| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
60 ватт — много это или мало? По современным меркам смехотворно мало, силовые устройства в квартире способны использовать в 100 раз больше.
И отдача от генератора ожидалась, мягко говоря, побольше.
Но, с другой стороны, это верхний свет(из светодиодных ламп, разумеется) в одной из комнат. Или зарядка для планшетаноутбукасмартфона.
Возможность зарядить аккумулятор ИБС и затем использовать дремель, паяльник, лобзик, дрель, болгарку, термофен и т.д. И еще много чего.
Роман срастил провод от ИБС с входом проводки в квартире, уставший, но довольный прошел в комнату, выключил фонарь и в наступившей темноте хотел включить свет.
Темнота не была, как раньше, абсолютной. Угадывались контуры предметов, рассеянный свет шел от каменной стены за окном. Он снова вышел за дверь и увидел слабое пятно света в том направлении, откуда текла на площадку вода. С помощью стула удалось вскарабкаться наверх, ручеек тек, как выяснилось, по ведущей вбок расщелине. Конец ее, видимый метрах в пятнадцати, был ярко освещен. Пройдя вдоль нее, Роман попал в небольшой зал, в стене которого имелся пролом, заросший плющом. Снаружи был рассвет. Выход из пещеры находился в 5 или 6 метрах над землей и с этой высоты открывался потрясающе красивый вид на холмистую пологую долину, поросшую невысоким смешанным лесом. На дне ее бежала небольшая река. Ни людей, ни дорог, ни строений.
Зал-"прихожая", как окрестил про себя его Роман, выглядел довольно уютно. Имелась вода, поросшая травой ровная площадка у входа, пригодная для сна, и почти готовое место для очага — выемка с "расставленными" около нее плоскими камнями, на которые можно присесть или поставить еду.
Ладно, нужно убраться и отдохнуть, а завтра можно и разведать, где я оказался.
Он вернулся в квартиру. Дел предстояло немеряно, кроме того, нужно было принять каждодневную дозу таблеток от давления.
Проубиравшись несколько часов, и приведя все в первом приближении в порядок, он взял ужин, который на сей раз состоял из оттаявших мороженых овощей, креветок, мягкого сыра и уже начавшего черстветь хлеба, и поднялся наверх. Там и поел, а затем поспал, подстелив одно одеяло вниз, и укрывшись другим. Организм еще не перестроился и хотелось спать, несмотря на середину дня снаружи.
4.1 ревизия запасов и таблеток.
Следующий день был посвящен инвентаризации могущего пригодиться имущества. Список получился довольно объемным, правда у многих вещей не хватало ключевых компонентов, позволяющих их использовать. Например, была надувная лодка и мотор, но не было ни масла, ни бензина. От соседского велика, стоявшего в прихожей, остался кусок руля.
Ружье МР153 в максимальном обвесе. Патронов к ружью на маленькую войну — три сотни готовых всех видов и еще сотен пять можно было собрать, если найти свинец для дроби. Гильзы, капсюли и машинка для сборки в наличии, пороха разных видов килограмма три. Зато стирального порошка меньше кило, и средства для мытья посуды один начатый флакон. Туалет, душ и прочие привычные удобства также были в наличии, и раздражали полной невозможностью ими воспользоваться. Плазменный телевизор в полстены тоже уцелел. Из четырех дверок зеркального шкафа одна покрыта сеткой трещин, остальные вроде целые. Аптечка страдала серьезным дисбалансом — из серьезных средств пара десятков капсул с ампициллином и пара ампул ветеринарного бициллина — 5 , причем шприцов нет. Всего один бинт. Зато куча просроченных коммерческих лекарств, оставшихся от родителей. Сотня дорогих витаминок в красивой банке с голограммой. Таблетки от давления на двести с небольшим дней. Что делать, когда они кончатся, непонятно.
Две пары любительских раций, несовместимых по частотам, причем аккумуляторы у всех давно сдохли.
