Коронавирус. Хроники скупщика

— Ну, у вас то еще ничего... Бывает хуже.

— Нет идеала в реальности, согласен. Но уж коли ты ко мне подселился, устроил, понимаешь, коммуналку в лучших советских традициях, то хоть о себе расскажи. Что за сосед у меня, хоть знать буду. Опасаться, если что.

— Да я вроде уже говорил. Сов Арт, капрал первого уровня, бывший космодесантник.

— А, почему бывший?

— Был ранен при высадке на одну из планет Чужих. Название ее точно не помню, что-то из нескольких цифр, а их самоназвание не произносимо. Война у нас идет. Мы с Чужими, одновременно в колониях постоянно бунтуют... Не спокойно во многих секторах.

— Чего в армию то занесло?

— Мечты.

— Не понял. Мечтал воевать? Ну и сосед мне достался. Просто монстр какой-то. Милитарист.

— Не воевать. Инженером я хотел стать. А это учиться надо долго, дорого очень. Я с маленькой аграрной планеты. Семья не богатая. А если в армии два больших контракта отбарабанил, то Империя обучение в высшей школе оплачивает.

— Большой контракт — это сколько?

— По-нашему пять планетарных стандартных циклов, ну как у вас — годов...

— Не годов, а лет.

— А, точно — лет. Немного дослужить уже оставалось, а тут ранили. Тяжело...

— Так, Сов, извини, потом доскажешь — клиент, сам понимаешь, работать надо...

— Хорошо, хорошо. Больше не отвлекаю.

Клиент. За сегодня первый. Гололед на улице. Народ поэтому по домам сидит. Администрация местная мышей не ловит, а бизнес страдает... Им то что, у них оклады, а нам денежку зарабатывать надо.

По виду — сельский, из района. Утепленные железнодорожные сапоги, камуфляж офицерский, шапка норковая. Крепкий хозяин. Выбрит до синевы. Трезв.

— Доброе утро.

— И Вам всего доброго.

— Что привело к нам?

— Да вот, хотел деньги бумажные показать. Давно у меня, еще с девяностых. Консервами рыбными в районе тогда занимался, вот у одного мужичка и попутно сменял. Как сейчас помню, за восемь банок горбуши. Времена были интересные, сейчас с парнями иногда вспоминаем. Привез я их, деньги эти старые, да и потом забыл про них. В прошлом месяце в гараже прибирался и наткнулся... Тут все по телевизору про кризис говорят, про эпидемию коронавируса, а в кризис, сам понимаешь, не бумага старая, а реальное что— то нужно. Не продать их хочу, на лом серебра поменять. Надо мне для дела. Бумажку за грамм. Можно техничкой, или ложками съеденными, я уже как-то у автовокзала старого в магазине год назад менял...

Ага, только в прошлом месяце боны в гараже нашел, а год назад у Вольдемара уже в скупке на лом менял... Интересный дяденька. И с ценой уже определился, вернее, определили его. Судя по месту, ну где его определили, что-то у него явно хорошее... В том месте больше десятой части стоимости и не дают, а иногда и просто на бутылку кинут... И арго — ложки съеденные — тоже оттуда, из скупки.

— Показывайте Ваши сокровища бесценные. Если интересно мне будет — поменяю. Есть немного ложечек, как Вы говорите — съеденных.

— Червонцы у меня. Советские еще. Красненькие. С Лениным. Много. У мужика десять пачек было, бумажкой каждая пачечка скреплена. Десять пачек по сто штук. Всего тысяча. Не знаю, где он уж их взял. Посмотрите — как новенькие. Но они все одинаковые, поэтому по оптовой цене и продаю. Сам торговал, знаю — оптом дешевле, без разницы — купить или продать.

И выкладывает стопочкой свои червонцы. Даже двумя. В каждой стопочке по пять пачек. В банковской упаковке. Правда, порвана упаковка. Ой зря, зря... На прилавок. Прямо на стекло. Нет бы рядом, на столешницу откидную.

Ну, все верно, боны по три червонца, последнего типа, на всех 1937 год. В обращении были с тридцать восьмого. Портрет вождя. Кстати, первые бумажные денежные знаки, где Ленин изображен. До реформы 1947 года в обороте они были. Больше червонцы уже не выпускали, все номинировали только в рублях...

