— Хватит, — остановил я целеустремленного фанатика, — мне и отсюда будет все хорошо видно.
— Как скажете, господин Хантер, — Нирк в последний раз пнул какого-то загораживающего мне обзор бедолагу и успокоился.
Прелестная картина, под наспех сколоченным помостом, окруженным редкой цепочкой местной стражи, валяются политые земляным маслом дрова, а над самой конструкцией возвышаются три столба. А вот и темные.
— Кто они такие? — поинтересовался я у Нирка.
— Приезжие: дед, внук и внучка.
Да, есть в их лицах что-то общее. Один дедок, симпатичная девчонка лет двадцати и сопляк-подросток. Что-то темные начали мельчать. Приговор уже зачитан, и инквизиторы привязывают безвольные тела осужденных, наверняка чем-то их опоили, к месту их скорого умерщвления. Все обычно, для Крайса, а не для Белгора. В моем родном городе если и казнят темных на главной площади, то только ночью и без зрителей. Нечего на такую смерть смотреть зевакам разного рода, нечем здесь любоваться. А что-то в происходящем мне не нравится, я выпустил бахрому. Не помогает, а если щупальцем проникнуть в головы осужденных? Только надо сделать это осторожно, мне неприятности именно здесь и сейчас с инквизиторами не нужны. Вот так, легонько касаемся головы, а теперь залезаем в их мозги. А это что такое, метка? Хрен с ним, сканируем троицу быстро и жестко. Четвертый гордился бы мной, инквизиторы ничего не заметили. А зря, им бы ... Вот сволочь, вот сволочи!
— Господин Хантер, что с Вами, — Нирк заслонил меня своей спиной от окружающих. — Вам плохо?
— Уже хорошо, — я со злой улыбкой смотрел на белый свет окруживший трех осужденных, на их корчившиеся тела. Что он делает? Молодчина!
— Они виновны, — огласил вердикт главный инквизитор этого действа. — Создатель силой своей это подтвердил. Приступайте к казни без пролития крови, — сразу несколько факелов упали на политые горючей смесью дрова.
— Пойдем отсюда, Нирк, все, что я хотел, я уже увидел. Надеюсь, что ты мне забронировал хороший номер в гостинице.
— Самый лучший, — клятвенно заверил меня фанатик. — Пошел прочь, — отвесил плюху Нирк какому-то бродяге. — Не видишь, что господину стало плохо от смрада сгорающих тел?!
Если бы, мне стало мысленно нехорошо от осознания того, что некоторые вещи никто не может изменить, никто.
— Мэтр, — Нирк попытался заглянуть мне в глаза, — Вы недовольны качеством принесенного Вам ужина или вина?
— Нирк, не суетись под клиентом, есть такая поговорка у меня на родине. Я приму у тебя клятву на крови, не беспокойся. Только помни о том, о чем мы с тобой утром договаривались. Никакого обожания ко мне и прочего ты не должен испытывать. А я такой хмурый только потому, что впервые в жизни увидел честных инквизиторов в моем понимании этого слова, а не в чьем-то другом. Придется мне расстаться с некими устоявшимися взглядами на жизнь. Тяжеловато мне будет слегка перестроить свое отношение к ордену Слуг Создателя. Между нами кровь, Нирк.
— Кровь?!
— Да, а теперь если хочешь, приноси мне клятву на крови и только тогда ты узнаешь обо мне столько же, сколько знают все командиры групп, сколько знают Зетр и Жук.
— Я согласен! — фанатик вынул нож из-за пояса.
— Не спеши, продумай, ведь тогда ты не только удовлетворишь свое любопытство, ты выйдешь на новый уровень в нашей организации, но и возрастет твоя мера ответственности. Мало того, как только ты по любой причине начнешь болтать обо мне, о моей личности, будь то пытки или хвастовство в ближайшем трактире, ты умрешь. Умрешь при любом способе осветить правду обо мне и о моих делах. Ты все понял?
— Все, а клятва меня не страшит, Мэтр. Я давно уже для себя все решил, — Нирк резанул свою ладонь. — Еще когда я давал клятву верности Зетру.