Из пригодного для выращивания в огороде — пара морковок, два кило проросшего картофеля, луковица.
Полсотни полтинников 1924 года, полтора десятка серебряных унцовок, и еще сколько-то мелочи, в общей сложности около килограмма серебра — за них он отдал пятьсот баксов, когда готовился к БП (Беркемнутые всерьез считали, что цивилизация вот-вот рухнет). Хотел прикупить и золота, но не сложилось — зарплата вечно утекала на что-то более нужное.
И т. д. и т.п. , шесть страниц убористым почерком. Покончив с переписью барахла внутри квартиры, он решил глянуть, что досталось от соседей.
Квартира напротив пропала полностью. Еще от одной остался кусок прихожей с люстрой, настенным зеркалом и шкафчиком с верхней одеждой и обувью. От квартиры, соседней с его, по логике, должна была остаться прихожая и часть ванной комнаты, но войти туда можно было только через запертую стальную дверь. Ее вскрытие Роман решил отложить. Верхние квартиры отсутствовали, срез проходил по уровню пола. От нижних остался где-то метр, дальше озеро или ровный срез камня. Надо глянуть туда.
Роман взял одеяло, принес и бросил на пол тамбура, который все еще был изрядно холодным. Лег на одеяло и заглянул за край внизу, подсвечивая фонариком в телефоне — основной фонарь стоял на зарядке. Оставшуюся верхнюю часть двери сорвало с петли и она упала в озеро, так что в дверном проеме виднелась верхняя часть квартиры. Роман направил фонарик туда.
-Г-гребаный карась!
Невольный вскрик повторило эхо. К горлу подкатило. На срезе камня, как на мраморном постаменте, стояла голова миловидной соседки с накрученным на волосы полотенцем. Вспомнился патологоанатом в в морге, который говорил, что если тошнит, то надо улыбаться — улыбка блокирует рвотный рефлекс. Гримаса, которую он смог из себя выдавить, вряд ли у кого-либо ассоциировалась бы с улыбкой, но свою задачу она выполнила. Отступило.
Остаток дня ушел на изготовление лопаты и создания пути вниз из пещеры. Веревки не нашлось, пришлось пожертвовать две простыни и три десятка гвоздей — стопятидесяток. Уже спустившись на поляну под расщелиной, он подумал, что вбитая в трещины скалы цепочка гвоздей может облегчить путь наверх не только ему, но сил предпринимать меры по этому поводу уже не было.
В закатных лучах он вырыл неглубокую яму, чертыхаясь на постоянно гнущееся полотно лопаты, вырезанное из согнутой вдвое стенки стиралки,и закопал свой страшный груз.
Завершил процедуру похорон скинутый из пещеры и установленный поверх булыжник, на котором он наскоро, уже в темноте, выбил крест.
Пора идти домой, ужинать и спать.
4.2 Обследование окрестностей
Окрестности пещеры. Четвертый день после переноса. Утро.
Третий час подряд Роман неспешно, но уверенно, пер вдаль от своего жилья.
Рюкзак и ружье уже казались ощутимо тяжелее, по спине катил пот, солнце ползло вверх по небу и припекало все сильнее. Лес, в котором перемежались нечастые елки и похожая больше на кустарник поросль ольхи, сменился лугом с желтой выжженной солнцем травой. Живности, достойной дробового патрона, пока не попалось. Пели и перепархивали где-то на грани видимости мелкие птахи, в траве сновали юркие ящерки, попадались время от времени гревшиеся на солнце ужи с двумя светлыми пятнами за ушами. И все.
В предыдущую вылазку, сходив вниз к реке, удалось раздобыть хотя бы пару мелких форелей. Стайку рыбы удалось привлечь к поверхности хлебными крошками, а затем пальнуть по ним дробью. Расточительно тратить на это патрон, зато уха получилась восхитительная. Наверное, последняя еда в этом году с картошкой. Остальная картошка пойдет на посадку.
