04. Сказка на ночь

— Ой, да что ты? Значит, самый разумный — это мох! — ядовито фыркнула Йэльфи.

— А мох, кстати, весьма агрессивен, ты память-то включи эльфийскую! Он просто медленный, но ты вспомни, что он с любой неподвижной поверхностью делает! Так что — ни фига! С такой работой, как у него, и не стать агрессивным заморозком... нет, выморозком? Как они говорят-то? Скотиной, короче — оно для маложивущего огромный плюс!

— Так, выяснять параметры разумности будете без меня! — пресёк Ри наметившийся философский спор. — Кто туда с твоим кандидатом разговаривать пойдёт?

— Лья! — сразу отозвался Дон. — Я уже спросил, она в принципе согласна. Во Дворце сейчас никого, все по Домам разбежались, и ле Скайн все операции свернули, ей делать совершенно нечего.

— Вот и вперёд. Пусть проконсультируется у Артёма, что это за видеошар — и к этому твоему... Войла...димиру... тьфу, язык сломаешь! А уж притащите — тогда и посмотрю, кого ты мне опять подсовываешь.

— Да не подсовываю я, — начал было опять Дон, но Ри только отмахнулся. Не подсовывает он! Драконов получилось уже десять штук, из которых сам он выбрал бы только Лису. Ну, Вэйта. Может быть. А остальные... Кто случайно, а половина — с подачи именно вот этого самого неугомонного Дона. И он ещё что-то там говорить пытается, нахал!

Земля. Владимир.

Возвращаясь с сумкой из магазина, обнаружил на двери подъезда объявление: "Диана. Оккультная и психологическая помощь". Лаконично. И расположено так, что взгляд прямо прикипает, мимо не пройдёшь! Хмыкнул скептически и поднялся в квартиру. Выпил чаю. Мысли упорно возвращались к объявлению. Прямо перед глазами стоит... А, чем чёрт не шутит! Не в церковь же идти? "Батюшка, я тут уйму народу уже пришиб, и останавливаться не собираюсь, потому как деньги нужны позарез. Грехи отпустите?" Ага. Смешно. А врать в церкви... нехорошо как-то. До такого он ещё не дошёл. А тут... нет, чушь, конечно, никогда не верил, но... а вдруг? Он быстро сбежал вниз и оторвал объявление целиком.

— Здравствуйте. Я вас очень внимательно слушаю, — промурлыкал ему в ухо приятный, даже интимный какой-то голос. Владимир даже головой встряхнул. А туда ли он звонит? Может, это секс по телефону — вот и вся психологическая помощь...

— Это... Диана? — уточнил он.

— Да-а, — мурлыкнул голос. — Что у вас случилось? Неудачи по работе? В личной жизни? Странные явления в доме? Ощущение преследования?

— Да! — обрадовался немало удивлённый Владимир. — Да! Вот как раз... преследование! Знаете, полное впечатление, что за мной следят! Я не псих! — поспешно уточнил он.

— Нет, конечно нет, — утешающее улыбнулся голос. — Вы сможете приехать завтра около трёх? Запишите адрес, я постараюсь вам помочь.

— А-а-а... сколько... с меня? — слегка очнулся Владимир, пока записывал, куда ехать.

— Не больше тысячи. Рублей, — улыбнулся голос, и в трубке запищало. Владимир положил трубку, провёл привычным жестом по волосам... и обнаружил, что он весь в испарине. Весь взмок, будто от пробежки на хорошей скорости. Ни фига се! Совсем нервы ни к чёрту! А взгляда-то не чувствуется! Оппа! Может, поторопился он за помощью бежать? Но такой голос... нет, поедет обязательно! Страшно интересно, как выглядит женщина с таким голосом! Никогда такого не слышал! И... странное что-то было в разговоре. Не оставляет ощущение, что говорила она не на русском языке. Нет, все слова Владимир понимал нормально, да и какой ещё это мог быть язык, если не знает он языков, кроме русского, так какого же чёрта, кажется? Но... ладно. Доедем — увидим.