А состояние то какое хорошее — не перегибов, ни грязи... Не пресс, но в ходу почти не были. Да, спасибо тебе, Вольдемар, за работу на ниве народного просвещения, хорошую поляну с коньяком ты точно заработал... И не одну. Но, не получишь ты их. Не надо тебе знать про эту сделку. Шибко завистливый ты и жадный. Конкурент, одним словом. Заклятый.

— Ну, цену Вы сами назначили, опт есть опт. Беру. Сейчас посчитаем и я с Вами ломом расплачусь. Как Вы и хотели. Съеденными ложками. У меня восемьсот семьдесят пятка. Со звездочками. Идет? Восемьдесят четверки нет. Восьмисотку немецкую не предлагаю. Девятьсот двадцать пятой, к сожалению, сейчас нет в наличии.

— Я от своего слова не отказываюсь.

Посчитали. Взвесили. Даже немного больше дал. Не жалко.

— Если еще что подобное будет — забегайте. Не обижу.

— Хорошо. Я только из района нашего не каждый месяц выбираюсь. Так, иногда, с оказией. Но если что — заеду.

— Номерок сотового возьмите. Можете предварительно позвонить, если вопросы какие будут.

— Хорошо. Договорились.

Ушел. Что хотел — получил. Эх, дядя, читать каталоги тебе надо... Изучать матчасть...

Ну, день, можно сказать, удался. Хорошо червончиками затарился. Лет на десять ими хватит торговать. Сразу всю кучу скидывать и выставлять не надо — цена упадет. Непреложные законы реальной экономики. Разве что в первопрестольную все слить. Ага, барыгам, за три копейки. Плавали — знаем. Да и не время сейчас, нынче на рынке антиквариата этого уровня — рынок покупателя. Продавца прогибают все как могут, чай не 2008 год... Когда еще кризиса не было... Ой цены красивые были... Да в переводе в баксы...

Ну, а если немного помечтать... Приносят те же червонцы, пусть даже по три червонца боны, но уже с сеятелем, одна тысяча девятьсот двадцать четвертого года... Да так же сразу тысячу штук... Да в нормальном состоянии... Пусть не в прессе... Да по той же цене. И все — реализовал их близко к каталогу и на пенсию, да и детишкам немного останется...

Мечты, мечты.

Где ваша сладость?

Где ты, где ты,

Ночная радость?

Исчезнул он,

Веселый сон.

И одинокий

Во тьме глубокой

Я пробужден.

Да, мог же сказать, незабвенный Александр Сергеевич... А мы, все как-то мельчим...

О, да и закрываться уже пора. Хватит мечтать. Да и есть что-то хочется. Нам что, простым то людям — пожрать, поспать да в баньку сходить...

ГЛАВА 7 КОСТИК

— Привет стахановцам прилавка.

— Привет, Костик. Как по районам прокатился?

— Средненько, не сильно хорошо, но и не пустой. Поднял немного хабарка. Но так, только для поддержания штанов.

Константин — мобильный скупщик. Мотается на своем стареньком УАЗике-буханке по отдаленным деревням в поисках антиквариата. Ну да и другого чего интересного. Может и лосиные рога купить, и янтарные бусы. Под заказ не откажет и медку привезти, и грибов сушеных, мяса хорошего. И мимо цветмета тоже не пройдет. Лишь бы копеечка ему капала. Хороший человек и нужный. Пехота антикварная. Низовое звено в пищевой цепочке.

— Слушай, Константин, а ты чего в медицинской маске?

— Так сегодня же тринадцатое число. Несчастливое. Чего угодно плохое может случиться. Тем более коронавирус...

— Задолбали вы все уже меня с этим коронавирусом. То один придет — страхи рассказывает, другой чуть ли не в карантин собрался садится. Током вас всех надо лечить и мокрыми обертываниями. Причем не однократно. И подольше.

— Ну-ну... Вон утром по РБК сказали, что в Китае новый скачек смертности от этого вируса — за сутки у них умерло двести сорок два человека, а всего знаешь сколько?

— Давай, попугай и ты меня до полусмерти, беломасочник хренов.

