Мир для ведьмы

Главный инженер сказал, что вот, озадачили завод делать детали для ремонта самолетов, в основном из дюраля, но и бронеплиты тоже. Но как делать? Большой гидравлический пресс только строится, выкатыванием роликом — слишком много брака да и форма нерасчетная получается, выстукивать способом чеканки с проверкой шаблонами — ну очень медленно, и куча шаблонов нужна...

Высказывались все, начиная с молодого подсобного рабочего, и так по повышению должностей и опыта работы.

— А что мешает применить штамповку взрывом по одноразовой бетонной форме?

— Подробнее — переспросил секретарь.

— Модельный цех уже имеет фрезер по пенопласту для газифицируемых моделей. Отфрезеровать контрмодель, оббить досками, залить цемент, оторвать пенопласт, приложить лист металла и опустить в воду вместе с зарядом...

Потом звучали и другие идеи, но обсуждение пошло в сторону этого способа. Оказалось, что никто из работников с этой технологией не работал, но кто-то вспомнил что проходил что-то такое в институте. Опыты начались в тот же день, первые взрывы в заводском пруду подняли фонтаны воды спустя две недели. За внедрение технологии выплатили премию, которая в семье лишней не была.

Год спустя

Жизнь шла как обычно, сын пробовал сначала ползать, а потом и ходить, прошел сезон дождей, и вот как-то позвонили с просьбой зайти в контору завода.

В переговорной сидел лейтенант.

— Тут на вас целая стопка жалоб поступила, как вы альтернативно служите, вот, смотрите:

"Схватил за грудь несовершенолетнюю Жанну Семенович и толкнул ее в канаву"

"Избил метлой Ивана Давыдова".

Нет, мы-то знаем, как вы скидывали в окоп ту неудачно метавшую гранату толстушку, и про хулигана с оружием тоже знаем, которого вы метлой били, но тем не менее, вам не кажется, что школьное преподавание как-то вам не дается?

— Не знаю, как и оправдаться, но юниоры из третьей школы второй год подряд забирают все медали на межшкольных соревнованиях русских территорий, а Саша Князев занял первое место в Бразилии на соревнованиях учащихся, превзойдя и студентов сельхозакадемии.

— Это отлично, но тем не менее... в одну важную экспедицию нужен человек, сочетающий навыки слесаря, сварщика, с хорошим умением быстро стрелять из пистолета. Продолжительность работ не более трех месяцев, и в случае успешного завершения вам будет зачтено полостью прохождение военной службы, присвоено звание старшины запаса, и в общем, кроме тренировок досек, никаких обязанностей по отношению к военным у вас не останется.

— Как-то подозрительно. Две трети срока службы зачесть за три месяца, это что-то очень сложное должно быть и с немалым риском. Лейтенат усмехнулся

— Ну вот, вы уже согласились... В общем, расклад такой — пару дней на подготовку, группа вылетает на десантном планере, задачи простые — расчистить посадочную полосу, установить радиомаяк, метеостанцию и построить несколько домов для персонала. Обратно самолетом.

— А что, по земле нельзя?

— Никак. Долина в кольце гор Ореола Олимпа, пробраться туда нужно или тоннель строить, или по воздуху.

Мара спокойно отнеслась к такому финту, зная на примере отца, что с военными спорить бесполезно.

Следующим утром около дома остановился грузовик, и начались приключения. Полчаса по городу, собрали в кузов всех остальных участников экспедиции. Еще полчаса в дороге, и наконец прозвучала команда " К машине".

Спрыгнули на землю, как-то построились.

— Товарищи! Полет на десантном планере достаточно безопасен, и никакой подготовки от вас не требует, поэтому о задаче на месте....

