Еще один шанс. Часть 2

— Кормилиц, одумайся! — староста зарыдал уже взаправду. — Не разоряй вотчину! Ить... грех-то какой!

— Да! Навоюю я с такими ратниками! Враги от смеха просто животы надорвут! — путешественник произнес задумчиво. Он ещё раз осмотрел прибывших добровольцев. — И что теперь с ними делать?

Отец — командир подошел к "супер бойцам" и стал внимательно их разглядывать.

— Ну-у-у, допустим, этот кривой будет тайным лазутчиком, — Алексей начал размышлять. — Читать не умеет. Глаза косят... Щека дергается. Удобно в замочную скважину подглядывать! Ну и подслушивать будет. Стало быть, слухи и сплетни передать сможет. Опять же — если память хорошая.

— Старик... Пускай в дневальные идет. Будет тумбочку с пожарным щитом охранять! Рота подъем — отбой кричать и честь входящим в помещение отдавать.

— А вот как с одноруким поступить? Ума не приложу? Идей пока нет, — Рязанцев задумался и посмотрел на помещичий дом. — Может быть... в штаб — вахтёром? Или... на склад — кладовщиком? Нет, как то все мелко. Размаха нет! Может быть, зайти с другой стороны. Начать с крупного... Масштабного... Нетрадиционного! Например, произвести инвалида сразу в адмиралы? И реклама будет, и враги испугаются, — как всегда не вовремя со своими советами влез в размышления внутренний консультант.

— Да-а-а... Не знаю? — мысли военного начальника, по распределению обязанностей боевого состава зашли в тупик. — Задал ты мне Кирьян задачку.

— Не виноват я, отец родной! — бородатый пройдоха сразу начал оправдываться. — Хотел как лучше! Не страшась греха — желал всё да ладу.

— Хорошо. Начнем всё заново. Слушай боевое задание... — Путешественник подбоченился. Представил себя отцом командиром. — Оповести всех, что завтра барин объявляет праздничный день. В программе праздника:

Первое — народные забавы. Все гуляют по деревне, веселятся. Девкам — можно петь песни.

Второе — испытания добровольцев — призывников в дворянскую рать. Смелые, сильные, умелые... — просим, пройдите к нашему шалашу.

Третье — торжественное награждение победителей, с посвящением в витязи — чудо богатыри. Вот здесь наконец-то мужикам можно, немного, выпить — за победу или проигрыш любимого бойца.

Рязанцев оценивающе осмотрел старосту.

— Кстати, отец родной, подготовь зажигательную, патриотическую речь. Все-таки ты представитель общественности! Да такую — чтобы народ прослезился от значимости происходящего действия!

— Это мы могем! — Кирьян мгновенная согласился с барином. — Извольте не кручиниться. Сделаю все как надо.

— По итогам народных забав — гуляний будут отобраны десять человек, — командир — затейник на миг задумался, что-то подсчитывая в уме. — Они станут деревенскими дружинниками. Основой моего будущего отряда. Победителей поставлю на довольствие, выдам амуницию. Установлю жалование в размере двух... Даже нет! Трех гривен в месяц.

— Алексей Петрович! — мученик оживился от неожиданной информации. Его покинули сразу все боли и недуги. — Да коли за дары, оплату да харчи — так, тутачки, завтра вся деревня соберется! Все захотят в твоей дружине служить. Сладко есть — пить. Да ещё денюшку получать за это!

— Захотят-то — все... — отец — командир произнес значимо. — Да не все смогут! Запоминай список испытаний:

Подтягивание верхней части тела на ветке — раз.

Поднятия коромысла с ведрами наполненными песком — два.

Бег наперегонки вокруг деревни. Думаю, там как раз километров пять будет — три.

Ну, и напоследок кулачный бой каждого добровольца с двумя или тремя противниками. Так сказать... — изюминка торжества для развлечения публики. А-то какой же праздник без драки — скукота — скукотища!

Прослушав список состязаний староста, от удивления открыл рот и полностью оправдал свою фамилию — Карачун. — Да-а-а... — Кирьян расстроился. — Коли так, тады я не смогу участвовать... И вашим дружинником мне не стать не удастся.