— Тысяча триста десять человек. Это только официально. В интернете пишут, что гораздо больше... Мутят китайцы со статистикой.

— Ты веришь, Константин, всякой писанине? Тем более интернетной?

— Я себе то не всегда верю, особенно с похмела.

— Ладно, время — деньги. Давай показывай, что в районе нашел. Опять лаптями грузить будешь. Не нужны мне твои лапти даже даром. Сам можешь их носить. Представляешь — идешь ты по улице в лаптях, маске, с плакатом про коронавирус... Народ просто разбегаться во все стороны будет. Кстати, у нас в России всех выявленных больных с коронавирусом уже вылечили и даже домой выписали из больнички. А домой с собой витаминок дали, бесплатно. Так что, кушай Костя витаминки и будет у тебя все хорошо. Ну и маску носи. С твоей рожей не помешает. Только правильно ее одевать надо — синенькой стороной к людям, а белой — к морде своего лица. У тебя сейчас наоборот. Переверни.

— Ну а чо, рожа у меня как рожа. Бабам нравится. Раньше, правда, лучше была. До встречи с тобой.

— Ладно, кончай разговоры. Давай работать будем. Красавчик ты наш.

— Ну, а кто работать то отказывается, это мы завсегда. Вот — бери пестерь. Раритет. Сейчас таких не делают.

— Ну и куда мне его, как медведю в лесу только Машеньку носить.

— Да хоть кого носи — хоть Машеньку, хоть Зульфию.

— Так, убирай свой пестерь, не надо. Грибникам и ягодникам предложи. Через Авито. С руками оторвут.

— Не надо, так не надо. Есть еще подковы. Конские. Почти новые.

— Для цирка с конями. Все антикварные лавки в городе ими забиты. Не берет народ твои подковы. Ну, правда берет, но не активно. А мне куда ими тариться, только деньги морозить. Что еще есть?

— Колокольчики. Родной Валдай. Как в песне.

— Показывай свой Валдай. Возьму если не тертый.

— Во, смотри.

— Конечно смотреть буду. Пурех и Слободской тоже писали зачастую на своих поддужных "Валдай". Для увеличения сбыта. Тут еще и по звону слушать надо.

— Чо, и раньше народ дурили?

— Еще как. Даже в хорошем месте вместо валдайского можно было купить левый колокольчик.

Смотрю — не Валдай. Не мусор. Но не Валдай...

— Ну и где твой Валдай? Читай — Братья Поповы в Слободском. Снова братья Поповы. А это — Василий Ситников в Слободском. Нет, я против Слободского ничего не имею, то ты же объявляешь Валдай. А показываешь слободские гладкие без рисунка колокольчики. Еще и толченым кипричом сильно и много раз чищенные.

— Ну, прикололся маленько. Шучу. Знаю, что понимаешь, но ...

— Шутить будешь в другом месте. Я шуток не понимаю. В детстве со стула падал — головой сильно ударился, даже справка, соответствующая, есть.

— Эх, мне бы такую справочку, не подскажешь где взять?

— Тебе за справкой — только в дурдом, а у меня из травмы. Показывай, что еще есть.

— Так, будешь колокола брать? Георгию, смотри, увезу. Он возьмет.

— Нет. Без надписи я не беру. Ты бы мне еще коровьи ботала предложил.

— А, что, их берешь? Есть у меня. Штук шесть в коробке в УАЗике валяется. Надо — сей момент принесу.

— Счас, у тебя куплю все шесть и на шею себе повешу, буду по городу ходить и коронавирус от себя отгонять.

— Еще есть иконы, но тебе не предлагаю. Знаю твой вывих. Все берут, никто не отказывается. Один ты у нас сознательный. Во — подсвечники, пара, из дворца. Бронза. Даже позолота не вся сошла.

— Тьма ты египетская. Это канделябры. Их оставь. Прикину, что к чему. Сам знаешь, все будет без обмана. За вычетом процентов. По цене завтра звякни.

— Монисто еще обещают на следующей неделе. Но уже разобранное.

— Так и говори — кучку монет, затертых и с дырами. Но покажи и мне. Может что и пригляжу.

— Так, еще есть чугунки, ухваты, печное литье...

— Ступы Бабы-Яги нет?