Вылетели на следующий день очень ранним утром. Сам транспорт не внушал доверия — деревянная конструкция, обшитые фанерой крылья, минимальный салон с простыми сиденьями, небольшие иллюминаторы. Салон в передней верхней части планера, остальной объем ящики, ящики и стройматериалы... Два турбовинтовых истребителя бодро потащили планер по полосе, и через пару километров тряска закончилась — взлетели. Часа три полета, леса внизу сменились холмами, а потом и горами. Невысокими, без снега, но все же внизу несколько минут тянулись скалы.

Впереди показалось зеленое пятно, оно приближалось, почти все повскакивали с мест и столпились за спиной пилота. Посмотреть было на что — леса, полоски лугов вдоль стекающих с гор ручьев и озеро.

Почти по центру.

Но так не бывает — вода должна куда-то уходить, через подземные трещины? Возможно — сказал кто-то. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что пригодной поляны тут нет. Вираж, хлопки сцепки, и самолеты уходят вверх и вправо, а наше деревянное чудо выравнивается.

— Быстро по местам и пристегнитесь — заорал пилот.

Местность приближалась. Хлопки веток по фюзеляжу, треск, сменившийся ударами шасси и землю, и через несколько десятков секунд — удар.

Треск ломаемого фюзеляжа. Тишина.

Люди с оханием и руганью вставали с сидений, что тоже было непросто — пол стал наклонным вперед и влево.

Спустились назад через грузовой отсек, откинули заднюю дверь, с оружием наготове вышли наружу и рассыпались полукругом около планера. Он стоял в конце просеки из вырванных кустов и сломанных небольших деревьев. По бокам фюзеляжа впереди крыльев шли трещины и проломы, и прикинув высоту остекления, решил, что повреждения примерно на уровне пола салона.

Так и оказалось. Летчик объяснил, что каркас специально сделан так, чтобы при сильном ударе сломаться, уменьшая перегрузку на салон с людьми.

Устроили перекличку, кто поранился -остался около планера выгружать все из него, остальные взялись за топоры и бензопилы, и с автоматами за спиной принялись расчищать все вокруг места посадки. Через пару часов подошел незнакомый в форме егеря.

— Дмитрий Плотников. Я здесь уже неделю, присмотрел место для аэродрома. Кстати, садились вы на мой дым.

— А вы тут как оказались?

— С парашутом приземлился.

С того момента командовал нами именно он, геолог из Разведуправления.

Разметили осевую будущего летного поля, и за пилы. Местного производства, они конечно весили побольше староземельных Хускварн, но работали, и это главное. Пилить старались как можно ниже к земле. Пни сверлили мотобуром, закладывали туда тротиловые шашки и подывали. Грохот взрывов за спиной, треск пилы, скипидарная вонь смесевого топлива — так прошел первый день.

Около бывшего планера уже были сооружены землянки обычного типа — П-образная канава глубиной по колено, в середине возвышение, устеленное досками — стол, вокруг доски же для сидения и навалы веток под спальные места, сверху двускатная крыша из местного лапника. Полевая кухня при посадке не пострадала и уже дымила трубой.

Минитрактор, несколько групп бочек, штабеля ящиков.

Доделав навес над столом и лавками, сели обедать.

К вечеру построили наблюдательную вышку, затащили туда тепловизор.

Две недели спустя нетронутую до нас долину было не узнать — проплешина летного поля, деревянная диспетчерская вышка на крыше домика для диспетчеров же, метеостанция, в дальнем конце поля — избушка с антеннами радиомаяка. Обвалованный склад, баня на берегу озерца. Еще несколько домов в разном состоянии.

Запрудили взрывами один из ручьев, и мини-ГЭС в запруде скоро должна была дать ток, как пруд над плотиной заполнится. А пока тарахтел генератор, а недалеко от места посадки "инвалидная команда" обслуживала пиролизную установку и газгенератор, швыряя в приемную трубу ветки, листья, подсохшую траву и прочий горючий хлам.

Простая вроде установка, а два дела разом делает — и скипидар на топливо для ДЭС-ки, и уголь для полевой кухни, и весь хлам вместе с вредными насекомыми сгорает, а не становится источником заразы и прибежищем всяких вредителей.

