулся и тут же скорчил болезненную гримасу. Потёр виски.