Ог, ты ничего на этот раз мне не скажешь, я смотрел на приносившего в упрощенной форме, эх, алтаря замка Стока под рукой нет, одну из самых страшных клятв Арланда разумного. Одно дело клятва на словах Зетру, а ведь это совсем другое.
— А что тут говорить? Если это для него в радость, то зачем ему мешать или отказываться от нее?
— Клятва принесена, клятву принимаю и возлагаю на себя ответственность за все совершенное тобой, — буднично заметил я и, резанув свое предплечье, смешал свою кровь с кровью ошарашенного моим поступком Нирка. — Да, я как-то забыл тебе сказать перед тем как ты дал мне клятву, отныне ты за все совершенное тобой отвечаешь лично передо мной. За все, Нирк, наша взаимная клятва принята. Видишь, как засветилась некая жидкость рубинового цвета?
— Взаимная?!
— Да, теперь ты подлежишь только моему суду и поверь мне, он будет для тебя гораздо строже, чем обычное правосудие любого суда, любого королевства Арланда. Взамен ты получаешь небольшой бонус, если с тобой что-то случится, то я буду обязан отомстить за все произошедшее с тобой. Поздравляю, командир одиннадцатой группы волков Зетра. А как ты думал, разве Зетр или Жук принесли бы мне клятву на крови, если бы не было такой процедуры с моей стороны? Кстати о птичках, так хорошо знакомый тебе Жук отныне может исполнить тебя только с моего разрешения, вдруг ты, Нирк, когда-нибудь зарвешься или наоборот, проявишь преступную медлительность, и ничего не сделаешь в рамках своих обязанностей? Все понятно, вижу что все, а теперь спрашивай меня о своих полномочиях, обязанностях и прочем.
— Почему, Мэтр, между Вами и инквизиторами стоит кровь?
— Это не тот вопрос, который я хотел бы услышать от тебя в первую очередь, но отвечу, Нирк. У меня есть несколько имен, в одном городе на севере Сатума меня знают как мастера-охотника Влада Молнию. Ты налей себе вина, а то вон как слюной поперхнулся. Доволен моим ответом?
— А они знают об этом? — покосился Нирк на весело проводящих время в соседней комнате за столом уставленным едой и выпивкой вампиров.
— Конечно знают, — усмехнулся я. — Ребята, снимите иллюзию с ваших мордочек, а то клиент что-то не догоняет, — я громко попросил и так подслушивающих наш разговор, конечно же в целях моей безопасности, а не чего-то еще, клыкастиков, хм, так я в это и поверил. — Теперь видишь, кем они являются на самом деле? Ты пей вино, пей, Нирк. Кроме того я еще являюсь мастером-рейнджером Далвом Шутником. Не смей поперхиваться, вино денег стоит, а так же я бывший граф эл Артуа. А что ты так побледнел? Я ведь не хвастаюсь перед тобой, тебе, командир одиннадцатой группы волков, тебе нужно знать эту информацию в отличие от собственных подчиненных. А то вдруг ты однажды примешь неправильное решение и мне придется отправить за тобой Жука или самому явиться? Тебе это надо, оно мне надо?
Молчание.
— Я многое понял, Мэтр, — разродился наконец-то Нирк. — А почему Вы захотели изменить свое отношение к клирикам из ордена Слуг Создателя? Ведь после того, что произошло с волчицами, даже здесь на острове Крайс на них стали косо посматривать, когда узнали обо всем произошедшем. Более того, через несколько дней после убийства волчиц инквизиторы официально заявили, что прелат Санр просто сошел с ума и весь орден Слуг Создателя скорбит о произошедшем.
— Скорбит, может быть, но не весь орден, — пожал я плечами, — а только его отдельные представители, несколько из которых я увидел сегодня, остальным просто безразлично, а некоторые еще и злорадствуют. Ты вообще знаешь, что произошло во время казни, а точнее до того, как запылал помост с осужденными?
— Все это знают. Вся эта семейка занималась колдовством их поймали после наложения проклятия на одного из благородных купцов и...