На следующий день, как только он вышел из дома, стало ясно, что рано он обрадовался. Чужой взгляд опять буравил спину. Просто физическое ощущение уже! Позавчера ночью даже проснулся от того, что спина люто чесалась. Даже решил, что укусил кто-то — комар, или клопы завелись! Постель перетряхнул, даже в зеркала смотрел на спину на свою: одно спереди подставлял, к другому спиной — извивался, как червяк, чтобы изображение поймать, чуть шею не свернул. Но ничего, конечно, не нашёл он там, на спине своей. Психосоматика...

Машинку решил не брать — заметная слишком, не стоит светиться. И все время, пока ехал в автобусе, пока искал дом, пока поднимался по лестнице на второй этаж, чувствовал на себе чужое внимание. А Диана разочаровала. Тот самый незабываемый голос принадлежал довольно симпатичной, но ничем не примечательной тётеньке лет тридцати, а учитывая ухоженность — и больше. Даже обидно. Таких вокруг навалом. И он сразу сник. Нет, вряд ли такая ему поможет. Почему внешность незнакомки должна была иметь большое значение, он объяснить бы не смог, но... он внутренне уже готовился к чудесам, а тут...

— Садитесь, — пригласила она его в кресло, стоявшее боком перед письменным столом. Почти, как в поликлинике, только кресло, а не казённый стул. Однокомнатная квартира была превращена в офис. На стене рядом с креслом хозяйки висело большое овальное зеркало, закрытое материей в цветочек. Не факт, конечно, что зеркало, но что это ещё могло быть? — Расскажите мне всё, пожалуйста. Совсем всё. Иначе я не смогу вам помочь. Здесь важна любая мелочь, даже совсем незначительная на ваш взгляд.

Вот опять: всё понятно, все слова, но... А так ли эти слова звучат? Пока говорит — кажется, что не русский это язык, хоть тресни, а как договорит — вроде и нормально всё... Смазывается внимание... Или это уже тоже бред? Паранойя прогрессирует. Ладно, замнём пока. Вздохнув, он приступил к рассказу. Уж раз приехал...

— Понимаете, ещё в детстве выяснилось, что я каким-то образом чувствую пристальное внимание, взгляд в спину. В Чечне это очень полезным оказалось, и не только мне, — Диана поощряющее кивала, Владимир мало-помалу сам увлёкся своим рассказом и рассказал всё. — ...И зеркало даже повесил, но, конечно, никого в нём не увидел, — вздохнул он, заканчивая. — Я понимаю... — "как всё это звучит, но, честное слово, я не сумасшедший", хотел продолжить он, но Диана мягко перебила его:

— Это потому, что у вас зеркало неправильное, — сообщила она, сочувственно кивнув. Дошло до Владимира не сразу. А когда дошло...

— В-вы... хотите сказать?... — заозирался он.

— Конечно! Вот, взгляните в моё, — и она отдёрнула материю.

Владимир перевёл глаза и охнул. Прямо рядом с его креслом в зеркале стоял... стояла... стояло... Почему-то выскочило слово "эльф", хоть на эльфа из того же Варкрафта это не походило ни чуточки. Проказливая рожица с огромными глазищами, шёлковая белокурость водопадом... Эльф скорчил рожу и показал Владимиру язык. И ладошками помахал, приставив большие пальцы к голове. Владимир и решил бы, может быть, что это не зеркало, а экран и несложная анимация, но чуть слышный шелест и движение воздуха слева, где заведомо никого и ничего не было, дало понять, что это именно отражение, и именно это там и происходит — машут ладошки, машут! Эльф самозабвенно корчил рожи, кривлялся, приплясывал и вилял задницей. Руки и ноги вдруг налились каменной тяжестью, Владимир хотел крикнуть, но горло сдавило осознанием реализовавшегося детского страха. Хладнокровный и уравновешенный чистильщик, прошедший всю Чечню с тремя царапинами, сполз в обморок. Последнее, что запечатлело его сознание — гневно сведённые брови Дианы, её оклик "Вэйт!" и отражение эльфа в зеркале, вздёрнувшее ручки в жесте "А я-то что?".

Пришёл в себя он, полулёжа в том же кресле. В комнате никого не было, на лбу у него лежало мокрое вафельное полотенце, ворот рубашки расстёгнут, на левой стороне груди — ещё одно полотенце. Ишь, озаботились! Где-то за дверью, видимо — на кухне, кто-то громко кого-то распекал. Понятно было только по интонации, слова не разобрать. Потом шаги — и вошла Диана.