После тяжелых рабочих дней — разговоры и песни у костра.

— Макс, как ты думаешь, что здесь по-твоему будет? Андрей вон считает, что здесь космодром будут строить, место удобное, диверсантам не подобраться.

— Не верю. Космодром это фактически завод целый. Привезенные по ЖД ракеты собирают и проверяют в монтажно-испытательном комплексе, затем заправка сотней тонн топлива и раза в два больше жидкого кислорода. А это тоже заводик по его производству, там расклад простой — чтобы получить кубометр жидкого кислорода, дизелю установки надо три бочки соляры. То есть на двести кубов кислорода — две полные железнодорожные цистерны соляры расходуется. Завезти все это можно только по земле, то есть сюда придется строить тоннель через горы. Летели мы часа три, то есть минимум шестьсот, а то и тысяча км от Демидовска. Постройка железной дороги на такое расстояние... Да и не потянет русский анклав космонавтику, по крайней мере пока. В том мире свои ракеты делали страны с населением больше 80 миллионов.

— А что, по твоему, мы строим?

— Метеостанцию. А летное поле исключительно для снабжения метеорологов. Ну может быть еще дом отдыха для важных персон.

С каждым днем мне все больше не нравился этот Денис. Вроде работает как все, но все же... уж очень разговорчивый, уж не засланный ли казачок от контррразведки?

Очередной выходной день прошел в посменном мытье в бане, охотничьем выходе — разбившись на четверки, разбрелись в разные стороны. Моей четверке не повезло, никого из дичи не встретили.

Прошло уже три недели, достраивали последние два дома, заготавливали дрова, строили навесы, копали траншеи под водопровод и канализацию, которая заканчивалась в большой яме. Водонапорная вышка уже была возведена из дерева, наверх затащили покрашенные изнутри бочки и соединили их трубками.

Обычный ужин.

— Абдул говорил, что ночью ходил к озеру и видел призрака.

— А что он при том курил?

Подошедшему никак не шло арабское имя. Вот смотрите — и достал смартфон, который здесь мог служить разве что фотоаппаратом. И правда, на экране было нечто размытое синеватое над серединой озера.

Решили устроить экскурсию на озеро ночью.

Только русские солдаты это не американские кинодокументалисты из Блэр... Передовой дозор из восьми человек, основная группа двадцать и шесть замыкающие, в лагере остался только повар с помощником. У передового дозора — тепловизор, ПКМ, обе "мухи" и ранцевый огнемет.

Мы же мирные экскурсанты, поодиночке ночью по лесам не ходим, на горесть будущим писателям, съесть нас непросто.

Автомат за спиной, "молина" на поясе, семейное кольцо, которое носил в кармане и принес с собой на Новую — на мизинце левой. Закатать рукава — и вылитый ведьмак из "Великой Реки" Круза. Но закатывать рукава не буду, наоборот, надену ка я перчатки. И собранный на такой случай сверточек пристрою в гранатный подсумок.

Ночной лес... со всех сторон шумы — кто-то на кого-то охотился, писки, шуршание... Мы бесшумно шли по проложенной к озеру тропинке. У всех на глазах очки ночного видения, спину оттягивают короба с лентами, впереди неслышно шагает наш пулеметчик Вадим, а у идущего первым Плотникова — тепловизор и бесшумный АС, за ним Андрей с огнеметом и я следом.

Час ходьбы, и вот показалась лунная дорожка на озерной глади. Какое-то животное, все же услыхав нас, перестало пастись и убежало вправо в лес. Развернулись в цепь. Никакой опасности. Еще десяток минут ходьбы и перед нами выкошенная площадка на берегу, следы от палатки нашего топографа. Слева, метрах в ста — огромный валун, а само озеро размером около километра. Медленно пошли в сторону валуна. Камень имел почти правильную цилиндрическую форму.