— Благородных купцов! — прервал я Нирка. — Таких я очень мало встречал в своей жизни. Купец по определению не может быть кристально честным и благородным, иначе он не был бы купцом. Там купи, там продай, да и слегка обмануть во время сделки — это святое. Я знаю только несколько разумных, которых можно частично назвать благородными купцами и, как ни странно, они постоянно появляются в Белгоре после очередного вздоха. А теперь запомни на будущее, командир одиннадцатой группы, когда мне говорят слова "все это знают", то я прихожу в бешенство. Все не могут хоть что-то знать, вот я, например, не знаю, а значит — это ложное утверждение. Более того, это опиум для народа, это клише, используемое для оболванивая разумных. Все это знают, заявляет один в споре с другим и все, теперь любые аргументы беспочвенны, как вообще можно идти против прописных истин известных каждому? Только кто их назвал этими самыми прописными истинами? Кто их вообще внедрил в сознание разумных при помощи средств массовой информации и создания определенного имиджа при помощи всех видов и способов пропаганды, в глазах пока еще живых? Кто?
— Мэтр, я не совсем понял Вас, — осторожно заметил Нирк.
— Не беспокойся, это меня занесло, но в будущем подобных слов в общении со мной не употребляй. А теперь я объясню тебе на пальцах что же именно произошло на площади. Подавляющее большинство видело казнь без пролития крови трех темных: дедка, его внука и внучки. А вот некоторые разумные знают правду, а совсем некоторые вроде меня могли увидеть истину. Дедок сейчас был не при делах, но в молодости явно изредка баловался колдовством. Ты знаешь разницу между магией и колдовством, Нирк?
— Маги пользуются своей силой, а колдуны заемной, это всем из..., то есть я хотел сказать, что многие это знают.
— В принципе определение грубое, но верное. Есть там свои нюансы. Колдун может быть магом и наоборот, но не суть важно. Важно другое, колдовство всегда оставляет отпечаток на разумном. Без разницы он применял его или на нем проводили эксперименты. Во втором случае эта метка может со временем слабеть и даже полностью исчезнуть, а вот в первом нет. На мне сейчас находится нечто подобное, привет из погани с пятнадцатого уровня оно называется. Очень часто неопытные клирики и подавляющее большинство магов не нюхавших порох Белгора путают их между собой, но это их проблемы, а также того, кто не удосужился эту метку скрыть под защитой. Черт, опять меня занесло не туда. Так вот, на дедке была такая метка, он был слабеньким колдуном, но похоже, что уже несколько десятков лет завязал со своими прегрешениями молодости. И жил бы он спокойно и счастливо, хрен бы кто его обнаружил при поверхностном сканировании, замучаешься лезть в душу каждому разумному. Да вот беда, внучку свою дедок успел кое-чему научить. Не знаю, зачем он это сделал. Может быть все началось с легких наговоров от больного зуба или корова клевером на поле отравилась, не знаю и знать не хочу.
— А вот потом внучка начала шалить более серьезно. Она стала малефиком, слабеньким, но от этого ее жертвам не легче. Малефики тоже полезны, проклясть там саранчу на поле или клопов в гостинице, они полезны, но стараются не особо светиться своими навыками и умениями. Наверняка девушка изначально пользовалась помощью природных духов, это тоже колдовство, но никакой черноты в нем нет. Только Нирк, не вздумай вступать по этому поводу в пререкания с клириками или кого-то просвещать. У разумных Арланда слово "колдовство" прочно и по заслугам давно ассоциируется с чернотой. Так вот внучка однажды начала шалить в темную сторону, наверняка сначала своей злейшей подруге внешность подправила в "лучшую" сторону, потом парня приворожила, так далее и всему подобное. Только вот закончились шалости внучки кровью, причем не ее. Она что думала, на Крайсе можно вести себя так же как и в родной глухомани?