— Отличный розыгрыш, — мрачно приветствовал её Владимир. На всё ещё сердитом лице её удивлённо взлетели брови:

— Розыгрыш? Какой же это розыгрыш? Это Вэйт, паршивка такая! Она действительно за вами следила, и не одна она. Но так кривляться! Совсем от безделья взбесилась! Не интересно ей, видите ли! — Диана открыла шкафчик в углу, оказавшийся баром, достала две рюмки, бутылку с чем-то тёмным, раздражённо поставила на стол и села. — А теперь не идёт, стесняется, что до обморока вас довела.

— Но... зачем? — Владимир обобрал с себя полотенца и уселся нормально. Играете, да? Так я вас переиграю!

— Она, как вы могли заметить, не человек. Она эльф. Вас хотят нанять эльфы, — Диана плеснула в рюмки... видимо, вина, взяла свою, пригубила, успокаиваясь. — Работа не здесь, а у них, там. Следили, чтобы понять, действительно ли вы им подходите.

— Да? И как? Подхожу? — сохраняя внешнюю серьёзность, уже забавлялся втайне Владимир. Какой-то бесшабашный азарт овладел им, душил дурацкий нервный смех. Эльфы, надо же! Поумнее-то ничего не могли придумать?

— Понятия не имею! — уверила его Диана. — Это не мне решать. И не ей. Она только отчёты отправляет, а решают там.

— Но послушайте! — весело взмолился Владимир, — Зачем я — я! — могу понадобиться эльфам? Вам не кажется, что это абсурд? Может, хватит?

— Видите ли, всё очень просто. Вы можете сейчас просто послать всё это подальше, не стесняясь в выражениях. В этом случае я с чистой совестью возьму с вас штуку, потому что дважды они к одному человеку не обращаются. Если я сообщу о вашем отказе — от слежки вы будете избавлены раз и навсегда, бесповоротно. Настаивать на вашей кандидатуре они не будут, работник по принуждению им действительно ни к чему. Это ведь решит проблему, с которой вы ко мне обратились? — Владимир задумчиво кивнул. — Во-от, — довольно кивнула Диана. — Вариант второй — вы соглашаетесь на собеседование и чистку памяти в случае отказа. Письменно.

— А сейчас? Сейчас мне не надо... чистить?

— А что вы можете рассказать? — насмешливо дрогнули брови и крылья носа. И взгляд этак лениво, медленно просочился из-под ресниц... Нет, хороша, чертовка! И голос — ах, какой голос! А рассказать...

— Ну-у... — задумался Владимир. А нечего рассказывать, понял он. Разве что терпеливому дяде с добрыми глазами — психиатру...

— Вот именно. Вы пейте, такого здесь не делают.

Владимир хотел было ядовито поинтересоваться, где это — здесь, но, захваченный абсурдностью разговора, взял рюмку. И почти поверил! Почти! С первого глотка! ТАКОГО — ЗДЕСЬ действительно не делали! Задумчиво допил. И заговорил серьёзно.

— Я очень хочу. Дико, безумно. За возможность хотя бы пообщаться, просто знать, что они действительно есть, я бы согласился на любую работу. Но — со своей я уйти не могу.

— Почему? — удивилась Лья. — Знаете, они могут решить почти любую проблему, и никогда не скупятся, если исполнитель прилежен. Я периодически на них работаю и, знаете ли, не жалуюсь совершенно.

Владимир включил в кармане глушилку. Жизнь научила нигде с ней не расставаться.

— С моей работы можно уйти только в гробу, — криво улыбнулся он. — А если живым — у меня очень больная мама и одинокая сестра с ребёнком. И мой шеф знает, где они живут.

— Жнец Великий, какая мерзость! — возмутилась Лья. — Я правильно поняла: вас будут шантажировать их жизнью?

Владимир пожал плечами. Не переигрывай, тётенька! Шантаж — он и в Африке шантаж. А у эльфов, значит, нету. Ага, уже верю!

— Так, — решительно встала Лья. — Вы пейте, а я ненадолго вас покину. Такие вопросы я не решаю. Простите, я плохая хозяйка! Фрукты? Сыр?

— Нет-нет! Такое закусывать — кощунство! — совершенно искренне воскликнул Владимир.