— Чего нет, того нет.

— Утюги угольные имеются. В ассортименте.

— Не надо.

— Четверти, три штуки.

— И чего мне с ними делать?

— Самогонки нагонишь, разольешь... А я к тебе приду и вместе пить будем.

— Не пью я самогон, сам знаешь.

— Ну, а вдруг начал, в жизни оно всяко бывает...

— Открыток старых нет?

— Не. Маски медицинские есть. Новые. В упаковке. В районе в аптеке все скупил. Недорого отдам.

— Это ты давай к китайцам на рынок. Они возьмут. Домой посылками отправят.

— Счас туда и поеду. Ну ладно, бывай. По канделябрам завтра звякну.

— Пока.

— А, может заказы какие будут?

— Крючки кованые большие мужичек один заказывал. Рыбный ресторан хочет открыть. Для интерьера ему надо. Сотни две сразу возьмет. Ну и остроги, и пешни кованые, старенькие. Если увидишь где — бери. Еще сеть можно старую, только поплавки из бересты, не пенопласт.

— Крючки в гараже где-то были. Целый горшочек глиняный, берестой еще весь оплетен. Поищу и привезу в следующий раз.

— Посмотри только, чтобы самоковка была, не фабричные.

— Само собой. Ну еще раз бывай. Пока.

— Пока.

Ушел Константин. Хороший человек и нужный. Не болеть ему. Этим самым коронавирусом...

Только домой пришел, поужинать и отдохнуть собрался, а тут, на тебе, Сов Арт, о себе напомнил...

— Сергей, посмотри, пожалуйста, что там со статистикой заболеваемости коронавирусом.

— Господи, да вы сегодня, наверное, сговорились. То Константин мне мозги этим коронавирусом парил, то ты, космодесантник инопланетный. Ты то что этой проблемой обеспокоился?

— Ну как, ты мой носитель, а вдруг заболеешь, а вдруг...

— Так, все с Вами господин Сов Арт понятно. О себе любимом-дорогом забеспокоились. А вдруг я заболею, или не дай Бог помру... И ты вместе со мной.

— Сергей, посмотри свой, как ты его называешь — Гугл. Пожалуйста.

— Хорошо. Так, официальные китайские данные. Умерло — одна тысяча триста шестьдесят девять человек, за последние сутки погибло двести сорок два из числа заболевших. Ого, ничего себе прирост по сравнению со вчерашним. Болеет, так болеет — порядка шестидесяти тысяч человек. Чуть больше — шестьдесят тысяч триста семьдесят шесть. Вчера выявленных больных было на четверть меньше. Читаем дальше — международные медики и врачи обвиняют Китай в искажении данных по коронавирусу... Интересно, в какую сторону? Не пишут. Вакцина появится через полтора-два года. Так что, уважаемый Сов Арт, сидеть и бояться тебе в моей голове еще два года. Как минимум. Доволен?

— Спасибо. Посмотрел я тут в твоей памяти старые данные по Китаю. Они при эпидемиях занижают статистику заболеваемости и смертности.

— Все-все, я твою просьбу выполнил — сиди теперь и бойся. Я не врач, а есть сильно хочу.

— Спасибо еще раз.

— Не за что. Ну все, я ужинать и баиньки. День был тяжелый, а мне завтра работать. Добывать хлеб в поте лица своего.

ГЛАВА 8 БЕСПОКОЙНЫЙ ПОПАДАНЕЦ

Ну и беспокойный пассажир мне достался — не успел проснуться, зубы почистить, умыться-побриться, а он уже тут как тут.

— Сергей, посмотри, что там с коронавирусом.

— Да что ты, Сов, к нему привязался? Больше думать тебе не о чем?

— Был у нас один случай. Я еще первый длинный контракт свой служил. Скинули нас на одну планету, а там кроме беспорядков еще и эпидемия в придачу. А мы то про нее и не знали. Почти все отделение у нас тогда заболело — кашляли парни с утра до вечера, температура у всех поднялась, потом сыпью начали покрываться... Нам порядок наводить надо, законное правительство на планете восстанавливать — а мы на ногах не стоим. Трое из отделения даже умерло. Лечились потом долго и в карантине сидели. Вот отсюда и идет мое беспокойство.