В это раз он пошел вдоль горы, стараясь держаться на одном уровне. Лес, поле, снова лес, на этот раз повыше и более густой, опять луг. Роман уже собрался повернуть назад, когда увидел, что скала справа заканчивается, точнее становится все более пологой, и на ней начинают попадаться островки ползучей растительности с маленькими синими цветами. Здесь уже можно было без риска вскарабкаться наверх до верха, до перевала через гряду, и глянуть, что там с той стороны. Пройдя метров триста по выбранному пути, он оглянулся, так как услышал шорох скатывающихся камешков. Сзади в 30 или 40 метрах брела в его сторону серая косматая животина размером с большую собаку. Черт, а в стволе-то утиная дробь. Роман выдернул из патронташа на прикладе пару картечных патронов, вщелкнул их в предусмотрительно оставленный полупустым магазин и лязгнул затвором. Звук передергиваемого затвора и падения выброшенного из ствола дробового патрона показался ему очень громким, но тварюга не сменила ни курса, ни скорости. Роман вскинул ружье, в перекрестье четырехкратного прицела легко и уверенно, как будто это было уже сотая его добыча, вплыла рогатая башка. Рогатая? — ага, так это не самооборона, а охота. Ему, как всегда в момент после стресса, хотелось хохотать над какой-нибудь ерундой. Курок дошел до упора, но выстрела не последовало. Предохранитель. Блин. Нажать кнопку и снова прицелится. С пятнадцати метров промахнуться с оптикой нереально, после выстрела коза упала на коленки передних ног и завалилось набок, так что стало видно торчащее между задних ног большое переполненное вымя с двумя сосками.
Не слишком тяжелую, килограммов 25 от силы, добычу было неудобно нести, и он порядком упыхался, пока нес ее к ближайшему подходящему дереву, стараясь не угваздаться в крови. Теперь следовало подвесить козу за задние ноги, спустить кровь и разделать тушу. Пришлось выбрить ножом часть шерсти на горле, чтобы понять, где яремные вены. В колтунах шерсти нащупалось что-то твердое. Роман потянул за этот предмет и увидел деревянную табличку с двумя отверстиями, через которые продета веревка-ошейник. На табличке было выжжено слово из четырех букв латиницей, CLEO.
Так вот как тебя звали, блин. Скотинка-то домашняя. Отбилась от стада, заблудилась, недоена уже дня два, пожалуй. Так что понятно, почему увязалась за первым встреченным человеком. А теперь где-то рядом живет человек, у которого я грохнул козу. Как неудобно получилось то. Надо срочно доделывать то, что начал и сваливать.
Спустя час Роман оставил под деревом изрядную часть испорченной картечью и неумелой разделкой тушки и дырявую шкуру и выдвинулся к дому с десятком кило мяса в рюкзаке.
4.3 Изготовление мотыги. Посадки картошки, лука, моркови и.т.д.
Окрестности пещеры. Девятый день после переноса. Утро.
Проснувшись и позавтракав, Роман выглянул наружу. День обещал быть жарким. Уже градусов 25, на небе ни облачка. Легкий ветерок пошевеливает чучело на огороде.
За предыдущие четыре дня удалось разобраться с генератором, подсоединив все три выхода через диоды, теперь он выдавал чуть более двухсот ватт. Соорудить правильную лопату с деревянным полотном, обитым железом, и мотыжку из поварского ножа-топорика. С их помощью снять дерн с участка пять на пять метров на лужайке перед входом и высадить картошку. Морковки и луковицу он торжественно посадил отдельно и удобрил накопившейся золой (для картошки пригодились менее аппетитные удобрения). Переделать еще кучу дел по хозяйству. А также заработать стойкий понос от недоваренной козлятины. В первый после "охоты" вечер он запек самое вкусные куски в фольге под углями, но затем, осознав, что истратил на ерунду часть стратегического ресурса, которым являлась теперь фольга, а также объем ушедших на это дров, отказался от этого способа. Попытался запечь мясо на прутиках, но импровизированный шашлык оказалось невозможно прожевать. Теперь он рубил его почти в фарш и кипятил несколько минут в воде. Получившийся бульон с козлятиной составил основу завтраков, обедов и ужинов следующих дней, но начавшего попахивать мяса оставалось еще много.