Оставшись один, выпил ещё рюмку божественного нектара — назвать вином язык не поворачивался! — встал и прошёлся по комнате. Подошёл к зеркалу, щёлкнул пальцем. Не экран. Полированный металл. Рамы нет, просто овал трёхсантиметровой толщины. Судя по звуку — цельнолитое. И не серебро. И уж не сталь точно. Твою ж мать! Во что это он влез, а? Может, он спит? И чуть не взвыл в голос от собственного щедрого щипка за бедро.

— Вопрос в том, насколько ваша семья толерантна, — входя в комнату, сказала Лья. — Они согласны забрать вас всех, но тогда уж на постоянное жительство. Но там живут не только люди, вы понимаете меня? И с вашей семьёй, вы уж извините, переговоры они вести не будут. Это только ваше дело. За материальные блага не беспокойтесь, и вам, и им всё возместят, это мелочь. А вот готовность к адекватному восприятию — это важно. Там очень жёстко следят за тем, чтобы не возникало межрасовых конфликтов. Очень жёстко. Вы же понимаете, стоит чуть недосмотреть — и пожалуйста: одних уже обзывают травогрызами, других трупоедами, третьих кровососами — и понеслось!

Владимир медленно кивнул, принимая правила игры. А ведь она изменилась, подумал он отстранённо. Нет, не внешность — но манера поведения, интонации — всё другое. Неуловимо, чуть заметно — а в целом огромная разница! И получается диссонанс между внешностью и поведением. Внешность серенькая, почти заурядная, а повадки, как у королевы. Будто это не её внешность. Что за маскарад? На что же они его разводят? Да очень просто: грохнуть их всех под видом переезда, и его, и сеструху с племяшкой, и маменьку, а квартирки прибрать... Ах ты ж, сучка! Ну, погоди, "королева эльфов"!

— Сколько времени у меня есть? — поинтересовался он.

— Сколько хотите, — пожала плечами Лья. — Но фиксировано. Напишите согласие на коррекцию памяти в случае отказа, — подвинула она к нему планшет и ручку, — а дату можете поставить любую. Хоть через год. — Владимир заморгал. Он думал — дни, может — неделя, но вот так? — Им это не важно, — мягко улыбнулась Лья. — Просто поставьте дату. Если не будете успевать, позвоните вот по этому телефону, представьтесь и скажите: "Я не успеваю". Только сделайте это хотя бы за день, хорошо?

— А-а... подписываться... кровью? — усмехнулся Владимир, написав под диктовку, что в случае, если договорённость не будет достигнута, не возражает против коррекционного вмешательства в свою память.

— У вас лишняя? — так же насмешливо покосилась на него Лья.

— Э-э-э, пока нет, — Владимира несло неудержимо. — А вот того, вот это, что я видел — на него можно посмотреть? Ну-у, попрощаться...

— На неё, — удивлённо вздёрнув брови, поправила Лья. — Я спрошу, — кивнула она и вышла.

В ожидании Владимир звенел внутри, как струна. Сейчас он всё узнает, сейчас! Если он правильно запомнил... сейчас он их расколет!

— Привет! — чирикнул, входя в дверь, подросток. На личике, созданном явно при помощи пластического хирурга, играла проказливая улыбка. Глаза огромные, зелёные-зелёные — линзы, конечно. Шёлковые локоны до плеч. Изящное создание получилось. Но за те бабки, что им за разводы с квартирами перепадают, могли бы и похлеще соорудить. — Лья, то-есть, Диана, сказала, ты не сердишься и попрощаться... Ой! Ой! А-я-яй!

Не давая себе подумать, что он, собственно, делает, Владимир схватил подростка за ухо и сильно потянул. Не может быть, чтобы девочка согласилась жить с такими ушами. Значит — муляж! Сейчас-сейчас! Он потянул сильнее... Ухо под рукой его вдруг начало меняться, но совсем не так, как он ожидал. И девочка вдруг изменилась — не мгновенно, но неотвратимо, и та форма, что вырвалась на свободу, была ужасна, нестерпимо, невозможно ужасна! Владимир замер с протянутой рукой, боясь шевельнуться, а над ним, клацая клыками в слюнявой пасти, нависло полупрозрачное порождение самого наикошмарнейшего кошмара весёленькой зелёненькой окраски....