— А тебе и не надо, — молодой военачальник парировал. — У тебя других поручений будет навалом.

Алексей подошел к старосте вплотную и с серьезным видом начал задавать вопросы.

— Вот скажи, отец родной, почему наши мужики ходят на заработки в соседнюю деревню? У нас, что дома работы нет?

— Дык? Как не быть? Есть. — Кирьян замахал руками, показывая гигантские объемы невыполненных работ. — Сам посуди... Улицу подмести надо. Штакетник поставить возле вашего дома. Сарай вычистить от грязи. А в поле — там вообще...

— Значит так! — Рязанцев твердым командным голосом начал давать указания. — На следующий день после праздника начинай набирать работников. Стройка у нас начинается. Большая! Много народа потребуется.

— А чего строить-то будем, кормилиц? У нас всё есть — вроде? — Кирьян открыл рот от удивления и непонимающе посмотрел по сторонам.

— Учебный полигон с полосой препятствий для отряда необходим! Казарма нужна. Клуб. Школа. Дорога хорошая от села до тракта потребуется... — молодой помещик, вскинул голову и задумчиво уставился вдаль. Пристань, например нужна на лесном озере... — Да много всего!

Алексей Петрович, а пристань-то зачем? — Карачун переспросил откуда-то со стороны. Ничего не понимая, он влез с вопросами и разбил розовые мечты влюбленного романтика.

— Зачем... Зачем? — сельский реформатор улыбнулся своим мыслям. — Военная тайна! — Путник с загадочным видом посмотрел по сторонам. — И вообще, много будешь знать — шпионы украдут! Так, что давай поменьше говори! И побольше делай! И ещё — внимательно смотри по сторонам! Мало ли, что...

* * *

Две недели спустя.

Окраина деревни Таганово.

Трудовые будни дружинников.

Недалеко от деревни, на вытоптанной площадке в два ряда, друг за другом расположились несколько человек. Чуть присев они приняли стойку всадника и выполняли упражнения из неизвестной японской борьбы под чудным заморским названием, карате. Занятие проводил старший ученик, заслуженный обладатель первого дана — Федор. Голова босого "гуру" была повязана белой лентой. Выпущенная из штанов рубаха несколько раз была обмотана длинным белым поясам. В разговоре учителя с учениками постоянно проскальзывали незнакомые, иностранные слова. По-русски преподаватель старался говорить мало. А если говорил, то слова произносил резко, с выдохом. (Чтобы было непонятнее). Иногда сэнсэй выдавал какую-нибудь философскую мудрость поддерживая новичков и повышая свою значимость.

Посмотреть на "диво заморское" — тренировку новых дружинников барина собралось большое количество ребятишек и молодых девушек. Зрители, стоявшие в стороне от занятий, с большим интересом обсуждали происходящие событие. Некоторые пытались повторять неизвестные движения. А многие просто хихикали, зыркали глазам и томно вздыхали, приглядываясь к потенциальным женихам! Тем более посмотреть было на что.

— А итить как бьють жгуче и ретиво! — горячо шептала какая-нибудь молодушка и, вдруг примолкнув, думая, видно, про что-то своё, бабье, глубоко, сожалеюще вздыхала, не спуская тоскующего, зовущего взгляда с запотевшей шеи или упруго шевелящихся под холщовой рубахой лопаток.

Не обращая внимания на восторженную поддержку болельщиков, со стороны занимающихся доносились недовольный ропот и стоны.

— Федор! Чтобы мне свету божьего невзвидать, — длинный Василий возмущался громче всех. Он одышливо сопел. Его грудь шумно вздымалась, словно кузнечные меха.

— У меня уже силушки нетути! — новоявленный воин, чуть присев, превозмогая боль старался стоять ровно. — Ну, её к бесу, эту "новгородскую" учёбу! От неё ноженьки трясутся, и спина затекла.

Будущий ниньзя расставил ноги коромыслом и попытался изобразить наездника на лошади.

— Я сейчас, точно умру! Силушки нет, терпеть! Сколько можно, издеваться над людьми! Ну, дозволь я на лужайке полежу? Или хотя бы вон у той березки посижу?