Сегодня он снова собирался разведать, что же с другой стороны скальной гряды, приютившей его в своей пещере. Страх перед неведомым владельцем козы поутих, но на всякий случай он захватил с собой несколько серебрушек. Тщательный осмотр единственного доступного артефакта — веревка и дощечка на шее козы были сделаны вручную — позволил предположить, что общество здесь не слишком индустриально развито. О том же говорили тишина во всех доступных радиодиапазонах и отсутствие инверсионных следов от самолетов на небе. Так что серебро, наверное, подойдет.
После трехчасовой прогулки Роман добрался, наконец, до перевала. Перед ним открылся величественный панорамный вид на огромное вытянутое озеро и гористую местность за ним. Справа оно заканчивалось окаймленной горами широкой долиной с плоским дном и торчащей точно посередине этого участка равнины подковообразной скалой. Слева полоса водной глади уходила за горизонт. А прямо под Романом, километрах в двух, на берегу пристроился городок, окруженный земляным валом. Вдоль побережья вытянулось несколько рядов домов. Многоэтажные, в 4 или 5 этажей кирпичные в центре. Похожие на дачные домики, окруженные садами, ближе к окраине. Над некоторыми вился прозрачный, почти незаметный в ярком солнечном свете, дымок. Присмотревшись, он разглядел многочисленные лодки в гавани около города. Еще несколько лодок шло под парусом по озеру. Равнинный участок справа в торце озера был застроен похожим образом до подковообразной скалы, там находилось еще одно поселение. Вдоль берега виднелась желтая полоска дороги.
Контуры озера, горы вокруг, подковообразная скала, климат... Роман узнал этот пейзаж. Во время второго своего визита в Италию он какое-то время жил на озере Гарда. Тогда куда-то сюда, или на соседний участок хребта можно было подняться на подъемнике. Эта же панорама, видимость "миллион на миллион", жара, коршун, парящий ниже тебя, в полукилометре, над озером.
Нет подъемника, асфальтовых дорог вдоль берега, машин, ползущих по ним. Не видно судов крупнее лодки. Дома выглядят как-то архаично. Это или другой вариант Земли или прошлое.
Пока не стоит соваться в город. Надо для начала найти кого— то живущего на отшибе, и расспросить. Порядки, уклад жизни, табу и т.д. А то можно сильно влететь.
Так получилось, что искать кого-то "на отшибе" Роману не пришлось. Подходящий человек встретился на обратном пути. По склону разбрелось 30 или 40 коз, за ними присматривал бородатый низкорослый мужчина средних лет в штанах и рубашке без пуговиц из грубой некрашеной домовины. Отсутствие карманов на одежде и узелок на палке через плечо делали образ законченным. Роман направился к нему, обходя коз.
-Привет! У вас найдется пара минут, чтобы поговорить?
Пастух поднял голову, и по мере того, как его взгляд находил несообразности в фигуре пришельца, выражение на лице менялось от безразличия к сильному удивлению с оттенком испуга.
-Salvete! Quis es? Quid tibi nomen est? Unde venistis?
(Привет! Ты кто? Как тебя зовут? Ты откуда?)
Роман опознал язык. Точнее, понял, что это не английский и не итальянский. А раз тут, похоже, прошлое, то и язык должен быть латинский. В памяти нашлось несколько слов по латыни.
-Лингва Латина?
-Ita, ego potest loqui Latine. Et tu?
(Да, я говорю по латински. А ты?)
Роман резонно подумал, что следующий вопрос должен быть, "Как тебя зовут?", постучал себя кулаком в грудь и представился:
-Роман.
Пастух аж закашлялся от хохота. Испуг напрочь ушел из его глаз.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