Оглядываюсь при каждом шаге. Андрей что-то показывает жестами. Повернулся к озеру и замер, медленно опуская АК и стягивая перчатку с левой руки. На озерной глади виднелся будто серебряный шар с вьющимися внутри полосами и кружащимися огоньками, то вертящими хоровод, то завивающими спираль.

Спиральных танцев.

Вскоре вся группа подошла к берегу. Но только последний из солдат замер в восхищении, призрачный шар погас.

Походив по берегу и больше ничего не увидев, тем же походным порядком вернулись в лагерь.

Следующий день за завтраком не было обычного трепа, но работали все, как обычно. Не обсуждали ночную прогулку и за ужином. Видимо, слишком сильное было впечатление от происшедшего.

Неделю спустя на полосу приземлился самолет. Знакомый уже лейтенант из разведупра объявил отпуск, две недели дома, потом еще три недели тут и служба окончена. Обратный полет под шут четырех винтов был куда быстрее. Развоз грузовиком по домам, видимо из соображений конспирации.

Захожу в дом и сразу чувство, что что-то не так. Пистолет в руку. Запах. Вернее их нет, запахов еды и всего остального, что сопровождает жизнь с маленьким ребенком. Медленно обошел дом — никого. На кухонном столе записка. Со страхом взял ее в руки. Четкий почерк Мары:

"Прости. Встретила одноклассника, который и есть отец моего сына. Мне было спокойно и хорошо с тобой, но его я по-настоящему люблю. Не ищи уезжаю на Северные Территории"

Сколько времени стоял замерев, не понял. Но потом сел, разрядил пистолет и принялся разбирать рюкзак. Да, она в сущности права. Прожили вместе довольно долго, но все же... разница в возрасте почти двадцать лет. Сейчас ладно, но пройдет еще двадцать, и это станет очень заметно и неприятно. Чувства... тут придется как-то пережить сильную привязанность к той, с кем был под огнем, и столько времени делил постель.

Час спустя в гости внезапно зашел Вадим, поболтали, показал все же записку...

Две недели в пустом доме сидеть не хотелось, утром пошел на завод, объяснил мастеру произшедшее.

— Ну и молодец, что в горе не замыкаешся. Встретишь еще свою половинку. А пока — работы полно, а людей вечно не хватает.

Вечера все же проходили в подготовке, вспоминал рассказы бабуси, проехался по магазинчикам и на рынок. Подруга моя проявила честность и не забрала наш микрик, хотя и вывинтила из него детское кресло, и вообще унесла из дома все детские вещи.

На рынке седоусый дед повел носом и сказал:

— Похоже, воск тебе для пропитки торцов ацителеновых шлангов нужен?

— Вы догадливы — решил похвалить пчеловода.

— А я сразу запах металла от одежды учуял, его никакая стирка полностью не берет. Я-то до перестройки на Ташкентском авиазаводе работал, в прессовом цехе. Из-за Мишки Плешивого пришлось в пчеловоды подаваться, а теперь староват уже стал.

— Не прибедняйтесь уж, а лучше в политехнический зайдите, вдруг им преподаватель нужен? — ответил ему.

Нашел магазин для кондитеров, купил краситель, а в швейном обзавелся суровой белой ниткой на здоровенной шпульке. Заодно и рбкзак починю — подумал.

И вот второй подход к "альтернативному строительству", как мы это называли. Утро, грузовик, аэродром, тот же четырехмоторный самолет.

С первого дня работал уже по специальности, варил новый нержавеющий бак на водокачке, потом было поворотное устройство радара... сварка, сборка, покраска.

А в небе каждый вечер рос серп Луны. Вернее уже не серп, а "круг с недостатком" как говорила бабушка.

Поздний вечер. Тихо отвинтил надульник от АК, прикрутил ПБС. Бесшумный "наган" занял место на бедре. Вышел из землянки, сказав товарищам, что иду к диспетчерам на вышку. Там уже стоял телескоп на рукотворной монтировке, и много кто ходил туда смотреть на небо. А что вооружился — так вокруг неизученная территория.