"Заслуженный монах — наставник", прибывающий в позе для медитации, медленно приподнял веки, задрал голову и задумчиво посмотрел на недовольного ослушника. Глаза его хитро прищурились. Он покачал головой. Поцокал языком.

— Долгий путь к совершенству длиться многими днями овладения мастерством... И ещё большим познанием мудрости, — Федор поднялся с земли. Развел в стороны руки, разминая затекшее тело. Несколько раз присел. Глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — У сильных учителей вырастают сильные ученики. Тридцать отжиманий! Маваттэ!

— Я и так больше всех отжимаюсь и бегаю! — недовольно начал жаловаться Василий. — И не заслуженно страдаю за всякие ерундовые провинности. Где справедливость? Недовольны все, а наказывают меня одного! Да и девчонки будут смеяться надо мной! Ишь, рты поразявили, коровы!

— Пламя изнуряющих тренировок завсегда растопит эгоистические желания... и отсутствие веры в свои силы! — строгий тренер был непоколебим. — Пятьдесят отжиманий. А после занятий два круга вокруг деревни.

Дождавшись, когда наказанный отожмется положенное количество раз, наставник продолжил тренировку.

— Сейчас повторим новый блок... Как там его япошки называли? А... вспомнил! "Задом рукэ", — произнес "непревзойденный сансей" новое выражение.

— Показываю... Делай... Раз — два... Тры — четыре... — Федор коряво показал новое упражнение, разученное отрядом накануне. — Все вспомнили? Хорошо! Повторяем... И, раз — два!

— Дядя Федор, ты неправильно сказываешь. Нужно говорить блок дзёдан уке — влез в разговор мальчишка, сидевший недалеко от занятий на траве. — И считать нужно правильно, по-японски: Ичи — ни, сан — си.

— Отряд! Стой. Раз — два. Отставить упражнение. Тьфу, ты! Опять забыл! Что по-нашему говорить на занятии нельзя... Техника ударов будет не та!... И "копозиция" блоков нарушиться! Кому вы потом криворукие нужны? Я-ма! Я-сума! Сей-лид-за,... — Федор на ломанном японском резко произнес команды для завершения упражнений бойцами.

— А ты, догада малолетняя, поди сюды, — он поманил пальцем наглого выскочку. — Нешто испугался? Давай, воробей, подь сюды!

— Осу, сампай, — мальчонка подбежал к Федору и поклонился.

— Ос, — ответил Федор как положено. Затем приподняв одну бровь, значительно посмотрел на подростка. Смерил выскочку выразительным взглядом сверху вниз. Поправил свою рубаху повязанную "белым" поясом...

— Ты кого задумал учить... недомерок! — "мастер боевых искусств" (Не меньше пятого дана!) деловито погладил "Черный" пояс. — Данилка! Ты давно от мамкиной титьки оторвался? Ты, кому постреленыш здесь всезнайку показываешь? Ты, нешто уважать перестал старших? Или тебя не секли давно вожжами?

— Прошу прощения, сэмпай. Я не учу! Просто напоминаю как правильно упражнения делать. Так барин показывал, — начал объяснять ребёнок. — И стойка у Вас неправильная... Киба дачи это — вот так. А то, что Вы выполняете, больше на учи хачиджи дачи походит! А блок этот надо делать — так!

— Слышь, Данилка? — удивлению великана не было предела. — И когда ты эти "понские" премудрости успел выучить? Ведь совсем малютка?

— Ей-бо — лопни мои глаза! Не учил я их. Просто память у меня хорошая. Да, и ваши занятия видел все! Я дома, в огороде их повторяю, — парнишка бесстрашно посмотрел на Федора. — Я тоже хочу быть великим бойцом и искателем абсолютной истины!

— Ладно, признаюсь для меня эта новгородская система обучения бою — дремучий лес. Хорошо, что ты всё помнишь! Будешь помогать — коли не шутишь! Ко... кон... консюль-сировать будешь. Смотри у меня только! Ужо не задавайся... — "заслуженный" тренер поднес громадный гирю — кулак к носу ребенка. — А иначе ухи быстро надеру!