— А ее дед похоже вообще в маразм впал, если так сильно любил свою внучку, что потакал ей во всем. Единственного кого мне жалко, так это парня. Он вообще был не при делах. Единственное что я прочел в его голове так это удивление, недоумение, отчаяние и мольба о помощи. В последние мгновения своей жизни этот парень молился Ему, он ждал чуда, ждал заступничества от Него. Не дождался. Вот такая печальная история. А самое поганое, — я налил себе вина и выпил, — что я ничем не мог помочь бедолаге. Здесь не Белгор, здесь даже не одно из королевств севера Сатума, здесь Крайс. Если бы я назвал свое имя и потребовал бы провести дополнительную проверку над парнем, то никто бы меня не послушал. Парня все равно бы прикончили. Его уже приговорили, толпа жаждала зрелища и не рядовым исполнителям из ордена Слуг Создателя срывать это действо наслушавшись бреда залетного охотника. Да кто он такой? Влад Молния, так иди отсюда в свой Белгор и там геройствуй, не лезь туда, где ничего не понимаешь. Да и не хотел я рисковать своими делами ради первого встречного. Даже если бы у меня был шанс спасти его от костра, я все равно бы не открылся инквизиторам и толпе зевак. И теперь я думаю, а чего во мне было больше: первого знания или второго желания? Черт, как хреново на душе, зря я захотел посмотреть на это представление.
Молчание.
— Мэтр, — решился нарушить тишину Нирк, — но ведь всю семью проверил клирик обладающий силой Его и...
— И ничего это не значит, голая сила ничего не показывает и ничего не доказывает. Это было представление, Нирк. Да и не обладал клирик силой Создателя. Он был обычным погодником, правда, к тому же искусным иллюзионистом. Что так на меня уставился? Сейчас я тебе раскрою один небольшой, один малюсенький секретик матери церкви. Ничего серьезного в нем нет, но об этом стараются не болтать даже клирики самого высокого ранга. Ты должен осознать, Нирк, на какой уровень ты выходишь, какими играми теперь ты будешь заниматься. Осознать полностью и бесповоротно всей своей требухой. Когда у меня еще был свой замок, когда я еще был обычным вольным бароном, то однажды я прижал к стенке одного юного клирика и потребовал от него объяснений непонятностей различного рода. В числе всего остального я выжал из него один очень интересный рассказик.
— Разумных имеющих возможность овладеть силой Его рождается на Арнанде на порядок меньше чем всех потенциальных магов вместе взятых. При подозрении на эту возможность ребенка обследуют не обычные деревенские святоши, а специальная команда из городка под названием Биран расположенном в королевстве Нарина. Да, да, Нирк, из самой резиденции Наместника Создателя, вот уж точно этот человек никогда не умрет от скромности называя себя так. И если самые худшие подозрения подтверждаются, то церковь старается всеми силами заполучить будущего неофита себе. В ход идет все, но только есть одно условие, ребенок сам должен пожелать стать клириком иначе ни хрена не выйдет.
— И вот привозят мальчика или девочку в одно специализированное для воспитания такого вкусного подрастающего поколения заведение. Кстати, оно тоже находится в Биране, а там начинается обработка, то есть начинается учеба. Ученик мало того что должен осознать свою возможность овладеть силой Его, он еще должен искренне верить в себя, в свои помыслы и поступки, верить в то, что они правильны и служат во благо Его. Большая часть учеников во время обучения отсеивается и как ни странно — это в основном мальчики. Отсев тут же забирает себе орден Длани Создателя, мол не совсем получилось у вас, прохиндеи, наверняка все мысли во время полового созревания были только об этом, так на здоровье. Будете паладинами и можете сколько угодно пить вино, играть в карты и бегать по девкам в свободное от службы время. А вот за закончивших свое обучение с красным дипломом остальных послушников и послушниц начинается самая настоящая свара. Но тут опять есть своя тонкость, клирик должен сам искренне выбрать свой вариант работы на Создателя. Большая часть парней предпочитают свободу. Им на хутор не уперлись различные церковные ордена — эти организмы сразу становятся викариями и их радостно забирают себе митрополиты различных королевств с согласия ребят естественно. Большая часть девчонок становятся ауновками. Остаток частично идет дланцам, за что все их громко ненавидят, мол вы совсем охренели, у вас морда скоро треснет от жадности. Так же не остается в обиде и орден Знающих, его почему-то выбирают большинство неофитов обладающих аналитическим складом ума, знатоков остальные покупатели ненавидят еще сильнее, сливки снимают, сволочи, но ненавидят молча, кому надо ссориться с церковной службой собственной безопасности? И лишь жалкий ручеек одаренных достается инквизиции.