Федор торжественно снял белую повязку и завязал её на голове Данилки.

— Братцы! Внимание всем! Слушаем мальца и делаем, как он покажет, — учитель похлопал подростка по плечу.

— Отряд! Наоре, — раздался звонкий мальчишеский голос. — Принять стойку кокуцу дачи! Выполняем блок сото укэ, вместе под счет... Показываю... Ичи — ни. Сан — си. В конце упражнения на выдохе резко... ки-я-Я! Итак, начали...

Со стороны деревни к занимающимся ратникам на подводе подъехал староста. Внимательно осмотрев всех присутствующих. Нашел кого надо. Слез с телеги. Постоял, почесал затылок.

— Федор, ты барина не видал, — Карачун обратился к слуге Рязанцева.

.... Молчание и полное пренебрежение, со стороны занимающегося важным делом человека, было ответом непрошенному гостю.

— Федь, чевой ты? У тебя силы закончились, али язык отсох? — прибывший вплотную подошел к каратисту с белым поясом. Обошел его кругом. Заглянул в лицо. — Пошто молчишь?

— Мы на занять-ях, — старший ученик промычал тихо, сквозь зубы. — Обрать-ся, как положж-но,

— А-а-а, так бы сказал, сразу! — Карачун наконец-то всё понял. — Ос, сасэй.

— Ос! — резко на выдохе не по-нашему вымолвил каратист. — Чего-над! — Еще быстрее пронеслось над головой старосты.

— Тьфу, нечистая сила! — Кирьян начал причитать недовольно. — Господи, ну, что за слова непонятные у этих новгородцев! Язык сломать можно! А говорят, так как будто татары белены объелись, или меда перепили. Добрым бы, чем занялись! На мечах али на булавах бы постучались. А ещё лучше, вон, улицу бы подмели! Или ямы для столбов у дороги покопали! А то, цельными днями, цельными божьими днями по лесу бестолку носятся, да ногами махають.

— Ки-я-Я! — было ответом ему от десяти молодых лужёных глоток.

— Чур, меня! Святая богородица! Защити и сохрани раба твоего! — сельский начальник трехкратно перекрестился. — За, что мы кормим этих боровов, да еще и деньгу платим. Ох, чую, разорят они нас! Пустят по миру — защитники, непонятно чего!

— Не отвлекай от занятий! Говори быстро, что нужно? — Федор остановил поток причитаний щуплого человека. — А слова у новгородцув нормальные. Вон, даже ребенок, по их нему всё разумеет.

— Ты не видел барина? Караван пришел с товаром, с Москвы. Третий за неделю. Мужиков прибыло много. Старший от них, про работу спрашивал. И, вообще! Во что превратили тихую, мирную деревню? Одна сплошная стройка! Это же скокоча деньжищ идет? А продуктов, а фуража? Ох, небось сумасшедшие растраты! Одно горе — горькое! И ведь управы на вас нет. — Карачун склонил голову и начал недовольно трясти ей.

— Кончай плакаться! На озере он. Место под вышку выбирает! А может быть и две поставит. Нужен хороший обзор этого... — Федор задумался, вспоминая новое слово. — Всего периметра территории обеспечить.

— Как? Мотыль твою налево, через копну! — староста не смог сдержаться от крепкого выражения. — Ещё вышки строить будем? Итак, уже десять штук поставили! Зачем нам столько? А эту как её — большую избу, рядом с барским домом, зачем строить начали? Кто в ней жить будет? А амбар большущий, зачем? А другие постройки, названия которых я даже произнести не могу? А рыбу на озере, зачем кормить начали? И главный вопрос на сегодня... Ты в курсе, что он собирается расширять деревню? На рисунке уже изобразил торговую площадь, рынок, улицы новые! Сейчас, вот, бабам задание выдал, придумывают названия красивые для них? А по воскресным и престольным дням ярмарки собирается проводить. А слова, эти новые, постоянно придумывает? Ты, знаешь, вот, что такое танковая директриса? Молчишь? И я не знаю!